Пустой

Андрей Дышев, 2005

Она подсела в кабину дальнобойщика, очень хотелось на юг, к морю. Но – не доехала. Фура надолго застряла на лугу у реки, недалеко от деревни. Что-то непонятное случилось с водителем. Но ее водитель мало интересовал. Все ее мысли занял молодой, красивый следователь, который приехал сюда разбираться. Она как собачка бегала за ним, смотрела, как он изучает следы и опрашивает жителей деревни. Такой милый, такой нежный. Она совсем потеряла голову. Как же заставить его обратить на нее внимание?

Глава первая

Ржавые гвозди

Низкие тучи и мелкий, надоедливый, как комарье, дождь так пропитали воздух влагой, что лес, шоссе и дорожные знаки казались торопливо нарисованными угольным карандашом на мятом обрывке ватмана. Непогода размыла все краски. Даша вымокла с головы до ног. От дождя она кое-как еще могла спрятаться под черным сморщенным зонтиком, из которого кончики спиц торчали, словно из вязального клубка. Но вот от безжалостных брызг, которые швыряли во все стороны проезжающие мимо машины, спасения не было. Девушка словно душ Шарко принимала, только душ этот был холодный и грязный.

Легковушки она пропускала, отступая на раскисшую обочину и безуспешно уклоняясь от веерных фонтанов. Разденься она догола и встань посреди дороги — все равно не остановятся. Водители личных авто стали слишком осторожными и боязливыми. На безлюдной трассе, пронизывающей мрачный лес, они даже девочку с бантиками и с куклой не подберут. Понасмотрелись телевизионных страшилок! Теперь всякий, кто машет рукой на обочине, им представляется бандитом, а в ближайших кустах — алчные глаза грабителей. А что делать честной девушке? Одна надежда на дальнобойщиков. Эти мужики полжизни на трассах проводят, без баб они никак не могут, и сердца у них добрые.

Даша не сводила взгляда с поворота, откуда вылетали машины, и беспрестанно вытирала мокрым платком глаза. Трудно поверить, какое сегодня было утро. Ни облачков на небе, ни ветерка! Роса, солнышко, воздух чистый-чистый. На березах воробьи чирикали, над лугом жаворонок заливался. Рай! Она искупалась в речке, голову шампунем помыла, потом ресницы накрасила. Еще полчаса просидела на берегу, любуясь своей мордашкой в зеркальце. Лицо кругленькое, носик остренький, а губки вообще прелесть! Аккуратные, с четким контуром, как на картинке. Правда, лоб чересчур высокий и открытый, и его приходится прикрывать челочкой. Конечно, Даша не Софи Лорен, но на приличном расстоянии, откуда веснушек не видно, вполне может произвести впечатление.

Только Даша пошла по шоссе, голосуя, как полил дождь. От туши на ресницах остались одни воспоминания, и лицо у Даши стало бледным и невыразительным, словно заплаканным. Да еще эти проклятые веснушки вдруг расцвели, как весенние одуванчики на поляне! Из-за них мальчишки в классе называли ее то мухомором, то бледной поганкой. Взрослые мужики, в отличие от глупых подростков, оценивали Дашу философски и говорили, что не бывает некрасивых женщин, а бывает мало водки. Даша охотно соглашалась с этой житейской мудростью, особенно с первой частью изречения, и интуитивно искала тот подиум, где ее внешность могли бы по достоинству оценить. Этим подиумом оказались автотрассы, наполненные гарью выхлопов, пылью и несмолкаемым ревом моторов.

Шлепая промокшими босоножками по лужам, Даша чувствовала, что начинает замерзать. По коже расползался противный озноб, подбородок мелко дрожал, и Даша пела себе под нос: «Ды-ды-ды-ды…» Ах, как хорошо бы сейчас оказаться на теплом и сухом чердаке под жестяной крышей, по которой оглушительно барабанит дождь! Стащить с себя мокрый сарафан, завернуться в мохеровый халат и ухнуть в сено, пахнущее дымком и чабрецом. И лежать так долго-долго, глядя через мокрое окошко на пузырящиеся лужи! Для полного счастья Даше нужно было совсем немного. Как кошке — тепло да сытость. Отпуск только начался, все самое интересное ждало ее впереди. Но о будущем она не думала и, тем более, не боялась его. А чего его бояться, если Даша прекрасно знала, что будет завтра. А завтра будет знать, что будет послезавтра, и эти дни будут похожи друг на друга, как две капли воды: шоссе, машины, теплые уютные кабины, пахнущие потом и бензином дальнобойщики. И, наконец, море — ее цель и мечта.

Она едва успела отскочить на обочину. Огромный, горячий и задымленный фургон с грохотом промчался мимо нее, обдав запахом горелой солярки. Из-под колес выплеснулся фонтан воды. В последнее мгновение Даша повернулась к машине спиной. Брызги прошлись по выцветшему потрепанному рюкзачку из джинсовой ткани.

— Козел!! — крикнула Даша, грозя кулаком вслед удаляющемуся КАМАЗу.

Она скинула с плеча лямку, чтобы посмотреть, насколько рюкзачок пострадал от воды и песка, но в этот момент фургон резко, с воем затормозил, проехал еще несколько метров юзом, оставляя за собой сизый дым и запах жженой резины.

Даша, настороженно глядя на остановившийся фургон, на всякий случай шагнула ближе к кустам. Мало ли обидчивых придурков на свете? Она продолжала неподвижно стоять, глядя на КАМАЗ, от которого, как от паровоза, шел густой пар. Хотела по привычке запомнить номер, но тот был заляпан грязью. Она сама не могла понять, что ее насторожило. Фура как фура, каких на трассах пруд пруди. Брезентовый тент с полустертой надписью «Высокие технологии». Белая с отколами кабина.

Щелкнул замок, и призывно распахнулась дверца. Вот оно, долгожданное тепло! Закинув лямку рюкзака на плечо, Даша радостно побежала к КАМАЗу, легко заскочила на подножку и плюхнулась на обшитое дерматином пружинистое сидение.

— Подвезешь? Только денег у меня нет.

Вопрос был лишним, можно было бы сесть молча, но Даша всегда задавала его, прежде чем захлопнуть дверь кабины. Она как бы давала водителю понять, что никакого отработанного сценария в развитии отношений не будет. Она не «заплечная», она путешественница, которая едет к морю, и потому спрашивает, чтобы оставить водителю право отказать ей. А она оставляет за собой право отказать потом ему.

— Садись, — ответил водитель. — Тебе куда?

— На юг! К морю и солнцу!

Он кивнул, дескать, нам по пути, и взялся за рычаг скоростей. Упитанный, под сорок лет, с намечающейся лысиной, с круглым носом, пухлыми губами. Пепельница забита окурками. К пыльной панели прицеплены иконки с ликами святых и фотографии девушек в купальниках. Над ветровым стеклом покачиваются разноцветные флажки и вымпелы из разных городов.

— Как здесь тепло! — восторженно воскликнула Даша и натянула на колени край мокрого сарафана. Сейчас водила начнет ее обрабатывать. Но она готова к этому, она в карман за словом не полезет.

— Я тебя обрызгал?

— Не то слово! — с деланным возмущением ответила Даша, пытаясь выжать лямку рюкзака.

— Да, погода дрянь…

Даша мельком обернулась и посмотрела на полку, аккуратно застланную одеялом. Слава Богу, что у водителя не было напарника. Два мужика в одной кабине — смесь взрывоопасная. С одним сладить легче. Дала разок по рукам и все. А когда вдвоем, то начинают друг перед другом хвосты распускать и в остроумии соревноваться. Один с одного бока коленку поглаживает, второй с другого все норовит грудь потискать. Торопятся, словно время в этой ситуации что-то решает. Только и думаешь о том, как бы из машины без последствий выйти.

— А что возишь? — спросила Даша, искусственно зевая.

— Да все подряд… Компьютеры, телевизоры, мобильные телефоны…

— Ого! Дорогой товар! А не страшно одному?

— С напарником делиться не охота, — уклончиво ответил водитель. — Да толку-то от напарника! Если уж захотят фуру ограбить, то напарник здесь не поможет. Тут даже танковая рота не поможет, только лишнее внимание привлечет… Кушать хочешь?

КАМАЗ мчался по шоссе, пронизывая серую мглу. Щетки со скрипом скользили по стеклу. Было тепло и уютно. Тихо играло радио. Валера не приставал и не делал глупых намеков. Даша блаженствовала. Она отхлебывала пиво из горлышка бутылки и заедала полукопченой колбасой, откусывая прямо от колечка.

Какой щедрый мужик! Мечта! Были бы все такие, Даша давно бы всю страну исколесила. Раскрасневшаяся, многословная и очень эмоциональная, она куталась в одеяло и оживленно рассказывала про то, как она с мамой готовила домашнее вино, и что случилось с соседом, когда он это вино попробовал. Водитель курил и молчал, то ли внимательно слушая, то ли погрузившись в свои мысли. Его словно не существовало, и от изобилия свободы и независимости Даша стала нежной и расслабленной, пребывая в том иллюзорном состоянии готовности, от которого мужчины дуреют и начинают говорить пошлости. Но водитель словно воды в рот набрал. Он лишь пару раз кинул короткий взгляд на ее подвижные пальцы с крепкими и острыми, как когти рыси, ногтями.

Она сделала еще глоток из бутылки и впилась зубами в кольцо колбасы. Ей захотелось разговорить водителя. Его затянувшееся молчание стало ее настораживать. Болтуна насквозь видно, он все свои желания, словно рекламный плакат, демонстрирует. А от молчуна не знаешь, чего ждать.

— А как тебя зовут? — спросила она.

Он погнал машину на обгон трактора. Кинув взгляд на боковое зеркало, с легким напряжением принялся вращать руль.

— Валера, — ответил он после продолжительной паузы.

Ее всегда удивляло, почему водители при обгоне или на повороте не могут сразу ответить на вопрос и вообще перестают говорить. Маневр ведь они совершают руками и ногами, я не языком.

— А меня Даша, — с трудом пережевывая большой кусок колбасы, представилась Даша. — Хорошо, что ты меня подобрал. Я уже до трусов промокла.

Он посмотрел на нее с внимательным любопытством. Даша знала, что многим мужчинам нравятся девушки, которые едят по-мужски, не стыдясь набить едой полный рот. Но этот вел себя слишком сдержанно, не демонстрируя ни симпатии, ни антипатии, что Дашу уже не просто настораживало, а уже пугало. Хоть бы для приличия отвесил ей какой-нибудь затасканный комплимент, вроде того, что мокрый сарафан подчеркивает стройность ее фигуры.

— Машин на трассе много, но все больше легковушки. А в легковушку я ни за что не сяду… А тебе не страшно брать попутчиков?

Он не ответил. Даша с испугом покосилась на него. Зря она села в эту машину. Чего он молчит? О чем думает? А вдруг он маньяк и садист? Вдруг вынашивает план, как бы ее придушить, потом расчленить, а потом сожрать? Приоткрыть бы его черепную коробку, да посмотреть, как там мысли шевелятся.

— Конечно, девушка внушает больше доверия, — развивала тему Даша, делая вид, что с любопытством рассматривает этикетку на бутылке. — «Хлебное»… Первый раз такое пиво пью. Разве пиво из хлеба делают?.. Между прочим, сейчас такие девушки встречаются, что мужики в сравнении с ними что овечки…

Дорога пошла под уклон. Валера поставил четвертую передачу. Даша есть уже не могла, но машинально снова откусила от колечка. Сидеть неподвижно рядом с молчащим мужиком было бы вообще невыносимо. Надо действовать. Надо показать, что она не из робкого десятка.

— А я в школе карате занималась, — произнесла она. — Меня мальчишки за версту обходили, если я была злая. А разозлить меня очень просто. Знаешь, какой в карате самый страшный прием? Удар ребром ладони по горлу.

Валера снял со стекла прямоугольную фанерку и положил Даше на колени.

— Порежь, — сказал он и кивнул на огрызок колбасы, который девушка все еще сжимала в руке.

— Да, конечно, — спохватилась Даша. — Только я уже почти все съела. И ножа у меня нет.

Она даже за язык себя прикусила. И зачем про нож ляпнула? Где-то она читала, что когда разговариваешь с маньяком, нельзя произносить такие слова, как «нож», «веревка», «топор».

— Как же ты без ножа ходишь? — усмехнулся Валера. — Не боишься в незнакомые машины садиться?

Ей показалось, что эти слова прозвучали двусмысленно. Ну вот, началось! Точно маньяк!

— А чего мне бояться? — как можно убедительнее произнесла Даша. — У меня с собой есть оружие пострашнее…

— Пострашнее? — скептически усмехнулся Валера.

В этот момент Даша необычайно ясно поняла, почему кошки при виде собак щетинятся, и ей вдруг захотелось сделать то же самое. «Самое главное правило, — думала она, — это активное сопротивление…»

— Между прочим… между прочим, — торопливо лгала она, — по статистике дальнобойщики чаще всего становятся жертвами молоденьких девушек, которых они подсаживают на трассах. Вот недавно под Новосибирском был случай, когда девица одним ударом молотка убила дальнобойщика — такого здоровенного мужика!

— Одним ударом?

— А другая красавица задушила водителя шнурком от сумки. Так что, ты не смотри, что я с виду не агрессивная. Моя душа — потемки. А вдруг я профессиональная убийца?

Валера покачал головой и щелкнул зажигалкой, прикуривая.

— Может, тебя высадить? — миролюбиво спросил он и, притормозив, съехал на обочину.

Вот те на! Он собирается ее высадить! Переборчик получился. Нет, ей вовсе не хочется выходить из теплой машины под дождь.

— А ты что, испугался? — с надеждой спросила Даша.

— Да нет, не испугался… Разговор у нас какой-то странный.

— Почему странный? — пожала плечами Даша. — Нормальный разговор… Дорога у нас дальняя, надо честно рассказать о себе все.

— А ты в самом деле оружие с собой носишь? — как бы между прочим спросил Валера, снова трогаясь с места.

— В самом деле, — кивнула Даша.

— Вот же девушки пошли! — покачал он головой. — А может, это и правильно.

Он снова замолчал. Даша решила, что если голову водителя и посещали какие-либо темные мысли, то теперь там чисто и светло. Некоторое время они молчали.

— Ты полезай на полку, — сказал он, взмахом руки приветствуя промчавшийся мимо КАМАЗ. — Я днем выспался, и полночи буду рулить… Только босоножки сними.

Даша охотно полезла на полку, прихватив с собой рюкзачок. Легла, вытянула ноги, натянула одеяло до подбородка и сладко зажмурилась. Вот что такое счастье! Тепло, мягко, машина, убаюкивая, урчит, плавно покачивается на рессорах. Одно плохо — от рюкзака пахнет мокрой псиной. Его бы просушить, да негде.

— Я смотрю, ты себя в обиду не дашь, — сказал Валера негромко, словно разговаривал сам с собой.

— Точно! — подтвердила Даша, задергивая короткие шторки. Взбила подушку, легла на бок и, слегка сдвинув шторку в сторону, стала смотреть на тяжелый затылок водителя. Даже если надумает сделать что-нибудь плохое, то все равно ничего у него не получится. Пока машина едет, Даша будет крепко спать. Но как только КАМАЗ остановится, она проснется. Хорошая привычка.

— За себя постоять сумеешь, — сказал Валера, развивая характеристику.

— Можешь не сомневаться, — пробормотала Даша невнятно, делая вид, что засыпает. Притянула поближе рюкзачок, чуть приоткрыла молнию на верхнем клапане, чтобы, в случае чего, можно было быстро достать ее грозное оружие.

— Работаешь или учишься?

— Работаю, — ответила Даша и зевнула. — Телятницей в совхозе «Путь Ильича».

— Вот и моя подруга тоже телятницей… — пробормотал Валера. — Меня от запаха молока уже тошнит… Эх, ничего в жизни баба не понимает. Дура дурой! Полжизни под выменем провела…

Он на мгновение обернулся, но не заметил, что Даша за ним подсматривает.

— Спишь?

Она промолчала. Он несколько раз посигналил.

— Эй, Даша!

— Ну, чего тебе? — сонным голосом произнесла она и сдвинула шторку в сторону.

— Просьба к тебе одна, — ответил Валера. — Ты девчонка боевая, тебе это нетрудно будет. А я тебя за это бесплатно до Ростова довезу. Плюс кормежка. И больше мне от тебя ничего не надо. Договорились?

Даша посмотрела на затылок водителя с любопытством.

— Какая просьба?

Валера обдумывал слова, которые собирался произнести.

— Понимаешь, я по этой трассе уже не первый год мотаюсь. На ночлег привык в одной и той же деревне останавливаться. Ну, как это бывает, завелась там у меня одна пассия.

— Любовница?

— Да какая, на хрен, любовница! — выкрикнул Валера и так дернул головой, что машина вильнула. — Говорят тебе — баба! Старше меня, работает на ферме. Думаешь, зачем она мне? Да чтобы в баньке помыться, яичницу с домашней колбаской поесть, ну и, само собой, переночевать…

— На халяву, — подсказала Даша и хихикнула.

— Не фига себе халява! — возмутился Валера. — Да я к ней ни разу с пустыми руками не приезжал. То духи, то костюм, то мешок сахару, то муки… Да дело тут не столько в баньке и яичнице. Видишь ли, на трассах ночевать дорого и опасно. А деревня в стороне от трассы, там двор огромный, и я туда на ночь фуру загоняю. Сам сплю, а машина под окном стоит. А рано утром — фьюить! — и поехал. Удобно!

— И она вдруг родила тебе ребенка, — подсказала Даша.

— Тьфу-тьфу-тьфу! — Валера постучал костяшками пальцев по иконке. — До ребенка дело не дошло. Да какой может быть ребенок? Она что, девочка, чтобы ребенка заводить?

— А что же еще могло случиться?

— Эта чувырла вдруг ни с того, ни с сего решила, что я обязан на ней жениться. Ты представляешь, она даже ко мне в Витебск домой приперлась!

— А зачем адрес давал?

— Да в паспорте она его подсмотрела! Я ее, конечно, с лестницы спустил. Теперь она бомбит меня письмами, зовет жить к себе, пишет, что любит меня до безумия… В общем, головная боль. Чего я только ей не писал! Врал, что женился, что у меня уже трое детей — не верит!

Даша поняла, что просьба Валеры будет связана с этой излишне навязчивой «чувырлой». «Врет он все, — подумала она. — Наверняка вешал лапшу на уши несчастной женщине, пел ей басни про любовь. Вот она и кинулась его разыскивать. Не сахар ей был нужен, а мужик в доме». Даша перевернулась на живот и опустила подбородок на кулаки, глядя на вырезку из журнала, приклеенную к стене. Загорелая девушка с сахарно-белыми зубами рекламировала кружевные трусики…

— И что я должна сделать?

— Представиться моей женой.

— Кто? Я? — воскликнула Даша. Она слишком резко вскинула голову и ударилась темечком о потолок кабины.

— А почему бы и нет? — с некоторым оттенком обиды спросил Валера.

Даша морщилась, потирая ушибленную голову.

— Да она не поверит! Какая из меня жена?

— А ты сыграй так, чтобы поверила, — настаивал Валера. — Поговори с ней по душам, пригрози, что если она не оставит меня в покое, то выцарапаешь ей глаза, повыдергиваешь волосы… Ну, в общем, тебе видней, что сказать.

Даша хихикнула и почему-то с удивлением посмотрела на свои руки.

— Странная просьба, — произнесла она. — Честно говоря, мне еще ни разу не приходилось выдавать себя за чью-то жену. Я даже не знаю, как должна себя вести… Глупость какая…

— Да почему глупость? — как можно убедительнее произнес Валера. — Ты что, не представляешь, как относятся друг к другу муж и жена?

— Откуда мне знать? Я еще не замужем.

Валера усмехнулся и покачал головой.

— Так вспомни маму и папу, как они воркуют, что говорят друг другу. Допустим: «Дорогой, что ты хочешь на завтрак? Снимай-ка рубашку, я ее постираю! И немедленно побрейся, а то поцарапаешь мне щечки!»

— Да какие там щечки! — махнула рукой Даша и поморщилась. — Он пьет, она пьет, он ее по морде, она его по морде. Вот и все щечки. Я сразу на улицу выбегаю, чтобы их не видеть.

— Ну, Бог с ними, с родителями! — произнес Валера, несколько смутившись. — А парень-то у тебя есть? Как вы с ним? Надеюсь, не деретесь?

— Парень! — со злой иронией скривилась Даша. — Откуда? Все нормальные бакланы уже женаты. Остались одни балбесы.

— М-да, проблема… — безрадостно протянул Валера.

— Я, конечно, могу попробовать, — не слишком уверенно произнесла Даша. — Только не знаю, получиться ли.

— Да конечно получится! — заверил Валера. — Не в кино же сниматься предлагаю. Скажи ей, что ты уже беременная. Что мы купили с тобой квартиру и делаем ремонт. Пригрози, что в милицию заявишь… Да не переживай, все это очень просто. С таким характером, как у тебя, это раз плюнуть. А я тебе полный комфорт обеспечу, с ветерком довезу.

— Ладно, — согласилась Даша и вдруг прыснула со смеху. — Никогда еще мне не приходилось играть чужую жену. Комедия! Не рассмеяться бы в самый ответственный момент…

— Ты только не бойся ее, — торопливо, словно опасаясь, что Даша вдруг передумает, инструктировал Валера. — Она баба шумная и напористая, может даже за топор схватиться. Но это все позерство. Перед живой, так сказать, женой, с нее сразу вся спесь сойдет… Сейчас я тебе ее фотку покажу!

Он откинул крышку бардачка и стал рыться в нем. Ему было неудобно, приходилось смотреть то на дорогу, то на бардачок. На пол выпали мятые журналы, какие-то бумажки…

— Хрен ее знает, куда она делась, — проворчал Валера. — Ладно, живьем увидишь.

— Ты, конечно, кидаешь меня на ржавые гвозди, — сказала Даша, внезапно почувствовав жалость к самой себе. — Сам набил пузо домашней колбасой, а теперь прячешься за моей спиной, заставляешь разбираться с какой-то ненормальной.

Валера понял, что наступил переломный момент. Он остановил КАМАЗ на обочине, повернулся к Даше и коснулся ее руки.

— Да я не заставляю! Я тебя прошу. У меня безвыходная ситуация. А ты можешь мне помочь, и тебе это совсем нетрудно будет сделать. Услуга за услугу… Прошу тебя!

Он ждал, что Даша ему ответит, но она промолчала. Валера вздохнул и снова взялся за руль. «Дворники» скрипели и свистели, продолжая бороться с нескончаемым дождевым потоком. Откуда-то из серой мглы, расплывчатые, со смазанными контурами, словно сделанные из мокрых туч, вылетали автомобили. Ослепляя светом фар, они с шумом проносились мимо, оставляя за собой облако водяной пыли.

— Как ты думаешь… — спросила Даша. Ее взгляд замер на тяжелом затылке Валеры. — А море сейчас теплое?