Асса

Андрей Дубравин, 2023

Ив и его друзья ищут последние буковы из «Скрижали мудрости». Грядет новая Асса – битва светлых и темных богов славян. Только не забывайте, что события разворачиваются в игре. А здесь не только божества имеют силу. Сойдутся в смертельном поединке искусственные разумы ВикА и Шаки – ипостась ИРы и Астхик. И как всегда в эпицентре приключений Ив и его команда – дружба, любовь и… война. Читайте интригующий финал цикла «Ивашка в тридесятом царстве». Узнайте, чем завершится Путь Волхва.

Глава 8: Каин подземелий

История, в принципе, банальная, если учесть, что происходило все в королевской семье. У отца Нарви — Адрика, было три жены. Самая первая и самая старшая, досталась ему еще во времена, когда он был принцем. Юная Вистра сразу пленила его сердце, и он долго ухаживал за ней, пока не растопил сердце девы-дварфа.

Следует отметить, что у подгорного племени все, как у людей. Есть король, есть аристократы, есть дворяне и простой народ.

(Для справки: Король и его братья герцоги — это высшая родовая аристократия. Далее идут графы и бароны — это главы кланов: каменщиков, кузнецов, оружейников, зачарователей, лекарей, ювелиров, и других. Ниже рангом — дворяне — мастера своего дела. Дворянином мог стать любой, кто получал работу в королевских мастерских).

Так вот Вистра была из мелких дворян. Только дварфы, скопировав сословия у других народов, плевали на условности. Они придумали свои. Если принц брал в жены простодварфийку, то она становилась принцессой. Ну, а если баронесса выходила замуж за простого дварфа, то он поднимался до ранга барона.

И, тем не менее, пока кто-то из подгорного народа не достигал титула, к нему относились иначе. То есть, граф или виконт, всегда задирал нос перед обычным дварфом, а когда тот поднимался до их уровня или выше — завидовали. Молча. Но козни строили.

Адрик и Вистра жили счастливо четыре года, пока не скончался от ран вирма дед Нарви — Таклинн. Ничто не предвещало беды. Червя загнали в угол и уже добивали, когда дед расслабился и решил, как король, совершить акт милосердия — покончить с вирмом ударом молота. Он уже размахнулся для решающего действия, но на секунду сместил внимание. Очень ему хотелось знать, видят ли его придворные секунду славы, будут ли они дома рассказывать, какой он сильный и могучий. В общем, дед поднял голову, ожидая гимна фанфар, а вирм собрал последние силы и прокусил крепкую кольчугу своими мощными зубами. Таклинн пережил бы это, будь это обычные раны, но червь выплеснул в него столько яда, что тело начало растворяться еще до «прибега» лекарей со своими снадобьями.

Адрик надеялся побыть принцем еще немного — лет эдак 120, но стал королем. А, как главе дварфов, ему по закону полагалось еще две жены. Выбирал не он сам, а его советники по политическим соображениям. Так у него появились нужные жены — Хлин и Катра. Вистра не возражала. Да и начни она возражать, кто бы ее слушал? В общем, свадьбу сыграли, и супружеский долг приходилось выполнять согласно графика. По два раза в неделю с каждой, а в День Каменного Солнца (суббота у людей, прим. автора) — со всеми. Не сразу, конечно, по очереди.

Так продлилось еще три года. А затем случилось вторая неожиданность. После очередного Дня Каменного Солнца на сносях оказались Вистра и Катра. В один день забеременели, а через положенное время — в один день и родили. Вистра Нарви, а Катра Делга.

Мальчишки они и у дварфов мальчишки: росли вместе, играли, учились у своих мастеров кузнечному делу, зачаровыванию, умению сражаться с молотом и секирой, чтению и письму, этикету и… Да, много чему еще. Соперничество было, куда без него? Но обычное, без зависти и подлости. Легкая досада за поражение в спаринге (бились с другими учениками и друг другом) или за более ровный шов при ковке, но это был только повод стремиться стать лучше самому. Братья верили в дружбу, честь, отвагу и… друг в друга. Кто еще протянет руку помощи, если не брат?

Так-то оно так, но это у простодфарфов или дворян. Даже среди высокой аристократии, но не у принцев крови. Нарви родился на полчаса раньше Делга, а Катре это не нравилось. Как любая мать, она желала лучшего СВОЕМУ ребенку.

О первородстве знали только повитухи, которые фиксировали время рождения в специальной книге. Понятно, что родись братья в разные дни, все бы знали, кто первый, а кто второй. Но в истории чуди белоглазой уже были подобные случаи — целых три раза, когда братья рождались в один день. Поэтому такие данные записывались в книгу и хранились в тайне от матерей и их потомков, дабы избежать соблазна устранить конкурента, а в день совершеннолетия данные о первородстве оглашались, и первенец становился королем.

Вот только пронырливой Катре удалось узнать, что ее сын второй. Подкупила она, запугала или взяла шантажом повитуху Вистры, не известно. Но та проговорилась, и теперь Катра знала, что ее Делг может остаться без короны. А чтобы такого не случилось, нужно сделать так, чтобы произошло что-то не так со старшим братом. Вот только как это сделать?

До 22 лет дварфы считались детьми. Только после обряда совершеннолетия они становились членами кланов, но до 50 лет оставались юношами. Детей у дварфов воспитывали не родители, а учителя — наставники. У мальчиков — седые мастера, у девочек — благовоспитанные дварфийки. Оно и понятно, чему может научить женщина мужчину, и наоборот? У каждого свои секреты, логично же. С матерями братья виделись только в День Каменного солнца, с обеда и до утра. Из покоев выходить запрещалось, нечего детям по подземельям шастать. Все остальное время ученики были под приглядом наставников. Да еще каким приглядом! В общем, устроить покушение или несчастный случай одному из них было ой, как проблематично, а вот подставить…

«Нам было по 21-му лету, когда мы закончили обучение и через год намеревались снять детские ремни и надеть настоящую перевязь, а к ней прикрепить оружие. — рассказывал Нарви, все слушали его молча, некогда было вопросами сыпать, да перебивать, кто знает сколько идти вместе осталось? — Я выбрал секиру, а Делг — боевой молот. На целый год нас отпустили пожить с родителями. Но до детей ли было отцу, который занимался королевскими делами? Я его и видел-то всего три раза. Два раза живым, а третий уже мертвым.

Чтобы мы не мозолили глаза венценосному родителю, разместили нас в материнских покоях. Сами понимаете, на женской половине прислуживали молодые дварфийки. Причем одни и те же всем женам Адрика одновременно. Ой, какие это были дварфийки! Глаз не оторвать. Краше яхонтов и адамантов. Вот я и положил глаз на одну самую симпатичную». — Нарви на секунду прервался, сбился шагом. Видимо, вспоминать прошлое ему было тяжело. Но проглотив ком, подступивший к горлу, продолжил:

«Звали ее Хельда. Она отвечала на мои знаки внимания, улыбалась и все такое. Кто бы мог ведать, что Хельда приглянулась и Дельгу? Во-истину мы братья, раз даже вкус одинаковый, — горько выдохнул Нарви. — А та, дуреха и Дельгу благоволила, и мне. Никак не могла определиться, кто из принцев ей более по душе. Не знаю как, но прознал брат, что я за его «невестой», как он считал, ухаживаю. Взревновал, а я ни слухом, ни духом. Да еще мать его в уши кривду вливала. Она-то знала, что трон должен достаться мне. Вот только будучи дитем, я даже не думал о власти. О любви думал, как и брат мой. Но он еще ревновал и думал, что я ему дорогу перешел. А, как по мне, так Хельда должна была выбрать, сердцу не прикажешь. Делг считал иначе»…

Нарви снова прервался, нахмурился. Ему честному дварфу нечего было скрывать от друзей, но и брата позорить не хотелось.

«…В один из дней, ближе к вечеру, вижу переполох какой-то в отцовых покоях. Любопытно стало, вот я и влез туда один, дурень. А он сполз с трона, рукой за горло хватается, глазами страшно ворочает, сказать что-то пытается, но не может. Подбежал я к нему, взял его за плечи, зачем-то на трон усадить пытаюсь. Он тяжелый, из рук выскочил и на пол, а я жопой на трон и уселся.

В это время двери отворились и вбежали дварфы: и прислуга, и братья Адрика, и жены его, и Делг. Увидел он меня на троне сидящем, да как заорет: «Убийца!» Я головой по сторонам крутить давай, чтобы убийцу-то увидеть, а он в меня пальцем тычет. Притормозили при этом крике дварфы и на меня уставились так нехорошо. Был среди них и Утул. Мудро он тогда сказал, что слова аргументами подтверждать надобно, особенно обвинения. Я даже после них воспрял духом, подумал тогда, что глупым наветам больше не будет места. Наивный.

Делг не унимается и кричит, тыкая в меня пальцем: «Он убийца, я видел сам, как он отцу кубок с ядом подавал. Отец его выпил и захрипел, вот я за вами и побежал. Проверьте его карманы, туда он бутылочку спрятал!»

Я вообще ничего не понимаю, с ума спятил мой братец что ли? Какую бутылочку? Какой яд? Жар у него что ли? Не серьезно же он сейчас все это говорит? Оказалось, серьезно. Пока я недоумевал, подошли ко мне герцоги и просят карманы вывернуть. Да легко! Чего мне скрывать? Сунул руку в карман, а там и правда пузырек какой-то лежит. Вытащил я его из кафтана и уставился, как вирм на новый тоннель, что не сам рыл. Слов от удивления лишился. Другой бы начал оправдываться, только я стою и молчу, как будто сталактит проглотил. А меня уже ведут под белы рученьки, скрученные. В каменную комнату. И дверь массивную уже за мной запирают. Один даже плюнул мне под ноги.

Стражу у дверей не ставили, смысл? Убежать я не могу без ключа, а помочь отцеубийце… Да какой дварф на это пойдет? Но были у меня посетители в ту ночь числом четыре.

Сначала Делг пожаловал. Думал обвинять станет, а он злорадствует, что теперь Хельда точно ему достанется. И что он на трон сядет и королем станет. А первым его указом станет моя смерть. Я его тогда прямо спросил, мол знаешь же ты, что не убивал я отца. А он мне в ответ: «Какая теперь разница, раз все так удачно вышло?» И понял я, что Дельг действительно знает убийцу, но навет на меня сделал.

Брат ушел, пришла Хельда. В слезах вся, отчитывать начала, что, де верила мне, а я вот какой оказался. Не поверила, что убийца не я. В слезах пришла, в слезах и убежала. А потом мама заявилась, призналась, что были у нее сомнения на мой счет, но слышала она наш разговор с Дельгом. Мне поверила, ему нет. Про отца жалела, любила она его, я ее утешал до тех пор, пока он не удалилась.

Четвертым уже под утро в час Глоргха пришел учитель мой — Меранг. И сказал он всего несколько слов: «Единственный твой шанс восстановить честное имя — это вернуть скрижаль «Мудрость камня». Или потребовать Суда Топора. Иначе казнят тебя по навету. Не удивляйся, я тебя учил, знаю, что яд — не твое оружие». Сказал это, после чего отпер дверь темницы и утопал во тьму даже не обернувшись.

Вот так я и оказался в бегах и поисках. Сначала сам искал, а потом судьба меня к вам прибила»…

— Эх, почти дошли до конца. Жаль, не увижу я скрижали «Мудрость камня», сложу голову на Суде Топора.

— Это мы еще посмотрим, — ответил Ив. — На задницу с резьбой всегда найдется и болт с винтами.

— Ха-ха-ха, — заржал Нарви. — Крепко же ты друг завернул, но со смыслом…

— Не перебивай, времени мало. Мне еще нужно тебя научить, как шею тверже камня сделать. Что ты знаешь о стихиях и своем теле?