Комбат. Русский контракт

Андрей Воронин, 2007

Бывший десантник Борис Рублев случайно узнает о новом виде контрафактной продукции и становится главным препятствием на пути у акул теневого производства.

Глава 2

Олег Иванович Надеждин сидел за столом, уставленным холостяцкой закуской, то есть продуктами, требующими минимального приготовления или не требующими такового вовсе. В центре стола красовалась бутылка недорогого виски «The king of scots». Почему-то именно это виски нравилось ему больше других, престижных сортов. Напротив Олега Ивановича сидел человек, которого Надеждин звал Антошей, хотя годков этому Антоше было пятьдесят с хвостиком.

Познакомились они три года назад на отдыхе. Казалось бы, невозможная вещь. Как могли познакомиться на отдыхе бизнесмен и ученый-историк, если по определению они должны отдыхать в разных местах? Но даже такому подозрительному факту имелось простое и логичное объяснение. Олегу Ивановичу осточертели разрекламированные заграничные курорты. То есть сами по себе курорты были хороши, однако найти интересную компанию оказалось там делом практически невозможным. Надеждин учился в обычном советском вузе, а следовательно, знал английский язык в пределах двухсот слов и трех правил грамматики. Поэтому иностранцы в качестве друзей по отдыху сразу отпадали. А с русскими, приезжавшими на Кипр или те же Канары, Надеждину знакомиться совсем не хотелось. Больше всего они напоминали героев известных боевиков вроде «Бригады». Поэтому Олег Иванович решил отдохнуть в Крыму. Там они и пересеклись с Антоном. Знакомство произошло на пляже, так как Надеждин остановился в самом дорогом отеле, а Антон — в обычном пансионате. Все началось со случайного разговора, который перерос в настоящую мужскую дружбу.

По возвращении домой каждый из них занялся своими делами, но они находили время для встречи примерно раз в месяц. Собирались всегда у Надеждина, поскольку Антон был женат и, кроме супругов, в квартире жили двое взрослых, но пока холостых сыновей.

Друзья разговаривали обо всем, что приходило им в голову, но одну тему Надеждин затрагивал неизменно.

— Ну скажи, Антоша! Вот ты защитил докторскую диссертацию, в последние годы государство начало платить вам относительно неплохие деньги. А какая польза от твоей науки? Только что блокбастеры снимать на исторические темы.

— Знаешь, живет в Америке одна ящерица, называется ядозуб…

— Ого, ядозуб. Это что-то новенькое. Только я не пойму, какое отношение имеет ящерица к исторической науке?

— А ты потерпи минутку. Так вот, ядозуб — единственная в мире ядовитая ящерица. И недавно в составе ее яда ученые обнаружили вещество, улучшающее память. Чтобы какой-нибудь барсук или койот, решивший сожрать ядозуба, надолго запомнил, что с ним лучше не связываться. У исторической науки аналогичная функция. Мы должны предостерегать людей от тех ошибок, которые успело совершить человечество. Образно говоря, уберечь от того, чтобы снова и снова не наступать на одни и те же грабли.

— У вас это слабо получается.

— Согласен. Только в этом не наша вина. Я когда-нибудь принесу тебе удивительную статью одного французского ученого, написанную им в начале тридцатых годов двадцатого века. Там он анализирует историю Германии и абсолютно точно предсказывает, что Гитлер обязательно развяжет новую глобальную войну. И армии его постараются захватить всю Европу, а не ограничатся восточным направлением, как мечталось некоторым политикам. Теперь угадай: прислушался ли хотя бы один из лидеров западных государств к мнению французского ученого?

— Зачем гадать, если все давным-давно известно. Получается, что вы производите отменный продукт, однако не можете толком довести его до потребителя.

Антон от неожиданности поперхнулся мультивитаминным соком:

— Я впервые сталкиваюсь с такой формулировкой исторической науки. Впрочем, от тебя этого следовало ожидать. Ведь у тебя именно такая главная задача — довести продукт до покупателя.

— Как у любого торговца. Только мой продукт по большей части скоро… скоро…

–…портящийся, — подсказал историк.

— Можно сказать и так, хотя точнее будет — скороуходящий. Особенно это касается западных исполнителей. Там певцов и певичек развелось немерено. Поди угадай, надолго взлетел певец или завтра же о нем все забудут. Конечно, имеется так называемый золотой фонд, но и здесь постоянны колебания спроса на разных исполнителей. Разумеется, многое легко предугадать. Например, если приезжает с гастролями «Deep Purple», жди увеличения спроса на их диски. Но частенько до причины роста продаж вряд ли докопается сам Шерлок Холмс. Месяца четыре назад мы за неделю продали втрое больше дисков «Uriah Неер», чем обычно. И только случайно узнали, в чем причина. Оказывается, по телевизору буквально с интервалом в пару дней показывали интервью с двумя нашими самыми раскрученными певцами. И так совпало, что в обоих случаях на заднем фоне звучала песня «Июльское утро». Ее знает большинство людей среднего поколения. Поэтому, когда подростки спрашивали у родителей, что это за композиция, они получали точный ответ. И многие из них решили купить диск группы, которую слушали их кумиры. Вот как все лихо закручено.

— Да, в нашей жизни именно самые простые вещи частенько бывают окутаны покрывалом таинственности. В истории этому достаточно примеров.

— Ладно, давай выпьем, потом расскажешь.

Надеждин щедро разлил виски по рюмкам.

— Не понимаю я всяких буржуазных извращений. Например, виски со льдом. Я пробовал, никакого удовольствия. Либо кусок льда по губам шлепает, либо выходит натуральное разбавленное пойло.

— А ты пробовал на трезвую голову или уже предварительно выпив?

— Пропустив грамм двести.

— Или триста. Проведи свой эксперимент в нормальном состоянии.

— Думаешь, получится?

— Не знаю. У нас в институте принято пить обычную водку. У нее перед виски есть одно серьезное преимущество. Она намного дешевле.

— Можно подумать, ты большой любитель спиртного. Выпиваешь один-два раза в месяц. Мог бы и не экономить.

— Привычка. Еще года три-четыре назад мне платили сто пятьдесят долларов в месяц. Представляешь реакцию моей жены, если бы пятую часть своей зарплаты я выбросил на выпивку.

— Ну, твоя супруга — женщина интеллигентная, воспитанная.

— Да, разборки со скалкой, как в некоторых семьях, мне не грозили, но она бы еще долго изводила меня намеками на беспричинное мотовство. Тебе проще — некому пилить, да и финансы позволяют баловаться импортным самогоном, — тут слегка захмелевший историк хлопнул Надеждина по плечу. — Нет, Олег, ты, как ни крути, молодец. Ведь у тебя всего один магазинчик компакт-дисков, правильно?

Бизнесмен подтвердил слова друга кивком головы.

— И ты благодаря этой малости умудряешься не только держаться на плаву, но и зарабатывать хорошие деньги. Вот купил квартиру, обставил ее. Ей-богу, у тебя врожденный талант бизнесмена. Только этим можно объяснить твои успехи.

Знал бы наивный историк, что магазинчик с компактами был лишь легальным прикрытием настоящего бизнеса Олега Ивановича — поставленной на поток штамповки пиратских дисков!

* * *

— Здравствуй, Комбат! — услышал Борис Рублев в трубке голос своего давнего приятеля Андрея Подберезского.

— Здравствуй, Андрюха! Как дела?

— До вчерашнего дня все было нормально.

— А что случилось вчера?

— Мне один придурок крокодила подарил. Черный кайман называется. Между прочим, эта сволочь вырастает до четырех с половиной метров и жрет людей.

— Крокодила — это нормально. Я читал, что у наших бизнесменов пошла такая мода — крокодилов друг другу дарить. А ты ведь бизнесмен. Кстати, он большой?

— Крокодил?

— Ну не даритель же, конечно!

— Пока маленький, сантиметров тридцать. Но шустрый, сволочь, и очень кусачий. Я его в таз посадил, так он из него выбрался и начал шастать по всей квартире. Два раза меня цапнул, гадина, пока я его отловил и посадил в ванну. Ну что мне теперь делать, купаться вместе с ним? А если он меня не за руку цапнет, а за кое-что более существенное. Или станет в ванну гадить?

— Обязательно станет, — подтвердил Борис. — Будь у тебя маленькие дети, я бы тебе посоветовал снять с него шкуру и сшить ботиночки. Увы, на твою лапу мало даже десяти таких крокодильчиков.

— Жалко мне его убивать. Живое существо, как ни крути. И ванны жалко. Она же для людей, а не для крокодилов предназначена! Иногда, знаешь, помыться хочется.

— Знаю-знаю. А ты вот что сделай. Посади его в сливной бачок и узнай телефон зоопарка, поинтересуйся, нужны ли им детеныши этих… как их…

— Черных кайманов.

— Вот именно.

— Молодец, Иваныч, гениальная идея. Я имею в виду сливной бачок. А насчет зоопарка я уже думал. Между прочим, если он там не нужен, сплавлю его в какой-нибудь ресторан. Там сейчас любят держать всяких пресмыкающихся тварей. Но как его из ванны в бачок пересадить? Он же теперь, как меня увидит, сразу зубами щелкает.

— Сходи купи резиновые перчатки. Или наберись терпения. Посидит твой крокодил денек в нашей хлорированной водичке, и всякое желание кусаться пропадет само собой.

— Спасибо, Иваныч! Да, а у тебя самого как дела?

— Нормально. Крокодилов мне никто не дарит, поэтому все хорошо за исключением одной вещи. Нарушили мой стариковский покой, каждый месяц зовут на разные официальные мероприятия. Вот и сейчас надо идти на встречу с новобранцами. Поэтому извини, Андрюха, но мне пора собираться.

Комбат повесил трубку и достал из шкафа майорскую форму. Раньше об отставном командире десантно-штурмового батальона Борисе Рублеве никто не вспоминал, а если поминали, то недобрым словом, как человека, отказавшегося воевать в Чечне, стрелять по своим недавним боевым друзьям. Сейчас положение круто изменилась. Другой стала политика в отношении большинства чеченцев, и в армию пришли деньги. Рублева начали регулярно приглашать на различные мероприятия, и он в шутку стал называть себя свадебным генералом. А устроителям импонировал солидный мужчина, сохранивший военную выправку и отличную физическую подготовку. Чаще всего его приглашали на встречи с новобранцами в качестве эталона бывшего офицера элитных частей, не понаслышке знающего о том, что такое война.

Вот и сейчас в зал пришло сотни две мальчишек, которым в ближайшее время предстояло отправляться на срочную службу. Некоторые из них горели желанием попасть в части особого назначения. Единицы — из романтических соображений, а большинство, увы, желая превратиться в суперменов, которым в гражданской жизни позволено куда больше, чем простому человеку.

Комбат предпочитал обходиться без патетических фраз и громких призывов защищать свою Родину. Он говорил о том, что каждый человек сам выбирает свой путь. И армия — вовсе не преграда на этом пути, она помогает юноше определить, что же он представляет собой на самом деле, есть ли у него характер, сила духа. Умный после службы сделает правильные выводы и двинется в правильном направлении, а дурак… Что ж, дурака не жалко.

Разумеется, современную молодежь, воспитанную на боевиках и триллерах, куда больше интересовало военное прошлое Комбата, они жаждали рассказов о кровавых боях в Афганистане. Но тут их ждало разочарование. В афганской бытности Рублева хватало страниц, перед которыми меркли самые кошмарные «ужастики», но Борис предпочитал лишь вскользь упоминать о них. Зачем бередить душу и вредить неокрепшей психике подростков. Это сейчас они хотят «чернухи», но, если им в деталях рассказать, как «душманы» пытали русских пленных, это желание пропадет надолго.

По части красочного описания перестрелок, рукопашных схваток и жестоких убийств Рублев не оправдывал надежд молодежи. Отдельные призывники даже выражали сомнение, что он воевал и вообще служил в спецвойсках. Вот тут они получали маленькую демонстрацию способностей бывшего командира десантно-штурмового батальона.

— Значит, сомневаетесь? — переспрашивал Комбат, одновременно выискивая в зале какого-нибудь невысокого парнишку.

Раньше бы он без колебаний вытащил на сцену первого попавшегося человека, но годы брали свое.

— Я вижу у тебя барсетку, — говорил он, когда смущенный юнец оказывался рядом с ним. — Очень хорошо. Ценные бьющиеся вещи в ней есть?.. Мобильный телефон? Выложи его на стол. Теперь возьми барсетку в руку и вытяни ее над головой.

Парень без энтузиазма выполнял требуемое. Хотя он не отличался гренадерским ростом, барсетка оказывалась на двухметровой высоте.

— Сейчас замри и ничего не бойся, — говорил Комбат, примериваясь.

После этого следовал резкий прыжок, молниеносный взмах ногой — и вырванная из руки барсетка с хлопком ударялась о стену. По залу прокатывался вздох удивления. Конечно, все призывники насмотрелись по телевизору фильмов о восточных единоборствах. Но чтобы такое вытворял человек по их меркам преклонного возраста! И безо всякого монтажа и прочих кинотрюков, а вживую! Рублева буквально засыпали вопросами.

— Скажите, а так, как вы показали, любой сможет?.. Долго этому надо учиться?.. В какую часть лучше всего попасть?.. А ломать кирпичи ребром ладони вы можете?

— Зачем же кирпичи ломать? — добродушно посмеивался Комбат. — Это ведь ценный строительный материал. Им можно найти гораздо лучшее применение. И своим рукам, кстати, тоже… Овладеть приемами рукопашного боя способен каждый, только одному для этого требуется год, а второму — несколько лет. Все зависит от способностей, но в первую очередь от трудолюбия и умения терпеть.

Встреча прошла весьма плодотворно. Комбат радовался, что накопленный опыт можно передать молодым ребятам.