Наркоманка. О перипетиях жизни отдельных категорий россиян за рубежом и не только (основано на реальных событиях)

Андрей Владимирович Зимин

Виктор Бестужев – перспективный дипломат, работающий в одном из посольств России за рубежом. Отстаивая свои жизненные принципы, он вынужден пойти против системы, живущей не столько «по правилам», сколько «по понятиям».

III

— Где вы пропали? — открывая дверь, причитающим голосом сказала супруга Виктора Светлана. — Заждались ведь уже, — прощебетала она со слезинкой в голосе и заключила в объятия сына.

— О-о-о-о! Дэннис! Какой красавчик, — выбежав из своей комнаты навстречу брату воскликнула Полина — сестра Дениса.

— Да все нормально, мам, — ответил сын, — просто по дороге батя очередное доброе дело совершал!

— Что опять случилось? — с укоризной в голосе спросила Света мужа.

— Да ничего особенного, — предельно спокойно сказал Виктор, хорошо знавший о ревнивом характере своей супруги, — просто пришлось устроить в гостиницу одну монахиню Свято-Успенского женского монастыря⁷ из славного града Владимира. Приехала, видите ли, поклониться местной старине. Видать в нашей стране все святые места уже объездила. Не удивлюсь, если узнаю, что в России зарождается новый вид паломничества.

Виктор не зря выдал Светлане такую версию событий, зная ее трепетное отношение к вере и русской православной церкви в целом.

— Так нам еще и «монастырский» подарок за это вручили, — подыграв отцу, подтвердил излагаемое им Денис.

— Что еще за подарок? — несколько недоверчиво поинтересовалась супруга, явно ожидая какого-либо подвоха, на что отец с сыном были большие мастера.

— Да вот, яйцо пасхальное, — доставая сувенир из кармана пиджака, ответил Виктор.

— Ух ты, красотища-то какая, — буквально замерла от восторга Светлана. — Вот это да-а-а! — с нескрываемым восторгом воскликнула она и тут же водрузила пасхальный шедевр на видное место в зале, где уже стояло несколько небольших, но не менее ценных от этого изделий народных промыслов национальных мастеров.

Виктор всегда удивлялся ее природному дару отличать действительно ценные вещи от ширпотреба. Он хорошо помнил, с каким восхищением и даже трепетом Света взяла в руки старые иконы в массивных дорогих окладах, доставшиеся Виктору от бабушки. Они нашли их дома у родителей после смерти его мамы, разгребая старый хлам в кладовке. С тех пор эти иконы заняли специально выделенное место в новой московской квартире супругов, перед которым Светлана ежедневно читала молитвы, пользуясь старинными бабушкиными книгами, найденными ей в той же кладовке.

К тому же, бывавшие в гостях у четы Бестужевых друзья и знакомые всегда восхищались собранной его супругой достаточно внушительной коллекцией различных изделий не только известных российских, но и мало кому знакомых зарубежных национальных ремесел. Как выяснилось со временем, они действительно имели не только художественную, но и, как правило, не малую историческую ценность.

— Что стоим, кого ждем? — весело произнес глава воссоединившегося семейства, аппетитно разглядывая накрытый стол. — Сынок-то, небось, истосковался по домашней пище! — закрывая тем самым вопрос относительно того, где и почему они с Денисом задержались по дороге из аэропорта.

После этих слов Светлана и Полина защебетали вокруг стола, наводя на нем последний лоск, предварительно отправив мужчин мыть руки.

Семейный обед прошел, как принято писать в официальной хронике, «в теплой, дружественной атмосфере». Денис активно налегал на домашние разносолы, постоянно прерываемый при этом расспросами матери и сестры о житье-бытье в Москве.

Его рассказы все больше радовали родителей. По всему было видно, что их сын постепенно вступает в большую самостоятельную жизнь, идя, что называется, правильным курсом. Он почти перестал нуждаться в родительском содержании, все более активно получая собственные доходы, умело совмещая несколько мест работы.

Светлану, однако, несколько насторожило его намерение купить себе машину («Боже, в Москве ведь так опасно на дорогах!»). Тем не менее, Виктор одобрил такое решение, посоветовав для начала приобрести подержанное авто, чтобы научиться ездить. Денис радостно ответил, что уже присмотрел подходящий «Опель». И если «предки» чуть-чуть помогут, он сможет взять его уже по возвращении в Москву.

При этом отец не стал давать конкретных обещаний, опасаясь возможной ссоры с супругой, прямо за праздничным столом, весь вид которой явно протестовал против такой затеи. В то же время взглядом он показал Денису, чтобы тот особо не переживал, надо, мол, вот только маму правильно подготовить, успокоить и убедить, и все будет нормально.

«А замечательный у нас парень вырос! Со стержнем! Такой далеко пойдет! Вот только от разговоров о девушках знакомых уходит. Ну да ничего. Всему свое время. Найдет себе пару. Хорошую пару. По всему видно, что он прекрасно понимает — надежная, верная и толковая спутница жизни — как минимум процентов семьдесят успеха любого мужчины», — рассуждал про себя Виктор, пока мать и сестра продолжали атаковать Дениса своими вопросами.

После этого, поднявшись из-за стола и извинившись перед домочадцами («чувство долга зовет»), Виктор отправился на работу…

В посольстве шел обычный рабочий день. Народ сновал по коридорам с бумагами. Говорил по сотовым телефонам. Отправлял и принимал факсы. Выезжал на встречи и переговоры в местные ведомства. Бежал в референтуру⁸, чтобы отписаться по всевозможным запросам Москвы или направить туда очередное телеграфное сообщение о чем-то важном, происходящем в стране пребывания… В общем, все как всегда.

Виктор хорошо помнил о своем утреннем обещании начальнику подготовить унифицированный проект соглашения о создании очередной двусторонней рабочей группы. Эти качества первого секретаря — ничего не забывать по работе, не откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня и доводить начатое дело до конца, во многом были залогом его успеха в продвижении по карьерной лестнице.

Поэтому он сразу же получил у коллег из отдела двусторонних связей соответствующие документы-«болванки». Однако, посмотрев на часы, понял, что изучать их ему придется на рабочем месте дежурного дипломата. Подходило время обеда, и пора было подменять «на телефонах» сотрудников службы протокола.

Пожелав миловидной даме, жене одного из старших дипломатов, владевшей местным языком, приятного аппетита, Виктор занял на два ближайших часа ее место.

«Как раз успею вникнуть в суть соглашения», — подумал он и приступил к работе.

Но не тут-то было. Телефонные звонки сыпались как из рога изобилия. Только-только Виктор успевал сосредоточится, работая над текстом документа, как на пульт приходил очередной вызов.

Большинство из них касались консульско-визовых вопросов. Но это еще полбеды. На такие звонки дежурный дипломат отвечал уверенно и быстро, сообщая звонившим номер телефона консульского отдела посольства, а также часы его работы. Причем за много лет Виктор овладел этой фразой, произносимой им на местном или английском языке (в зависимости от того, каким образом изъяснялся звонивший) практически без акцента. Порой на другом конце провода не вызывало сомнений, что с ними разговаривает местный гражданин, работающий в росзагранучреждении.

Однако один звонок все же окончательно выбил Виктора из колеи:

— Алло, это посольство России? — спросил его по-русски явно встревоженный женский голос еще до того, как он успел представиться.

— Да, — ответил первый секретарь. — Посольство России, дежурный дипломат Виктор Бестужев.

— А ну-ка соедините меня с послом, да побыстрее, — тоном, не терпящем возражения потребовала от него звонившая.

— Представьтесь, пожалуйста, — как можно спокойнее произнес в ответ Виктор.

— Что??? — с крайней степенью возмущения ответила трубка, — я сказала срочно соединить меня с послом! Что непонятно?

— Во-первых, вы успокойтесь, пожалуйста. Во-вторых, в посольстве обеденное время. Вы видимо из России звоните и не учитываете разницу во времени. Поэтому при всем моем желании с послом соединить вас я не смогу. Если у вас что-то срочное, вы можете сообщить мне. При необходимости, если действительно потребуется вмешательство посла, я ему доложу, как только он вернется с обеда, — стараясь быть максимально вежливым ответил Виктор.

— Да у меня дочь там у вас умирает, истекает кровью, а у них обед, видите ли! Я вот сейчас в МИД позвоню, министру! Он устроит вам такой обед, что и ужина не понадобится, — прокричала дипломату разъяренная женщина.

«Ничего себе, — подумал Виктор, — по-моему, спокойная жизнь дежурного дипломата на сегодня закончилась».

— А что не в Совбез ООН, они покруче будут, — произнес в трубку первый секретарь и тут же поймал себя на мысли, что начинает подхамливать в стиле своего коллеги Макса Кречета. А это, как известно, до хорошего не доводит. Взяв себя в руки, Виктор продолжил максимально вежливым голосом:

— Еще раз, очень вас прошу, успокойтесь пожалуйста. От того, что вы будете кричать, дочери вашей не полегчает. Скажите, как вас зовут? — спросил он.

— Зовут меня Татьяна Михайловна Мухина, — наконец-то внявшая призывам к успокоению нашего дипломата, ответила звонившая.

— И звоните вы в Посольство из…, — сделал паузу Виктор.

Женщина назвала один из административных центров Дальнего Востока.

— Теперь скажите пожалуйста, как и откуда вы узнали о происшествии с вашей дочерью и что она делает в этой стране? — задал очередной вопрос дипломат.

— Как узнала, как узнала — нашлись добрые люди! Рассказали! Доченька моя, Викуся, у вас там по контракту работает в каком-то ресторане. Да вот, видать, все, отработалась, — голос женщины обмяк и в трубке послышались всхлипывания.

— А какие-то координаты вашей дочери у вас есть? Адрес, номер ее телефона? Данные по месту ее работы, — продолжал собирать необходимые данные по происшествию Виктор. — Что с ней произошло? Когда и где?

— У меня есть только номер ее телефона сотового, но он не отвечает.

— Продиктуйте мне его, пожалуйста, — попросил дипломат, записав на листок бумаги сказанные женщиной цифры.

После этого, взяв у Татьяны Михайловны и номер ее телефона, Виктор заверил женщину, что немедленно примет все необходимые меры для выяснения случившегося. Сообщит в полицию, которая сможет определить местоположение Вики по номеру ее сотового телефона, даже если он выключен. Услышав твердые и четкие нотки в голосе дежурного дипломата, женщина немого успокоилась и уже более вежливо попросила оказать помощь и содействие ее дочери.

«Итак, что будем делать, Виктор Михайлович? Есть ли у вас план, мистер Фикс?» — мысленно спросил он самого себя. — «Думаю, для начала позвоним по полученному номеру телефона, а потом, если понадобится — помощнику посла по безопасности. Пусть посуетится чуток, в этот раз по делу, а не на пустом месте».

Виктор набрал записанный им местный номер сотового телефона. На удивление, не прошло и трех гудков, как ему ответил приятный женский голос. И что самое главное — по-русски:

— Алло!

— Здравствуйте, — сказал он, отчетливо понимая при этом, что услышанный им в телефонной трубке тембр никак не может принадлежать истекающей кровью полумертвой девушке. Скорее — блондинке под метр восемьдесят, ногами «от ушей» и грудью пятого размера. — Вас беспокоит посольство России, первый секретарь Виктор Бестужев. Могу я поговорить с Викторией Мухиной?

То, что он услышал в ответ, несколько его обескуражило:

— Офигеть! А вы че, правда из посольства? Во Вика дает!!! Не, она ща не может подойти, она в душе.

— А с ней все хорошо, она жива-здорова?

— Да. Аборт вот только пять дней назад сделала не совсем удачно. Кровотечение было. Но сейчас все нормально. Она уже на работу вышла, а что случилось? Это чё, теперь посольство здоровьем наших граждан интересуется? Просто офигеть!

— И все-таки я бы хотел поговорить именно с ней, — настойчиво сказал Виктор.

— Да-да, конечно, — ответила трубка, — вот она, уже вышла из ванной.

— Слушаю вас! — услышал Виктор не менее приятный женский голос.

— Вы Виктория Мухина?

— Да, это я, — несколько настороженно ответила она.

— С вами говорит первый секретарь посольства России Виктор Бестужев, — было слышно, как на том конце от волнения проглотили слюну. — Несколько минут назад с нами связалась ваша мама — Татьяна Михайловна. Она утверждала, что вы истекаете кровью. В общем нарисовала такую страшную картинку с морем крови и кучей костей, и потребовала немедленно бросить все силы местной полиции и здравоохранения на ваше спасение.

— Вот спасибо тебе, мамуля! Прославила на весь свет!

— Вы вообще в каких с ней отношениях? — поинтересовался Виктор.

— Да достала она меня своей заботой и страхами! Викуся ты где? Викуся ты с кем? Викуся, не задерживайся! Викуся, что ты кушала? Я уже сюда от нее уехала, так и здесь мне житья нет!!!

«Похоже, мама не в курсе насчет аборта. И слава Богу, а то бы она со мной точно с больничной койки разговаривала», — подумал Виктор.

— Вот что, — сказал он Вике, — вы пожалуйста срочно свяжитесь с ней по телефону (он продиктовал номер, который оставила ему заботливая Татьяна Михайловна) и скажите ей, что вы живы и здоровы. А не то минут через пятнадцать она позвонит генеральному секретарю ООН и потребует ввода войск в страну для вашей защиты. А после этого перезвоните мне и сообщите, что все улажено, чтобы я мог снять этот вопрос с контроля МИДа, — слукавил дипломат.

— Да, да, конечно! Извините, пожалуйста, за беспокойство. Я сейчас все сделаю.

«Ну и дела, — повесив трубку с облегчением подумал Виктор, — я уж грешным делом подумал, что придется труповозку вызывать».

Минут через десять ему перезвонила Вика и сказала, что сделала все так, как сказал дипломат. Мама ее успокоилась.

Посоветовав девушке почаще претворять в жизнь фразу из телевизионной социальной рекламы «позвоните родителям», Виктор набрал номер Татьяны Михайловны.

— Да-да! — бодро-счастливым голосом ответила трубка.

— Еще раз здравствуйте. Посольство России вас беспокоит, — сказал Виктор.

— Ой, здравствуйте-здравствуйте, — радостно произнесла успокоившаяся женщина. От былого напора в речи не осталось и следа. Теперь она была слащаво-смущенной. — Вы уж простите меня, ради Бога. Спасибо вам огромное. Я ведь и не думала, что вы так все примете близко к сердцу. У нас ведь куда ни позвони чиновникам, хорошо еще подальше не пошлют, не то чтобы заниматься твоими проблемами.

— Я очень рад, что все обошлось и дочь ваша жива-здорова. Сам с ней разговаривал, посоветовал звонить вам почаще. А вы сильно за нее не переживайте. Здесь страна вполне безопасная. Тут намного спокойнее, чем у вас в городе. Так что не переживайте. Да и дочери старайтесь не докучать своими звонками. У нее своя жизнь, работа, ну и все остальное, — завершая разговор с чувством выполненного долга и определенного удовлетворения от того, что смог помочь людям, произнес дипломат. — Всего вам доброго, — сказал он и положил трубку.

Однако через пару минут телефон зазвонил вновь, и Виктор опять услышал голос дальневосточной Татьяны Михайловны:

— Вы уж извините, что я вас еще раз беспокою. Не запомнила я ни должности вашей, ни имени-отчества. Назовите еще раз пожалуйста. Я благодарственное письмо напишу в МИД, что там такие порядочные и отзывчивые люди трудятся.

— Спасибо вам, однако не стоит никуда ничего писать. Защита прав и интересов российских граждан — наша обыденная работа. Так что еще раз всего вам доброго и до свидания, — несколько пафосно ответил Виктор и положил трубку.

Посмотрев на часы, он понял, что поработать с документом ему уже не удастся. Обеденное время подходило к концу, и дипломат решил записать только что произошедший случай в журнал рапортов, как того требовала от дежурного соответствующая инструкция.

Перечитав написанное, где были указаны суть происшествия, имена и фамилии его участников, время поступившего звонка и все номера телефонов, Виктор убрал журнал в стол. «Чем только не приходится заниматься. Вот уж поистине — дочка маме не звонит, так поможет в этом МИД», — мысленно скаламбурил Виктор, снискавший в посольстве славу эпиграммиста, иногда выдававшего очень точные, сатиричные, а главное — красивые четверостишья.

В это время в кабинет вошла вернувшаяся с обеда сотрудница протокольного отдела.

— Как дела? — поинтересовалась она у дежурного.

— В целом все нормально. Неоконченных дел и поручений вам не оставил. Был тут один звонок, но я все решил. Если интересно, можете в журнале почитать, — ответил дипломат.

Женщина достала из стола большую тетрадь в кожаном переплете и углубилась в чтение. Виктор решил дождаться ее реакции.

— Господи, Витя. Чем ты тут занимался? — с возмущением высказала она свое резюме. — Надо было сразу подальше послать эту взбалмошную мамашу! Мало тут этих профурсеток из России понаехало в поисках счастья? И что теперь, каждой будем сопли вытирать?

— Зря вы так, — возразил дипломат. — Вы-то своей дочке, небось, по пять раз в день звоните и если долго не отвечает, начинаете теребить знакомых, соседей, подруг. Разве нет?

— Ну ты и сравнил! — с возмущением в голосе ответила сотрудница протокола. — Моя дочка не чета этим бл… м! Она уже работает на очень приличной должности в весьма респектабельном коллективе! А эти — понаехали сюда со всей России. Будто им тут медом намазано. В какой приличный ресторан не зайдешь, везде ноги на сцене задирают, да потом себя предлагают клиентам, что побогаче. Моя б воля, я бы давно их всех отсюда депортировала! Куда только местные власти смотрят!

Поняв бесперспективность дальнейшего разговора, Виктор покинул помещение, подумав: «Вот так и живем — все что мое — респектабельно, а все что не мое — это гадостное не наше». Простая философия. Тонуть будут — руку не подадут дабы ноги собственные не замочить. И что интересно, чем более хорошо человек начинает жить, тем более пакостно он относится к окружающим».

Остаток дня он провел в кабинете, «рихтуя» проект будущего соглашения. В итоге все вроде бы получилось, как надо. «Однако, — решил дипломат, — не будем торопить события. Пусть начальство думает, что я при деле, а высвободившееся время можно будет посвятить семье. Не каждый день она в полном составе собирается!»

После окончания рабочего дня, Виктор обозначился в отеле протокола и убедившись, что острой нужды в нем нет, пошел к дежурному коменданту.

— Борис, переключи, пожалуйста, городские телефоны на себя, — попросил он своего напарника по предстоящей ночи, — сейчас вряд ли кто звонить уже будет. А я своих в ближайший ресторан отвезу, так сказать, на семейный ужин. Если будут искать, скажи, мол, где-то здесь. Я на мобильном буду, тут недалеко — десять минут, и я на месте.

— Нет проблем, Виктор Михайлович, прикрою, удачно вам посидеть!

— Спасибо, Боря, воздастся тебе! — поблагодарил понимающего коллегу дипломат и вышел на улицу, где возле машины его уже поджидали супруга и дети.

Виктор привез семейство в их любимый ресторан. Однажды они вместе со Светланой, будучи изрядно проголодавшимися, зашли в один ресторанчик, расположенный относительно недалеко от посольства. Его и ресторанчиком-то трудно было назвать. Человек на пятнадцать максимум. Скорее — забегаловка. Столы без скатертей, мебель явно не новая. Стены местами обшарпанные. Свисающие с потолка липучки-ловушки для мух. Да и хозяева заведения были крайне удивлены приходом иностранцев. Обычно они в такие места не заглядывали. А тут русские, да еще и дипломаты!

Виктора подкупило название заведения, которое на родной язык переводилось как «повседневная домашняя еда». Работали в нем всего четыре человека — муж с женой и двое их взрослых детей. Именно поэтому Виктор сразу назвал этот ресторанчик «Семейным». Роль главного повара в нем выполняла супруга хозяина, которой на кухне помогал ее двадцатилетний сын. Старшая дочь работала официанткой в зале. А отец, как и положено мужчине, стоял за крошечной барной стойкой, рассчитывая посетителей и ведя всю ресторанную бухгалтерию. Однако, если было нужно, он помогал и на кухне, и в зале.

Первый раз попробовав здесь народную, по своей сути, еду, не только Виктор, но и Светлана, обладавшая весьма изысканным вкусом, поняли, что ничего подобного они никогда в этой стране еще не ели. Немаловажным было и то, что цена блюд была здесь просто смехотворной. В результате очень даже приличный ужин обходился в разы дешевле аналогичного в ресторанах среднего класса, которые любили посещать сотрудники нашего посольства.

Так зародилась многолетняя дружба семьи Виктора с семьей рестораторов. Не реже трех-четырех раз в месяц дипломат вместе с супругой и дочерью с большим удовольствием посещали это заведение. Нередко они приглашали сюда своих коллег и знакомых, благодаря чему ресторан получил известность в росзагранпредставительстве, а, соответственно, и немалый дополнительный доход. Бывали здесь и любители экзотики из состава наших самых разнообразных делегаций, с восторгом рассказывавшие потом своим коллегам о местной кухне.

В итоге этот ресторанчик-забегаловка довольно уверенно «пошел в гору». Хозяевам даже пришлось несколько расширить свое заведение за счет оборудования своего рода балкона на втором этаже, где принимали VIP-клиентов (по местным меркам, конечно — крутые бизнесмены, да и вообще богатые люди здесь не бывали).

Кроме того, притоку иностранцев способствовала реклама — совместное фото всей четы Бестужевых вместе с семьей хозяев заведения. Изначально идея сфотографироваться на память пришла в голову супруге ресторатора. Но именно Виктор, развив ее, предложил сделать снимок не столько на память, сколько для рекламы. С тех пор на одной из стен ресторанчика красовалось увеличенное до размеров небольшой картины фото двух семейств за пышно накрытым столом. Причем смотреть на него без активного выделения желудочного сока мог только человек, у которого напрочь отсутствовал «основной инстинкт» (имеется в виду не то, о чем вы сразу подумали, а аппетит). В дополнение к этому чуть ниже фотографии, обрамлённой в красивый оклад, была размещена визитка Виктора, где он значился еще вторым секретарем посольства России. И хотя он много раз предлагал главе ресторанного семейства сменить ее на новую, руки у того до реализации этого замысла никак не доходили.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

7

Свято-Успенский Княгинин женский монастырь — один из старейших монастырей Владимира. Основан в начале XIII века женой князя Всеволода «Большое гнездо» Марией Шварновой.

8

Место (отдел), где в специально оборудованных помещениях загранучреждений ведется работа с секретными документами