Байт V. Возвращение Матери Драконов

Андрей Вичурин, 2019

Пул артефактов, необходимых для объединения реальных и виртуальных миров, понемногу собирается. Герои отправляются найти, якобы погибшую в битве Доминанты, Мать Драконов. Антону предстоит решить задачку о величине углов любовного треугольника. Всеслав набирается опыта демиургического администрирования. В общем, жизнь продолжается, господа! Однако, время уходит, и героям не до отдыха. Надо спешить!

IV

«В подсознании людей глубоко укоренилась мысль о том,

что Вселенная должна быть логичной. Но реальность

всегда, хотя бы на шаг, уводит нас за пределы логики».

Фрэнк Герберт, «Дюна»

Антон и все остальные.

Подземелья под резиденцией Десмодонтьевых.

На мгновение мне почудилось, что мы каким-то образом оказались в московской подземке. Точнее, на станции метро «Площадь Революции». Те же самые сводчатые потолки, перечеркнутые местами выступающими и скрещивающиеся вверху косыми линиями. Отделанные красным мрамором низкие широкие арки с бронзовыми скульптурами по углам. Шахматная черно — сероватая клетка на полу и круглые светильники, свисающие из-под свода на аккуратных позеленевших от времени цепях.

Разница наблюдалась только в отсутствии второго тоннеля с парой рельс и количестве арок на выходе к первому, в темный зев которого уходила одна широкая стальная полоса. Проход тоже был всего один, хотя со стороны платформы присутствовали еще две закрытые арки, или замурованные за ненадобностью, как на столичной станции, там, где стоят фигуры пионерок — географов и пионеров — авиамоделистов, или такова оказалась изначальная задумка древних метростроевцев.

Общая композиция и неизвестные, но угадываемого назначения предметы в руках бронзовых персонажей, в целом перекликались с тематикой московской станции. Оружие, к примеру, почти всегда можно отличить от, предположим, штангель-циркуля, да хотя бы по выражению физиономии и тому виду, с которым его держит статуя. А те имели неотличимые от нас внешние признаки, такие же тела и черты лица, те же позы и пропорции. Исключение составляли только некоторые непривычные детали одежды.

И ощущения изваяния вызывали соответствующие, сходные с возникающими при посещении столичной «Площади Революции». Которые, по задумке, безусловно талантливых скульпторов, должны были внушать уверенность в правильности принятых руководством решений и гордость от причастности к великим свершениям всего народа.

Общая длина платформы не превышала двадцати метров. Прямо напротив сводчатой арки прохода стояло нечто, смутно напоминающее серебристую фасолину с продолговатыми окнами и овалом закрытой двери на боковой стороне, покрытое толстым слоем пыли, хотя само помещение на удивление сияло чистотой.

Ответ на этот вопрос не заставил себя ждать, — из открывшейся у пола ниши выбрался таблеткообразный аппарат и, поприветствовав нас переливчатой жизнерадостной трелью, принялся тщательно драить гранитные плиты пола, что-то про себя бодренько пилиликая. Добравшись до «фасолины», он испуганно пискнул, резко развернулся и пополз в обратном направлении.

Понятно. Не его уровень допуска. Интересно, а нас эта штука к себе подпустит?

Как у Черты получилось открыть дверь метро, я пока не понимал. Но обещала рассказать, — значит расскажет. Всеслав, а особенно Шшлемхх Аинн, почему-то не очень-то и удивились тому, что произошло. Или уже устали это делать, или…

— Не ломай голову, Антоша! — словно прочитав мои мысли тихо, чтобы не услышала вампиресса, стоящая чуть поодаль за Всеславом, посоветовал дракон, как и все мы разглядывающий непривычного вида предполагаемое средство передвижения. — Все имеет свое простое и логичное объяснение! Раз Черта пошла с нами, значит, так должно было быть! Ничего в мире не происходит просто так. А, кто она? Я уже примерно догадываюсь. Тебе же, в своих озарениях, пускай она признается сама! Хотя, имей в виду — она, скорее всего и не предполагала, что имеет ко всему этому какое-то, даже опосредованное, отношение!

Он секунду помолчал и задумчиво добавил:

— В отличие от того, кто срежиссировал все происходящие нынче события…

— Ты об Изначальном? — уточнил Всеслав, краем уха слышавший речь дракона.

Черта, окинув нас задумчивым взглядом, молча направилась к «фасолине».

— Нет! Почему именно он? — пожал плечами тот. — Насколько я знаю, Изначальный просто создал все вокруг, — так сказать игровую среду, как и ты свой «Мир», только более всеобъемлющую. Без обид!

Теперь пожал плечами Всеслав, мол — чего обижаться?

— Ты имеешь в виду, что мы, собирая Сферу Миров, только выполняем прописанный кем-то квест?

— Ты же был против написания жестких сценариев для своей игры? — возразил дракон, направляясь к остановившейся перед входом в безжизненный транспорт вампирессе. — Почему ты думаешь, что Изначальный не мог поступить так же?

Я пошел вслед за Шшлемхх Аинном.

— То есть отдать формирование событийных линий искинам? — уточнил Всеслав, догоняя нас. — В моем «Мире» нет обезличенных искинов! По аналогии — их нет и во Вселенной Изначального! И кого же ты из действующих вокруг лиц, видишь в роли генератора событий для нас? Не Де Смодонти же?

— Почему бы и нет? Не из-за того же только, что ты с ними когда-то чего-то не поделил? — усмехнулся дракон. — Они, кстати, больше всех твоих знакомых подходят на эту роль! Потому как, никогда еще развитие и прогресс не определяли личности добрые и пушистые! Весь генезис — это история возвышения и падения себялюбивых, амбициозных, бескомпромиссных и безжалостных особей отдельно взятого вида, с претензией на безусловное доминирование в своей видовой среде!

Шшлемхх Аинн посмотрел на задумчивую Черту, не решающуюся приложить ладонь к соответствующему однозначному изображению справа от входной двери на покатом боку «фасолины».

— Однако я не думаю, что это они! Де Смодонти, скорее всего тоже только пешки! — закончил он и мягко поинтересовался у вампирессы. — Мы ехать сегодня будем или нет, девочка?

— Я боюсь! — честно призналась Черта, вымученно улыбнувшись. — Боюсь узнать о себе всю правду. Боюсь, что все уже не будет так, как раньше…

— Ничего уже не будет так, как раньше! — дракон положил ладонь на ее предплечье и легонько сжал, заглядывая в глаза. — Все изменилось в тот момент, когда ваши с Антоном дорожки пересеклись. Теперь есть только два варианта — или идти и дойти до конца пути, или стоять и ждать, пока этот путь, из тропинки, ведущей к победе, не превратится в пропасть поражения! Не ради этого же ты отказалась от предлагаемого Десмодом господства над миром? Так что, смелее, девочка!

Она посмотрела мне в глаза, словно пытаясь найти в них ответ на незаданный вопрос. Я ободряюще ей улыбнулся, подошел и обнял, поцеловав в нос.

— Я с тобой, дорогая, что бы ни случилось! Все будет хорошо! Открывай!

Черта поднялась на цыпочки и, улыбнувшись, подарила мне благодарный поцелуй. Повернулась к «фасолине», вздохнула, и уверенно приложила свою узкую ладошку к пятерне нарисованной на ее боку. Овальная мембрана, распавшись на лепестки, бесшумно задвинулась внутрь стены, открывая вход в капсулу, осветившуюся изнутри мягким желтоватым светом. Мы вошли и коротко осмотревшись, расселись в удобные анатомические кресла. Черта устроилась в одиночном, располагавшемся впереди остальных. Из подлокотника ее кресла выдвинулась панель, перед глазами развернулся экран дисплейра и прозвучал вопрос на неизвестном языке.

Она, недолго посомневавшись, ткнула пальчиком в одну из кнопок. Дверь так же бесшумно закрылась, и капсула слегка качнулась, трогаясь. О том, что мы куда-то движемся, догадаться можно было только по редким лампам освещения тоннеля, слившимся от скорости в две сплошные белые полосы и исчезающие за лобовым стеклом по бокам капсулы.

Минут через пятнадцать они распались на отдельные огоньки и «фасолина», плавно замедляясь, остановилась. Дверь открылась, и на приемной платформе вспыхнул свет. Голос произнес нечто приветственное, дисплэир исчез, а панель управления втянулась в подлокотник.

Черта встала и сделала приглашающий жест.

— Добро пожаловать на станцию «Терра — Альфа»! Основную базу терраформантов. Самую первую из построенных колонизаторами с Фаэтона на Земле!

— Откуда информация? — поинтересовался Всеслав, выбираясь из кресла. — Ты понимаешь язык фаэтонцев?

— Не знаю… — смутилась Черта. — Это произошло, когда я макнула палец в кровь царя Гипербореи…

— Геном Апполота активировал ее родовую память! — сообщил всем Шшлемхх Аинн, направляясь на выход, и посоветовал: — Пора прояснить ситуацию, в которой ты так неожиданно оказалась, девочка! Скажи нам, наконец, свою фамилию, которой так никто из вас до сих пор и не удосужился поинтересоваться!

— Моя фамилия Пэрвисток, — не понимая, к чему тот клонит, сообщила Черта.

— Ничего никому не напоминает? — обернулся к нам дракон.

И тут я вспомнил рассказ Аксиньи.

— Профессор Первейтс? Руководитель Четвертой Экспедиции? — вскричал я пронзенный догадкой. — Ты прямой потомок по его линии! Так вот оно что!

— Кроме того, — наставительно поднял палец дракон. — Пэрвисток — на одном из славянских языков, это первенец, первый ребенок, а также все, что появилось, создано или делается первым, раньше всего остального.

— Но, это же не польское слово! — возразил я, обращаясь к Черте. — Украинское. А ты родилась в Сохачеве, под Варшавой!

— Почему украинское? — удивилась она. — Это древневендское слово! А от вендов, как мне говорила мама, пошли и анты и склавены, и возможно, вообще все западные славяне!

— Ладно! Давайте потом покопаемся в тайне происхождения такого множества народов, всего от одной малочисленной партии колонистов! — предложил дракон, останавливаясь в центре точно такого же сводчатого зала с арками, как и под особняком Десмодонтьевых, только немного с другими статуями и осматриваясь. — В любом случае, есть над чем подумать. В том числе и о расхождении временных линий. Род Черты, получается даже древнее нашей ветви гипербореев. Это они создали все, что мои предки так бездарно потеряли…

Он нахмурился, но тут же улыбнулся.

— Спорим, за той дверью, точно такой же холл, с тремя входами, как и везде?

— Можно и не спорить! — заверила Черта, подходя к стене и бесстрашно засовывая руку в светящееся розовым светом отверстие. Дверь щелкнула, открываясь. — Застройка типовая. Идем в зал управления! Возможно, там аппаратура еще действует?

— Толку нам с той аппаратуры? — проворчал дракон, однако пошел вслед за вампирессой. Мы с Всеславом последовали за ними.

Действительно, вся непривычных очертаний фаэтонская машинерия — электроника, встретила Черту радостным перемигиванием и пощелкиванием. Снова прозвучал доброжелательный приглашающий голос.

— Предлагают оператору занять свое рабочее место. Для связи с метрополией… — пояснила она.

— А вдруг? — у Всеслава в глазах загорелась надежда. — Что мы теряем, в конце-то концов?

— Ничего! — согласилась Черта, садясь в кресло, окруженное полусферическим пультом и кладя ладони в специальные выемки на подлокотниках. Голос управляющего компьютера, в этот раз серьезный и официальный, произнес нечто требовательное. — Но ничего и не приобретаем!

Вампиресса убрала руки и поднялась из кресла, аппаратура, разочарованно пискнув, поумерила мигание и спустя несколько мгновений, вообще отключилась.

— Требуют вставить в приемное гнездо какое-то загадочное «Наследие Фаэтона» для юстировки и калибровки антенн, — пояснила она с недоумением. — И приготовить сет или фасет оператора. Я так толком и не поняла. Или офсет… Якобы для сеанса связи с метрополией. У нас же ничего этого нет?

— Пока… — покусал задумчиво губу Всеслав. — Пока, нет! Что ж, вернемся сюда потом! А теперь пора выбираться отсюда и все-таки попытаться найти Лассар! Да, Шшлемхх?

— Точно так, дружище! — согласился дракон, поинтересовавшись у Черты. — Кстати, нет ясности, где мы?

— Так вы в курсе насчет всех этих вещей? — пропустила мимо ушей его вопрос Черта.

— В курсе, — не стал отрицать Всеслав. — Собираем потихоньку. Только конца — края поискам пока не видать. Да и не для связи с несуществующей метрополией они нам нужны…

— А для чего?

— Это долгая история! — встрял в диалог я, понимая, что так мы можем бесконечно разговаривать ни о чем, а время неумолимо приближает развязку. И какой она будет, сейчас зависит не от слов, а от конкретных действий. — Я тебе дома расскажу, хорошо? Не то и наша Земля исчезнет вслед за Фаэтоном, пока мы будем тут болтать! Ты можешь сказать, где мы?

— В недрах Дапсанга, — сообщила вампиресса, нажав на одну из кнопок и вызывая на дисплэйре вполне современную спутниковую карту, — у самого корня горы. Второй по высоте вершине планеты в хребте Балторо — Музтаг, что значит «Ледяной Хребет», горной системы Карокорум. Высота — восемь тысяч шестьсот четыре метра.

— Зашибись! — констатировал Всеслав. — И как нам отсюда выбираться?

— Не знаю… — растерялась она.

— Больше восьми тысяч метров вверх по лестнице? — ужаснулся я, вспомнив наш недавний спуск в подземелья особняка Десмодонтьевых и прекрасно представляя, насколько тот отличается от подъема. Да и глубина там была раз в двадцать меньше. — Мы же два дня будем подниматься! Если раньше с голодухи не помрем!

— По-моему, здесь есть лифт! — не поддалась панике Черта. — Пойдемте, проверим!

— А потом, голым задом вниз по леднику? — поинтересовался Всеслав, пряча усмешку и не тронувшись с места.

Вампиресса подозрительно посмотрела на него.

— Не все так экстремально! — рассмеялся дракон, поняв, что тот просто прикалывается. — Не обижайся на него девочка! Это он так радость выражает! Своеобразно. Портал наверху сработает, я уверен. Ну, а нет, — у нашего шутника есть мана в накопителе. В драконьей ипостаси я легко донесу вас до Скарду или Каримабада. А дальше уже разберемся! Где он, твой лифт?

Черта, бросив на Всеслава еще один подозрительный взгляд и неопределенно фыркнув, молча проследовала в холл и дальше, к одиночной двери, напротив. И уже оттуда поинтересовалась:

— Что, и в хранилище не будете заглядывать?

— Толку нам с того хранилища? — проворчал дракон, однако, увидев выражение лица Всеслава, пошел вслед за ним к крайней правой двери. — Снова мне пальцы колоть?

— Меня она не признает! — пожал плечами тот.

— Она и Шшлемхха не признает! — предположил я, помахав Черте, чтобы подошла.

Дракон, все-таки попробовал. Как я и думал, безрезультатно. Дверь не открылась.

— Когда ее программировали, Гиперборея еще не появилась! — высказал я свою догадку. — Кроме колонистов, наверное, здесь никто больше не бывал!

Вампиресса спокойно открыла дверь и посторонилась, пропуская меня вперед. Я вошел и уже привычно щелкнул включателем. Вспыхнувшие лампы осветили… Нет, не правильно! Они были не в состоянии осветить весь объем открывшегося взору помещения.

Невероятной высоты зал, совершенно выбивающийся из той минималистической архитектурной концепции, которой следовали в своих постройках колонизаторы — терраформанты, экономящие энергоресурсы и ресурсы строительных машин.

В нем мы почувствовали себя муравьями. Даже не лесными, а теми, — рыжими, микроскопическими, продуктовыми.

Те из вас, кто посещал Кельн, меня поймут. Создавалось впечатление, будто тот знаменитый собор каким-то образом аккуратно вправили в толщу Дапсанга и мы попали внутрь его. Очень похоже, но еще более величественно и впечатляюще! Если по легендам, главному архитектору Кельнского собора помогал сам дьявол, то тут явно в поте лица поработал весь сатанинский строительный трест с ним во главе.

Но не мрачная красота потусторонней архитектуры, не сонм казавшихся ожившими изваяний демонических тварей, и не человеческая фигура высотою в три моих роста в дальнем конце сводчатого зала завладели нашим интересом, хотя в другое время я бы многое отдал, чтобы хотя бы только поглазеть на все эти диковины. Все наше внимание поглотило огромное, высотою с десятиэтажку, коричневато — серое нечто, отдаленно напоминающее молодую сосновую нераскрывшуюся шишку и висевшее в воздухе посреди помещения, в паре метров над полированным гранитом пола.

— Стой! Ты куда? — окликнул я Всеслава, уверенно направившегося к этому нечто.

— Туда! — просто ответил он, не оборачиваясь. — Там нет опасности!

Он подошел и встал под нижней частью, нависающей над ним «шишки», дотронувшись до нее обеими руками и уйдя в себя. Затем, очнувшись, принялся водить по бугристой поверхности пальцами и под ними стали вспыхивать горящими оранжевыми линиями нарисованные им знаки. Закончив начертание, Всеслав отступил на шаг. Из нижней полусферы «шишки» в пол ударил голубой конус света, и замер, срезанной плоскостью, наподобие двери, обращенный к нему. По всей «шишке» пробежала волна дрожи и плотно прижатые друг к другу чешуйки поползли вниз, раскрываясь и превращая невзрачное нечто в прекрасный шафранно — розовый цветок лотоса.

Мы втроем подошли ближе.

Всеслав посмотрел на нас, улыбнулся и сделал приглашающий жест. Шагнул в конус и исчез.

Дракон хмыкнул, зачем-то закатал рукава рубашки и тоже ступил вслед за ним.

Черта пожала плечами, сделала шаг и пропала.

Я потоптался на месте еще пару секунд и тоже решился…

Внутри цветка оказалось просторно и светло. И пусто. Только посредине, возвышаясь метров на двадцать, торчал многоярусный круглый стеллаж, диаметром в два метра, забранный по бокам паутиной тончайшей силовой сетки. На нем, сверкая мириадами переливающихся граней, лежали горы бриллиантов чистейшей воды!

По крайней мере, мне так показалось при первом взгляде.

На самом же деле, — на полках, искрясь, переливаясь и словно надсмехаясь над нами, весело сияли, каждый всеми своими 256-ю гранями, тысячи октерактов, или — Сфер Миров! Разнообразных диаметров, оттенков связей в точках схождения и степени прозрачности внутренней сути…

— Это что это?! — только и смог пораженно выдавить я.

— Семена будущей вселенной! — Всеслав провел пальцем по силовой паутинке, прильнувшей, казалось с радостью к его руке, рисуя сложную руну. Поле, весело мигнув на прощание, исчезло. Он прошел внутрь и взял в руки октеракт размером с теннисный мячик, окинув взглядом полки с другими, разных размеров — от шарика для подшипника, до баскетбольного мяча. И вдруг застыл, закрыв глаза и прислушиваясь к чему-то внутри себя.

Черта положила на ладошку три Сферы поменьше и любовалась пробегающими в них искорками. Шшлемхх Аинн остался верен себе и ни к чему не притронулся. А я просто стоял с открытым ртом и тихонько офигевал.

Столько лишних телодвижений, столько переживаний, сколько разбитых надежд, но и надо честно признаться, радостных обретений было, пока мы искали, как мы думали, единственную Сферу Миров, вытягивая ее буквально по кусочкам из разных мест Земного реала и виртуала!

Из-под носа демонов, из загребущих ручонок Де Смодонти…

А они — вот! Тысячами лежат на полках, уже собранные и радостно мерцающие в руках молодого Демиурга…

Зачем?

«Демиурга?» — царапнула мысль.

— Это остатки базы Предтеч! — выдернул меня из размышлений голос Всеслава. — Хсанг, в смысле эта «шишка», — их живой корабль, самец, плывущий по Мультиверсу и разбрасывающий семена. Своеобразная сеялка панспермии. А эти Сферы — зародыши звездных систем! Почему-то он оказался заперт на базе. Колонисты с Фаэтона нашли ее. Нашли корабль здесь, но так и не смогли активировать. Как мне открыл хсанг, — среди них не оказалось достойного.

Предтечи разбрасывали матрицы, ожидая появления будущих Демиургов, которые те смогут заполнять зарождающимися мирами! Помнишь, действующий Демиург — Хранитель Порядка, нам рассказывал в своей резиденции, когда мы только-только встретились с ним в первый раз?

Сфера — это 256 миров. Октеракт из 256-ти Сфер составляет Астр, а октеракт из 256-ти Астров, соответственно — Рангарайдр! Здесь Сфер Миров, ровно на одну Вселенную — на один Рангарайдр! Если быть точным, их тут 16777216 штук!

Он вновь прислушался к чему-то внутри.

— Нет! Я не прав! Тут их, на одну меньше… — он покачал головой, словно соглашаясь с кем-то, вероятно с кораблем. — Да! Здесь не хватает только нашей Сферы Миров!

— Значит, все это не зря? — с неожиданной для себя самого радостью, поинтересовался я.

— Я же говорил! Ничего в мире не происходит просто так! — повторил свои недавние слова Шшлемхх Аинн за нашими спинами. — Пойдемте друзья! Время не ждет!

— А Сферы? — озаботился я. — Нельзя их так оставлять! Без присмотра!

— Пролежали они тут уйму сотен лет, — полежат еще немного! — не согласился дракон, разворачиваясь к светящемуся конусу выхода. — Фаэтонцы не справились с хсангом, и Де Смодонти не обломится! Не переживай!

— Ты, как всегда прав! — согласился Всеслав, кладя взятую им Сферу Миров на стеллаж. — Черточка! Оставь шарики там, где они лежали!

Вампиресса со вздохом вернула сферы на место.

— Где у нас там лифт? — поинтересовался Всеслав у нее, когда мы вышли наружу из «собора». — Веди, пожалуйста!