Между мирами: Спасение

Андрей Валерьевич Степанов, 2021

Если жизнь прекрасна, то Вселенная непременно подкинет тебе неожиданное испытание. В виде сексапильной девушки, утверждающей, что она – принцесса из другого мира. Поверить, проверить или… поиметь с этого свою выгоду? Но все оказывается не так просто и главного героя быстро втягивают в водоворот сумасшедших интриг, целью которых являются власть и деньги в иномирной Империи. Таинственные злодеи не остановятся ни перед чем и главному герою никак не избежать участи стать безвольной игрушкой в их манипуляциях. Первая из семи книг завершенного цикла

Глава 10. Размер имеет значение

И это был наш первый успех на пути спасения принцессы. Очередной злодей в виде пухлой женщины-вахтерши оказался повержен. Она дала нам новый ключ. Выбравшись на улицу из главного корпуса университета, я смог повнимательнее рассмотреть бумагу.

Серая. Действительно серая бумага — не настолько, как костюм профессора Подбельского, но все же до белизны ей было очень далеко. Такой цвет показался мне настолько необычным, что к моменту, когда я подумал о содержимом этой записки, Григорий Авдеевич уже закончил читать и посмотрел на меня поверх очков.

— Юноша, — негромко спросил он. — Что с вами?

— Я задумался про цвет бумаги, — машинально ответил я, даже не собираясь спрашивать профессора про текст записки. — Почему она такая серая?

— Потому что это специальная бумага для походного блокнота. Ее не отбеливают, чтобы использовать меньше химикатов…

Мимо нас прошел все тот же сутулый лаборант, но на этот раз он, похоже, также задумался о чем-то и едва не столкнулся с нами. Халат взметнулся, обнажив дурацкие зеленые штаны. Профессор сердито крикнул ему вслед:

— Поосторожнее, пожалуйста!

Но лаборант даже не подумал отреагировать на это. Погруженный в собственные мысли, он продолжил двигаться дальше, не поворачивая головы.

— Так, профессор. Что в записке?

— Ах, да, — Подбельский снова внимательно перечитал бумагу. — Анна пишет, что будет ждать нас в парке у реки сегодня. В течение всего дня. — Профессор поднял голову и, прищурившись, посмотрел на небо. К счастью, оно было голубым без единой тучи. — Что ж, там хотя бы прохладно, — он протер шею платком, который достал натренированным движением, а потом сложил записку и убрал ее в карман.

После этого Подбельский покрутил головой, чтобы убедиться в отсутствии поблизости других людей, и тихо спросил меня:

— Я надеюсь, у вас есть парк у реки?

— Конечно, есть!

Еще бы у нас в городе не было парка у реки! Несмотря на то, что поблизости проходила железная дорога, а обещанной набережной никто не дождался, буквально в двухстах метрах от Клязьмы, на возвышенности были разбиты два чудесных маленьких парка.

Один из них в прошлом десятилетии украсили превосходной скульптурой, которую видно всем, кто въезжает в город с юга. Другой больше был похож на старый сад — и название имел подходящие. Патриаршие сады располагались ближе к границе Старого города, но из-за платного входа людей там почти не было.

В целом, они располагались неподалеку, так что цель поездки у нас имелась. Убедив профессора в том, что в нашем городе не все так плохо, как ему видится, я направился к автомобилю.

Мы миновали несколько перекрестков, спустились с холма, на котором стояло здание областной администрации, а затем добрались до стоянки в центре города. В отличие от Москвы, здесь пока еще не сделали общую платную зону для автомобилей, поэтому я намеревался воспользоваться наличием свободного места через улицу от Торговых рядов.

— Представьте только, насколько велика наша столица, — профессор опять принялся высматривать из окон городскую архитектуру, которая поближе к центру наверняка совпадала с тем, что он видел у себя. — В пойме реки у нас разбит парк. Есть пляж и набережная, настолько длинная, что над ней только в парке проходит семь мостов.

— Семь мостов? — удивился я. — Как в Калининграде?

— Где?

— Он раньше назывался Кенигсбергом и про его мосты была задачка.

— Знаю такую, она сейчас не актуальная, — профессор заулыбался. — Мы многое изменили в городе, в том числе и количество мостов. Но все же величие столицы…

И он принялся рассказывать о том, как великолепен и обширен парк. Мне хотелось напомнить, что огромные парки есть и в Москве и в Петербурге, но вспомнил, что у него Владимир — столица, про Москву он отзывается пренебрежительно, а про северную столицу и вовсе ни разу не упоминал.

Поэтому решил не переводить тему в новое, вероятно, опасное из-за продолжительных монологов старика, русло. Он был доволен тем, что до Анны-Марии остались считанные минуты и потому болтал без умолку. Но кое-чем я все-таки был недоволен.

Проезжая мимо одинокой церквушки, возле которой остался практически только один асфальт, профессор оживился, наклонился вперед, чтобы лучше рассмотреть ее, а затем подметил, неодобрительно:

— Какой-то у вас Никитский храм заброшенный.

— Григорий Авдеич, — не выдержал я. — Может, уже хватит?

— Чего хватит? — с невинным видом, сделав большие глаза, спросил Подбельский.

— Сравнивать.

— А вас разве что-то беспокоит?

— Беспокоит, что с моей стороны вы все видите в негативном ключе. Да, у нас есть старые неухоженные здания и город невелик. Но все это последствия тех событий, которые свалились на нас в прошлом веке. Разве можно за сто лет пережить две смены власти и две крупных войны, продолжая расти и развиваться по идеальному пути?

— Если посмотреть с этой стороны, — Подбельский растерянно захлопал глазами. — То вы, должно быть, правы. Извините, я постараюсь воздержаться от комментариев такого рода.

Я с облегчением вздохнул. То, что профессор перестанет комментировать все вокруг, позволит мне немного обдумать ситуацию. Ведь принцессу мы найдем, допустим. А что дальше?

Ведь у нас явно нет такой же машины, которая позволит этим двоим (или сколько их там всего перенеслось к нам) вернуться домой. Получается, что они просто застрянут у нас навсегда. И толку от поисков?

«Фокус» я удачно припарковал неподалеку от перекрестка почти за Торговыми. Место хорошо тем, что до обоих парков — рукой подать, а если надо будет уехать, но в центре — пробка, то с перекрестка легко выбраться почти на любую улицу в центре.

Пока Подбельский с любопытством обозревал старые купеческие дома, некоторые весьма симпатичные, но большинство либо было обезображено пластиковыми окнами, либо и вовсе имели не самый приятный вид из-за выбитых стекол, я заблокировал руль и убедился, что использовал все средства защиты от угона. Район такой, что поделать.

Как только я выпрямился, нос к носу столкнулся с профессором. Он явно хотел что-то сказать и я чувствовал, что это «что-то» мне не понравится. Выражение его лица говорило о многом, поэтому я кивнул с легкой улыбкой:

— Говорите.

— Я понял, почему здесь все другое. Как только я не догадался об этом раньше!

— И? — протянул я, не отходя от машины, так и не дождавшись продолжения.

— Мне кажется, что ваш город очень мал. Вы и сами сказали, сколько событий произошло за последнее столетие. Вероятно, это очень негативно сказалось на количестве жителей. У нас в столице, — профессор снова сделал паузу и осторожно посмотрел на меня. Я кивнул и он продолжил, — семь миллионов жителей. Да-да, именно столько согласно переписи, что прошла два года назад, — произнес Подбельский, заметив мое удивленное лицо. — При этом в Нижнем Новгороде — в два раза меньше, а вот…

— Предлагаю не обсуждать другие города. Во-первых, у нас дела, поэтому пойдемте в парк. Вероятно, нам предстоит обойти их оба.

— Ооо, — удивился профессор. — Их два?

— Ага, — небрежно ответил я, радуясь тому, что наконец-то и мне удалось отыграть очко. — Один возле Успенского собора, а другой сразу за старой водонапорной башней.

— Вы тоже сделали там смотровую площадку для гостей города? — довольный, как кот, Подбельский, продолжал сыпать вопросами.

— Разумеется, — отозвался я, думая, что к слову «мы» я не имел ни малейшего отношения. — Давайте не будем терять времени.

— Последний вопрос, — взмолился Григорий Авдеевич. — Сколько у вас жителей?

— Триста пятьдесят тысяч, плюс-минус, — сказал я и зашагал впереди профессора. Сколько же еще времени можно потерять в разговорах?