Между мирами: Спасение

Андрей Валерьевич Степанов, 2021

Если жизнь прекрасна, то Вселенная непременно подкинет тебе неожиданное испытание. В виде сексапильной девушки, утверждающей, что она – принцесса из другого мира. Поверить, проверить или… поиметь с этого свою выгоду? Но все оказывается не так просто и главного героя быстро втягивают в водоворот сумасшедших интриг, целью которых являются власть и деньги в иномирной Империи. Таинственные злодеи не остановятся ни перед чем и главному герою никак не избежать участи стать безвольной игрушкой в их манипуляциях. Первая из семи книг завершенного цикла

Глава 9. Первые успехи

Мы выехали из деревни и направились в объезд лесного массива, который отделял город от прилегающих населенных пунктов. Движение оказалось не слишком плотным для профессора, потому что он оказался не слишком впечатлен.

— Интересно у вас тут, — произнес он. — Все не так.

Мне сразу же вспомнился мультик, где в Тридевятом царстве все наоборот, не как в Тридесятом. Действительно интересно, поэтому я не удержался:

— У вас все наоборот?

У нашего маршрута была четкая цель — я решил ехать в сторону университета. Эта точка существовала и у нас, и у них, поэтому было логично начать поиски оттуда.

— Как я уже сказал, у нас хорошо развит железнодорожный транспорт. У нас слабо развивается личный транспорт. Он невыгоден абсолютно.

— Почему? — удивился я. — Ведь можно выехать когда угодно, без лишних пассажиров.

— Для этого у нас есть такси. В том числе и конные экипажи до сих пор используются. А так трамвайная сеть охватывает всю территорию столицы. Регулярное сообщение позволяет людям добираться до любого конца города. К тому же, наши трамваи бесплатны.

— Здорово! — не удержался я от одобрительного восклицания.

— Конечно, здорово. Гораздо лучше, чем чадящие двигатели.

— Вас послушать, профессор, так в Империи все идеально. Даже лошади не гадят на дорогах.

— Гадят, — без тени смущения произнес профессор. — Но мы закрепляем специальные емкости…

— Я понял-понял-понял, — у меня не было желания продолжать малоприятную тематику, однако Подбельский решил довести начатое до конца.

–…которые опорожняются лишь в конце дня в специально отведенных для этого местах. И этим на улицах соблюдаются чистота и порядок.

Еще одна мелкая деталь, которую мог бы придумать воспаленный мозг. Или реальный факт. Ни подтвердить, ни опровергнуть.

Мы въехали в город. Высотные здания на некоторое время увлекли профессора. Он засмотрелся на жилые многоэтажки с панорамным остеклением. Вряд ли их имперская архитектура использует обилие бетона и стекла. Скорее уж нечто классическое.

Надолго старика не хватило. Не прошло и пяти минут, как он потерял интерес к строениям. Я даже не стал ничего спрашивать, потому что ожидал услышать в ответ что-то вроде «а вот у нас» — и конечно же, у них все было бы куда лучше.

Некоторое время пришлось поторчать на светофоре, но вскоре мы прорвались дальше и я, свернув в небольшой переулок, нашел место, чтобы припарковать автомобиль. Подбельский внимательно рассматривал черный решетчатый забор, за которым виднелось четырехэтажное здание.

— Куда мы приехали? Это что, тюрьма? — Подбельский прищурился. — Если и нет, то очень похоже.

— Это наш университет, — кашлянув, ответил я.

Последовала немая пауза, на этот раз очень продолжительная.

— Вы шутите!

— Нет.

Профессор, не усидев на месте, выскочил на улицу так быстро, что мне пришлось глушить двигатель и едва ли не бегом мчаться за ним. Подбельский пробежал несколько десятков метров, свернул за угол, затем некоторое время пялился на застройку шестидесятых годов и только потом с ужасом в глазах принялся рассматривать прямоугольник, сшитый из красных полос и серых прямоугольников между пластиковыми окнами.

Я встал сбоку от Подбельского, стараясь понять, куда он смотрит. Его глаза бегали по главному корпусу университета и постепенно заполнялись слезами. Затем он повернулся ко мне и спросил:

— Вы говорили, что была еще и Вторая Мировая? Может, это замена старому зданию, разрушенному войной?

— Нет, профессор, — отозвался я. — Но что плохого в этом?

— Плохого? — Подбельский побагровел. — Это же уродство и безвкусица!

Несколько человек на остановке поблизости оглянулись на нас и я поспешил завести профессора на территорию университета. В чем-то я с ним был, конечно, согласен — здание представляло собой не лучший образчик ушедшей эпохи. Вот здание Дома детского и юношеского творчества, которое напоминало башню Саурона в миниатюре — это другое дело. Смотрелось зрелищно и эффектно. Но здесь…

Прежде, чем я успел что-либо сказать, мимо нас прошел лаборант — его выделял белый халат и короткая стрижка. Он шел, уткнувшись взглядом в брусчатку, ссутулив плечи и опустив голову. У него явно был не лучший день.

— Я понимаю, что у вас в строительстве явно не в чести качество, красота и композиция. Все разномастное, а уж университет… о-ох, — выдохнул он, затем заполнил легкие, положил ладонь мне на плечо и принялся чертить пальцем другой руки в воздухе прямо у меня перед глазами: — Представьте только, как выглядит здание по-настоящему красивое.

У меня не было иного выбора, кроме как дослушать описание до конца.

— Университет выстроен в форме полумесяца. Внешней стороной здание смотрит на улицу и немного возвышается над ней — его видно издалека, потому что ведет к университету широкий проспект. А теперь представьте, — палец профессора принялся рисовать, — центральная часть полумесяца выступает вперед — это широкая часть балкона и крыльцо одновременно. Вверх поднимается башенка, окруженная колоннами на высоте пятого этажа. Сам университет — всего лишь четыре этажа. Но зато вдоль всего первого этажа балкон поддерживают семьдесят белоснежных колонн.

Звучало уже более внушительно, но Подбельский, похоже, не собирался останавливаться и вошел в раж.

— По внутренней стороне тоже идут балконы. Их несколько — для того, чтобы во внутреннем дворике можно было проводить различные мероприятия, открытые лекции. Расположиться можно и в галереях — они широкие, крытые, есть еще и скамейки для всех желающих. Галереи также выполняют роль переходов к другому корпусу. Представили?

— Да, — ответил я и добавил чуть позже: — внушительно. И довольно красиво.

— Это просто нужно видеть, — закончил свою речь Подбельский и затих.

— Так раз уже мы добрались сюда, я предлагаю заняться поисками принцессы.

— Здесь? — поморщился профессор. — Маловероятно, что мы ее найдем здесь.

— Скорее всего, именно здесь уже не найдем, но я надеюсь, что кто-нибудь ее видел или она оставила след. Представьте, что она думала, что осталась в собственном мире. Но места не узнала. Подумала, что ваша аппаратура сбоит и решила вернуться обратно в университет.

— А как она добралась?

— Такси. В деревне есть бесплатный телефон.

Аргументы заставили Подбельского крепко задуматься.

— Пожалуй, в этом есть смысл.

— Тогда я схожу на вахту…

— Куда?

— Охрана на входе. Она бы не пропустила девушку без специального документа.

С этими словами я оставил профессора на улице, а сам направился ко входу. Мимо меня опять прошел лаборант, все так же уставившийся в мощеные дорожки. Какой-то он крупный для работника, даже сутулый — слишком широк и все тут.

Дверь скрипнула за моей спиной и я, не доходя до турникета сразу же сунулся в небольшое окошко. Там я нос к носу столкнулся с сердитой тетушкой немного за пятьдесят.

— Здрасьте, — поприветствовал я ее и, не позволяя начать разговор, сразу же спросил: — Сюда девушка не заходила сегодня? Она новенькая.

В любое другое время отыскать некую девушку было бы просто нереально. А вот в это время года, когда сессии кончились, а приемная кампания еще не началась — легко!

— Как она выглядела? — лицо тетушки сразу же разгладилось, когда она поняла, что никто не собирается нарушать режим.

Я описал девушку с фотографии. Вахтерша, не раздумывая, дала ответ:

— Приходила. Утром была, искала какого-то профессора.

— Подбельского?

— Именно! Странная фамилия, как будто польская какая-то, — продолжала болтать тетушка. — Но у нас точно нет такого!

— Я его знаю, он мой родственник, — улыбнулся я. — Может быть, при… то есть, девушка что-то ему передала?

— Она оставила записку, — произнесла тетушка и тут же посуровела. — Но попросила передать ему лично в руки!

— Хорошо-хорошо, — я тут же выскочил на улицу и едва ли не за шкирку приволок профессора внутрь. Тетушка драконовским взглядом осмотрела старика и не удовлетворилась его необычным видом.

— Будьте добры ваш паспорт, пожалуйста, — строго спросила она.

— Да, сейчас… — засуетился Подбельский. Я шепнул ему:

— Вы забыли паспорт дома!

Не хватало еще, чтобы вахтерша увидела его имперский паспорт и мы все дружно загремел бы в психушку. К счастью, профессор понял, что я имел в виду, поэтому с разочарованным видом поднялся с визиткой в руке.

— Простите, я должно быть, оставил паспорт дома. Может быть, достаточно будет визитки?

Старик выглядел при этом настолько мило, что даже протяни он пустую салфетку — вахтерша все равно растаяла бы и отдала записку на клочке сероватой бумаги. Женщина разулыбалась и без вопросов попрощалась с нами.