Скиталочка. Куда он, туда и я

Андрей Буторин, 2023

Я получила от любимого ключи – символ совместной жизни, но открыла ими пустую квартиру. Заботливо сервирован стол на двоих, а мой избранник исчез, испарился! Вскоре я нашла ту, кто по незнанию совершил роковую ошибку. Не умеешь колдовать – не берись! Не можешь его вернуть? Тогда отправляй меня следом!..Опрометчиво? Может быть. Опасно? Конечно. Глупо? Нет! Ведь я очень его люблю! Меня теперь называют Скиталочкой, и я готова скитаться по мирам до тех пор, пока его не найду. Чтоб мне провалиться, но куда он, туда и я!

Глава шестая

Ола

Магическая община поклонников Юстера Литца оказалась не такой уж и большой — одиннадцать человек. К нам с Анной, светящимся и пикающим, они отнеслись, мягко говоря, настороженно. А если точнее, кто-то завизжал, кто-то завопил, кто-то бросился бежать вглубь леса, и только невысокая, пухленькая пожилая женщина, взмахнув руками, принялась бормотать заклинание:

— Да́рбин-ба́рбин-мультипле́кс! Сгиньте, синьки, дальше в лес!

Анна в ответ на это неожиданно и очень громко чихнула. А я, честно говоря, обиделась. И сказала:

— Сама ты синька! Мы вообще практически непьющие. И разве так гостей встречают?

— Они что, правда гости? — заметив чуть в сторонке от нас того самого бородатого мужичка с чулком на голове, вроде как смутилась женщина.

— Наверное, — осторожно ответил тот. — Но я их не приглашал, сами напросились.

— Зачем? — перевела на нас взгляд хозяйка. Во всяком случае мне показалось, что именно она тут главная.

— Потому что ночью в лесу страшно, — честно сказала я.

— И потому что я почуяла в вас родственную силу, — добавила Анна.

Может, зря она вот так сразу раскрыла все козыри, можно было сначала притвориться глупенькими заблудившимися простушками, посмотреть, послушать, прикинуть, что тут и как, а уж потом…

Вот только не надо говорить, что я притворщица и врунья! Но немножко хитрости в не совсем понятной ситуации еще никому не мешало. Впрочем прикинуться глупенькими простушками, светясь при этом синим светом и попискивая, у нас все равно бы вряд ли получилось, так что ладно. Что сказано — то сказано.

— Так вы магички, что ли? — окинула нас подозрительным взглядом женщина.

— Я — потомственная ведьма, — годеливо кивнула Анна и показала на меня: — А это моя ученица. И ассистент.

— Это она, небось, с ассистенцией переборщила? — усмехнулась хозяйка, любуясь нашим свечением.

— Нет, — сказала моя честная подруга. — Это сделала я. Причем совершенно сознательно. Превосходное, знаете ли, средство от комаров.

— Что, правда? — подобрался к нам, почесывая бороду, старый знакомый. Точнее, до сих пор еще не знакомый, но тот самый, кто нас первым увидел. — А мне не колданете? А то заели, спасу нет!

— Я же тебе колдовала! — насупилась женщина.

— Да у тебя, Лигейда, как-то оно того… недолго действует. Опять жрут.

— Значит, ты их приманиваешь чем-то. Определись, чем именно, и убери. Ты же маг! А синевой народ пугать я тебе не позволю. Между прочим, а где народ? — завертела головой хозяйка. — Э! А ну все сюда, опасности нету! — И опять сурово посмотрела на нас: — Нету ведь?

— Разве что вам комаров больше достанется, — сказала я.

Поклонники Юстера Литца, с опаской поглядывая на нас с Анной, постепенно подтянулись к Лигейде.

Мы вежливо представились и попросили предоставить ночлег. Даже не обязательно под крышей, но рядом с ними, чтобы не так было страшно злых лесных сил.

— А вы нам пожар не устроите? — буркнул кто-то.

— Мы лишь светим. Но не греем. — Анна вытянула руку. — Потрогайте!

Трогать ее никто не стал, но вроде как поверили.

Хозяйка общины пошушукалась со своими и огласила вердикт:

— Вы люди чужие, от деяний Юстера Литца далекие, посему рядом с нами вам ночевать непозволительно. Но вы можете лечь в пятидесяти шагах от нашего крайнего шалаша, а как только взойдет солнце…

— Это мы-то далекие от деяний Юстера Литца? — прищурилась я. — Да нас сюда и принесло право великого Мастера! — Я произнесла это столь пафосно, что даже, кажется, стала чуть ярче сиять.

На общинников это произвело впечатление. Тут еще и бородач закивал: да, мол, они сразу сказали, что от него. После этого некоторые даже стали опускаться на колени, но я поспешила внести ясность:

— Мы не лично от Мастера. Но посредством его заклинаний и снадобья.

— Вам удалось добыть первоисточники?.. — затряслась от возбуждения Лигейда.

— Сомневаюсь, что пер… — вылезла со своим правдолюбием Анна, но я наступила ей на ногу и продолжила:

–…выми о них узнали мы, поэтому относимся к нашим источникам великого таинства настороженно.

— Но с нами же вы поделитесь? — заискивающе проблеяла хозяйка общины.

— Сначала вы нас накормите, напоите, спать уложите, — начала загибать я излучающие бледную синеву пальчики.

— И не в пятидесяти шагах, а в непосредственной близости от шалашей! — осмелела и моя подруга.

— Мы вас положим в самом лучшем и просторном шалаше! — залебезила Лигейда. — А Пинокий будет охранять ваш сон всю ночь!

— Буратино, в смысле? — спросила я. — Какое-то магическое деревянное чучело?

— Нет, не деревянное, — замотала головой хозяйка. — Вот это! — И она подтолкнула в спину нашего бородача с чулком.

— Он что, будет с нами спать?! — в порыве возмущения отпрянула Анна.

— Нет-нет! Он будет бодрствовать! Пусть только попробует уснуть!

— Но делать он это будет снаружи шалаша, — постановила я.

— Но…

— Тпру!.. Сна-ру-жи! Не ближе трех метров.

— Но почему так далеко?!

— А вдруг мы пукнем? Неприлично же. Ну хорошо, не ближе двух.

— Но ведь перед этим вы с нами поделитесь знаниями?

— Нет, — отрезала я. — Вы сами-то понимаете, что просите? Мы уставшие, голодные, у нас глаза закрываются, мысли путаются… И мы начнем с вами делиться: возьмите левый глаз недобитого комара, смешайте с верхним листочком самого высокого дерева, плюньте три раза на плечо соседу и скажите басом: «Ух-ты, ах-ты, вылезай из шахты!» Так, что ли? А про хвост воющей на луну лысой мыши забудем. И что получится? Хорошо, если ничего. Хотя и ничего, поверьте, тоже разным бывает. Глубокий вакуум, к примеру, не лучшее место для отдыха и медитаций.

— Тогда когда? Завтра утром? — подернулись пеленой досады глаза хозяюшки.

— Да, поспим, поедим, отдохнем… — начала я и встрепенулась вдруг: — Нет-нет! Отдыхать некогда! Нам еще Ивана искать. Не видели, кстати? Красивый такой?

— Не видели, — сказала Лигейда. — Ивана не видели. — От голода и усталости я упустила некоторую недоговоренность в ответе. А хозяйка продолжила: — Только уж вы ночью правом Литца не пользуйтесь, ладно? Мы же к вам со всей душой…

Кстати, накормили нас и впрямь с душой, до отвала. И шалаш выделили шикарный — люкс практически. Я уже начала засыпать, как услышала где-то неподалеку: «А-а-аа!!!», треск веток, а потом сразу: «Бум!»

— Что это? — насторожилась я. — Злые лесные силы?

— Сомневаюсь, — зевнула Анна. — Я думаю, это кто-то за верхним листочком самого высокого дерева лазил.

Вот казалось бы: спать хотелось так, что ни о чем другом и не думалось. Ну кроме Ванечки разве что — и то уже где-то на самом краю практически похрапывающего сознания. А вот повалилась в шалаше на мягкую, вкусно пахнущую траву, и — бэм-с! — сон как рукой сняло. Зато Ванечка как раз остался — во всей своей красе. И мне очень за него стало страшно. Крутилово-закрутилово! Ведь если он где-то здесь рядом, то бродит совсем один во тьме. Если бродит… Если ему ноженьки злые силы не отгрызли… Тьфу! О чем я только думаю?! Какие ноженьки?! А если его самого, целиком отгрызли… в смысле, сгрызли? Схрумкали, счавкали, схомячили! А я тут разглеглась, травку нюхаю. В хорошем смысле. Да хоть бы и в каком!..

Я повернулась к сладко посапывающей Анне и зашипела ей в ухо:

— Спишь уже?.. Подожди!

— Там… в синей баночке… — вяло отмахнувшись, пробормотала подруга. — Дунешь, плюнешь…

— Э-э! — испугалась я. — Сейчас набормочешь во сне!.. Дунешь-плюнешь, вынешь-сунешь! Ты и так уже синяя. Еще и баночкой станешь. И я заодно.

— А? Что?.. — приподнялась на локте ведьма.

— Ты только тихо, — приложила я палец к губам. — Буратино не дремлет.

— Почему? — Видно было, что подруга полностью так и не проснулась, и я отмахнулась:

— Долго рассказывать. Ты мне одно только скажи — и спи себе дальше… Вот ты говорила, что знаешь, куда идти… Ну, что представила карту, где ты живешь, где Ваня. Так вот, мы дошли уже до его дома? В смысле, если бы мы были на Земле… если как бы наложить…

— Я поняла, — судя по голосу, все же очухалась Анна. Она свела к переносице брови, подумала с полминутки и сказала: — Мы уже прошли это место. Но не очень далеко. С учетом еще, что сам дом тоже имеет определенный размер…

— Но ведь она, Легенда эта, сказала, что Ваню не видела! — едва не заорала я, в последний миг вспомнив, что Пинокий бдит где-то рядом.

— Лигейда, — поправила обожающая точность Анна.

— Погоди… — призадумалась я, вспомнив, что тогда в ответе хозяйки меня что-то смутило. Ага, точняк! — Слушай, ты обратила внимание, как она сказала? Я спросила: Ивана тут не видели? А она: Ивана не видели. Значит, кого-то все-таки видели! Может, он просто им не сказал, что Иван. Или они даже его не спросили, а сразу… — Я даже мысленно не стала заканчивать фразу, так вдруг сделалось жутко. Но подруга меня поняла и принялась успокаивать:

— Подожди паниковать. Я сомневаюсь, что они что-то плохое сделали бы с Иваном, если бы его увидели.

— А что они могли с ним сделать хорошего? — как раз уже вовсю паниковала я. — Вот он — бэм-с! — появляется тут перед ними, а они такие берут и делают с ним что-то хорошее, после чего его тут снова нет. Что?! Скажи мне, что это может быть? Если они его… съели — это хорошее? Ведь для них-то это хорошее, да? Ну скажи, скажи! — стала я трясти Анну.

Где-то очень близко раздалось нервное покашливание. И знакомый мужской голос тревожно спросил:

— Синие леди, с вами все хорошо?

— Сам ты ледь! — брякнула я, а потом позвала: — Загляни на минутку.

Пинокий возник в шалаше словно по волшебству. Вообще-то он как бы и был магом… Неважно. Мне это не понравилось.

— Я сказала: загляни, — просверлила я его гневным взглядом, — а ты занырнул! Выныривай! А то Анна Александровна тебя в реального Буратино забацает.

— Сомневаюсь, что получится с размером, — шепнула подруга и тут же поспешила добавить: — Я имею в виду нос.

Пинокий это услышал, и в следующее мгновение в шалаше виднелся и впрямь лишь один его нос.

— И голову суй, — сказала я. И когда вновь смогла лицезреть в исходящем от нас синем свете знакомую окладистую бороденку, спросила: — Появлялся здесь вчера какой-нибудь чужой мужчина? Только не врать! Мама Карло уже наточила топор.

— П-появлялся, — нервно сглотнул мужчина. — А зачем топор?

— Нос вытачивать. Не перебивай! Отвечай: что вы с ним сделали? Съели?

— Нос? — отпрянул Пинокий, не оставив на сей раз в шалаше даже пресловутого носа.

— А ну назад! — рявкнула я. — Анна Карловна уже… Тьфу ты!.. В смысле, Карла Александровна…

Договорить я не успела, бородатое лицо Пинокия вновь отсвечивало в шалаше тревожной синевой. По-моему, оно даже само по себе слегка посинело.

— Мы не ели его нос! — воскликнул мужчина столь горячо, что не поверить ему было невозможно. И я поверила. Но все же спросила:

— А остальное?

— Тоже не ели. Мы же не людоеды! — похоже, всерьез обиделся Пинокий. Даже бояться почти перестал.

— А что вы с ним сделали? — очень вежливо подключилась к разговору Анна. И эта подчеркнутая вежливость, по-моему, напугала несостоявшегося Буратино еще сильнее, чем мои рявканья.

Конец ознакомительного фрагмента.