Тысячелетник

Андрей Бауман

Дебютная книга стихов Андрея Баумана представляет собой движение к целостной картине европейской истории: от ее греческого истока через христианское обновление мира к катастрофическому опыту последнего столетия, достигшему предельной интенсивности в мировых войнах, концлагерях и новейших конфигурациях террора и ставшему определяющим для русского культурно-исторического космоса. На протяжении всей книги происходит интерпретация осевых векторов европейской поэзии, обретших воплощение у Данте, Гёльдерлина, Рильке, Мандельштама, Целана, Элиота, и ключевых маршрутов западной философской мысли. Но главная новация автора «Тысячелетника» – возрождение языка богословских и литургических текстов как одного из оснований для современной поэтической практики. Неоплатонический словарь, переосмысленный Дионисием Ареопагитом, каппадокийцами и Максимом Исповедником, опыт сирийских гимнографов и рейнских мистиков становятся тканью новой стихотворной речи, которая достигает кульминации в описании крестного пути Христа и Его непосредственного присутствия в современном мире после Катастрофы.

«Расставлен зал, умолк вседневный труд…»

Александре

Расставлен зал, умолк вседневный труд,

Слова черты случайные сотрут

С лепнины стен, впечатавшихся в зренье

Фигур и ликов, вызнавших, о чем

Поет слепящий смертный шелест пчел —

Стихающее умиротворенье.

Строка к строке — как сот звучащих мед:

Пусть каждый от сияния возьмет,

От голоса, что, в зал струясь, прочел им,

Как желто-черный бархатистый рой

Клонящей долу времени игрой

Прибьет к земле. И мы, подобно пчелам,

Летим на звук, вибрирующий в нас

До слепоты восторженной, в тот час,

Когда земля объять нас захотела, —

Облечься в свет прозрачнокрылых риз,

Как бабочки выпархивая из

Под лепестками сброшенного тела.

16–26 мая 2007