Глубокий контакт

Андрей Астахов, 2008

У него больше нет имени, только прозвище – Ник Северянин. Он граббер, полулегальный старатель на далекой планете Аваллон, опустошенной войной. Поиски лекарства для смертельно больной жены поневоле вовлекают его в секретные операции военно-космических сил, пытающихся проникнуть в последнюю неразгаданную тайну планеты. Ответственная миссия – или просто попытка найти себя? Никто не знает, что случится со смельчаком, отважившимся проникнуть за Линию Смерти, в тот загадочный мир, куда землянам до сих пор не было доступа. Ведь правду о тайнах Аваллона земные власти старательно скрывали от всех.

IІ. День второй

Граббер (англ. grub out — раскапывать) — собирательное название полулегальных старателей на Аваллоне. Г. находятся на Аваллоне на основании Статьи 17 Конвенции о Космосе, как физические лица, ведущие мелкий промысел полезных ископаемых, либо поиск редких предметов, относящихся к существовавшей до колонизации Аваллона культуре Та-Ин. Г. действуют в одиночку, либо объединены в небольшие сообщества, деятельность которых контролируется особыми службами МГКС, либо частными компаниями.

События развиваются совсем не так, как я ожидал. То, что со мной происходит, невероятно. Покойный Костыль втянул меня в историю, из которой будет очень непросто выбраться. Но пока я в безопасности. Во всяком случае, мне кажется, что я в безопасности.

Ночь прошла спокойно. Я хорошо выспался и впервые с момента прилета на Аваллон не видел снов. Возможно, это действие лекарств, которыми меня напичкал доктор. Я спокоен. И готов ко всему. С утра меня посетил майор Зебровски и пригласил на обед. Вероятно, он во время обеда раскроет свои карты. Я бы очень этого хотел. Не люблю неясности. Одно очевидно — Зебровски всерьез намерен меня использовать. Для чего? С какой целью он собирается ввести в свои шпионские игры бывшего ученого? Что это ему дает? Спецагент из меня никакой, это Зебровски должен понимать. Я не верю ему, когда он говорит о моей якобы уникальной устойчивости к G-импульсу. Надеюсь, сегодня он будет со мной откровенен. Начнет темнить, я просто откажусь. Пусть попробует меня заставить. Убьют так убьют. Я готов к смерти — с ней все закончится. Жаль только, что своей цели я не достиг. Ничего, если все, что говорят о загробной жизни, — правда, то Зебровски лишь ускорит мою встречу с Катей. И тогда хоть одно мое желание исполнится.

* * *

Обед у майора Зебровски приятно поразил Северянина. До сих пор он считал, что вряд ли что на «Большой Маме» сможет удивить его по-настоящему. Ничего интересного тут быть не могло. Следуя за Зебровски в кают-компанию базы, он проходил одно за другим рабочие отсеки базы — бесконечный лабиринт галерей-труб с бронированными ячеистыми стенами и герметически запирающимися бронедверями. Галереи выходили в бесцветные помещения, заставленные темно-зелеными армейскими ящиками, штабелями пластиковых панелей и аккуратно сложенным стальным прокатом. Где-то стучали и гудели механизмы, мощные вентиляторы с воем нагнетали в галереи свежий воздух, лязгали двери, пропуская людей в следующий отсек. Но кают-компания базы была иной. Северянин оценил и хорошую стильную мебель из настоящего дерева, явно сработанную на Земле, неожиданный фонтанчик прямо в центре зала, и приятную цветовую гамму интерьера, и живые растения в ярких керамических горшках вдоль стен. Прямо офис преуспевающей компании, а не помещение в военном бункере. Но не это его поразило больше всего. Едва он вошел сюда, сердце у него защемило: за огромными окнами виднелся пейзаж средней полосы России. Ему на миг показалось, что в лицо ему пахнул аромат летнего русского луга, запах согретой солнцем травы, свежий и пряный.

— Здорово? — Зебровски довольно засмеялся. — Хорошая иллюзия. Всего лишь несколько видеопанно и со вкусом подобранные видеоролики. Я знал, что это произведет на вас впечатление.

— Зачем вы это сделали?

— Мой персонал состоит из живых людей, — ответил майор, жестом предложив Северянину сесть к накрытому столу. — Мы часто испытываем ностальгию по Земле. Местный пейзаж весьма уныл, порой очень хочется ярких красок. Кстати, как там, на исторической родине? На матушке-Земле еще не забыли, как играть в футбол?

— Не забыли. Только погода не располагает для игр на свежем воздухе. Июль был дождливым. Во всяком случае, в моем родном городе.

— Угощайтесь, — сказал майор тоном гостеприимного хозяина. — За обедом разговор всегда приятнее. Не стесняйтесь. Вы что пьете?

— Водку. — Северянин невольно сглотнул слюну: он вдруг понял, что страшно голоден. — Русскую.

— Другой у нас нет. По одной за знакомство?

Северянин принял налитую стопку из рук майора и внезапно подумал, что первое чудо с ним уже случилось. Он не погиб в горячей пустыне у Пика Вдовы и может наслаждаться такой простой и такой мало ценимой прежде радостью — комфортом и вкусной едой. Он медленно выпил водку, а потом с еще большим наслаждением занялся горячим борщом со сметаной — душистым, наваристым и божественно вкусным. Зебровски с улыбкой наблюдал, как он ест.

— Наверное, в Загоне пришлось есть концентраты, — заметил он. — Вообще-то они вкусные, но надоедают. Хочется домашнего, не так ли?

«Не просто хочется», — подумал Северянин. С тех пор как заболела Катя, он готовил себе сам. Как мог, так и готовил.

— Вся еда натуральная. У нас на базе есть своя ферма, где мы разводим поросят, своя теплица и рыбный пруд. Правда, все эти вкусности наша дополнительная, а не основная пища. Приходится изо дня в день есть долбаные концентраты и консервы. Давайте по второй пропустим. — Зебровски наполнил стопки. — Вам сейчас полезно немного выпить.

— Я знаю, — ответил Северянин. — За что пьем? За удачную вербовку?

— За будущее сотрудничество. Ваше здоровье!

Северянин выпил залпом, поймав ободряющий взгляд майора, придвинул себе тарелку со вторым блюдом — тушеным карпом с молодым картофелем и зеленью. То ли от водки, то ли от вида вкусной еды у него набежала слюна, и Северянин внезапно разозлился на самого себя. Он словно нищий, позванный к столу богача. Никогда прежде он даже не представлял себе, что может испытывать такое наслаждение от еды.

— Вы всегда так кормите своих агентов? — спросил он.

— Нет, — с усмешкой сказал майор. — Вы — исключение. А знаете, почему? Вы первый агент, которого я принимаю здесь, на базе. Обычно мы вербуем наших агентов еще в Загоне или в Ураниум-Сити.

— К чему такая секретность?

— Сразу видно, что вы не военный человек. Секретность — первое условие успеха. А совместный обед располагает к откровенности. Я хочу с вами откровенного разговора, потому что вы мне понравились.

— Вам понравилась моя живучесть?

— Нет. Я истосковался по общению с интеллигентными людьми. Если не считать доктора Пауля Авермана — вы его видели, — персонал этой базы состоит из ветеранов военно-космических войск. Они все славные ребята, но слишком уж одномерные. Мне не хватает разговоров ни о чем. Знаете, когда люди просто собираются и болтают — о женщинах, искусстве, рыбной ловле, коллекционировании. Пока не появились вы, мы все свободное время проводили с доктором, болтали и играли в ма-джонг. Вы любите ма-джонг?

— Не очень.

— Вы ешьте, ешьте…. Пока вы будете поправлять свое здоровье, мы с вами пообщаемся. Мне следует вам многое объяснить, потому что я собираюсь поручить вам крайне ответственную миссию. Я бы сказал, решающую миссию.

— Вы возлагаете на меня слишком большие надежды, — ответил Северянин, не поднимая глаз от тарелки.

— Может быть. Но, так или иначе, вы будете ее выполнять. Я человек прямой, говорю, что думаю. Справитесь — будете щедро вознаграждены. Погибнете — я найду другого агента. Наверняка найдется сумасшедший, который снова попытается проникнуть в Долину Снов и попадет под наши излучатели.

— Спасибо за откровенность.

— Еще водки?

— Наливайте. — Северянин почувствовал странную решимость.

— Ого, вы стали бодрее! Мое угощение и мой цинизм возвращают вас к жизни!

— За что будет третий тост?

— За погибших. В армии третий тост всегда пьют за тех, кто не вернулся с задания.

— Отлично. Я теперь знаю, на каком тосте вы будете вспоминать меня.

— О, как вы себя недооцениваете! — Зебровски изучающе посмотрел на Северянина. — Давайте определимся, Николай Дмитриевич, как мне вас лучше называть.

— Вы же уже выбрали. Для всех я Северянин.

— Хорошо. Я буду звать вас Ник.

— А как мне называть вас?

— Зовите просто майором.

— Это звучит как-то унизительно. У вас ведь есть имя.

— Конечно. Больше того, у меня, как у всех разведчиков, много имен.

— Хорошо. Пусть будет майор. — Северянин отложил вилку, удовлетворенно вздохнул. — Я сыт, можете начинать.

— Отлично. Я постараюсь быть доскональным во всем, кроме тех несущественных мелочей, которые вам будут неинтересны. Скажу сразу — наша беседа будет записываться. Так положено, уж не обижайтесь.

— Вы сделали меня своим инструментом. После этого смешно на что-либо обижаться.

— В ваших словах все время сквозит упрек. Вы будто обвиняете меня в том, что я очень скверно с вами поступил. Вы неблагодарный человек, Северянин.

— Простите, но у меня нет оснований проникнуться к вам собачьей преданностью. Вы лишили меня свободы. Больше у меня ничего не было.

— Один вопрос, Ник — что вы знаете о грабберах?

— Ничего. Я не очень долго вращался в их кругу. К тому же Загон, как вы называете фильтрационный лагерь в Уваре, не располагает к дружескому общению. Люди там слишком заняты зарабатыванием денег на необходимое снаряжение. А работы в Уваре нет даже для старожилов.

— Но у вас ведь были первые впечатления, не так ли?

— Первое впечатление: среди грабберов нет ни одного счастливого человека. Каждого привело сюда какое-нибудь несчастье. — Северянин помолчал. — Те из ребят, с которыми я общался в Загоне, рассказывали мне очень похожие истории, почему они оказались на Аваллоне. Разорился, задолжал, проигрался, пытался найти деньги на лечение близких. Похоже, Аваллон — это планета неудачников.

— И эти неудачники чертовски нам мешают. Я уже не говорю, что почти все они люди с темным прошлым. От них масса проблем. Население Аваллона составляет около ста тысяч человек. Из них половина живет в Ураниум-Сити, где за ними худо-бедно надзирает полиция МГКС и спецслужбы частных компаний. В Уваре, с которым вы уже успели познакомиться, ситуация похожая. Но вот на дальних точках царит полная анархия. Настоящая банка с пауками. Все эти люди вооружены, все они прибыли на Аваллон в поисках счастья, во имя которого готовы на все. Выборные шерифы, которые должны надзирать за порядком, берут взятки и покрывают преступников. Кое-где появились настоящие банды, которые не имеют с истинным грабберством ничего общего. Но ничего сделать с ними нельзя. Статья семнадцатая Конвенции дает каждому право селиться и работать там, где он пожелает, — хоть на Аваллоне, хоть у дьявола в заднице. Только закон соблюдай. Но законы на Аваллоне всего лишь куча исписанной бумаги. Законы превращаются в пустой звук, когда до метрополии сорок семь парсек.

— Я знал, куда я лечу. Я кое-что читал об Аваллоне, искал о нем информацию в Старнете. Но реальность оказалась много хуже.

— Когда-то Аваллон был другим. Начиналось все очень даже интригующе.

— Да, я слышал что-то. Или читал. Но мне все это было малоинтересно.

— Не интересовались историей Аваллона? Зря, Ник. Наша миссия начинается с истории доктора Везалия. Слышали о таком?

— Никогда.

— Странно. Вы ищете Панацею и не знаете ничего о человеке, который считается ее создателем. В свое время имя Везалия было у всех на слуху. Талантливый молодой астробиолог и генетик, настолько талантливый, что его кандидатура для участия в экспедиции к Аваллону даже не обсуждалась. Доктор Андре Везалий был назначен главным научным консультантом экспедиции. По сути, экспедиция, в которой участвовал Везалий, была первой настоящей космической одиссеей. Своего рода испытанием нового типа звездолетов, оснащенных тахионными двигателями. Экспедиция имела четко обозначенный маршрут. Ее целью была звезда 2G2-С22001, та самая, которая сейчас так приветливо светит нам за стенами этой базы. Слишком велик был соблазн послать тахионный звездолет «Колумб» именно к этой звезде — ведь она практически полный аналог нашего Солнца. Яйцеголовые всезнайки предполагали, что звезда может иметь систему планет, подобную Солнечной системе — и ведь не ошиблись! Звездолет достиг пункта назначения, и командор Дауд, глава экспедиции, сообщил, что найдена планета с условиями, поразительно похожими на земные, — та же сила тяготения, тот же процент кислорода в атмосфере, наличие воды, райский климат, совершенно фантастическое изобилие растений и животных и так далее и тому подобное. Сущий рай во Вселенной. Но эйфория на Земле быстро прошла; через несколько недель пришло новое сообщение, на этот раз от доктора Везалия. Он передал, что Дауд и часть его людей погибли при неудачной вылазке в глубь территории планеты и что теперь он, Андре Везалий, возглавил экипаж «Колумба». А еще он сообщил, что под его руководством было сделано открытие, равного которому человечество еще не совершало. Речь шла о какой-то Высшей Гармонии и о Панацее. Естественно, возникли подозрения, что Везалий просто спятил. Людей с Аваллона решили забрать, дальнейшие исследования временно прекратить. С Земли послали спасательную экспедицию, но связь с ней пропала, едва звездолет добрался до Аваллона. Был послан крейсерский звездолет «Пантера» с военным десантом на борту, но и он исчез. Уже позже, через много лет, обломки спасательного звездолета «Геркулес» обнаружили вблизи экватора Аваллона. Судя по всему, он был сбит. О судьбе «Пантеры» мы до сих пор ничего не знаем — предположительно, она находится где-нибудь на Территории Хаоса.

— И что было дальше?

— Дальше на Земле снова получили сообщение Везалия. Он провозгласил себя правителем Аваллона и заявил, что земные власти ему больше не указ. А еще он сообщил о том, что теперь он равен Богу, потому что обладает Панацеей. Естественно, никто ему не поверил. Решили, что парень бредит, что у него мания величия. Однако на Аваллон начали стекаться бродяги и солдаты удачи со всей Галактики, и тут уже стало не до шуток. Согласно разведданным, на Аваллоне началось строительство центров по созданию Панацеи. Земные компании, кстати сказать, быстро смекнули, что могут неплохо заработать на бессмертии, и начали вкладывать капиталы в предприятие доктора Везалия. А тут еще на Аваллоне оказалось предостаточно полезных ископаемых, так что Везалий и компания вскоре имели в распоряжении целую армию хорошо вооруженных боевиков и огромные средства. На Земле поняли, что упустили момент, начали готовить вторжение на Аваллон. Подозреваю, что властям не было дела до Везалия и его адептов — всех интересовала Панацея и минеральные богатства Аваллона. Дальше дела пошли совсем скверно — началась война. Этой бойне дали поэтическое название Армагеддон. С таким же успехом ее можно было назвать Войной за Панацею или Войной за аварит. Сюда были переброшены чуть ли не все военно-космические силы метрополии. За три года Аваллон превратили в полигон, где испытали все виды вооружений. Только все было бесполезно. Победа оказалась пирровой; боевиков разгромили, да только Везалий и его ближайшее окружение таинственным образом исчезли. Никаких следов Панацеи тоже не нашли, зато экология Аваллона была практически уничтожена — цветущий мир превратили в настоящую отравленную помойку. Ну, после этого на Земле начали чесать в затылках, что же делать дальше. Дебаты по Аваллону шли лет пять, потом все-таки сумели договориться. Планету передали под управление МГКС и сделали демилитаризованной зоной. Начались, как говорится, экологическая реабилитация и хозяйственное освоение Аваллона — в тех районах, где позволяли условия, начали работать вахты добытчиков полезных ископаемых. Про реабилитацию само собой сразу забыли, никто не хотел вкладывать огромные деньги в экологические программы. Дешевле было строить герметические бункеры и снабжать сотрудников средствами защиты. Постепенно, как всем казалось, экология сама стала приходить в норму — появилась растительность в районах боевых действий, только вот развелось до хрена мутантов, но к ним относились, как к мелкому неудобству, которое можно терпеть до поры до времени. Сегодня на Аваллоне снова живут люди, но места, где сейчас находится Территория Хаоса, до сих пор остаются для всех загадкой. Никому не известно, что там творится. Конечно, мы знаем, что там находятся развалины Та-Ин, Города Утреннего Солнца, а еще космодром, когда-то построенный компаниями, работавшими с Везалием. Единственный, кто отваживается туда проникать — это ваш брат граббер.

— Разве вы не можете обследовать эти районы?

— Мы люди подневольные, — кисло усмехнулся майор. — Приказа начать операции на Территории Хаоса у нас нет, а без приказа любые наши действия будут нарушением равновесия, которое установилось на планете. Мы даже мин наставить на подходах к Территории не имеем права — не дай Бог, какому-нибудь искателю острых ощущений оторвет задницу. Гражданские умники из МГКС немедленно поднимут крик о нарушении демилитаризованного статуса планеты. Официально, мы всего лишь наблюдаем. А вот неофициально нанимаем иногда грабберов, и они работают на нас.

— Понимаю. Для такой работы я вам и нужен.

— Не совсем. Лазать по руинам на Территории Хаоса — дело нехитрое, великого ума тут не надо. Тем более что дело это крайне опасное — из десяти грабберов, пробравшихся на Территорию Хаоса, возвращается по статистике только один. У тех, кто однажды проникал на Территорию Хаоса, иногда начинаются странные мутации. Всю эту информацию мы стараемся отслеживать, и у нас скопилось немало интересного о Территории Хаоса. Там есть что-то такое, что интересует всех, — и МГКС, и Западный Альянс, и нас. Конечно, мы следим за Территорией Хаоса с наших орбитальных спутников, но серьезных данных это не дает. Попытки использовать беспилотные киберпланы провалились — похоже, против них применяли весьма совершенную систему радиоэлектронной борьбы. Так что роботы сбивались с курса и падали у границы Территории. Там отмечены передвижения каких-то небольших групп — то ли это пробравшиеся туда грабберы, то ли боевики Везалия. Шарахнуть по ним мы не можем — по каким причинам, я уже объяснил. Но кто-то там есть, это точно. Больше того, Территория Хаоса охраняется. Люди, побывавшие на Территории Хаоса, рассказывали, что видели боевые группы, патрулирующие местность. Я им не очень-то верю, но наши разведданные совпадают с тем, что они говорят. Территория Хаоса — не мертвая земля, там что-то готовится — что-то нехорошее. Вообще, там происходит масса странного.

— Простите за любопытство, но к чему вам эта территория?

— Если где-то на Аваллоне и есть Панацея, то только там. И потом, доктора Везалия и его ближайших сотрудников так и не нашли. А между тем они здесь, на Аваллоне. Это так же верно, как то, что я сейчас с вами беседую.

— Прошло сто лет, вы сами сказали. Доктор Везалий давно умер.

— Доктор Везалий принимал Панацею. Он бессмертен. Панацея не просто лекарство — это эликсир бессмертия, олимпийская амброзия. Вы и сами это знаете.

— Вы уверены?

— Месяц назад по компьютерным сетям Аваллона прошел видеоролик доктора Везалия. То, что на видео был снят сам Везалий, а не его двойник, экспертиза определила абсолютно точно — подделать можно внешность, но не голос. Он обратился к властям Земли с требованием немедленно начать реабилитацию планеты, в противном случае угрожал расстроить все мероприятия по освоению Аваллона. К сожалению, чиновники МГКС приняли эту трансляцию за розыгрыш. Наши тупоголовые государственные чинуши до сих пор не верят в существование Панацеи.

— А вы верите в ее существование?

— Вчера этот вопрос я задавал вам. И вы сказали, что вы верите.

— Это не ответ.

— Она существует, Ник. Везалий отправлял экспериментальный образец Панацеи на Землю в доказательство того, что он не блефует. Это абсолютно точные сведения, и что там собой представляла Панацея, какие результаты дало ее изучение, засекречено до сих пор. А если она существует, то есть только один человек, который владеет ей — доктор Андре Везалий. Гребаный сумасшедший маньяк, засевший на Территории Хаоса в окружении своих последователей и под охраной боевиков и еще неизвестно чего. Теперь понимаете, почему я и мои люди здесь находимся?

— Что же вам мешает самостоятельно схватить доктора? Думаю, за этот подвиг вам будет признателен и МГКС и все человечество. Панацея станет для вас полным отпущением грехов, никто и не вспомнит, что вы нарушили статус демилитаризованной зоны.

— Я думал об этом. Был такой соблазн — снарядить два-три отряда спецназа и послать на Территорию Хаоса. Однако это невозможно. Нас контролируют наблюдатели из Западного Альянса. Мы пасем их, они — нас. Наши резкие движения они воспримут как сигнал к началу травли Везалия и тут же вмешаются сами, уже открыто. Опоздать не желает никто. Каждый хочет первым заполучить Панацею и оставить другого в дураках. А здесь уже и до войны недалеко. Учтите еще и то, что если удастся схватить и самого Везалия, тогда победитель получит все козыри в колоде — не только сам эликсир, но и технологию его получения.

— Понятно. И вы решили…

–… Использовать грабберов? Именно. Грабберы не подчиняются никому, кроме своих выборных шерифов. Конечно, грабберы не смогут сами совладать с доктором и его шайкой, но они имеют закрепленное законом право шататься повсюду и у них есть глаза и уши. И эти глаза и уши должны собирать информацию для нас. Уверен, что и Западный Альянс имеет среди грабберов немало агентов. Наша задача — опередить их. Панацея должна попасть к нам. И если вы мне поможете, я обещаю вам, что вы получите к ней доступ.

Северянин почувствовал, что ему не хватает воздуха. По глазам Зебровски он понял, что майор не лжет. Военные очень хотят получить Панацею. И если они ее получат, то…

— Где гарантии, что вы меня не обманете? — спросил Северянин.

— Только мое слово. И вам придется в него поверить.

— Почему я должен вам верить?

— Потому что у вас нет выбора.

— А если я откажусь сотрудничать с вами?

— Это было бы самым ошибочным решением, которое только можно принять.

— Вы тогда убьете меня, верно?

— Нет. Мы передадим вас в руки МГКС, и вас депортируют с Аваллона. И вы никогда не найдете Панацею, чтобы вернуть к жизни свою жену. Остаток жизни вы будете упрекать себя в том, что у вас был шанс, а вы его не использовали.

— Но почему именно я? Объясните мне, какая блажь заставила вас выбрать меня? Я всего лишь ученый, кабинетный червь, романтик и идеалист. Я не солдат, я никогда не держал в руках оружия. Я провалю любую миссию, которую вы мне поручите. К чему так рисковать?

— Почему вы? — Глаза Зебровски сверкнули. — И в самом деле, почему? Не проще ли было избавиться от вас? Знаете, вы правы. Я, наверное, вас отпущу на все четыре стороны. Можете убираться в Загон или в Ураниум-Сити, продолжать искать счастья в отравленных развалинах очередного завода или в подземельях, полных всякой хищной кровожадной погани, вроде скрэтчей или полиморфоидов. Это ваше право. Но все же я не хочу, чтобы вы, Ник, были на меня в обиде. На прощание я хочу сделать вам подарок. У вас нет ничего. Вам нужны деньги на снаряжение. Возьмите эту кредитку. Здесь достаточно денег, чтобы снарядиться для поисков счастья по первому разряду.

У Северянина внезапно появилось легкое головокружение. Что-то мелькнуло в глазах майора Зебровски — что-то неуловимое, но непонятно властное, заставляющее поверить этому человеку и довериться ему. Северянин заморгал, будто стряхивая внезапно нахлынувшую сонливость, потом перевел взгляд на предмет в руках майора. Зебровски говорил о кредитке — в его пальцах был просто листок бумаги. Белый листок размером с сигаретную пачку и без всяких надписей. Просто белая чистая бумажка.

— Это… не кредитка, — неуверенно произнес Северянин. — Я не понимаю…

— А я понимаю. Верно, я показал вам обычный листок из своего блокнота. И вы сказали, что это листок. Другой человек взял бы у меня его, будучи уверенным, что получил кредитку с приличной суммой на ней.

— Вы что, псионик?

— И довольно сильный. — Зебровски убрал бумажку, перестал улыбаться. — В разведке много чему обучают, а у меня всегда были экстрасенсорные способности. Я могу контролировать сознание людей. Но ваше сознание я контролировать не могу. Вот вам ответ, почему я выбрал вас. Фокус с импульсом, который убил всех, кроме вас, заинтересовал меня. Дальнейшее наблюдение за вами убедило, что я оказался прав. Вы неоценимый человек, Ник. Вы не поддаетесь пси-воздействию.

— Никогда не думал, что это так.

— Вот видите, вы себя недооценили. А я знаю вам цену. И миссия, которая вам предстоит, еще раз подтвердит вашу ценность для нас.

— Что за миссия?

— Вы сказали, что вы не солдат. Представьте себе, я тоже. Когда-то я работал в цирке, и меня точно так же нашел мой вербовщик. Для того чтобы стрелять и взрывать, у меня есть другие молодцы. А вы найдете для нас Контактера.

— Он тоже граббер?

— Мы не знаем, кто он. Восемь моих агентов погибли за последние шесть месяцев, и всегда их гибели предшествовало одно странное обстоятельство — находился некто, предлагавший им провести их на Территорию Хаоса. Возможно, все восемь встречались с одним и тем же человеком. Мы назвали его Контактер. Поначалу мы предположили, что Контактера наводят на наших агентов, но последнего агента вербовал лично я, и никакой утечки быть не могло. Это и еще кое-какие нюансы в поведении моих погибших агентов позволяет предположить, что Контактер обладает пси-способностями. Вот его вы мне и найдете. Задание весьма опасное, потому что мы не знаем, с кем вам придется встретиться.

— То есть как в сказке: «Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что», — усмехнулся Северянин. — Тогда ответьте мне на один вопрос. Какое задание получали ваши погибшие агенты?

— У всех было одно задание — найти след Везалия. Сразу скажу вам, Ник, что среди них были профессиональные военные, настоящие мастера своего дела. Я никак не могу понять, на чем они прокололись. Когда погибло четверо моих людей, я решил использовать грабберов. Завербовал одного парня по прозвищу Хорек. Его труп нашли близ Ураниум-Сити через неделю после вербовки. Потом погибло еще двое ребят, работавших на меня. Последнего агента, как я уже сказал, я готовил сам, но и он закончил печально.

— И вы решили, что Контактер — псионик?

— А как вы можете объяснить тот факт, что он сам на них выходил? Больше того, предлагал им именно то, что входило в их задачу — безопасный проход на Территорию Хаоса. А потом они гибли. Похоже, Контактер просто сканировал их мысли. По-другому объяснить провал моих разведчиков я не могу.

— Значит, я должен найти Контактера, или, вернее, он должен меня найти. А потом что?

— Потом вам придется его уничтожить. Или, что еще лучше, заставить работать на нас. Если Контактер убирает тех, кто хочет проникнуть на Территорию Хаоса, значит, он работает на Везалия и его шайку. Мы получим информацию об этом сукином сыне, которого уже восемьдесят лет не могут поймать все спецслужбы Земли. А там и до тайны Панацеи рукой подать.

— Странно все-таки, — сказал Северянин. — Один человек. И планета вроде невелика. А поймать не могут. Чем объяснить такое противоречие?

— Я могу объяснить. Везалий сегодня — враг для всех. Все эти годы он сидел тихо и не привлекал к себе внимания, вот и не доходили до него руки. Он примиряет на Аваллоне все стороны: и правительственные структуры, и местных авторитетов, и нас, и Западный Альянс. Пока не раскрыта тайна Панацеи, Везалия нужно беречь. Вот когда Панацея попадет к нам в руки, он станет не нужен никому. Тогда Территорию Хаоса просто накроют одним хорошим залпом, и все. И кранты доктору Везалию и его касте Бессмертных. Всем нужна Панацея, Ник. Только она. И ради нее каждый готов рискнуть.