Император костяных осколков

Андреа Стюарт, 2021

Император умер. Да здравствует император! Лин воссела на троне династии Сукай. Это стоило ей очень дорого, но борьба только начинается. Подданные отказывают Лин в поддержке, созданные ею союзы слабы. На северо-востоке собирается повстанческая армия конструкций, ее предводительница полна решимости взять престол силой. В Империю вернулись люди Аланги, легендарные могущественные маги. Они утверждают, что пришли с миром, и Лин хочет заручиться их помощью, чтобы справиться с мятежом и восстановить мир. Но можно ли доверять этим таинственным богоподобным существам? Впервые на русском!

12

Йовис

Императорский остров

Письмо от безосколочных я сжег сразу, как только прочитал. Если бы его кто-то случайно нашел, для меня это был бы прямой путь на плаху. Я легко мог представить, как мама находит письмо и говорит: «Нельзя такие вещи разбрасывать где попало! Глупый мальчик. Ты заслуживаешь, чтобы тебе отрубили голову!»

Лампу притащить в трюм я не отважился, так что держал в руке маленькую свечку и вглядывался в темноту. Палуба раскачивалась, но я твердо стоял на ногах. Во влажный сезон Бескрайнее море редко бывает спокойным.

Чтобы наполнить паруса попутным ветром, на верхней палубе жгли умные камни, поэтому Мэфи с Траной, которые не переносили этого запаха, ретировались вниз. Я им сочувствовал, ведь они с таким удовольствием носились по палубе от кормы к носу и обратно и прыгали с борта в воду. Но Лин сразу дала понять, что это путешествие не прогулка и для нас важна скорость. Мне хотелось ее отговорить. Чем больше времени я проводил с Мэфи, тем меньше мне нравился запах умных камней, но я и так достаточно часто перечил императору. Даже мог себе представить, как мама, узнав об этом, начинает гадать — то ли я задался целью подставить шею под топор, то ли просто дурак.

В последние дни я стал склоняться ко второму варианту.

Если император, образно говоря, был ступкой, то Безосколочное меньшинство было пестиком, а я — незадачливым зернышком, попавшим в эту самую ступку.

Безосколочные писали о мече с белым клинком. Хотели, чтобы я его украл. Это же проще простого для героя, о котором в народе слагали песни. Да, я выжил после ранения отравленным ножом наемной убийцы, но я все-таки понимал, что не бессмертный. Моя плоть быстро срасталась, а кровь сама собой очищалась от яда, но я сомневался, что моя отрубленная голова способна сама пришить себя к шее, и не стремился проверять.

В трюме стояли ящики со старинными книгами, четыре резных сундука с осколками костей и несколько корзин с едой и всякими мелочами. Мне казалось, что в пещере под дворцом, где содержалась та жуткая конструкция, я видел какой-то меч на стене. Но я мог и ошибаться, ведь мне было чем там заняться. Однако, наблюдая за тем, как слуги спускали в трюм все это добро, я обратил внимание, что один сундук они отнесли в каюту Лин. Этот сундук я видел в пещерах под дворцом. Если Лин решила взять его с собой, то и меч могла тоже взять.

А еще мне в голову постоянно лезли мысли про спектакль «Восстание Феникса», в котором рассказывалось об уничтожении Аланги магическим мечом.

Когда я был маленьким, труппа только один раз дала представление на Анау, но магический меч целиком завладел моим воображением. И на моего младшего брата Оню, которому тогда было семь, он тоже произвел неизгладимое впечатление. Брат подыскал себе подходящую палку и расхаживал с ней, объясняя всем и каждому, что это магический меч. Папа только трепал его по волосам, а мама, поджав губы, напоминала, что даже герой, сразивший Алангу, должен мыть за собой посуду.

Я открыл крышку ближайшего ящика и пробежался пальцами по корешкам книг. Ничего особенного — обычные исторические книжки и легенды древних времен, даже один экземпляр «Восстания Феникса».

— Что ты здесь забыл?

Я развернулся кругом и увидел Лин. Она была в простой одежде для путешествий, шторки на ее лампе были закрыты, а когда она их открыла, я даже заморгал от яркого света. По лицу Лин поползли тени.

И как такая маленькая женщина может быть такой грозной?

— Уверена, обыск трюма не входит в твои обязанности. Или это тоже для моей защиты? Что-то я не вижу тут никаких опасных конструкций.

Кто-то прошел по верхней палубе у нас над головами. Я почувствовал, что начинаю потеть. Надо было что-то быстро придумать.

Я поднял руки и, как мне казалось, обезоруживающе улыбнулся:

— Вы поймали меня, ваше высочество. Я шпион и меня подослали выяснить, как сильно вы интересуетесь… — я достал из ящика «Восстание Феникса», — старинными пьесами. — Взвесил книгу на ладони. — Почему ее никто не переписал на новый лад? Как-то глупо думать, что Алангу одолели одним мечом.

Тут я слишком уж близко скатился к правде, но, как опытный обманщик, я давно понял, что глупая болтовня может быть очень полезной.

— Ты ведь не ждешь, что я целыми днями буду сидеть в своей каюте или охранять твою. На верхней палубе я только путаюсь под ногами. Вот подумал, что могу найти что-нибудь почитать.

Напряженные плечи Лин заметно расслабились, лицо стало не таким суровым. Она вздохнула, как будто я был своевольным ребенком, которому надо вправить мозги. Сердце у меня тоже успокоилось, потливость как рукой сняло.

— Ты мог бы спросить, — сказала Лин.

Ее лампа хорошо освещала трюм, так что я задул свечу.

— Беспокоить императора, чтобы взять почитать пару книг? Трюм не заперт, ящики тоже. Если бы ты не хотела, чтобы я сюда спускался, ты бы и трюм, и ящики заперла. Так ведь делают императоры?

Возможно, не стоило намекать не ее сходство с отцом, но я от страха стал хуже соображать и допустил оплошность. Теперь надо было все исправить, только я не знал как, не мог быстро подобрать нужные слова.

Лин прищурилась и протянула ко мне руку. Я сначала даже подумал, что она собирается меня ударить, но она просто забрала у меня книгу, и ее пальцы только слегка коснулись моих. У меня желудок запрыгал, как дельфин по волнам. Даже в дорожной коричневой тунике и штанах, с убранными в простой узел на затылке волосами, она была притягательной и даже, я бы сказал, манящей.

У меня сжалось горло, пришлось даже сглотнуть, прежде чем я сумел выдавить из себя:

— Или я допустил непростительную ошибку?

Я действительно чувствовал, что допустил непростительную ошибку, только это не имело отношения ни к книге, ни к трюму.

Лин посмотрела мне в глаза и почти сразу отвела взгляд.

Она покраснела? Или это такой свет от лампы?

— Эту возьму я, — сказала Лин, — специально за ней спустилась. А ты выбери себе другую. Только верни, когда дочитаешь.

С моей стороны было недостойно напоминать о запертых дверях. Я спустился в трюм, чтобы попытаться найти меч, я ее обманул, она отреагировала строго, но в то же время проявила снисходительность. Она слишком мне доверяла. Или я был слишком хорошим обманщиком. Или и то и другое.

Я неловко достал из ящика первую попавшуюся книгу и, даже не взглянув на название, сунул в наплечную сумку.

— Спасибо, ваше высочество. Я прочитаю и верну. Обещаю.

И после этого я, стараясь держаться от Лин подальше, насколько это было возможно, быстро прошел мимо нее. Ее волосы пахли жасмином, и этот аромат преследовал меня половину трюма.

Надо будет в следующий раз поставить у двери Мэфи. Надо соблюдать осторожность. Надо… надо проветрить мозги.

Выйдя из трюма, я полной грудью, как будто мне предстояло нырнуть на большую глубину, вдохнул пахнущий морской водой и старым деревом воздух. Сжал и разжал пальцы. В юности у меня бывали моменты, когда я не понимал, что чувствую. Но теперь я стал взрослым, я был вдовцом и достаточно долго прожил в своем теле, чтобы это понимать. Лин была… сложной. Она не была Эмалой, вообще на нее не походила.

Войдя в свою каюту, я обнаружил, что Мэфи лежит под покрывалом на моей кровати, а под лапами у него книга. Книга Аланги, которую я, казалось, целую жизнь назад нашел в убежище безосколочных. Она должна была лежать в моей сумке. Я прекрасно понимал, что книга не может быть сразу в двух местах, но все равно пошарил в сумке.

— Ты взял эту книгу из моей сумки?

Мэфи перелистнул когтем страницу.

— Нет.

Задаешь глупые вопросы, получай глупые ответы.

— Мэфисоло, — строго сказал я, и это привлекло его внимание. — Ты не можешь брать вещи, просто потому что тебе так захотелось.

Забавно, наверное, услышать такое от контрабандиста. От шпиона. Даже поняв, что между нами есть некая магическая связь, я все равно думал, что взял зверька, о котором должен заботиться. Странного такого, который умеет разговаривать. Но теперь у меня было чувство, будто я воспитываю непослушного подростка. Когда я задумывался о будущих собственных детях, у меня перед глазами возникала расплывчатая, как во сне или в мечтах, картинка, и она не имела ничего общего с детьми, которых я встречал в реальной жизни.

Мэфи вылез из-под покрывала, потянулся и боднул меня головой в бедро:

— Мне было скучно.

Лин я практически то же самое сказал в свое оправдание. Не это ли имела в виду мама, когда говорила, что моим наказанием за все совершенные проступки станут дети, которые будут вести себя, как я? Я почесал Мэфи за ушами, и мои пальцы сразу покрылись белой пылью.

— Ладно, а что интересного для тебя в этой книге? Ты ведь не умеешь читать.

Вообще-то, я уже начал учить его читать, но эта книжка, как я догадывался, была написана на языке Аланги. Я столько раз ее перелистывал в надежде понять смысл хотя бы нескольких слов, все без толку.

Можно обратиться за помощью к Лин, у нее во дворце богатая библиотека, да и кто знает, насколько широко она образованна?

Нет. Плохая идея. Теперь все мои мотивы покажутся ей подозрительными. Да и мне самому тоже. Я — капитан Императорской гвардии, но в открытом море нам вряд ли может угрожать нападение. Лучше избегать Лин, пока неловкость от этой встречи в трюме не улетучится. Хватит того, что у нас есть общий секрет. И того, что я вроде как сумел втереться к ней в доверие.

Мэфи положил лапу мне на колено:

— Это дневник. Написал кто-то по имени Дион.

У меня все похолодело внутри.

— Что?

— Я умею понимать некоторые слова.

— Как?

Он наклонил ко мне голову:

— Смотрю на них, и они становятся понятными.

У меня мысли забегали по кругу, как собака за собственным хвостом. Надо было замедлить их ход и постараться в них разобраться.

Если Мэфи понимает смысл некоторых слов на языке Аланги, это подтверждает мою теорию о том, что мы с Лин из Аланги. И значит, он может помочь мне расшифровать хоть что-то из дневника Диона. Дион — самый могущественный из Аланги. Я слышал о нем множество легенд. Теперь же я смогу узнать о них больше и отделить правду от выдумок, которыми меня пичкали в детстве.

Я положил книгу на колени и взял чистый лист бумаги. Рядом поставил низкую широкую чернильницу.

— Скажи, какие слова ты понял.

Дело шло медленно.

Я распознал слово, которое означало «Аланга», Мэфи — несколько других, хотя толковал их довольно расплывчато. Я сумел определить значение некоторых слов, исходя из темы, но целые предложения мне всё не давались.

Решив сделать небольшой перерыв, я попросил слугу принести мне ужин в каюту, ну и для Мэфи какой-нибудь еды. Он с удовольствием поел, а потом заглянул в мой листок:

— Что там написано? Понял уже?

Я указал на одно слово:

— Вот это означает «Аланга». Еще упоминается Сукай, так что здесь описывается начало их династии. А вот это слово, судя по тому, как ты мне это описал, означает «убивать» или «разрушать».

Я пролистал еще несколько страниц.

— Вот еще слова — «мужчины», «женщины», «дети». «Охота». Все.

Мэфи опустил голову, как будто опасался, что на нас вот-вот обвалится потолок.

— Да. Убийство. Всех убили.

— Аланга не могла убить представителей династии Сукай.

Я умолк. Ну конечно. Это же написано одним из Аланги. Так что это о том, как Сукай уничтожили Алангу. Мужчин, женщин, детей. Почему-то мне никогда не приходило в голову, что у Аланги были дети. Но, естественно, они были, даже если Аланга были бессмертными, они ведь должны были откуда-то взяться. Я так долго думал о них как о сверхъестественных существах. И все благодаря легендам, как Аланга, не заботясь, сколько погибнет людей, насылали на простых смертных всяческие бедствия и разрушения. А ведь у них были семьи.

— Сукай убили всех из Аланги. Ты прав. Устроили настоящую резню.

Я провел пальцем сверху вниз по странице, перелистнул и снова начал выискивать знакомые слова. Это был первый раз, когда я думал о поражении Аланги как о бойне. В представлениях и песнях это событие подавалось как славная победа. Простые люди победили и зажили свободно, без страха, что их уничтожит магия Аланги.

Но со временем их страх перед Алангой сменился страхом перед Сукай.

Мэфи обнюхал страницы.

— Что там еще?

— Я не уверен. Пытаюсь докопаться.

Я решил пролистать до конца, в надежде, что финал поможет понять общий смысл того, о чем писал Дион и что с ним самим случилось.

Почерк на последних страницах был более четкий, здесь автор, очевидно, сильнее давил пером на пергамент.

Мэфи, едва увидев последнюю страницу, весь как будто съежился.

— Мне это не нравится. Пахнет злом. И похоже на зло.

Я почесал его за ухом:

— Эти слова не причинят тебе вреда. Обещаю. Их написали очень-очень давно, а тот, кто их написал, давным-давно умер.

Но прозвучало это как-то неубедительно, причем даже для меня самого. Было что-то зловещее в том, как маршировали по странице написанные Дионом слова.

Я тряхнул головой и переставил поближе лампу. Большинство слов мне ни о чем не говорили, но последние предложения я понял почти целиком. Закончив чтение, я выронил перо. У меня дрожали пальцы, страх крепко схватил за горло.

Аланга вернется. И убьет. Всех.