Нет злых и добрых

Андраш Салаи

Когда-то единое королевство разделено на множество частей под управлением магнатов. Единственное, что их связывает – это вера в Инвирита. На самом Севере живут непокорённые валькавцы, сохранившие веру в старых богов, с Востока не дают покоя жители степей – мансурцы. От обеих угроз земли Старого Королевства защищают витязи двух орденов: Красных Мечей и Чёрных Щитов. На юге власть сохранили потомки королей, с гордостью продолжающие носить этот титул, но там всё движется к войне между родичами.

Глава 5

Марта Тачак, хозяйка борделя «У русалки» встретила Драгомира и Стефана искренней улыбкой, быстро исчезнувшей, когда следом за ними вошли Бодрис и Кайдум. Сын Его Святейшества не обратил внимания на эту перемену в настроении. Он уверенным шагом прошёл внутрь, щедро раздавая работницам шлепки и взгляды.

— Чего хмуришься, Марта? Не рада нас видеть? Я вот скучал по тебе и твоим девочкам.

— Так что тебе мешало зайти? — холодно ответила хозяйка. — Сам знаешь — мои двери всегда открыты для дорогого гостя.

— Дела, дела. Некогда тратить время на развлечения, — глубокомысленно изрёк Стефан. А Драгомир задумался над вопросом, где тот пропадал? Каносер Тарницы исчез из Каарманта месяца полтора назад, после чего от него не было никаких известий. Ровно до того момента, пока сегодня он не свалился, словно снег на голову.

— Знаю я твои дела, Стефан. — Отмахнулась от него Марта, — Привет, Драгомир. Ты не мог выбрать сопровождение поприличнее?

Бодрис и Кайдум, даже если слышали её вопрос, притворились глухими. Драгомир развёл руками:

— Не я выбирал. — Марта злобно покосилась на Стефана, тот же с невинным видом рассматривал прелести подошедшей к нему девушки. — Брось ты это, они же не доставят никакого беспокойства.

— Да знаю я. Но ты ведь тоже знаешь, что они пугают девушек и некоторых посетителей. — Она сделала паузу. Продолжила, взглянув на валькавца с мансуром. — И меня тоже. Особенно кочевник. Этот его глаз… Убери от неё руки! Сначала плати, потом развлекайся, — последние слова она адресовала Стефану, уже запустившему ладони под лёгкое платье проститутки.

— Так, а долго мы будем в дверях стоять? — с насмешкой спросил сын Его Святейшества. — Драгомир, я передумал. Уходим отсюда. Проведём вечер где-нибудь, где более приветливы с посетителями.

Он развернулся, чтобы уйти. Драгомир, зная, что это всего лишь игра не пошевелился. Марта, приняв позу радушной хозяйки, произнесла с саркахмом:

— Чего желает благородный пан? Сначала поесть и выпить или сразу отправиться наверх?

Стефан сделал ещё несколько шагов к выходу, прежде че остановиться. Потом сказал, резко обернувшись:

— Так бы сразу. А то я вообще удивляюсь, как к тебе кто-то ещё ходит. Но у меня есть условие, моим друзьям не будет ни в чём отказано, — расплывшись в самой обаятельной из имевшихся у него улыбок, Стефан указал рукой на Кайдума и Бодриса, всё ещё топтавшихся около входной двери.

Лицо Марты помрачнело. Было видно, что ей непросто произнести эти слова. Наконец она поборола себя:

— Хорошо. Проходите.

— Веселей, хозяйка! — Стефан хотел прикоснуться к ней, но напоролся на ледяной взгляд её карих глаз. — Мы будем на нашем месте.

Драгомира всегда удивляло, как эта миниатюрная молодая девушка умудрялась ставить на место зарвавшихся мужчин. Он всегда поражался её храбрости. Она не видела разницы ни в статусе посетителя, ни в его размерах — если кто-то нарушал правила, установленные в её заведении, то всегда покидал его. Иногда навсегда. А бордель «У русалки», расположенный у самых вод Ленты, считался одним из лучших не только на «простой» стороне Каарманта. Конечно, всегда на помощь Марте были готовы прийти два вышибалы, следившие за порядком. Однако такие случаи были редки. Обычно хватало её острого языка и безудержного напора.

Они прошли внутрь. Зал был почти полон. Мужчины за столами ели, пили и разглядывали разносивших угощения девушек в лёгких полупрозрачных платьях с мешочками на шеях. Иногда кто-то вставал, подходил к работнице и, бросив в мешочек монеты, отправлялся с избранницей наверх. Их столик в дальнем углу рядом с окном, выходящим на реку, был свободен. Почти сразу же после того, как все четверо уселись, девушка, заинтересовавшая Стефана на входе, поставила перед ними пиво и тарелку с утопенцами. На этот раз сын Его Святейшества не обратил на неё внимания. Драгомир, проследив за его взглядом, увидел, что друг не отрывает глаз от Марты.

— Эй, — окликнул он Стефана. Когда тот не отреагировал — дёрнул его за плечо.

— Что такое? — каносер Тарницы от неожиданности начал озираться по сторонам.

— Пиво пить будем? — спросил у него Драгомир, поднимая кубок на уровень глаз. Когда остальные последовали его примеру, он произнёс тост, — За здравие Его Святейшества. Да даст Инвирит ему долгие лета!

Когда уже неполные кубки вернулись на стол, Стефан снова начал смотреть в сторону Марты. Мечтательно, будто находясь в полудрёме, сказал:

— Какая женщина… Повезло же здоровяку….

Для Драгомира не было секретом, что Стефан давно мечтает хотя бы об одной ночи с хозяйкой борделя. Но на пути к цели ему мешали ровно два препятствия. Первое — нежелание Марты дать ему шанс. А второе звали Томаш Такеди.

— Почему она выбрала именно его, Драгомир? — с отчаянием произнёс Стефан.

— Потому что он, в отличие от нас с тобой, скала. На него всегда можно опереться и за ним спрятаться от бед, а мы слишком ненадёжны…

Объект их беседы неожиданно оказался рядом, что Драгомир не договорил. Марта была чем-то недовольна.

— Вирил, я совсем забыла. Эльза сказала, что ты отказался от её услуг. Почему?

Драгомир уже и думать забыл о проститутке, но поспешил стать на её защиту:

— Она всё делала хорошо. Просто я понял, что сейчас мне это не нужно.

— Понятно, — глубокомысленно ответила Марта Тачак. — Подобрать другую?

— Нет. Спасибо. Мне сейчас не до этого.

Хозяйка ушла, не ответив на его слова. Стефан же удивлённо смотрел на Драгомира.

— Ты приходишь в бордель и говоришь, что тебе «не до этого?»

— А я здесь просто составить тебе компанию, — усмехнулся Драгомир.

— И ты ещё говоришь, что ненадёжен? Где ещё найти такого олуха, что много лет хранит верность давно вышедшей замуж женщине.

— Про верность громко сказано… — попытался возразить Драгомир, но Стефан его перебил.

— А как ещё сказать? Ты не видел её много лет. Она же уже разродилась целым выводком маленьких Карантичей, сколько их там, пятеро? Скорее всего она уже располнела, подурнела, а от её красоты осталось меньше, чем ничего. — Он рассмеялся, — Бодрис, Кайдум, скорее прячьте всё острое. Видел бы ты сейчас собственное лицо. — Стефан вернулся к началу разговора. — Ты меня не понял. Если бы она выбрала тебя, к примеру, лучше бы не стало.

— Я даже не участвовал в борьбе за сердце Марты, — хмуро напомнил Драгомир. Он подавил в себе желание съездить кулаком по красивому лицу сына Его Святейшества. Бодрис и Кайдум молча потягивали пиво. Казалось, к разговору они не прислушиваются. Всё их внимание было занято разглядыванием ходящих вокруг красоток в полупрозрачных платьях.

— Неважно. Почему из армии кавалеров, за ней ухлёстывавших, она выбрала именно моего друга? Будь это кто другой, я бы с ним боролся, а так — не могу.

— Так может, она выбрала Томаша из-за того, что он один за ней не ухлёстывал? Если послушать тебя, Стефан, можно подумать, что ты готов жениться на Марте.

— А может быть и готов, — с вызовом ответил друг. — Может я так же как ты: бегаю за юбками из-за разбитого сердца.

— Не смеши меня. В конце концов, твой отец не позволил бы этому произойти.

— Тебе напомнить, кем была моя матушка? — мгновенно парировал Стефан, — Простолюдинка из простолюдинок. И это совсем не мешало батюшке жить с ней до самой её смерти.

— Может быть разница в том, — Драгомир подождал, пока подошедшая девушка дольёт пиво в опустевшие кубки. — Что ты — сын Его Святейшества. А он был сыном бедного секравского шляхтича?

Стефан махнул рукой, показывая, что дальнейший спор не имеет смысла. Драгомир решил сменить тему.

— Ты так и не рассказал, как прошёл по городу в сопровождении моих людей?

— О, это было великолепно, да ребята? — Бодрис и Кайдум кивнули, — На нас оборачивались, как на чудо. Когда весть дойдёт до отца, он будет в ярости. Я прямо сейчас вижу его раскрасневшееся от гнева лицо и слышу вопли: «Ты позор семьи!!!» Хотя, чего я тебе рассказываю. Ты помнишь, как он отреагировал на твою просьбу. И, кстати, готовься. Отец точно узнает, что это были за язычники, так что порция его ярости перепадёт и тебе.

Драгомир хорошо помнил, как отреагировал Бенедек III, когда он попросил освободить из темницы Каарманта Бодриса и Кайдума. Им тогда обоим грозила виселица. Бодрису за браконьерство в лесах, принадлежащих Его Святейшеству. Кайдум был захвачен во время налёта мансурцев витязями ордена Чёрных щитов. Его, вместе с несколькими другими пленниками отправили в Каармант, чтобы развлечь местных жителей казнями. Драгомир, собиравший тогда «убогую свиту» попросил помиловать одного из налётчиков. Шентвеж, в ответ на просьбу, рвал и метал. В какой-то момент ему показалось, что он скорее взойдёт к петле вместе с кочевниками, чем дарует одному из них свободу. Так был велик гнев Его Святейшества. Спасло Драгомира от этой участи только заступничество Давида Катени, старшего брата Стефана.

— И ты удивляешься, почему Шентвеж пытается отослать тебя подальше от Каарманта?

— Я не удивляюсь. Но не в Валькавские земли же. Кто-то по своей воле и в здравом уме согласен туда ехать, вообще? Эй, Бодрис, ты хочешь вернуться в Валькавские земли?

— Нет. — Ответил тот, а потом добавил. — Куда Драгомир, туда я. — Говорил он медленно, так что Стефан успел несколько раз перевести непонимающий взгляд с Бодриса на Драгомира и обратно.

— Что ты не договариваешь, Вирил?

— Через несколько дней пройдёт малый сейм.

— Я слышал.

— Твой отец сообщил, что мне вскоре предстоит куда-то уехать из Каарманта. А так как в этот момент вокруг него лежала гора книг и свитков о язычниках, то я сделал очевидный вывод. Так, что не переживай. В валькавских лесах и болотах тебя ждёт хорошая компания. И да, — пан Вирил обратился к валькавцу, поразмыслил и решил, что тебе лучше остаться в Каарманте. — Бодрис благодарно кивнул.

Теперь Стефан переждал, пока им доливали пиво. Тон его впервые за вечер стал серьёзным.

— Да не в этом дело, Драгомир. Не хочу я тратить жизнь на то, чтобы нести людям истину Инвирита. Не желаю быть ни каносером, ни обычным, ни верховным, ни Шентвежем. Ты ведь знаешь, я сразу засыпаю, стоит мне начать читать какой-нибудь духовный труд.

— Та ещё тягомотина, — согласился Драгомир. А сын Его Святейшества продолжал:

— Я уже несколько лет старательно избегаю обязанностей каносера Тарницы. Благо, у меня там есть хороший помощник. Он делает всю работу, я за это позволяю ему брать из казны на собственные нужды.

Драгомир слышал такие речи уже не впервые. Вот только по решению Бенедека III войска Шентвежа возглавлял старший сын — Давид.

— Вы кого-нибудь выбрали? — вместо ответа обратился он к своим людям, чтобы отделаться от набившей оскомину темы.

— Да, — сказал Кайдум. Бодрис просто кивнул.

— А деньги у вас есть?

— Нет, — сообщил мансурец. Валькавец покачал головой.

— Куда вы их только тратите? — шутливо возмутился Драгомир, отсыпая обоим по несколько монет. — Хорошо проведите время.

Его люди встали и отправились к избранницам. Он на них не смотрел, а перевёл взгляд на Стефана, чтобы вернуться к прерванному разговору:

— По решению Его Святейшества армией Каарманта руководит Давид.

— Знаю я. Но мой брат не оставит этот пост, даже если я его об этом очень попрошу.

— Даже не думай, — зло прошипел Драгомир. — Давид мой друг. Такой же, как ты.

Стефан с интересом посмотрел на него, будто бы не понял о чём он. Потом на лице появилось понимание, быстро сменившееся возмущением.

— Ты с ума сошёл? Ты как вообще мог такое подумать?! Он мой брат!!!

Однако в глубине его глаз Драгомир увидел нечто похожее на разочарование. Разговор дальше не клеился. Каждый молча цедил пиво. Когда очередные кубки были осушены, Стефан спросил:

— Может водки?

— Нет, спасибо. У меня есть идея получше. Ты отправишься наверх, развлечёшься, а я пойду домой и отдохну.

Стефан не успел ответить. Над их столом раздался громкий недовольный голос.

— Я всё думаю, почему здесь сегодня так неприятно пахнет. А вот и источник вони.

После этих слов раздался дружный смех из нескольких глоток. Драгомир, покачал головой Стефану, уже тянувшемуся за лежавшим на столе ножом. Сын Его Святейшества остановил руку на полпути.

— Чего молчите, девочки, в штаны наложили? — в голосе появилось презрение. А в их стол упёрлись два кулака в кожаных перчатках.

— Вот чёрт, — прошептал себе под нос Драгомир.

Он поднял глаза. Весь хмель вышел из него в ту же секунду. Над ними нависал мужчина, их ровесник. За его спиной толпилось ещё пятеро человек. Мужчину звали Адам Осшевский. Был он представителем одного из двух крупных знатных родов Каарманта. Старый знакомый. Старый, но не добрый. Всё в зале борделя замерло. Посетители застыли с поднесёнными к губам кубками. Девушки остановились в проходах. Все с интересом смотрели на их столик.

«Как не вовремя, — подумал Драгомир. — Будь с нами Бодрис и Кайдум этот павлин не посмел бы сюда подойти. Но не бежать же теперь за ними наверх». Марты в зале не было. Её вышибалы, почуяв неладное оторвались от стен, но пока не спешили приближаться. Надеялись, что конфликт утихнет сам по себе.

— Это неуважение, Вирил. — Пришелец сознательно игнорировал Стефана. Драгомиру пришлось ещё раз покачать головой, потому что рука друга вновь медленно поползла к ножу.

— Ты что-то сказал, Адам? — решил ответить он. — Или это кошку мучают?

— Да. Я сказал, что вам здесь не место. — Адам не поддался на такую простую провокацию.

— Твоё мнение по этому поводу нас не интересует, иди куда шёл.

— К сожалению, я шёл сюда. Чтобы хорошо провести время. А теперь вечер безнадёжно испорчен.

— Тебе с твоей сворой, — вмешался в разговор Стефан, всё также глядя перед собой, — не нужны девушки, чтобы хорошо провести время. Вам вполне хватит друг друга.

— Что ты сказал?! — ещё один кулак оказался на столе. Он с грохотом опустился на поверхность так, что на ней подпрыгнула и задребезжала посуда. Драгомир краем глаза заметил, что вышибалы начали продвигаться к ним

— Не вмешивайся! — скомандовал Адам, и рука исчезла. Он, наконец, перевёл взгляд на Стефана. Смотрел на него, как на грязь, испачкавшую его сапог. Голос стал едким — А, ублюдок пришлого выскочки. Почему не поднимаешь глаза? Стыдно показывать приличным людям лицо?

Даже если бы Драгомир попытался, он сомневался, что успел бы остановить друга. Неожиданно для всех рука Стефана, до этого лежавшая на столе рванула вверх и, схватив Адама за ворот расшитого золотом камзола, потянула вниз. Несмотря на отчаянное сопротивление, очень быстро его голова оказалась на столе. Люди скандалиста не сдвинулись с места, потому что свободной рукой Стефан наконец-то схватил так манивший его нож. Опешили даже вышибалы, не дойдя до их столика. Направив оружие в левый глаз Адама, Стефан процедил сквозь зубы:

— Слушай меня внимательно, выродок. Я слишком уважаю хозяйку этого прекрасного заведения, чтобы пролить здесь кровь даже такой свиньи, как ты. Забирай своих любовников и проваливай, иначе я могу передумать. Всё понял?

Адам, заметно растерявший спесь, смог только кивнуть. Но когда Стефан его отпустил, и он смог выпрямиться, к нему вернулась уверенность. Он начал визгливо кричать:

— Это оскорбление! Я требую удовлетворения!!!

За его спиной раздался ледяной женский голос.

— Удовлетворения будешь требовать, когда заплатишь. — Это была Марта. Она протиснулась между дружками Адама и заняла позицию между конфликтующими сторонами. На её лицо было страшно смотреть. — Какого хрена встали? — крикнула хозяйка вышибалам. — Завтра будете искать другую работу. Грузчики всегда нужны.

— Панна Тачак, — начал, было Адам, но Марта его перебила.

— Ты ещё здесь? За тобой и твоими прихвостнями дверь должна была закрыться ещё несколько мгновений назад. Конечно, если вы хотите ещё посещать моё заведение. Помогите Пану Осшевскому и его товарищам найти выход, — приказала она стремительно подбежавшим вышибалам. Потом её взгляд, метавший громы и молнии, перешёл на Драгомира со Стефаном. Но с ними она заговорила немного спокойнее. — Вам тоже лучше уйти.

— А нам почему? — возмутился Стефан. — Мы спокойно сидели и пили пиво.

— Потому что мне не нравится, когда в моём заведении посетителям угрожают выколоть ножом глаз, — в тон ему ответила Марта.

— Это несправедливо, — не унимался сын Его Святейшества.

— Как и многое другое в этом мире. Я рада, что не одна это замечаю. Уходите.

— Но тут остались мои люди, — вмешался Драгомир.

— Думаю, они уже взрослые мальчики и самостоятельно сумеют найти дорогу домой. — Марта была непреклонна. Потом ей пришла в голову идея. Она крикнула уводящим других посетителей вышибалам. — Стойте. Пускай пан Осшевский с товарищами побудет здесь. Ещё не хватало, чтобы господа устроили поножовщину прямо на моём пороге. Лучше проводите пана Катени и пана Вирила до безопасного места.

Спорить было бесполезно. Они со Стефаном поднялись. Проходя мимо Марты, Драгомир шепнул ей:

— Но они могут напасть на Бодриса с Кайдумом.

— Если бы ты держал язык за зубами, они бы о них даже не вспомнили, — прошипела она ему в ответ. — Я что-нибудь придумаю.

Когда они проходили мимо, Адам и его люди смотрели на них с чувством превосходства.

— Женская юбка спасла твою жизнь, ублюдок выскочки. — сказал он громко, чтобы его слова долетели до каждого угла зала. Стефан в ответ плюнул ему под ноги.

Под конвоем вышибал, один шёл спереди, другой сзади Стефан и Драгомир оказались на улице. Погода испортилась: стало прохладно, моросил мелкий дождь. Стоило им недалеко отойти от борделя, сын Его Святейшества предложил сопровождающим оставить их.

— Мы сами дойдём. А вы пока подышите ночным воздухом. Как пройдёт столько времени, сколько нужно, чтобы успокоить вашу хозяйку — возвращайтесь на пост.

Было ясно, что он задумал устроить засаду.

— Ну, уж нет, — несмело, всё-таки он говорил с сыном Его Святейшества, ответил один из вышибал. Хозяйка приказала увести вас в безопасное место, мы уведём.

— Надеешься, что она тебя не выгонит? Как бы не так, — не унимался Стефан. — А ну пошли вон! — Он остановился, всем видом давая понять, что не сдвинется с места.

— Пошли, — Драгомиру пришлось подтолкнуть друга. Ему совсем не хотелось торчать в такую погоду на улице, в ожидании не пойми чего. — Мы ведь на не хотим навлечь беду на Марту? А вместе с ней на Томаша.

— Но он меня оскорбил!

«О Инвири милосердный, дай мне сил!» — взмолился про себя Драгомир. Вслух же сказал:

— А ты оскорбил его. Вы квиты. В конце концов, решать этот вопрос сегодня, крайне неразумно. Их больше, причём намного.

— Разве это преграда для таких воинов, как мы? Они разбегутся, как только я начну доставать клинок. — Стефан схватился за рукоять меча на поясе.

— Ты всё ещё пьян? Я писарь, а не воин.

Как ни странно, подействовали именно эти слова. Стефан угрюмо зашагал вперёд. Вышибалы довели их до одного из мостов, ведущих на Площадь Святости. Когда они ушли каносер Тарницы произнёс:

— Знаешь, что меня злит больше всего?

— Что же? — без особого интереса ответил Драгомир.

— То, что пока мы бродили под дождём, этот мелкий пакостник развлекался в борделе.

— Не думаю, — попытался успокоить друга Драгомир. — Скорее всего, Марта выставила их за дверь, выждав время.

— Какая женщина… — опять мечтательно сказал Стефан. — Наверное, ты прав. — Потом быстро сменил тему. Говорил громко, почти кричал. — Клянусь, я его прикончу. Не сойти мне с этого места, я проткну его грязное сердце сталью.

— Кого? — тихо спросил Драгомир, прикладывая палец к губам. Он краем глаза заметил патруль стражников, приближающихся к ним. Не то, чтобы он их боялся, наоборот, опасаться должны были они, но не хотелось, чтобы неосторожные слова Стефана долетели до посторонних ушей.

— Как кого? — Искренне удивился сын Его Святейшества. Трюк сработал, говорил он тише. — Осшевского разумеется.

Драгомир помедлил с ответом, пережидая, пока прошедший мимо патруль не удалится на достаточное расстояние.

— Конечно, мой друг, конечно. Но не сегодня. Впереди ещё много дней и ты обязательно поможешь ему напороться на меч.