Пока мы оба живы – всё возможно

Диана Анджейчик

Первая любовь – чувство захватывающее. Алисе посчастливилось его испытать. Она влюбляется в загадочного старшеклассника. Но цена любви становится слишком высокой, когда все вокруг ополчились против твоих желаний. Но стоит ли идти наперекор советам и разуму, особенно когда не уверен во взаимности чувств?..

Глава 2. Юноша из высшего общества

Наступила среда. Я её не одобряю — середина недели, как никак! Сегодня опоздала на первый урок. Я мчалась к школе из последних сил, но не успевала. Влетела в раздевалку на последнем издыхании и принялась бурно расправляться со шнуровкой на сапогах.

Фред Бордер застал меня за этим занятием в тот самый момент, когда я, прыгая на одной ноге, переобутой в балетку, срывала со второй сапожек. Обувка смиловалась надо мной и порхнула в сторону парня. Я вскрикнула с перепугу, однако Фред спокойно увернулся от «снаряда».

— Мимо, — хохотнул Бордер, подавая мне сапог.

— Да нет, что ты, я не в тебя целилась.

— В кого-то другого? Конкретного?

Я раскраснелась, сообразив, что только что, скорее всего, ляпнула большую глупость.

— Ладно, сдаюсь. Я вообще не целилась, — пробормотала я.

— Поэтому почти попала. Так сплошь и рядом.

— Ага.

Парень повесил своё синее пальто на крючок вешалки, подмигнул мне и исчез в конце холла. Я уняла какую-то необъяснимую дрожь внутри и, опомнившись, поспешила к кабинету. Но всё равно опоздала на первый урок. Хотя оно того стоило.

До начала перемены я мечтательно накручивала локон на палец, водя карандашом по чистому альбомному листу. Такое чувство, словно кто-то свыше стукнул меня чудом по макушке. Иначе как объяснить то, что Фред Бордер несколько раз разговаривал со мной за прошедшие два дня? Меня настораживала лишь одна мелочь — рано или поздно, но у всех чудес проходит срок. И это чертовски грустно.

Решила не ходить в столовую. Вместо обеда я пошла куда глаза глядят, ожидая наткнуться на какое-нибудь волшебство. Шла, шла — и нашла.

В группе ребят из одиннадцатого класса я безошибочно определила лидера этой компании, стоявшего в центре. Он, как светлячок, притягивал к себе людей, словно любознательных детишек. Я притаилась рядышком, чтобы послушать, о чём же обычно говорят взрослые.

— Выступать на школьных концертах? Полная лажа! Абсурд!

— Путь к славе — тернист и непредсказуем.

— Философ, завянь. И без твоих фразочек тошно.

— Мальчишки, ну чего вы напрягаетесь, вам так башни снесёт, — произнесла двухметровая блондинка, пихнув локтем Фреда.

Должна заметить, что Фред Бордер с первого же дня был принят в так называемое «высшее общество» нашей школы. Состояло оно преимущественно из учеников старших классов. Попасть в него малявке — то ли подвиг, то ли серьёзный залёт. Да никто пока и не пытался.

— Лиз, твои намёки мне по барабану. Не обижайся. А насчёт тебя, Алекс… Вынужден не согласиться. Школьные концерты — это способ заявить о себе.

— Если учиться в этой дыре с первого класса, то шанс есть. По-другому — фиг ты добьёшься признания.

— Я хочу донести до публики мысль, а не стать признанным и забытым.

— Ребят, пошли. Кому это надо — слушать то фуфло, которое он нам тут изо дня в день внушает?

— Сегодня будет репетиция. После уроков. И когда тебе приспичит её посетить — не изображай, пожалуйста, амнезию. Что сказано, то сказано.

— Офигеть как страшно! Уже обделались!

Бордер смотрел вслед своим дружкам, торопливо удалявшимся от него. Потом он отвернулся. В его взгляде читались негодование и изумление. Мне нужно было срочно убираться отсюда, но сочувствие к Фреду буквально приковало меня к полу. Юноша обнаружил меня. Убегать теперь точно поздно. И бестолково.

— Ты чего там притаилась, мышка? Прячешься от кровожадного кота?

— Нет, мимо проходила.

— И давно ты здесь?

— Не знаю. У меня нет часов.

— Держи, — сказал парень, вытащив из сумки часы на кожаном ремешке.

У меня глаза на лоб полезли от такой щедрости. Даже не по себе вдруг стало.

— Не волнуйся. Они в полночь в тыкву не превратятся.

— Спасибо, — шепнула я, найдя в себе смелость принять такой неожиданный подарок.

— Не за что. В этом мире уйма вещей, которые поважнее часов будут. Носи на здоровье!

— Спасибо.

По идее, мы должны были сейчас разговориться. После этого стали бы закадычными друзьями. Но этого не произошло. Фред Бордер окинул меня взглядом и каким-то не своим, семенящим шагом поднялся по ступенькам лестницы.

Я зачарованно глядела на часы. Часы Фреда Бордера. Звезды нашей школы. Которые он мне подарил!

Школьный день подошёл к концу. Пора было идти домой. Но вместо этого я сообщила родителям, что посижу пару часиков в школьной библиотеке. А сама, получив согласие, пробралась тайком в актовый зал, в котором, как я слышала, должна была состояться репетиция. Присела на корточки — за креслами нипочём не засечёшь! Мой маленький рост наконец-то мне пригодился!

Вскоре в зал зашёл Фред, какой-то долговязый парень, блондинка, Философ. Бордер притащил в чехле гитару, Петя (долговязый) — барабанную установку, Философ — ещё одну гитару. Блондинка принесла микрофон. Небось, чуть не надорвалась от жуткой тяжести.

— Где твои часы, мой хороший? — промурлыкала Лиза.

— Подарил.

— Подарил? Ты же обещал их мне! — девица надула губки.

— Не истери. Они теперь принадлежат человеку, который их заслуживает.

— Что?

— Давайте репетировать!

Я с удивлением наблюдала, как те ребята, которые сегодня разругались в пух и прах, слаженно репетируют песню. Ничего я не понимаю в характере и жизни взрослых!

Никогда бы не подумала, что, ко всему прочему, Бордер ещё и на гитаре играет! И поёт. Блондинка была вокалисткой, но, уж простите, весьма паршивой. Её слащавый голос и манера пения резали слух. Против Петьки с Философом я ничего не имела — они со своей задачей справлялись замечательно.

— Сворачиваемся. На сегодня достаточно. — сообщил Фред, запихивая гитару в чехол.

— Нормально было. Сойдёт.

— Да уж, просто взорвём публику.

— Фредди, проводи меня домой!

— Лизка, если ты не в курсе, у меня ещё своя жизнь есть.

— Ну, Фред!

— Мне завтра реферат защищать! Иди с Петей.

— Ну и пойду! Ты же у нас — элита! Американец! Как же можно — опуститься до нашего, славянского, уровня!

— Не до твоего, по крайней мере.

— Что ты несёшь вообще? Вали домой в одиночестве! Тебе же не привыкать.

Я, затаив дыхание и стараясь не шуметь, выскользнула из актового зала. Постояла у окна на втором этаже. И смотрела, как Фред Бордер, пиная валявшиеся на его пути банки из-под напитков, засунув руки в карманы пальто, одиноко бредёт по улице…