Любовь челкаря

Ангелина Репенева, 2023

История любви двух эмо-подростков, застрявших в нулевых. Что же может помешать их любви? Бонхеды? Или может быть ревнивый мажор? Смогут ли они справиться с трудностями?

Дождь продолжал стучать по пыльным улицам тихого городка, не собираясь выпускать его из своих холодных объятий. Лия разговаривала с полицейским, вытирая с порозовевших щек остатки слез. В паре метров от них стояла машина скорой помощи. Вышедший врач прервал их разговор. Фигура в капюшоне, наблюдавшая за процессом поторопилась подойти поближе.

Девушка уже успела отойти в сторону, когда фигура приблизилась к ней. Она еле слышно рыдала, закрыв лицо руками.

— Привет, ты же Лия? — обратился к девушке низкий мужской голос.

— Что вам нужно?

— Прости, я не просил их это сделать, мне тоже жаль что так вышло. Ревность, страшное чувство. Удачи, и не держи на меня зла, я хотел лишь проучить его, руководствуясь не разумом, а обидой.

— Ни слова больше! — девушка взглянула в лицо обратившегося. Взглянула и села в полицейскую машину.

Глава 1: Знакомство с местными

Действительно ли основная масса людей ведет себя подобно голодным волкам, жаждущим порвать чужака на гору чёрно-розовых, заляпанных кровью лоскутков? Действительно ли все мы равны, или всё таки у кого-то прав больше чем у тебя? Правильно ли гнобить не похожего? Правильно ли возвышаться, унижая и избивая слабых. Правильно ли смеяться и кричать"Эмо сакс!"в след сладким эмобоям и беззащитным эмогёрл, в панике убегающим, размазывающим по белоснежным щекам черные тени вперемешку с горькими, солеными слезами?

Эх, если бы эти вопросы и ответы на них нашли себе местечко в запертых на ключи самоутверждения, сердцах всяких подонков, борзометры их ломались бы куда реже.

***

Луна зависла над удивительно безлюдными улицами. Там, где никто не сможет остановить или вразумить всякое хулиганье, облокотившись на кирпичную стену под светом одинокого жёлтого, местами мигающего фонаря, стоял высоченный парень под два метра ростом. Стоял он уверенно, однако подкошенные ноги, одетые в синие свободные, подвернутые снизу джинсы, выдавали его расслабленность. На его мускулистом теле красовалась футболка с надписью"Эмо сакс!", а в руке он держал наполовину выкуренную сигарету. Из за спины гиганта время от времени показывался чуть менее могучим силуэтом ещё один парень в арафатке защитного цвета, белой майке и точно таких же джинсах, из кармана которых торчали пачка сигарет зажигалка и рукоять ножа-бабочки.

— Ты обещал веселье, Макс! Когда оно начнется?! — устав ждать скрежетал зубами мелкий.

— Сейчас, сейчас. Тут часто ходят всякие неформалы. Их много в последнее время. — спокойно и холодно ответил Макс.

Ждать долго не пришлось. Спустя буквально пять минут из за угла показался худощавый бледный эмо, с длинными, стройными ногами, обтянутыми чёрными узкими рваными джинсами с низкой посадкой и в чёрной футболке, на груди которой был огромный человеческий череп. Сверху футболки была чёрно-розовая клетчатая рубашка, на руках с короткими чёрными ногтями с изображениями расколотых сердечек, красовались чёрно-белые перчатки без пальцев, а на ногах были необычайной, казалось, величины черные кеды, украшенные рисунками в виде розовых черепков. На шее эмобоя свободно висела клетчатая бандана, под мышкой он нёс потрепанный скейтборд, а на его плече висела увесистая сумка почтальонка, увешанная огромным множеством интересных, приковывающих взгляд значков, но особое внимание привлекал брелок в виде черного плюшевого мишки, вдоль и поперёк обштопанного ярко-малиновыми заплатками. Тяжёлая, угольно-чёрная чёлка, прикрывающая левый глаз отливала синим. Кстати о глазах. Эти огромные синие глаза с фиолетовым оттенком, густо подведенные черными тенями, они слезились сами по себе, добавляя образу еще большей депрессивности.

В практически невидимой из-за вечернего освещения нижней губе сверкали холодным металлическим блеском лабреты, увенчанные шипами. В ушах парня, иногда выбравшихся из тонны волос, слегка давали знать о своем существовании плаги, небольшого диаметра. Эмо кид тряс головой в такт играющей в наушниках песни и совершенно никого не замечая шел вперед, не отклоняясь от маршрута.

— Наш клиент. — холодно процедил Макс, и продолжая пускать изо рта клубы серого дыма, молча повернулся к Алексу.

— Хей, эмо-чмошник! — крикнул Алекс. Эмобой, видимо надеявшийся быстро и незаметно ускользнуть из поля зрения очевидных антиэмо, поняв, что миссия провалена шумно выдохнул, и сняв наушники с грохочущими"ОриГами", повернулся к обратившемуся:

— Это вы мне? — тихо протянул он.

— А ты видишь здесь ещё кого-то из вашей эмо-тусовки?! Я вот эмобоев здесь не вижу, ведь они уже вымерли! — издевательским тоном насмехался Алекс. Он сделал пару шагов, и схватив эмобоя за футболку, чтобы не убежал, прислонил к стене.

— Ау! Отпусти, больно же!

— Эмо же любят страдания! Иначе зачем вы вены по любому поводу шпилите?! — Алекс еще сильнее прижал несчастного напуганного парня к холодным кирпичам, и подняв его так, что чёрные кеды оторвались от земли, сжал кулак и ударил эмобоя по лицу. Удар был мощный. Из носа на пыльную утоптанную землю закапали алые капли эмовской крови. Они текли вниз к подбородку, вперемешку со слезами, капали на футболку и бандану на шее. Не успел эмобой отойти от первого удара, как в его голову уже прилетел второй. Этот был куда сильнее предыдущего.

Кеды, вновь оказавшиеся на земле, уже не могли держать его и несчастный рухнул в пыль. Съежившись и закрыв голову руками, эмобой не знал что ему делать. Мозг, загнанный в угол коварным страхом, оперативно отключился и никак не мог сгенерировать какую-нибудь спасительную мысль.

Не дожидаясь, пока противник оклемается, Алекс зарядил тяжёлым берцем по его груди. Интересно, что Макс в это время спокойно докурив сигарету, взял следующую и не вмешиваясь со скукой в серых глазах наблюдал за происходящим.

Вскоре Алексу надоело пинать дрожащего, валяющегося на земле парня. Хулиган схватил эмо кида за волосы чуть пониже макушки и подняв его на ноги, снял с плеча тяжелую почтальонку.

— Стой смирно! Не дай бог тебе дернуться и уж тем более узнать что я с тобой за это сделаю! — командирским тоном крикнул Алекс и запустив руку в сумку начал по хозяйски доставать из неё вещи. — Посмотрим, что эти добровольные изгои с собой носят!

Первым из сумки был достат блокнот в черной обложке с белыми черепушками. Следом последовали несколько не распакованных пачек сигарет и чёрная в розовую полоску зажигалка. Дальше были две банки энергетика и то, что больше всего удивило и порадовало Алекса — швейцарский нож с выгравированным готическими буквами именем владельца:"Руби". Не долго думая, он сунул его в карман к своему ножу и забрав из сумки деньги и откинув её в сторону, повернулся к стоящему рядом, размазывающему по лицу чёрные тени эмобою.

— Скажешь кому-нибудь, башку оторву! — сказал Алекс и ещё раз толкнув юношу в плечо, удалился в темноту вслед за Максом.

***

Прошел час с момента нападения хулиганья. Руби, Роман Лапатков, уставший, весь в синяках и царапинах, в заляпанной кровью одежде плелся домой, то и дело сдувая растрепанные закрывающие обзор волосы. Под мышкой у него всё также дополнительным утяжелением был скейт, а на другом плече грустно висела, практически полностью опустевшая почтальонка.

Шестнадцатилетний Руби несмотря на свой молодой возраст был практически полностью независим от родителей. Мать его погибла в автокатастрофе несколько лет назад, а отец не смог смириться с ее утратой. С того момента Руби отдалился от него, они почти не разговаривали, а когда вошедший в подростковый возраст, обычно послушный сын подался в эмо и перестал быть управляемым, так и вовсе все выстроенные за эти годы отношения пошли ко дну. По началу Руби переживал по этому поводу, но вскоре забил, понял что ему никто не нужен. Близких и теплых отношений с друзьями у него никогда не было и не завелось, да и зачем нужны друзья, если рано или поздно вы всё равно станете врагами.

Вот уже и родной двор. Знакомые многоэтажки, окружающие его, скрипучие железные качели с потрескавшейся от старости краской и сидевшая на них до сих пор не знакомая парню соседская девочка, родной подъезд, обклеенный объявлениями и номерами телефонов. Руби не торопясь подошел к металлической двери и позвонил в домофон. Свои ключи он где-то по дороге потерял. Спустя полминуты дверь открылась и юноша уныло поплелся по ступенькам на свой этаж. В подъезде витал любимый Руби запах табака, который он нещадно тратил, стараясь вдохнуть как можно больше. Вот и квартира, дверь не заперта. Эмобой быстрыми шагами пошёл в свою комнату. Только закрыв дверь он упал на кровать. Исцарапанные колени невыносимо ныли, а синяки на спине лице и груди похоже с большим удовольствием составляли им компанию. Руби тяжело дышал. На языке все еще чувствовался металлический привкус крови.

Комната была для него крепостью. Стены, увешанные плакатами с символикой и автографами его любимых эмо — и хардкор-групп, будто защищали его от всего плохого, что есть в этом мире. Уютная широкая кровать, застеленная черным пледом в белую шашку, была по всей длине закрыта черным стелажом со всякими эмо-аксессуарами. Чуть дальше был письменный стол, порядок на котором был большой редкостью, как и в целом во всей комнате.

В небольшом пространстве между кроватью и скрипучим деревянным полом, Руби хранил свои комиксы собственной рисовки. Рисовать их он начал в 12 лет когда только только подался в эмо и стал считать себя членом этой субкультуры, и как-то раз из-за них нарвался на неприятности.

Тогда он ещё не был настолько борзым как сейчас что бы красить глаза и ногти, но вот персонажи в его комиксной вселенной все сплошь и рядом были убежденными тру эмо кидами. И вот однажды лет этак в 13 привёл он домой своего тогдашнего друга Сашу, и буквально на пять минут оставил его в комнате в гордом одиночестве, дабы сходить на кухню за кружкой горячего шоколада и упаковкой круасанов с клубникой. Как оказалось эта была его роковая ошибка. Не поймите неправильно, вечер этот прошёл отлично, проблемы начались утром следующего дня. Стоило Руби зайти в свой класс все дружно начали смеяться. Сначала он вовсе не заметил подвоха, мало ли, с чего они могут ржать, но когда уселся на своё место, и спросил у сидевшего рядом Саши чего это они, стал сомневаться в преданности и искренности своего друга. Саша нервно отвёл глаза и судорожно принялся прикусывать нижнюю губу. Он всегда так делал, когда оказывался под давлением либо натворив что-то по школьническим меркам противозаконное. Не дождавшись ответа, Руби повернул голову и глаза его распахнулись от удивления. На соседнем ряду, около парты самого крутого парня в классе — спортсмена и отличника Миши собралась и постепенно пополнялась толпа одноклассников.Взгляды их были направлены на парту, а сами они хихикали или как минимум улыбались. Сквозь узкие просветы между ними, Руби увидел что они с таким интересом разглядывали. На Мишиной парте лежали два его авторских комикса с громкими и скандальными заголовками. Внутри парня вскипела ярость, чувство предательства впилось в его черно-розовое хрупкое сердечко словно иголка под ноготь. Он еще раз повернулся на Сашу, виновато избегавшего глазного контакта, и тут же взяв свои вещи и забрав комиксы в слезах вышел из кабинета. Но самое страшное было впереди. По приходу домой отец отругал его, за прогул и выпорол за рисование. Избиение в этот день было подкреплено аргументами по типу:"Ты же мальчик! Мальчики таким не занимаются!"и всё в таком духе.

В школе его после этого класса до 8-ого девчонкой дразнили. Вот так на пустом месте обзавёлся Руби хроническим недоверием. В комнату он больше никого никогда не пускал, комиксы из самой видной полки стилажа перекочевали в картонную коробку под кроватью, а со сверстниками он больше даже не пытался завести какие-либо отношения.

С девчонками тоже никогда не клеилось. Как-то в 5-ом классе понравилась ему одна красотка из параллели. Долго он за не ухаживал, цветочки да шоколадки дарил, а когда в начале 6-ого класса предложил ей встречаться, так она устроила истерику и плюс всему классу разболтала о его неудачной попытке решить проблему с недостатком женского внимания.

После была еще одна история с новой девочкой. Она перешла в его школу в начале 7-ого класса. Красавица с пышными пшеничными волосами и ярко-зелеными глазами. Руби словно ослеп от ее красоты. Он оказывал ей всяческие знаки внимания, вроде шло все нормально, и вот однажды когда они сидели на крыше гаража после уроков и любовались звездами он решился ее поцеловать. Между ними царила романтическая обстановка и Руби показалось, что она была не против. Как же он ошибался. Уже спустя минуту он был скинут с крыши в соседний двор, прямо в кусты колючих ярко-алых, невероятно вкусно-пахнущих роз. Но история на этом не закончилась. В тот же день на пороге их квартиры стояла мама этой девушки, в красках рассказывающая отцу Руби о всех его деяниях в этот злополучный день. Слава богу отец в тот день поверил рассказу своего сына, а не какой-то сумасшедшей и не знакомой ему женщины. Она к слову грозилась написать на Руби заявление, хорошо что до этого не дошло. После он эту девушку двадцатой дорогой обходить стал от греха подальше, а то мало ли что ей в голову взбредет.

Но Руби со всем этим смирился. В качестве второй половинке его вполне устраивал плед, а в качестве лучших друзей телефон с наушниками, кружка горячего шоколада и обожаемые им круасаны с ванилью.

И вот он уже вытерев с лица размазанные тени, надел на голову наушники и запустив руку в пачку круосанов залип в интернет. Однако синяки на теле не позволили ему долго лежать в одной позе и тяжело вздохнув он отложил телефон и заворочался на кровати пытаясь найти удобное положение. Вдруг телефон зазвонил. На всю комнату раздалась песня обожаемой Руби группы"Evil not alone". Он быстро перевернулся на живот и не глядя взял трубку.

— Але.

— Руби, это ты? — раздался в трубке низкий прекрасно знакомый голос.

— Ну допустим я. — неохотно процедил юноша. — Тебе что-то нужно?

— Я подумал может ты…

— Я не знаю что задали. Это все? — перебил собеседника Руби. В трубке повисла секундная тишина, но вскоре голос продолжил:

— Братан, ты чего, я подумал может быть ты хочешь прогуляться? Мне скучно одному.

— Прости, Тим, сегодня я уже нагулялся. Так нагулялся, что весь в синяках, без денег, без сигарет, без энергетиков и без ножа домой приперся! И да, как ты сейчас сказал? Братан? Ты же знаешь, мы не друзья. — ответил Руби. Тим вновь замолчал, а после спросил:

— Всмысле? Тебя опять избили? И почему ты не считаешь меня своим другом?

Руби слегка потерялся. Он не любил когда кто либо лез в его дела и неважно с какими намерениями и каким посылом.

— Ладно, я понял. Захочешь рассказать я всегда с удовольствием послушаю. Давай, братан, пока. И не обижайся на слово"братан", я считаю что мы друзья даже если ты так не считаешь. — сказал Тим поникшим голосом.

— Пока. — Руби повесил трубку и вновь запустил ладонь в пачку с круассанами. Немного пошарившись в ней и ничего не обнаружив, он подумал:"Да куда они вечно исчезают? Не мог же я так быстро все съесть!". После юноша поднялся на ноющие ноги и взяв со стола еще несколько пачек любимого лакомства уселся на подоконник и одев наушники уставился вдаль на проклюнувшийся на горизонте едва заметный рассвет. Слова Тима никак не хотели покидать черную паутину ему подростковых мыслей. Но объятия дремы, охватившие эмобоя, подобно заботливым рукам успокоили его.