Гибрис

Ангелина Миллер

Страшно потерять контроль.Страшно понять, что он всегда был иллюзией.Страшно принять реальность и вспомнить себя.Кто ты: заложник, творец или просто безумец?Под покровом огней мегаполиса Алиса балансирует между страхом и свободой, явью и сном, любовью и самообманом. Она сопротивляется, совершает ошибки, ищет ключи к новому миру и своей силе. На фоне стремительно развивающихся событий разворачивается действие романа о жизни во сне и сне наяву – история поиска и борьбы.

Глава 3

Паутина

— Едем по указанному адресу? — донёсся нетерпеливый голос водителя такси.

Алиса рассеяно качнула головой, продолжая крутить в руке серебристый прямоугольник:

— Да, улица Ма… — начала она, но остановилась. Сейчас ей меньше всего хотелось оказаться одной в своей квартире. — Подождите, поедем по другому адресу.

***

Такси остановилось возле светящегося небоскрёба, полностью затмевающего мерцающими огнями ночные светила, и без того ослеплённые городской иллюминацией. Пока скоростной лифт поднимал Алису на сорок третий этаж, у неё было несколько секунд, чтобы оценить свой внешний вид в огромном ростовом зеркале:

«Выглядит довольно неплохо, особенно учитывая, что марафет наводился почти семь часов назад и большей частью в трясущейся на ежегодных ремонтных аттракционах машине».

Лифт мягко остановился. В момент, когда двери начали медленно открываться, Алиса поняла, что у неё с собой нет ничего схожего с папкой документов на получение патента, неотложная помощь в оформлении которых была заявлена ею как предлог для визита в столь поздний час. При звонке из такси. Двадцать минут назад.

«Ничего, если что, скажу, что документы находятся на флешке, которая после длительных поисков в недрах сумки окажется утерянной в дороге; да и вряд ли об этом вообще зайдёт речь», — лениво подумала Алиса, стоя перед уже приоткрытой в ожидании неё двери.

Эти «спонтанные» дружеские встречи, проходящие со строго определённой периодичностью, за долгие годы сформировали целую традицию или, точнее даже сказать, протокол, неукоснительному соблюдению которого способствовало сразу несколько факторов, основывающихся в первую очередь на паталогическом нежелании признавать очевидные вещи и страхе, породившем иллюзию безопасности, а также на банальном удобстве. Спустя много лет, минувших с перехода их отношений с хозяином квартиры в нынешний статус, условная правдоподобность выдуманных поводов, призванных сохранить реноме, всё реже всерьёз беспокоила Алису, но была абсолютно необходима для формального соблюдения установленных ею для себя самой «правил игры». А на них, в свою очередь, базировалось сохранение её душевного спокойствия и самоуважения на следующее утро. Лишь возросшая за годы скрупулёзность в исполнении молчаливого договора и ещё, возможно, повышенная апатичность вкупе с пониженной эмоциональностью отличали эти отношения в том виде, в котором они существуют сейчас, от тех, какими они были пять лет назад.

— Привет! Проходи, я на кухне, — донеслось из глубины квартиры, как только Алиса перешагнула порог. У входа её уже поджидал, неистово виляя во все стороны хвостом, золотистый ретривер, гордо носящий имя Зефир.

— Будешь ром? Мне на днях подкинули отличный экземпляр. Коллега привез прямиком с Кубы. Тебе со льдом? — добавил Алекс, выходя навстречу ей. — Эй, Зефир, полегче, дай нашей гостье хотя бы разуться!

Он стоял перед ней в широком пространстве прихожей, переходящей в гостиную с панорамными окнами, оформленную в тёмно-зелёных тонах, с искусно расставленными акцентами в виде дизайнерских осветительных приборов из латуни и массивной мебели. На нём были светло-коричневые чиносы и белая рубашка с закатанными на рельефных предплечьях рукавами. Все детали внешнего вида и интерьера вокруг идеально дополняли друг друга, что явно говорило об определённой степени перфекционизма, присущей хозяину дома, и повышенном внимании к мелочам.

«Интересно, он так специально одевается к моему приезду или это его обычный домашний костюм?» — в который раз задумалась Алиса.

— Или, может, предложить тебе вина? — прервал её размышления Алекс, после чего небрежным движением поправил свои и без того идеально лежащие тёмные волосы.

— Спасибо. Сегодня я, пожалуй, выпью чего-нибудь покрепче. Если ручаешься, что ром хороший, — можно и безо льда, — ответила Алиса, напуская привычную маску весёлости и беззаботности.

Она проследовала за ним в гостиную, плюхнулась в своё любимое кресло, стоявшее у самых окон, и, пока он разливал красновато-коричневую жидкость по тюльпанообразным коньячным бокалам, наблюдала за бурлящей где-то далеко внизу жизнью большого города, поглаживая уютно устроившегося рядом Зефира.

— Не ожидал сегодня тебя увидеть, — как ни в чём не бывало произнёс Алекс, протягивая ей бокал. — Отлично выглядишь. Особый повод?

— Я была на дне рождения крестника и по совместительству сына моих друзей, которые по факту, да и по сути являются скорее родственниками. Ты их, возможно, помнишь — Костик и Марина?

Он неуверенно кивнул в ответ.

— В общем-то, это не важно, — отмахнулась Алиса. — Просто вечер выдался не из лёгких. Но, к счастью, я смогла вовремя ускользнуть от них, воспользовавшись моментом, когда они были поглощены выстраиванием планов нашего совместного отдыха у дивных морских берегов. Ну, ты знаешь, типа: «А давайте все вместе поедем куда-нибудь! Юху!» — быстро опомнившись, добавила она с преувеличенной весёлостью. — К тому же ещё… — тут Алиса осеклась и решила дальше не продолжать.

— Надеюсь, я тебя не отвлекаю? — после минутного молчания перевела она разговор в более безопасное русло, указывая взглядом на аккуратно разложенные по журнальному столику бумаги.

— Нет, я просто решил перепроверить кое-какие материалы перед завтрашним судом, но к моменту твоего звонка уже убедился, что за последние несколько часов в них так ничего нового и не появилось, — ответил Алекс, приподняв левый уголок рта в ленивой ухмылке, обращённой скорее к самому себе, чем к собеседнице. Затем неспешно откинулся на спинку дивана, вытянул вперед длинные ноги и, запрокинув голову, уставился в потолок усталым, лишь слегка различимым из-под полуопущенных век взглядом.

Какое-то время они так и сидели в полной тишине. Алиса неотрывно смотрела на движущиеся вдоль стен и стремительно переходящие в потолок тени, не задумываясь о природе их возникновения, но неизменно до самой финальной точки проходя весь путь вместе с ними. «Куда ведёт её существование? Сколько лет она ещё будет желанным гостем в этом доме? А будет ли желанным в каком-то другом?»

Ближайшие десять-двадцать-тридцать лет ей предстоит провести, выполняя работу, которую никому в принципе не стоит выполнять; с людьми, которых в большинстве своём не хотела знать; потому что ни на что большее она, по-видимому, не способна.

«А для чего? — она резко дёрнулась, словно от удара, чем привлекла к себе удивлённый взгляд Алекса. — Отремонтировать кухню? Купить в кредит машину, которую негде будет парковать? Иметь возможность съездить отдохнуть с друзьями, их детьми, а через лет двадцать с внуками?»

Тень пробежала по её отражению в окне. Алиса вскользь увидела своё лицо, показавшееся ей пугающе старым, уставшим и лишь отдалённо напоминающим ещё, казалось, совсем недавний облик. Глубокие складки, подчёркнутые боковым освещением, залегли возле всё ещё чётко изогнутых губ, глаза ненадолго вспыхнули огнем горечи и несправедливости, но вскоре вновь смиренно потухли. Алиса встала со своего места у окна и села на диван рядом с Алексом.

— Давай выпьем за контроль над собственными жизнями, — неожиданно произнесла она с глубоким вздохом, неотрывно смотря куда-то перед собой. После секундного оцепенения её тело резко дёрнулось, как будто пробудившись ото сна, и она выставила вперёд руку с бокалом, мерцающим в тусклом мягком свете напольных светильников.

— Отличный тост, — заметил Алекс, слегка удивлённый излишней театральностью жеста, но разделяющий общий смысл посыла, хоть и обращённого в первую очередь к самой себе, но от этого не менее актуального для всех присутствующих. Затем он отпил из своего бокала, поставил его на стол и несколько секунд неотрывно смотрел на гостью.

***

Алекс медленно повернулся на бок. Перед его глазами предстала урбанистическая панорама ночного города, заливающая дымным светом очертания плавных изгибов обнажённой спины Алисы, отстранённо лежащей на другом конце кровати. Плотная, идеально гладкая ткань постельного белья прикрывала лишь нижнюю часть казавшегося сейчас необычайно хрупким и напряжённым тела.

«Интересно, о чём она думает? Сегодня явно что-то изменилось…»

Алиса резко открыла глаза и, увидев перед собой «аквариумную» стену, инстинктивно притянула край одеяла к обнажённой груди. Она почти физически ощущала, как позади неё два тускло поблескивающих во мраке янтарных огонька неотрывно скользят вдоль её спины, сканируя каждую впадинку, каждый позвонок, доходя до самой шеи. Затем ненадолго фокусируются на затылке, словно пытаясь проникнуть сквозь черепную коробку, и движутся в обратном направлении. Волна жара резко ударила в голову, чувство стыда и омерзения подкатило к горлу, сдавив грудную клетку.

«Как? Почему я вновь здесь оказалась? Почему лежу сейчас не в собственной постели?»

Она оставалась парализованной ещё около минуты, после чего, прихватив с собой часть постельного гарнитура, стремительно поднялась и направилась к стулу, на котором были хаотично разбросаны её вещи.

— Ты не мог бы принести мне стакан воды? — просьба прозвучала крайне неуверенно и как-то даже пристыженно, делая очевидным желание остаться одной, чтобы одеться вдали от его пристального взгляда.

«Что-то никогда не меняется, — с лёгкой насмешкой подумал Алекс, медленно вставая с кровати. — Интересно, что процесс раздевания её нисколько не смущает».

С этими мыслями он проследовал к шкафу, достал оттуда серые домашние брюки, надел их и вышел из комнаты, галантно затворив за собой дверь. На долю секунды Алексу нестерпимо — по-мальчишески — захотелось вернуться и застать её врасплох, но вместо этого он решил проявить своё коварство по-другому и в следующий раз заранее оставить в спальне графин с водой.

Когда через несколько минут Алекс вернулся с высоким запотевшим стаканом в руке, Алиса уже успела надеть платье и стояла посреди всё ещё освещённой лишь светом ночных огней комнаты, запрокинув руки за спину, и пыталась застегнуть молнию на спине.

— Тебе помочь?

— Нет, спасибо, — ответила она и резким грубым движением довела ползунок до самого верха, едва не прищемив распущенные волосы. — Если честно, я ещё ни разу не встречала женщину, которая не могла бы самостоятельно застегнуть своё платье. Ну ты сам подумай, как бы они по утрам собирались на работу или мерили одежду в примерочной магазина, если бы не могли самостоятельно справиться с этой задачей? Не всегда же рядом есть кто-то, подходящий для этих целей. Думаю, что этот нехитрый киношный приём используется просто как элемент соблазнения, и это абсолютно никак не связано с потребностью в реальной помощи, а нужно лишь для достижения определённого эффекта, — подытожила Алиса, возвращая их к привычному стилю общения.

— Да уж, такого эффекта мы точно не хотели добиться, — подыграл ей Алекс.

Он поставил стакан на комод, прислонился к стене у дверного проёма, скрестил руки на груди и приготовился наблюдать финальный акт виденной им сотни раз, но всё ещё захватывающей пьесы.

— Мне пора, завтра рано вставать, да и тебе наверняка надо выспаться. Большое спасибо тебе за… — тут она осеклась, вспомнив, что заявленная цель визита так и осталась нереализованной.

Остановившись на полуслове, Алиса прошла мимо него к выходу из спальни, так и не прикоснувшись к стакану, не поднимая глаз и радуясь, что свет в комнате всё ещё оставался выключен. Алекс глубоко вздохнул, оторвался от стены и неспешно последовал за ней.

В хорошо освещённой прихожей ситуация выглядела ещё более нелепо. Алиса стояла у входной двери, с усердием выискивая телефон в недрах сумки, возле неё сидел подоспевший тут как тут Зефир, отчаянно пытавшийся привлечь внимание. Прокопавшись ещё какое-то время, она подняла голову и посмотрела на Алекса огромными и, как ему показалось, сегодня особенно виноватыми глазами. На её раскрасневшемся лице появилась вежливая и немного рассеянная улыбка. Он очаровательно улыбнулся в ответ, неосознанно качнувшись в её сторону, но быстро отстранился назад. Алиса попыталась разрядить ситуацию и перевела своё внимание на тактично скрывавшегося где-то весь последний час пса.

— Пока, мой сладкий Зефирчик, — произнесла она, опустив сумку на пол, чтобы освободить обе руки для прощальных поглаживаний.

— Эй, не называй его так. Это стремительный и могучий бог западного ветра! — театрально провозгласил Алекс, пытаясь сохранять серьёзное выражение лица, глядя, как носитель божественной сущности «величественно» вилял хвостом и подпрыгивал на месте, борясь с желанием запрыгнуть на Алису и облизать ей лицо.

Надолго его усилий не хватило — после этой реплики они оба оглушительно рассмеялись, чем привели в ещё большее возбуждение пушистого стража. Кое-как придя в себя, но всё ещё широко улыбаясь, Алиса выпрямилась, вскинула руку вверх в прощальном жесте, после чего подняла свою сумку с пола и вышла за дверь настолько стремительно, что вряд ли заметила ответный кивок Алекса.

Оказавшись за пределами квартиры, она наконец почувствовала себя в безопасности. Но не успела сделать и шаг, как по затылку прокатился воздушный поток, а невидимая рука крепко схватила её чуть выше локтя.

— Ты забыла, — её сердце замерло, в висках стучала кровь, она инстинктивно резко дёрнула плечом в попытке освободить зажатую, как ей казалось, в тиски конечность, — свой телефон.

Обернувшись, она увидела, как слегка обескураженный столь бурной реакцией Алекс нерешительно протягивает ей оставленный на тумбочке плоский прямоугольный аппарат.

***

Спускаясь в лифте, Алиса вспомнила день университетского выпускного. Они тогда сняли большой дом за городом, с бассейном, сауной, бильярдом и прочим. Но поскольку лишь немногие из будущих специалистов по подгону своих малоприменимых в реальной жизни знаний под любую подвернувшуюся работу поддержали идею двухдневного загула, было принято решение объединиться с выпускниками более «живых» направлений. Идейным вдохновителем готовящегося торжества выступила самая активная часть группы в лице нескольких счастливых обладательниц билета в светлое будущее, гарантирующего безбедную жизнь вне зависимости от степени востребованности их дипломов на рынке труда. Ими и был проведён нехитрый анализ, после которого выбор пал на юридический факультет. Ключевым фактором явилось практически идеальное, обратно пропорциональное соотношение полов в их группах. Именно тогда она и завязла в этой паутине.

Пока Алиса следовала по хорошо освещённому двору к ожидающему такси, из глубин памяти, опустив поблёкшую за прошедшие годы последовательность событий, выплыла сразу финальная часть этой истории, в которой она, стоя поздно вечером в прокуренном тамбуре пригородной электрички, возвращалась с данного мероприятия обратно в город. Быстро прогнав непрошеный образ из головы, она юркнула на заднее сиденье жёлтенького седана, с излишним энтузиазмом захлопнув дверь, чем вызвала крайне недовольный взгляд водителя, и попробовала сосредоточиться на более актуальных проблемах настоящего.

Машина, стремительно увозящая Алису прочь от последствий тех дней, настолько быстро пронеслась по пустынным улицам слегка притихшего города, что не успела она опомниться, как уже вставляла ключ в замочную скважину своей небольшой квартирки на пятом этаже старого дома постройки середины прошлого века. Ключи со звоном полетели на тумбочку в прихожей. Алиса скинула с себя туфли, поставила севший в дороге телефон на зарядку и, рухнув прямо в платье на диван, принялась бездумно пролистывать социальные сети. Через какое-то время, поступило несколько сообщений, оповещавших, что как минимум три абонента настойчиво пытались с ней связаться.

«Начнём с самого сложного», — подумала Алиса, набирая номер своей матери, покинувшей город больше шести лет назад.

Ведомая унаследованным от предков «геном бродяжничества» и редким шансом после сорока начать всё сначала, она почти сразу же, как старшая дочь окончила вуз и съехала из родительской квартиры, отправилась с обновлённой семьёй к местам с более пригодным для жизни климатом.

— Алло. Мама, привет. Ты звонила?

— Почему у тебя не отвечает телефон? Я уже обзвонила всех твоих друзей! — последовал истерический отклик.

— Мне уже давно не пятнадцать лет, и у меня всего лишь села батарейка.

— Марина сказала, что ты от них уехала больше трёх часов назад, — не успокаивалась мать, охваченная обострёнными долгой разлукой родительскими чувствами.

— Мне надо было заехать по делам.

— Вечером в воскресенье?

Тяжёлый вздох:

— Ты звонишь по какому-то делу или просто так?

— Ты вообще помнишь, что завтра прилетает твоя сестра?

— Вот, как видишь, ночами не сплю, только об этом и думаю, — несмотря на усталость, любовь к сестре и острое желание как можно быстрее закончить этот разговор, Алиса не смогла удержаться от колкости.

— Она прилетает в 16:15.

— Да, мама. Мы с Никой уже обо всём договорились. Нам не нужны посредники и контролёры. Я попросила Костика после работы встретить её на машине. С ней летят три чемодана вещей, вдвоём мы не справимся. Не переживай, я всё предусмотрела, — добавила она, сжалившись над матерью, взбудораженной предстоящей разлукой с любимой дочерью.

— Ну, хорошо… — неуверенно согласилась та. — Как у тебя дела? Голос какой-то уставший. На работе всё хорошо?

— Насколько это возможно.

— Ты же знаешь, что тебе очень повезло, — в тысячный раз услышала Алиса. — Это отличное место. Многие люди могут лишь мечтать оказаться там. Все мы хотели в молодости быть художниками, музыкантами или писателями, но жизнь очень жестока и довольно быстро расправляется с подобными иллюзиями. Если бы мне в твоём возрасте посчастливилось оказаться на такой работе, я бы была безмерно благодарна за эту возможность. С твоей-то специальностью… — было отчётливо слышно, как вытянулись в тонкую нитку обычно полные губы. — Но мы жили в другое время, и всё было намного сложнее; я не могла даже мечтать о том, что есть сейчас у вас. Людям столько всего дано, но им всегда мало — нужно чего-то большего, чего-то выдающегося и уникального. Вместо того, чтобы просто жить и радоваться каждому дню, быть благодарными за то, что имеете, ведь у многих нет и этого, вы мечетесь из стороны в сторону в поисках мечты. А когда иллюзорный мир в очередной раз рушится, впадаете в отчаяние и апатию до нового «прозрения». И потом всё сначала, — ненадолго повисло молчание. — Твоя сестра с каждым днём всё больше беспокоит меня.

— Глубоко… — без доли насмешки ответила Алиса. — Только мне эта отповедь ни к чему — я уже давно оставила все мечтания в прошлом. Но у Ники, я верю, ещё может получиться сделать что-то по-настоящему стоящее в этой жизни.

— Меня рядом не будет, и вся ответственность ляжет на тебя. Ты к этому готова?

— Спасибо за предупреждение, но уже довольно поздно, а у меня завтра тяжёлый день. Передавай привет Славе. Пока!

Алиса успела расслышать лишь «По…» и положила трубку. Возможно, это было ответное «пока», но, скорее всего: «Подожди, я ещё не всё сказала!».

Оставив телефон на зарядке, она проследовала в ванную комнату и поставила набираться слишком большое для площади купального помещения джакузи. Долгие принятия водных процедур были её маленькой слабостью, а точнее сказать, огромной манией, ведь, несмотря на то, что это почти никогда не действовало на нее успокаивающе, а скорее даже наоборот, отказаться от них было не в её силах. Попадая в это замкнутое, защищённое от света дня, шума окружающего мира и затуманивающего воздействия технологий пространство, она всё глубже с каждой минутой пребывания в нём погружалась в глубины сознания, с маниакальной скрупулёзностью обдумывая каждую неудачу и проблему в своей жизни. В итоге ей каждый раз стоило огромных усилий выловить себя из этого омута и вовремя предотвратить окончательное погружение в пучину отчаяния. Несмотря на сомнительный терапевтический эффект подобных сеансов психоанализа, они повторялись на протяжении многих лет с нерушимой регулярностью. Хотя сегодня ей всё же довольно легко удалось сократить время пребывания в кафельном царстве. На помощь пришли закрывающиеся от усталости глаза и полная каша в голове, что абсолютно не способствовало продолжительному самокопанию.

Выбравшись из ванны, Алиса на автопилоте добрела до кровати и рухнула спать прямо в полотенце, обёрнутом вокруг ещё мокрых волос.

***

На правой руке чуть выше локтя всё ещё отчётливо ощущался фантомный след, оставленный цепкими пальцами. Она всё бежала и бежала вперёд, не разбирая дороги, пока не очутилась в очаровательном весеннем саду. Посреди освещённой солнечным светом поляны был накрыт стол, вокруг которого стояли люди, чьи лица Алиса никак не могла рассмотреть, повсюду бегали дети. Опустив глаза, она увидела в своих руках большую коробку, перевязанную огромным голубым бантом.

«Это же крестины Кита», — с ликующей надеждой Алиса двинулась в направлении обширной группы людей, среди которых ещё издали безошибочно идентифицировала Марину.

— Я принесла подарок, — произнесла она, осторожно дотрагиваясь до плеча подруги.

Резко обернувшись, та посмотрела на неё изумлённым и одновременно очень испуганным взглядом широко раскрытых глаз.

— Алиса, что ты здесь делаешь? Где была всё это время? Мы думали, что ты нас оставила ещё тогда… Когда ты вернулась? Тебе нельзя здесь быть, тем более в этой одежде! — произнесла Марина взволнованно, хватая её под руку и уводя в сторону леса, окружавшего их со всех сторон.

«О чём ты вообще говоришь? Куда мы идём?» — хотела возразить Алиса, но вместо этого покорно проследовала за ней.

Когда они полностью скрылись в глубине лесной чащи, Марина резко остановилась и быстрыми движениями начала снимать с себя платье.

— Вот, возьми, — сказала она, протянув ей кусок материи, — надень это и немедленно уходи!

Алиса послушно взяла в руки платье и начала внимательно его разглядывать. Тонкий, струящийся по пальцам кусок материи оказался необычайно плотным и тяжёлым. Она подняла глаза и обнаружила, что стоит одна в весеннем лесу посреди деревьев с недавно набухшими почками. Марины нигде не было.

Её внимание привлекло растение, при ближайшем рассмотрении оказавшееся садовой сливой, в чём у неё не было никаких сомнений. Алиса подошла совсем близко, сорвала три крупных почки, положила себе в рот и начала медленно пережёвывать. На вкус они оказались сладкими, точно уже созревшие плоды. Сквозь пушистые ветви она разглядела еле заметную узенькую тропинку, петлявшую между массивных стволов совсем неподалёку. Это показалось ей крайне удачным и удивительным стечением обстоятельств.

Алиса надела дарованное платье и двинулась вперёд в надежде вскоре выйти к ближайшему населённому пункту. Где-то на середине пути слева в кустах она заметила небольшой блестящий предмет, оказавшийся закрытым навесным замком. Она посмотрела в другую сторону — там услужливо поблёскивал ключ. Алиса подняла сначала его, а потом вернулась к замку и соединила их вместе; щёлкнул механизм, но дужка не раскрылась. Она вертела в руках холодный кусок стали, раздумывая, как с ним поступить:

«Наверное, кто-то из жителей уже проглядывающего вдалеке коттеджного посёлка потерял это в лесу и теперь не может открыть дверь».

Она решила вернуть бесполезный замок на место, а ключ на всякий случай взяла с собой.

Когда деревья окончательно остались позади, Алиса очутилась перед высоким сплошным забором, подступ к которому перекрывали непроходимые заросли изумрудной травы. За ним виднелся большой каменный дом с высокой башней; рядом было ещё несколько строений поменьше. Алиса решила обойти весь участок по кругу в поиске ворот или калитки, но, чем дольше она шла, тем протяжённее становилась преграда, а путь — живописнее. Постепенно неосознанно переходя на бег, ей становилось всё труднее оценивать расстояние и различать ориентиры вокруг себя, но остановиться по собственной воле было невозможно. Спасение пришло из ниоткуда. Уже почти полностью обессиленная, она вдруг услышала пронзительный птичий крик, заставивший её резко затормозить. Теперь, будучи обездвиженной, Алисе оставалось только испуганно озираться по сторонам в поисках источника звука. В нескольких метрах от неё стоял огромный ветвистый тополь, на котором сидела большая белая птица с небольшими вкраплениями чёрных перьев на самых кончиках крыльев, длинными красно-розовыми ногами и продолговатым тонким клювом. От неё исходил лишь монотонный тикающий звук. Алиса хотела подойти поближе, чтобы получше разглядеть, но тут птица резко взлетела ввысь и в считанные секунды скрылась из виду.

***

Она резко села на кровати, пропитанное влагой от волос полотенце тяжело скатилось на пол.

«Боже, сколько сейчас времени? — подумала Алиса и потянулась к телефону, светящемуся в темноте маленьким зелёным огоньком, сигнализирующим об окончании зарядки. — Ещё нет и двух часов ночи, надо ложиться дальше спать. Пить очень хочется».

С этими мыслями она встала с кровати и направилась на кухню — налить себе стакан воды. Алисе не хотелось включать свет, чтобы не спугнуть сон, но ей всё же пришлось щёлкнуть выключателем, чтобы отыскать в почти полной темноте питьевой кран. Как только сработало электричество, с боковой стены с оглушительным в ночной тишине грохотом упали чёрные пластиковые часы; из них вылетели две пальчиковые батарейки и с шумом покатились по полу. Стрелки ни на секунду не прекращали движение, и механизм как ни в чём ни бывало продолжал издавать монотонные тикающие звуки.