Опережая смерть

Анвар Итиль

Попав на место преступления, провинциальный следователь начинает расследование, которое приводит его к череде открытий мирового масштаба, и становится свидетелем скрытых тайн мироздания. Видит, как стираются границы между жизнью и смертью, сталкивается с человеческим безумием и одержимостью. Съедаемый изнутри личными проблемами, он жалеет о бесцельно прожитых годах, но уверен, что дело окупится сполна, а принимаемые им решения помогут ему стать тем человеком, которым он мечтал быть в детстве.

Глава 4

При первом же знакомстве Мишель Рурно предстал перед коллегами в хорошем свете — прямолинейный, довольно вежлив и воспитан, чётко знает привилегированность своего положения и поэтому не злоупотребляет им, как это бы сделал на его месте какой-нибудь самозванец, казалось он будто из высшего сословия, европейский вельможа. Это все бросалось в глаза такому опытному сыщику как Ладье.

Но куда веселей с ним становилось, когда он выпьет. Успех в таком деле, вскружил майору голову, а вдали от начальства, семьи и рутины, которая непременно ждала его на родине, это кратковременное счастье нужно было закрепить и он, не откладывая в долгий ящик, попросил Микки найти укромный уголок. Мишель достал где-то огромную бутылку отличного коньяка, и где-то разжился шоколадной закуской с той же начинкой, наверняка подаренной ему по прибытию или что-то в этом роде. Конечно, никто не собирался мешать элитный напиток с тем, что содержалось в конфетах и без сожалений сразу отправили в мусорное ведро после первой же рюмки. Кто бы мог подумать, но майор стал очень болтлив после выпивки, не чета трезвому Микки. А вот Милош, наоборот, старался не открывать рта лишний раз, только когда говорил тост. Ажиотаж вокруг спиртного рос в геометрической прогрессии и литра благородного напитка хватило лишь немногим больше, чем на час беседы.

— Злодей в темнице, под охраной. На часах уже конец рабочего дня. Дорогой Мишель, давай, мы с Микки тебя проводим до гостиницы и завтра с новыми силами приступим к дальнейшему раскрытию преступлений. А? — Предложил Ладье, допив последнюю рюмку коньяка.

— Эх, дорогой мой друг, Франко. Я этого химика теперь никому не доверю. Ты помнишь, спрашивал про моих коллег? Помнишь? Так вот, пока они его не заберут, я отсюда с места не сдвинусь.

— Вы будете ночевать тут? — Микки сильно щурился от количества выпитого и уже клевал носом. Молодой, непьющий организм сурово принял такую значительную дозу спиртного — На диване?

В комнатке, где уютно расположились полицейские, стоял диван, стол, пара стульев и шкаф. Это был старый кабинет комиссара. Его должны были в скором времени отремонтировать и сделать кабинетом для кого-то из следующих по рангу офицеров, но пока он пылился, дожидаясь приказа.

— Ну, я и не в таких местах ночевал. Главное — это хорошо выполненная работа. А спать можно и на диване, — согласился Мишель.

— Тогда мы пошли. Счастливо оставаться, — улыбнулся Ладье.

— Тогда я вас провожу до выхода, — настоял Мишель. Он заметил как Микки начал собирать посуду со стола и тут же его остановил. — Не надо, горничная с утра уберет, — и весело подмигнул. Все дружно рассмеялись.

Как и обещал, Мишель довел коллег до выхода из их собственного полицейского участка и попрощался.

— Все это конечно весело, Милош, — тихо начал Ладье, смотря вслед уходящему майору. — Но денёк был самым худшим в моей жизни, — на лице следователя появилась гримаса отвращения, как будто он положил в рот испорченный кусочек сыра.

— Вы про майора? Вроде неплохой человек, — удивлённо спросил Микки.

— Да, нет. Я не про него! Черт бы с этим майором. Я говорю, про людей погибших сегодня, — гримаса не сходила с его лица. — Завтра, когда мы опознаем, всех кто там был, нам с тобой придется смотреть в глаза их родственникам и говорить с ними. Ты к этому готов? — Ладье взял Микки за плечи и сказал ещё громче. — Ты к этому готов?!

После этих слов звенящих в ушах наступила тишина, они оба замолчали. Милош глубокомысленно моргал подолгу закрывая глаза, будто бы проваливаясь в медитативное состояние, обдумывая сказанные слова шефа, но на самом деле ему просто хотелось спать.

— Нет, конечно, как ты можешь быть к этому готов, если даже я не знаю, что говорить, — снова тихо заговорил Ладье. — Иди уже, давай. Иди домой. Завтра рано жду тебя у своего дома. Не проспи. Пока.

— До свидания, шеф, — поправляя воротник, Микки побрёл вдоль по улицы ловить такси. Шеф проводил его взглядом и сделал шаг, они разошлись в разные стороны.

Ладье прошёл до конца улицы и свернул до автобусной остановки. Общественный транспорт ходил по расписанию и Франко, взглянув на время, неторопливо побрел на остановку, поднялся в салон подъехавшего автобуса. Он сел на первое свободное место и прильнул к поручню. Жёлтые уличные фонари били в глаза ярким светом, следователь зажмурился и не в силах открыть их снова так и поехал, пока не услышал в динамике название своей остановки. Он, подождал пока автобус остановится, открыл глаза и одним прыжком выскочил из транспорта. Жил Ладье почти на конечной остановке, до его квартиры было рукой подать, всего один квартал.

Дома его ждали, жена и остывший ужин, телевизор и горячий душ, а после теплая кровать. Он хотел, побыстрей лечь и уснуть и чтобы завтра не настало никогда. А лучше всего проснуться и чтобы было утро вчерашнего дня и не было никакого взрыва и никаких обгоревших тел и никакого майора, лишь завтрак и обычное скучное дежурство. И пусть такой день повторялся бы снова и снова до самой смерти. Вычеркнуть, стереть из памяти весь сегодняшний день, чтобы не было страшно закрывать глаза. Но, увы, это невозможно и Ладье прекрасно это понимал. Эти мысли раскаленным бурлящим металлом наполнили его голову. И если он не освободиться от них в ближайшее время, то они мертвым грузом останутся там навсегда.

— Привет, — бросая ключи на полку, он поздоровался с женой. Привстав со стула, она поцеловала наклонившегося к ней мужа:

— Привет. Ты, что, пил? Тебе же нельзя…

— Что смотришь? — он спросил, как ни в чем не бывало, проигнорировав ее вопрос, и подошёл к мойке, вымыл руки прямо в кухонной раковине. Ладье старался без причины не тащить свою работу домой.

— Это какой-то ужас. Смотрю, передачу про то, какой у тебя тяжёлый сегодня был день, — её голос был подавленным. По телевизору показывали новости о событиях в Евле. — По всем каналам одно и то же. Неужели они говорят правду? Открыта охота на какой-то «Рассвет». Их следы найдены не то в Африке, не то на Ближнем востоке. Рабат, какое-то знакомое название.

— Это в Африке, дорогая, — уставшим голосом ответил муж.

— И что африканцам нужно от нас? Мы мешаем их режиму, — с раздражением в голосе сказала она. — Страшно выходить из дома, — она еще немного помолчала и начала снова. — Ты пил.

Ладье кивнул. Но на остальные вопросы отвечать не стал.

— Садись, поешь, а то не закусывал наверняка, — она встала и налила супругу суп, а под салфеткой на столе лежал яичный пирог. Ладье рухнул на стул и упершись локтями в стол, сложил на ладони свинцовый лоб.

— Спасибо, — он говорил все там же уставшим, пустым голосом, лишённым всяческих эмоций. Он взял ложку и жадно начал глотать суп.

Она продолжила листать каналы. «Срочная новость», прозвучал голос ведущей.

— Да не смешите, это уже не новость, — возмутилась жена.

— Тихо, — оживился Ладье.

«После террористической акции в городке Евле, очередной взрыв произошёл в центре Лондона. По предварительным данным число погибших насчитывает от тридцати до сорока человек. Общее число жертв пока не известно». Новостной канал начал показывать кадры с места преступления. Картина лондонского взрыва сильно напомнила Ладье утро в кафе его родного городка. Камера оператора гуляла из стороны в сторону, снимая обгоревшие стены домов, машины скорой помощи, толпу зевак.

— Ох, ты черт возьми, — Ладье словно протрезвев. — А ну-ка дай мне пульт от телевизора, — попросил он. — Ты же сказала, что они сейчас одно и то же показывать будут?

Ладье взял пульт и начал листать каналы, чтобы увидеть сюжет с самого начала. Один канал, другой канал, он, недослушивая, переключал дальше.

— Вот, вот! Это он! — Закричал муж, обращаясь к жене. Он увидел наконец-то повтор того кадра, который был в самом первом репортаже.

— Кто «он»? Мы уже третьи новости подряд смотрим.

— Мужик. Да не важно, пока, — Ладье отмахнулся от лишних вопросов жены, они его сейчас отвлекали от основной мысли.

— Ты листал каналы, чтобы посмотреть на какого-то мужика?

— Да, сегодня он же был возле кафе! — Тяжело дыша от возбуждения, ответил Ладье. — Мне нужно достать копию этого репортажа, — он бросил ложку, пульт и взялся за сотовый телефон. — Алло, Микки. Спишь? Не спи. Ты новости смотрел? Да?! Это хорошо. Достань мне копию репортажа. В интернете уже наверняка есть. Да, да! Скачай и отправь мне, пожалуйста. Я жду!

— Ты уверен, что это он? — жена медленно села обратно на свой стул рядом с мужем.

— Нет, поэтому и попросил копию. Вкусный суп, спасибо, — Ладье поцеловал жену в губы и встал из-за стола. По дороге в ванную, он скинул брюки и рубашку, все скомкал и бросил на пол в ванной. Ему уже давно нужно было сменить рабочий наряд, этот костюм ему был уже не в пору. Давил в плечах, пуговица на брюках держалась только за счёт ремня, да и запах гари уже вряд ли, выветрится после сегодняшнего дня, и решение было окончательным и бесповоротным. Он захотел новый костюм — черный, как у майора.

Перед дверью в ванную комнату Ладье остановился и глянул на жену, она подошла и подала ему полотенце.

— А как твои дела? — Спросил он.

— Лучше, чем твои, — быстро ответила она, глядя на него с виноватой улыбкой.

— Как это понимать? — Ладье устал, но его привычка следователя не давала ему спокойно уйти от разговора. Он держал полотенце и руку жены.

— Не стоит тебе сейчас об этом слушать, — она отвела взгляд.

— Ну, раз начала, продолжай, пожалуйста.

— На работе кое-какие проблемы, — она отпустила полотенце и пошла в комнату.

— Тогда увольняйся, — бросил Ладье ей в след. — Мне скоро ждёт повышение. Как-нибудь проживём на мою зарплату.

Последнюю фразу он говорил уже из ванной и услышал неразборчивые слова жены:

— Ты уверен в этом? — спросила она, но Ладье не разобрал интонаций жены. А она говорила с глубоким сомнением в голосе.

— Не сомневайся, я справлюсь. Всегда справлялся.

Под душем, стоя в клубах пара, следователь думал, о странностях этого дня. Мужчина, который возможно появился на двух взрывах в разных частях Европейского Союза. Майор Интерпола, который появился сразу же после взрыва, прямиком из штаб-квартиры. Напалм на месте взрыва и учитель химии, предполагаемый создатель напалма. А ещё террористическая организация «Рассвет», взявшая на себя ответственность за взрыв. Ладье ещё не доводилось проводить столь громкое расследование. «Надо в корне менять отношение к работе. Это вам не кражу в ликеро-водочном магазине раскрыть». Как бы это дело не было его последним. Франко закрывал глаза, смывая с головы шампунь, и увидел почерневшие тела, ровными рядками, лежащие на столе доктора Норда.

— Черт возьми! — он закричал, когда из душа потекла ледяная вода. Он сбавил напор и протер глаза. — Пора спать. Устал сегодня, — говорил он сам с собой.

— Ты что-то сказал? — Жена постучалась в дверь. — Все в порядке у тебя?

— Да, — в ответ крикнул муж.

Прошло минут двадцать и супруги уже лежали в кровати, готовясь ко сну.

— Мне завтра рано вставать, — предупредил Франко.

— Я знаю, как обычно.

— Как обычно, — уже сонным голосом согласился муж.

Начиная обо всем забывать, Франко почти заснул, понемногу проваливаясь в сон. Но яркая вспышка озарила комнату, его телефон мерзко и пронзительно запищал — это пришло сообщение в мессенджер. И ещё одно, и ещё одно. Франко нехотя прогнал сладкую дрему и потянулся к аппарату, пальцем ткнув в зелёную иконку приложения. Оно открылось и во вкладке с именем «Микки» было пять непрочитанных сообщения. Там были ссылки на новостные сайты с заголовками «Взрыв в Лондоне». Франко открыл первую, на экране развернулось видео, он тут же убрал громкость на ноль и тщательно вглядывался в картинку. Кадры мелькали один за другим, но это было все не то, не тот репортаж. Он открыл следующий. Франко снова не увидел знакомых кадров, хотя просмотрел репортаж до конца. «Ну, давай же, ты хоть не подведи!», подумал он, глядя на наименования новостного канала в углу кадра. Франко не запомнил, на каком канале шел тот сюжет, когда на экране появился тот самый подозрительный мужчина.

— Вот он, вот он! — закричал Ладье, оборачиваясь к жене. — Это точно он! — он вскочил, окончательно прогнав сон.

— Ты уверен? — Супруга надела очки и взяла в руки телефон. — Похож на нашего соседа. Да, в принципе, на кого угодно. На него половина страны похожа. С чего ты взял, что это он? — Внешность мужчины на маленьком мониторе телефона действительно подходила под описание пятидесяти процентов жителей скандинавских стран. Можно было рассмотреть светлую, поседевшую бороду, густые усы, прямой нос, залысины на лбу и зачёсанные назад каштановые волосы и блуждающие что-то ищущие тёмные глаза.

— Если это не он, и я ошибаюсь, то значит, я зря проработал в полиции столько лет, — Ладье выхватил трубку из рук супруги.

— Ну, ладно. Можно подумать. Чего ты заводишься сразу? Ложись, спать. Завтра об этом подумаешь.

— Хорошо, — ворчливо ответил муж и развернувшись, уткнулся в подушку. Наступила тишина.

— Ну и с чего ты вообще взял, что этого человека ты видел сегодня? — вдруг спросила жена, включая свет.

— Ты чего? — всполошился Ладье, поворачиваясь к жене.

— Ничего! Теперь я лежу и думаю об этом твоём террористе.

— Да уж, горячая ночка нас ждёт. Лежим и думаем об одном и том же мужчине, — Ладье отвернулся от стены и закрыл глаза.

— Слушай, а может тебя повысят после этого дела?

— Ты хочешь, чтобы меня повысили? Правда? — бубнил Франко в подушку.

— Ну, а что тут плохого? Зарплату поднимут, кабинет дадут, подчинённые появиться. Пенсия выше! — она перечисляла преимущества, загибая пальцы.

— Ну, да. Я же сейчас рано прихожу домой и времени много проводим вместе, — иронично ответил муж. — А повысят, так вообще будем видеться постоянно, да?

— Но пенсия… — настаивала жена.

— Хотя пенсия это аргумент, — не меняя тона, Ладье махнул рукой и ещё сильней зарылся в подушку. — Выключи, пожалуйста, свет.

Он так устал за этот долгий день, что, не успел закрыть глаза, ночь пролетела незаметно. Под утро Ладье приснился кошмар: он представлял как — будто тонет в черной воде и перед самой смертью, когда воздуха в легких уже не оставалось, он проснулся за минуту до звона будильника. За окном ещё было темно.

— Любимая, ты будешь вставать? — Франко положил руку на плечо жены.

— А, что, уже утро?

— Да, мне на работу пара. Я пошёл в туалет. Поставь чайник, сделай, пожалуйста, кофе.

Ладье поправил трусы, обул тапочки и шаркая, побрёл в ванную комнату. Он хорошо выспался, не считая, утреннего кошмара, ему всю ночь снилось что-то хорошее и доброе. Следователь словно забыл вчерашний день, будто его и не было. Ладье опустил стульчак, прежде чем сел на холодный белый ободок и погрузился в раздумья. Под руку подвернулась книга, лежавшая на маленьком столике под раковиной. Так он провёл минут десять в тишине, очищая разум от лишних мыслей. Потом стоя у зеркала, он разглядывал свои зубы, орудуя щёткой. Сквозь белизну пены была видна желтизна не счищаемого никотинового налёта. Соблюдая ритуал утреннего моциона, он вышел готовый к новым гадостям рабочего дня. Выйдя из ванной, он почуял приятный аромат из кухни, что тоже было привычным по утрам. На столе красивым натюрмортом уже был накрыт завтрак: большая белая тарелка с двумя яйцами, рядом лежали овощи, овсяная каша с красными ягодами и нарезанный сыр. Ладье сел и сразу взяв ломтик сыра, макнул его в кофе. Сливочные жирные круги поплыли по поверхности кофейной жижи. Мужчина откусил кусочек, размякшей сливочной массы и по лицу растеклось блаженство. Улыбаясь, он на автомате поднял пульт от телевизора и щёлкнул кнопку питания.

«И к главным новостям — объединённые силы антитеррористической коалиции, сегодня ликвидировали группировку „Рассвет“, взявшие на себя ответственность за террористические акты в Швеции и Великобритании».

— Черт, возьми! — утреннее настроение улетучилось в тот же миг. Он пожалел, что вообще вылез из кровати.

— Что такое, дорогой?

— Я так надеялся, что мне это все приснилось! Выгляни в окно, там наверняка уже Микки стоит, ждёт, — попросил Ладье.

— Да, он пять минут назад приехал, — ответила жена. — Хотела давно тебя спросить, как тебе работается с Микки? Вроде хороший парень.

— В том-то и дело, что паренек он хороший. Не хотелось, чтобы эта служба его испортила. Я подумываю, открепить его от этого дела. Чувствую рано ему еще, сломает его эта работа. Молод он еще и горяч. Может двор наломать.

— Правда? — удивилась жена. — И это твоя забота — лишишь парнишку работы?

— Ладно, некогда уже. Спасибо за завтрак. Не успеваю доесть, — Ладье закинул кусок сыра в рот и пошел одеваться.

— Не смей этого делать, Франко. Он не твой ребенок, — бросила она ему вслед.

На улице и без того было холодно и сыро. А слова жены как охапка снега за шиворот. «Не будет нравоучений», — пообещал себе Ладье.

Солнце еле пробивалось сквозь густой туман, придавая этому утру сказочно-угрюмый вид. Ладье глубоко вдохнул полной грудью прохладу нового дня. Ему совсем не хотелось ехать на работу. Он посмотрел на Микки, сидящего в машине и зевающего, как бегемот. Его напарник совсем не выспался, и следователю показалось, что он его не заметил. Ладье неуверенно подошёл к машине, ещё пытая себя мыслью, чтобы уйти пешком, не предупреждая коллегу, и по пути свернуть не туда, сбежать, потеряться. Но он все — таки открыл дверь, закинул портфель, а затем сел сам.

— Привет, — поздоровался он.

— Доброе утро, шеф. Как спалось? — Зевая, спросил Микки. Его веки были опухшими, глаза уставшими, в руках он держал ещё горячий стаканчик с кофе. Окно машины, где сидел он, было открыто на половину и утренний воздух заставлял стаканчик парить.

— Я видел сон, — неожиданно для Микки шеф начал откровенный разговор. Выдержав паузу, Ладье продолжил:

— Мне приснилось, что я получил рецепт печенья от своей бабушки, но прочитать его не смог. Это так странно.

— Ничего странного. Наш мозг — очень избирателен касательно снов, — начал Микки, а Ладье внимательно его слушал. — Область «Вернике», как раз таки отвечает за понимание устной и письменной речи. Так вот пока человек спит, она не работает, и поэтому мы ничего не можем прочитать во сне.

— А ты знаешь, почему человек, видя сон в котором умирает, просыпается за секунду до смерти? — Ладье перебил Микки. Тот отрицательно покачал головой. — Потому, что наш мозг не знает, что будет после смерти.

Микки поддержал разговор:

— То есть, если бы мы знали, что происходит после смерти, мы бы умирали во сне… Это была бы жизнь после смерти.

Микки немного помолчал, ожидая пока Ладье впитает полученную информацию. Но тот проигнорировал его реплику.

— Вот видишь и я кое — что знаю. Отвечаю на твой вопрос: Хорошо мне спалось. Я даже на время забыл о вчерашнем происшествии.

— Ох, видимо это правда. Потому, что называть вчерашний ад, «Хиросиму», происшествием может только отдохнувший человек — Микки говорил уставшим голосом, нормально выспаться ему не удалось. — Шеф, вы случаем не «социопат»?

— Совершенно не смешно, совершенно! — Ладье погрозил пальцем. — Ты немного прикрути вентиль своего цинизма. Я, вижу, ты уже забыл наш вчерашний разговор. Будешь так продолжать, и лично будешь разносить похоронки. Поехали.

— И в мыслях не было шутить по этому поводу, шеф! Как вы могли такое подумать? — Микки поднял спинку кресла и сел ровнее, как по стойки смирно. Машина тронулась.

— Да? Значит показалось.

— Шеф, вы мне так и не ответили вчера, уснули, наверное. Зачем вам нужны были ссылки на вечерние новости? — Микки захотел сменить тему, но голос был виноватым.

— Мне вчера было достаточно того, что мне жена наговорила. От тебя слышать такого я не намерен, — тихо ответил Ладье, глядя в окно. — Давай до поры до времени это побудет моей тайной.

— Ну, как хотите, — Микки поморщился и резко вильнул рулём.

— Хорошо. Ладно, слушай! — Ладье полностью развернулся к напарнику. Его распирало от желания поделиться. — Вчера в оцепление я мельком увидел человека. Лицо. Буквально на секунду. А в новостях из Лондона среди людей в таком же оцепление стоял тот же человек.

— Вы знаете, в мире столько похожих людей. Я вот часто, таких встречаю, мой сосед…

— Заткнись, пожалуйста, — Ладье отвернулся к стеклу и уставился на улицу. По тротуару пробегала красивая стройная девушка в обтягивающем спортивном костюме с большой собакой на поводке, Ладье проводил ее взглядом. — У меня хорошая память на лица.

Большой плюс, из-за которого Ладье сразу поладил с напарником, был в том, что Микки пунктуален, учтив, и самое главное исполнителен. Микки до самого участка молчал. Ладье тоже нечего было сказать; он, конечно, испытывал стыд за то, что так сорвался на парнишку, но в целях воспитания ни произнес ни слова, будто был прав. Знай Микки о вчерашнем разговоре Ладье с женой, он бы, вел себя по другому, но проницательность ещё пока не была его сильной стороной.

Было ещё рано для активных действий возле участка, но не сегодня. Ладье и Микки одновременно обратили внимание на большой черный фургон у входа. Майор Рурно в этот момент вывел и проводив, задержанного, с силой усадив его в машину. Кто еще был в фургоне не было видно — черные стекла полностью скрывали пассажиров.

— Увозят нашего учителя, — Микки глянул на Ладье, в ожидании его действий.

— Интересно, что нам сейчас скажет, комиссар? — тихо произнес Ладье. — Останови, пойду, поговорю с Мишелем.

Их машина остановилась, прям перед фургоном, а Мишель, заметив приближающейся транспорт, тут же захлопнул дверь и пошел навстречу коллегам.

— Все в порядке, — Мишель дружественно вытянул руки вперед, показав открытые ладони. — Забираем его к себе в офис и передадим властям.

— Привет, Мишель. Это и есть твое подкрепление? — Прежде чем протянуть руку, Ладье пальцем обвел пару кругов вокруг фургона и попытался заглянуть внутрь.

— Да, это мои ребята. К делу о взрыве его не пришьёшь, но дел в Европе этот учитель натворил. Настоящее имя Пол Муар, в розыске с сентября 2011го. Кто бы мог подумать, что я его найду здесь, — Мишель так же демонстративно обвел указательным пальцем в воздухе.

— И что, значит, ты останешься еще на время? — Спросил Ладье.

— Конечно, дело ведь не окончено, у нас ещё столько школ впереди, — казалось, что Мишель не заметил ироничного тона следователя.

— А ты не подумал, что эта шумиха вокруг Пола Муара и проверкой учителей облетела уже все школы? — Снова спросил Ладье, но уже тихим голосом.

— Нет, об этом я на радостях и не подумал.

— Ну, ты не расстраивайся, проверить то все равно нужно. И у меня есть для тебя ещё один подозреваемый. Можешь пробить его по своим каналам. Я тебе сейчас его перешлю, — Ладье достал телефон и отправил «картинку», сделанную с экрана телефона.

— Кто это? — получив файл, Мишель разглядывал нечёткий снимок.

— Не знаю. Но он был и у кафе вчера, и в Лондоне. Это из лондонских новостей, — Ладье постучал пальцем по экрану телефона Мишеля.

— Интересно. Вот это уже что-то. Молодец! — Мишель неоднозначно посмотрел на Ладье.

— И больше ничего не скажешь? — удивился Ладье. Похвала майора Интерпола ему была особо не нужна. Его волновало больше, почему Мишель был таким спокойным. Что это железная выдержка?

— А что ты хочешь услышать? Я на этой работе такие вещи видел — что твой вероятный подрывник — это что ваша статуя козла на площади. Вроде диковинка, но если каждый год его видишь, то уже не особо удивляет. Понимаешь? Каждого проверим. В нашем деле нет исключений, — он показал большим пальцем себе за спину, где уже под замком сидел опасный преступник.

— Может, зайдём, а то прохладно как-то, — предложил Ладье.

— Нет, провожу ребят до аэропорта. А потом вернусь. Там их уже ждёт самолёт. Вы пока займитесь делом. Кстати, твой комиссар уже там. Удачи! — Широкая улыбка Мишеля смотрелась как усмешка.

— Микки, — Ладье постучал по лобовому стеклу автомобиля. — Идём, хватит там греться. Иди, займись делом, а мне нужно зайти к Себастьяну.

— Я с вами, — настоял Микки.

— Ну, смотри, сам напросился, — Ладье кивнул и они пошли.

На пороге стояла толпа — люди разных возрастов. В общем Ладье пока насчитал человек двенадцать, но их могло быть и больше. Понадеявшись, на свой опыт, он выделил из толпы одну женщину лет пятидесяти пяти — шестидесяти, в светлом берете и заплаканными глазами. Ему показалось, что именно эта леди вчера плакалась ему в трубку.

— Виктория? — Тихо спросил Ладье, не привлекая к себе внимания. Он понимал, что все пришедшие граждане сейчас ринуться в патологию и хотел заранее увести мать в сторонку.

— Да, это я, а кто вы?

— Ладье, — он показал удостоверение. — Давайте пока не будем создавать шум и отойдём в сторонку, — предложил следователь. Они сделали пару шагов в сторону и скрылись за углом.

— Я вас слушаю, — поправив, очки сказал Ладье.

— Понимаете, я почему-то уверена, материнское сердце не обманешь, — начала причитать женщина.

— Я хотел бы, что ваше сердце ошибалось, — сочувственно ответил Ладье. — Но пока ничего неизвестно, найденные тела еще не готовы к идентификации. Понимаете, — Ладье замолчал, не выдержав взгляда женщины, она смотрела и ждала сиюминутного ответа, ее совершенно не интересовали бюрократические проволочки, технические задержки, отсутствие персонала, низкая квалификация или что-то еще. Ей нужен был доступ к телу ее дочери.

— Поймите, мы даже не можем точно указать на того, кого вы могли бы опознать, простите, — Ладье отвел взгляд. За углом, у входа остальные граждане напали на Микки с расспросами. Им тоже не нужны были ответы.

— Мне нужны ее приметы: цвет волос, в чем была одета и так далее. Понимаете? — продолжил Ладье.

— Понимаю, — грустно сказала она и сообщила следователю все, что ему хотелось знать.

— Она вышла из дома очень поздно. Ее машина сломалась, и ей пришлось, добираться до работы пешком. У нее остался сын. Пообещайте мне, что вы найдете мою дочь и накажите тех, кто сделал это с ней. Я уже пожилой человек, мне нужен покой. А какой теперь покой, когда я вишу на ниточку между жизнью и смертью. Жить после этого не охота, и смерти уже не боюсь, а умирать не своей смертью — грех. Я похоронила мужа, теперь потеряла дочь. Остался только Ульрих, мой внук. Он только держит меня на Земле и мысль о том, что уйду с болью на сердце. А так чувствую себя, будто и не жила. Пообещайте мне, инспектор. Как обещали бы своей матери, — она держалась до последнего слова, а потом разразилась рыданием, уткнувшись следователю в плечо. Она не знала, что Ладье был приемным ребенком.

Ладье долго молчал, Но все — таки не смог сдержать всю ту материнскую боль, что лавиной рухнула на него. Он спустил ее в себя.

— Я вам обещаю, — тихо произнес Ладье, чтобы только она услышала его обещание и больше никто.

Он повел женщину к выходу. Толпа ринулась за ними в стены судебно-медицинского отделения полиции. Ладье абстрагировался. Он стоял в углу, пока те у кого пропали близкие проходили опознание. Себастьян, Микки и еще двое лаборантов сопровождали каждого из граждан. Не обошлось и без обмороков. Дурно становилось каждому второму. Но, как и предупреждал Ладье, опознать никого точно не удалось. Лишь некоторым из пострадавших, Себастьян смог предоставить личные уцелевшие вещи погибших. Женщина, взявшая обещание с Ладье, узнала туфли своей дочери. Ее звали Ильза Карсон. Мать чуть не умерла в кабинете доктора Норда, ее с трудом откачали. Но Ладье подумал, что, может быть лучше, этого не стоило бы, делать — по ее словам женщина хотела этого сама. Умереть. Может тогда и обещание данное ей, потеряло бы свою силу. Ладье не мог поверить, что «дал ей свое слово» и теперь его нужно было «держать».

Настало время Ладье и Микки возвращаться в участок. Комиссар встретил их не очень тепло. Он стоял в коридоре первого этажа и за что-то отчитывал дежурного ночной смены, тот виновато кивал головой, опустив взгляд в пол, Ладье услышал лишь последние слова начальника — «Выгоняют за такое. Свободен», и полисмен со словами — «Есть, шеф», скрылся в одном из кабинетов. Ни Ладье, ни Микки не успели у него ничего спросить, но тоже услышали в свой адрес неприятный тон начальника:

— Вы оба, ко мне в офис!

В полной тишине, не произнося ни звука, двое вошли в кабинет шефа.

— Вы слышали новости, господа? — Сев за стол, спросил комиссар.

— Про лондонский взрыв, шеф? — переспросил Ладье.

— Про охоту на «Рассвет», — пояснил комиссар.

— Да, говорят, что их поймали.

— Из надёжных источников мне пришла информация. «Рассвет» не причастен к взрывам. Когда армейцы окружили их, они сдались без единого выстрела.

— Это их не оправдывает, шеф, — перебил Микки.

— Оправдывает, ещё как оправдывает. Они уже два дня как были мертвы. Вся верхушка преступной организации, командиры, наёмники, всего тридцать человек.

— Значит надо ждать ещё взрывы. А мы не знаем, откуда, — себе под нос сказал Ладье.

— Да! Ни малейшего понятия, — согласился комиссар.

— Ну, тогда работаем по химикам. Анализы уже готовы. Все в лаборатории и у патологов, — бодро сообщил Микки.

— Кстати, по поводу химиков. Это что вы тут вчера устроили с вашим новым другом? — возмущённым голосом спросил комиссар.

— Не понимаю, о чем вы говорите, шеф? — Ладье готов был прикрывать Микки в участии во вчерашнем сабантуе.

— Ладно. Потом поговорим. Вы свободны Милош. А для вас Ладье есть кое-какая информация из главного управления, — он протянул инспектору записку с фамилией. — Нужно узнать об этом человеке как можно больше. И найти его.