Опережая смерть

Анвар Итиль

Попав на место преступления, провинциальный следователь начинает расследование, которое приводит его к череде открытий мирового масштаба, и становится свидетелем скрытых тайн мироздания. Видит, как стираются границы между жизнью и смертью, сталкивается с человеческим безумием и одержимостью. Съедаемый изнутри личными проблемами, он жалеет о бесцельно прожитых годах, но уверен, что дело окупится сполна, а принимаемые им решения помогут ему стать тем человеком, которым он мечтал быть в детстве.

© Анвар Итиль, 2022

ISBN 978-5-0056-1316-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

— Просыпаешься. Открываешь глаза. Потягиваешься. На тумбочке у кровати звенит будильник на плоском экране мобильного телефона. Выключаешь. Встаёшь с кровати и идёшь в туалет. Смотришь в зеркало. Это ты и тебя ждёт новый рабочий день. Ты чистишь зубы, причёсываешь волосы, мажешь шариковым дезодорантом подмышки. Пора завтракать. У тебя пятнадцать минут, пока не проснётся и не заработает твоя пищеварительная система. Ты готовишь яичницу. Разбиваешь три белоснежных яйца на сковородку, и жёлтая масса растекается по кипящему тонкому слою масла на керамической поверхности. Пять минут и яичница с жидким желтком в окружение бледной массы белка готова. Выкладываешь на тарелку, рядом кладёшь два кусочка поджаренного хлеба. Большая чашка с кофе. Добавляешь по вкусу молока и сахара. Садишься за кухонный стол и желаешь себе приятного аппетита. Быстро все съедаешь, без особой радости. Но чего-то все равно не хватает. Кофейная чашка стоит одиноко, без десерта. Ты забыл вчера купить чего-нибудь к чаю. А, ведь, ты так любишь съесть вкусную сдобную булочку с утра. Делаешь пару глотков и снова бежишь в ванную. Все по часам, это твой нормальный, привычный распорядок. Ты к нему уже давно привык. Вот ты уже в коридоре, обуваешь красивые деловые туфли, берёшь тонкий кожаный портфель, в котором у тебя ноутбук и выбегаешь на улицу. До метро подать рукой. Десять минут и ты уже в вагоне, стоишь среди таких же как и ты. Держишься за поручень и ждёшь своей станции. Ты как всегда успеваешь на работу вовремя. Смотришь на часы, у тебя есть ещё пять минут, чтобы всё-таки порадовать себя и купить пышный горячий круассан. И ты заходишь в это кафе. И кто бы мог подумать, что любовь к сладкому приведёт тебя сюда? — закончив размышлять, Комиссар поднял голову и глядя на пухлого полисмена рядом с ним, снова накрывая простыней обугленное тело несчастной.

Из-под простыни торчали обгоревшие, когда-то лакированные туфли тридцать шестого размера. Комиссар огляделся и пошел к выходу из кофейни, перешагивая через тела, ещё осматриваемые медицинскими экспертами полиции.

— Странный у нее был завтрак, шеф, — удивился сержант.

— Иностранка — один из экспертов показал подгорелый паспорт, что минуту назад показывал шефу. — С запада.

— Да, пока не забыл, — комиссар обратился к тому же полицейскому. — И проследите, чтобы не было посторонних, сержант. Ноутбук и ее сумку отнесите к вещ. докам. Не потеряйте.

— Слушаюсь — сержант послушно понес улики куда-то за ограждение.

— А вы, — он обратился к парочке судмедэкспертов, ходивших туда-сюда разглядывая обгоревшие останки. — Как только будут результаты, все сразу мне на стол! — Голос его был уставшим, хотя еще было утро.

Комиссар вышел на улицу глотнуть свежего воздуха. Кругом была неразбериха: толпа за оцеплением — репортёры, зеваки и у всех в руках камеры, но, ни одного живого свидетеля.

На узкой улице, где ещё час назад беззаботно расхаживали люди, сейчас царил хаос. Чёрный след на мостовой от взрыва и сгоревшие машины, выбитые стекла и пена от огнетушителей, чёрные пакеты для трупов, кареты скорой помощи заполонили переулок. Утро началось со взрыва в маленьком кафе, разметав около пятнадцати посетителей и прохожих по углам и стенам этого, когда-то, уютного местечка. Комиссар пока насчитал около пяти живых пострадавших, с которыми «работали» медики и припомнил, как уехали две машины с тяжелоранеными. Но никто ничего подозрительного не видел.

— Префект, не обрадуется такому — неутешительная мысль промелькнула в голове комиссара. Он с силой провел ладонью по лицу и потер переносицу. Открыв глаза, он увидел, как через толпу прорывается мужчина лет сорока пяти — пятидесяти, среднего роста, с заметной лысиной на лбу, аккуратной бородкой с проседью и светлые очками на большом выдающемся носу. Мужчина пробился через отцепление, показав служебное удостоверение полисмену. На мужчине было пальто тёмного цвета с потёртыми от времени манжетами, под ним виднелся добротно шитый серый костюм — один на все случаи жизни. Недорогие, но удобные чёрные туфли. Шагал он уверено, легко перепрыгивая потоки чёрной пены, будто знал обо всем заранее, словно уже был сегодня в этом месте. Глаза этого мужчины казались усталыми, но в тоже время цепкими — приподняв подбородок и слегка поворачивая головой, мужчина присматривался к каждому движению, к каждому лицу в толпе.

Комиссар сразу распознал в нем следователя из своего отдела расследований — Франко Ладье. За ним следом, как привязанный шёл молодой человек, внешне неказистый, высокий, худощавый парень с покатым подбородком, умными глазами и большими торчащими ушами — Милош Патовски, по прозвищу «Микки». Комиссар приставил его к Ладье два месяца назад для того, что тот набирался опыта у старшего коллеги. Не обременённый семейными узами, он был в круглосуточном подчинение у Ладье, чем иногда старший следователь злоупотреблял. Но пока, настроение у Микки было удовлетворительным, и он не выказывал никакого недовольства.

— Ладье! Я тут, иди сюда, — комиссар окликнул следователя.

— Доброе утро, шеф, — улыбнулся Ладье и протянул руку начальнику.

— Доброе утро!? Не смешно! Лучше принимай дело, оно пока твоё. Меня срочно вызывают на ковёр к префекту. Думаю, скоро нагрянут из столицы. Докладывать мне обо всем лично! — Комиссар попятился назад, погрозив пальцем обоим.

— Значит и повышение не за горами, — Ладье окинул взглядом творящийся вокруг ужас, потом, прищурившись, посмотрел на комиссара.

— Повышение? Протри очки и оглянись ещё раз, Франко, — ответил комиссар. — Как бы нас с работы не попёрли… Успешно справишься с делом и, возможно, я закрою глаза на твои выговоры. И, возможно, поговорю с префектом. Но смотри у меня, если что не так, твоя голова полетит первой, Франко.

— Понятно. Будем стараться, — Ладье отошёл в сторонку, пропустив комиссара к его служебному автомобилю.

— Слушаюсь, шеф! — Микки успел отдать честь комиссару.

— Чувствую, предстоит громкое дело, шеф, — он называл все своё начальство одинаково, в зависимости от того, кто был в тот момент ближе.

— Дело как дело, давай за работу, — спокойно ответил Ладье, не показывая своего замешательства. Он был слегка шокирован. Такое положение дел ставило его в весьма не комфортную ситуацию — сейчас ему совершенно не хотелось брать на себя такое ответственное расследование, так как он мог получить повышение и взять долгожданный отпуск. А это кошмарное происшествие было прямой дорогой к очередному срыву и выговору с занесением в личное дело.

— Не обманывайте меня. А лучше не обманывайте самого себя, шеф. Я читал ваше досье, у вас не было громких дел, а это для вас в приоритете! Я прав? — Спросил Микки.

— Умник, да? А ты знаешь, что умников не любят. Да кого я обманываю, умников любят везде и все! Девушки любят умных парней как ты, начальство любит умных работников как ты. И, конечно же, друзья, они любят тебя таким, какой ты есть. Но есть и обратная сторона медали. Если ты умный и все делаешь лучше и быстрей остальных, то, скорее всего, твой начальник — дурак, и девушка также не семи пядей во лбу. Друзья, а друзья с тобой дружат потому, что им нужен в компании вот такой парень в форме.

— А вот тут вы не правы. Девушки у меня нет. Наш шеф, комиссар с двумя высшими образованиями, а друг у меня только один — это вы шеф, — но кое в чем Микки все — же соврал.

— Боже, какой ты счастливый человек, — Ладье готов был похлопать в ладоши, чтобы поддержать свой ироничный тон, но не стал. А просто глянул на помощника из-под очков.

— Так я прав? — Микки старался не отрывать взгляда от шефа, но приходилось смотреть под ноги.

— Я поторопился с выводами о твоём… — Ладье задумался, крутя пальцем в воздухе — ну, как это называется?

— О моем уме?

Ладье улыбнулся и ничего не ответив, пошёл внутрь. Микки последовал за ним. Они оба вошли в здание. Витрина кафе была начисто снесена взрывом и вместо неё в стене красовалась дыра затянутая пленкой. Позорное пятно для внутренних служб безопасности страны. Войдя, Микки тут же достал из кармана платок и приложил к носу:

— Ох, какой ужас! Так пахнет обгоревшее человеческое мясо? — гнусавя, спросил он. Через платок вопрос прозвучал довольно невнятно.

— Ты что, никогда не нюхал поджаренной человечины? — Так же гнусаво спросил в ответ Ладье. Он дышал через рот, пока не привык к запаху, отдаленно, напоминающего бензоколонку.

— И сейчас вы скажите, что раньше с вами случалось такое. Наверное, это засекреченная информация и вы служили во Вьетнаме или в какой-нибудь горячей точке на ближнем востоке, — ехидно заявил Микки.

— Ты издеваешься? Во Вьетнаме? Сколько по твоему мне лет? Не был я ни на какой войне на ближнем востоке. Откуда эти американизмы? Я похож на легионера? — возмутился Ладье.

— Нет, шеф. А где тогда вы видели такое? У нас таких происшествий не случалось.

— Криминальных случаев не случалось, а пожары бывали, — он постучал по своей голове. — Соображай. Думай шире, молодой.

— Понятно. Простите, больше не повторится, — Микки разглядывал интерьер кафе. — А где с вами такое случилось, шеф?

— В детстве ещё. Соседка погибла в пожаре. Наркоманкой была. Под ней жила женщина с тремя детьми, они были моими друзьями. Однажды, она так умаялась, что забыла выключить газовую плиту, уходя из дома, и квартира загорелась. А это соседка сверху, так нагрузилась наркотой, что вырубилась. Ну, так и сгорела под «кайфом».

— Вам дали ее понюхать? — удивлённо спросил Микки.

— Ох, молодой ты ещё, зелёный. Этим запахом пропиталось все в квартире — стены и все что уцелело после пожара. Ну, или я был в детстве чересчур впечатлительный, — Ладье сунул руку во внутренний карман.

Раздался телефонный звонок.

— Да, шеф, — Ладье поднял трубку.

— Надеюсь не надо повторять, что это приоритетное дело, — услышал в трубке Ладье голос комиссара. — Мне сейчас звонили криминалисты. Предположительно, это было дистанционное взрывное устройство. Послушаем, что скажут гости из столицы, — голос комиссара был очень расстроенным.

— Понятно. Я уже работаю над этим, — заявил Ладье. На том конце повесили трубку. — Интересно, хозяин кафе не вовремя замкнул не те провода или его пронёс кто-то другой, — он смотрел на мертвецов.

— Что вы сказали, шеф? — спросил Микки.

— Ты знал, что у тебя злой язык, Микки? Он приносит мне много ненужной, ответственной работы, — Ладье тряс телефоном перед его лицом.

— Почему? — Микки поморщился, продолжая изучать последствия взрыва.

— Ты помнишь, в прошлом месяце нашли мёртвую бабульку в шестом доме? — он показал пальцем наверх.

— По улице Максваген? — Микки показал в сторону улицы.

— Именно! Ты заявил, что её убили. А почему?

— Ну, я же был в итоге прав, — было заметно через платок, что Микки улыбается. — Это её племянник убил. Случайно.

— Да, патологоанатомы потом выяснили, что у неё были сломаны ребра.

— Да. Он пытался применить приём Геймлиха, но перестарался, — гордо продолжил Микки. — У неё вставная челюсть была, а на жвачке, что я нашёл в мусорном пакете, обнаружили ДНК племянника. Так в чем дело? — Микки даже убрал руку от лица.

— Шеф, сказал, уволит обоих, если не раскроем это дело. Так что включай своё природное чутье и лишнего не болтай.

Ладье прошёл к предполагаемому очагу возгорания.

— Ну, что друг мой, — он обратился к одному из судмедэкспертов, тот был в маске, полностью скрывающей его нижнюю часть лица.

Эксперт поднял голову, посмотрел на следователя и показал пальцем в сторону другого мужчины в белом комбинезоне. Это как раз был друг Ладье — доктор Норд. Себастьян Норд.

— А, понятно, — Ладье пошёл дальше, аккуратно шагая через обломки. — Себастьян, привет. Ну, что скажешь?

— Привет, Франко, — доктор достал из кармана перчатки и подал своему другу.

— О, нет. Я уже, — Ладье достал из кармана руки в перчатках. — Что-то можешь сказать уже сейчас?

— Чувствуешь запах, как на заправке? Так может пахнуть бензин. Судя по температуре возгорания похоже на напалм. Но, ничего пока неясно. Ничего пока тебе сказать, — Себастьян развёл руками.

— С каких пор ты разбираешься в взрывотехнике? Может, ты можешь сказать был ли взрыв дистанционный?

— Считай, что это мое хобби. Если и дисстанционный, то доказательств нет. Все сгорело дотла. Подробности будут у техников. По трупам ничего тебе не могу сказать, приходи ко мне позже, может, попадется какой-нибудь более-менее «разговорчивый». Но ты знаешь, они могут заговорить сразу, а могут и через месяц.

— Я тебе не начальник, мой друг и приказывать не могу. Но боюсь, что позже на моей шее уже затянется петля гнева от префекта. Шеф сказал… — Ладье на секунду замолчал и задумался. — А к черту этих начальников. Позже так позже.

— Вот и хорошо! — Норд протянул руку, испачканную в саже и тут же получил одобрительный хлопок от Ладье.

— Микки, иди на кухню, — Ладье крикнул напарнику, который куда-то делся. — Осмотри там все внимательно. Я пойду, пообщаюсь с очевидцами, — приказал Ладье.

— Вы уверены, может, я пойду опрашивать очевидцев? — Микки появился из-за угла.

— Делай, что говорят, иди, — Ладье строго и чётко проговорил каждое слово.

Следователь вышел на воздух. Он еще со вчерашнего вечера чувствовал себя не на своем месте. Жена сделал подарок к годовщине свадьбы — купила старинные кольца со странной инкрустацией себе и ему. Раньше Ладье не носил обручальное кольцо, сейчас оно ему неприятно давило на палец и мешалось. Он начал поддевать его ногтем большого пальца.

Толпа все ещё не расходилась, она только увеличивалась. Из окон высунулись новые зеваки. Ладье подкурил сигарету, чтобы хоть как-то перебить запах сгоревшего помещения. И жадно вдохнул и медленно выдохнул. Он хотел, чтобы усы и борода снова пропитались табачным дымом. Следователь думал с чего начать и решил оглядеть толпу. Солнце уже выглянуло, и по улице бегали солнечные зайчики от стёкол домов, открывающихся и закрывающихся дверей автомобилей, блики от фотоаппаратов и объективов камер. В этом хаосе, можно было бы, не обратить внимание на одного человека, смотрящего следователю прямо в глаза — он стоял в первом ряду среди зевак и офицеров полиции в жёлтых жилетах. Взгляд Ладье скользнул по рядам и вдруг этот человек исчез за вспышкой фотоаппарата как образ из луча проектора на стене. Вот он был, и в следующий миг его не стало. Ладье прищурился, разглядывая то место, где стоял мужчина. Он мысленно вспоминал, во что он был одет и как выглядел: высокий, светлый, борода, возраст за сорок, взгляд пристальный и холодный, на правой кисте чёрное пятно. «Мистика», — подумал про себя Ладье.

— Сержант, где свидетели? Давай всех по одному вон в тот микроавтобус, а я сейчас подойду. Через минуту, — приказал следователь тому же пухлому полицейскому.

— Их не много. Нашли всего парочку, — словно виновато ответил полисмен.

Тёмный салон с тонированными окнами полицейского фургона ждал граждан, желающих поделиться информацией о происшествии. Ладье открыл заднюю дверь и сел вглубь, скрывшись в тени. Первым сержант привёл женщину лет двадцати пяти, русую, с родинкой на щеке; весь разговор следователь смотрел на родинку изредка, поглядывая в глаза свидетельнице. Из неё он не смог выудить особо полезной информации. Женщина рассказала, что стояла у входа своего магазина дальше по улице и успела уйти внутрь до взрыва. Не видела подозрительных личностей, только яркую вспышку фотоаппарата перед самим взрывом. Слышала, как люди в кафе на секунду вскрикнули, и за тем раздался взрыв. Она упала на пол, закрыв глаза.

— Дорогой мой товарищ, — он обратился к стоящему рядом с машиной офицеру. — Спроси, не находили ли фотоаппарат, предположительно, со вспышкой.

Он вернулся в машину. Из динамиков звучала песня на английском языке, следователь прислушался:

«There’s no time for us (Для нас нет времени), There’s no place fo us (Для нас нет места…) What is this thing that builds our dreams (Что составляет наши мечты) Yet slips away from us? (И, всё же, вновь ускользает от нас?

Who wants to live forever? (Кто хочет жить вечно?)

Who wants tolive forever? (Кто хочет жить вечно?)»

— Какая знакомая песня, — Ладье тихо обратился к водителю, остановив на нем неодобрительный взгляд.

— Так это же «Queen», — улыбаясь, сразу ответил водитель.

— Хорошо. Сделай, тише, если ты, не понял, — Ладье нахмурил брови. — Кто следующий?

Вторым свидетелем был мужчина с четвертого этажа дома напротив. Взрыв вынес все стекла в соседнем доме через дорогу. Мужчина в этот момент курил, стоя у раскрытого окна. Взрывной волной ему сломало сигарету, и огонёк обжёг ему губу; учитывая последствия пожара, и судя по опаленным ресницам, мужчина отделался легко — он потирал губы и невнятно говорил. Свидетель не заметил вспышки, но после криков он видел как люди за секунду до взрыва, ринулись к стеклянным дверям, пытаясь выйти. А те, кто был ещё на улице — в ужасе отшатнулись.

Ладье молча, не задавая вопросов, выслушал свидетеля и выглянул в окно, ведущее на ту сторону улицы, где был взрыв. Он насчитал около четырёх жертв за пределами кафе. Ладье только мог предполагать, какой мощности был заряд. Все выглядело так, словно помещение выжгли напалмом, как и предположил доктор Норд.

— Версия с поджогом. Там же все сгорело за секунды. Как ты думаешь? — Ладье по привычке рассуждал вслух.

— Что, вы со мной говорите? — удивился мужчина, сидящий напротив.

— Ох, извините, не с вами. Найди мне Микки, пусть идёт сюда. Скажите, он мне нужен, — попросил Ладье. — А вы, может, ещё что-нибудь вспомните?

— Шеф, шеф. Вон, уже по новостям крутят, — Микки сам уже подбежал к машине. — Смотрите, — он сунул телефонную трубку Ладье. На экране был новостной сайт главного канала. Вертолётная съёмка демонстрировала разрушения от пожара и женский голос диктора рассказывал о последних событиях дня: ответственность за террористическую акцию в центре взяла на себя радикальная группа экстремистов с ближнего востока «Рассвет».

— Какое поэтичное название, — тихо сказал Ладье.

— Шеф, теперь все ясно. Наши военные совместно с американцами скорей всего уже начали охоту на них. Виновных накажут, шеф. Нам теперь нужно выяснить, остались ли они в нашем городе. И будут ли ещё взрывы.

— Ещё взрывы? — ошарашено переспросил свидетель.

— Ты не мог подождать с выводами, Микки? — Ладье повернулся к мужчине. — Не будет никаких больше взрывов. Вы же слышали. Военные возьмут за «задницу» этих террористов. Это первое и последнее на что они сподобилась. Все идите. Спасибо вам. И не разводить панику.

Мужчина неспешно вышел из фургона и полицейский вывел его за отцепление.

— Микки, ты такой разговорчивый человек. Мне это не нравиться.

Микки помолчал немного, выдержав, уместную паузу и продолжил:

— Шеф, а может, рассмотрим как версию, что они кого-то устранили? Ведь трупы тяжело будет идентифицировать.

— Или это проба пера, — задумчиво пробубнил себе под нос Ладье. — Что-то тут не сходится. А вот, что именно, это придётся выяснить нам. Есть что-нибудь интересное на кухне?

— Газопровод целый. Утечки не было. Специалисты предполагают, что взрыв управляемый.

— Понятно. Ну, хорошо. Едем в отделение.

— А вообще, у нас дело скорей всего заберут.

— Почему? Кто? — удивился Ладье.

— Международное дело. Интерпол, ООН, сейчас возьмутся за это. Пришлют нам какого-нибудь специалиста по международному терроризму и все.

— Хотелось бы! — глядя на этот беспорядок, тихо сказал Ладье.

— Что вы имеете в виду? — удивился Микки.

— Ну, вот у тебя есть опыт по борьбе с международным терроризмом? Или вообще с терроризмом? Ты, да что уж там ты, я за свою жизнь ловил только жуликов и воров. А я уже двадцать лет в полиции.

— Будет новый опыт. Перейдём на новый уровень, — улыбнулся Микки.

— Ты в человека хоть раз стрелял, Милош Патовски? — потирая глаза ладонью, спросил Ладье.

— Нет. Вы же знаете это.

— Вот и я не стрелял. Слава богу, не довелось такой грех на душу взять. А эти… — Ладье не смог подобрать слово, чтобы «цензурно» охарактеризовать террористов. — Они привыкли пачками убивать людей. И против них нужны такие же убийцы или даже лучше! Такие специалисты, у которых в два раза больше убийств. Вот тогда будет толк. Клин клином вышибают. А мы кто? Мы так — щепки.

— Ну, зря вы так о себе говорите.

— Ой, да замолчи уже, болтун! Поехали в отдел. Нас там ждёт головомойка, нутром чувствую.