Капкан

Анатолий Юрьевич Маскаев

Очень долгожданный отпуск. Мечты, которым так и не суждено сбыться, властной рукой изменены в самом начале прекрасного путешествия. Вместо них судьба преподносит героям тяжелейшие испытания.

Глава 6

Степан с Иваном волокли под руки Женю в баню.

Затащили в предбанник.

— Здесь давай, там жарко еще… — хрипло произнес Степан.

Они положили женщину на лавку.

В ее глазах плавал страх.

— Мужчины, что вы хотите делать со мной?

— А то ты не знаешь, что мужик с бабой делает?

Иван расхохотался плотоядно глядя на женщину.

Степан разорвал на ней платье.

Руки Жени по-прежнему были связаны.

— Мужчины, я вас очень прошу, пожалуйста не надо, умоляю не надо…

— Надо крошка, надо.

— Нам надо, мы баб месяцами не видим, представляешь какая у нас издержка?

Степан уже снимал с себя ветровку.

— Кто первый… — спросил он Ивана.

— Сейчас жребий потянем, твоя короткая.

Он достал две спички, одну обломил и спрятал их за спиной.

Снова показал руку с торчащими из кулака концами спичек.

Степану досталась короткая.

— Ладно, я покурю пока, сзади не трогай только.

Иван вышел на улицу.

Следом раздался Женин крик и рык удовольствия Степана.

Ушли они только часа через два.

Возле костра на берегу их ждал Сидор.

— Позабавились, отвели душу… — он усмехнулся.

— Ну тебе то сливки достались, а нам простокваша.

Сидор снова усмехнулся.

— Уколоть пришлось ее, строптивая девочка.

Степан рассмеялся.

— Тогда тебе не повезло Сидор, все равно, что мешок с отрубями.

Но тут же замер под тяжелым взглядом Сидора.

— Я свое получил, мне достаточно.

Он в третий раз усмехнулся.

— Что думать будем…?

— А, что думать Сидор, подержим баб, пока Иван не возвернется, а там позабавимся еще и в расход.

— Добро.

— Значит я комаров в тайге кормить, а вы с бабами кувыркаться… — недовольно произнес Иван.

— Каждому свое, твоя доля такая… — произнес Сидор.

— Не переживай, и тебе останется.

— Я к тому времени девчонку укорочу, чтоб без укола в позу становилась.

Они рассмеялись.

— Пойдешь с рассветом на лошади через ущелье.

— Почему не лодкой, Сидор… — спросил Иван.

— Так короче и быстрей, лодкой долго туда-сюда, а ты мне здесь нужен через два дня.

— С этим что делать будем Сидор… — спросил Степан.

Сидор молчал, что-то обдумывая.

— В живых его держать резона нет, если он даже что-то и напортачил в документах, то больше мы это провернуть не успеем, шанс один, сейчас.

— А поэтому мы с тобой его завтра и уберем у скалы.

Степан понятливо кивнул.

В той скале посредине был каменный мешок, и до его дна метров сорок, ни в живых остаться, ни обратно выбраться.

Женя после того, как ушли мужики некоторое время приходила в себя.

Низ живота горел, промеж ног саднило и болело.

Ее заперли в темной парилке без окон.

Лишь только между дверью и косяком пробивался слабый тусклый свет из предбанника.

Глаза постепенно привыкали к темноте.

Она встала с полка, рукой нащупала кадку с холодной водой, которая уже успела слегка нагреться от топленной бани.

С трудом нашла ковш и стала неистово лить на себя воду.

Потом вдруг закричала в голос стуча ногами в запертую дверь.

— Выпустите меня отсюда, выпустите меня.

— С ума баба часом не сойдет там, вы ее в парилке что ли закрыли?

— В предбаннике окно, выбьет и пролезет… — ответил Степан.

— Не сойдет, по буянит и угомонится, а мы попозже еще к ней нагрянем… — весело промолвил Иван.

Маша глядела с яростью на раздевающегося перед ней Сидора.

Злоба душила ее, из-за того, что она не могла пошевелить ни руками, ни ногами, обездвиженная неизвестным уколом.

Она лишь шипела на Сидора.

— Только тронь меня, только тронь.

Но понимала, что никак она ему противостоять не может.

Сидор раздевшись с ухмылкой приближался к ней.

Машу охватил ужас от вида его естества.

Страх парализовал сильнее сделанного укола.

Сидор глядя ей прямо в глаза, поднял Машины безвольные ноги, чуть ли не сложив ее пополам.

Она вскрикнула от пронзившей низ живота боли и потеряла сознание.

Очнулась от новой боли, уже чуть выше.

Сидор перевернул ее на живот.

Маша застонала и вновь потеряла сознание.

Через сколько очнулась снова, не знала и сама.

Сидора не было.

В пальцах рук и ног просыпалась непонятная боль.

Маша попробовала пошевелить руками, они не слушались.

По щекам девушки текли слезы.

Лежала и плакала беззвучно глядя в щербатые доски потолка.

Пролежала так долго, за окном уже стемнело.

Снова попробовала пошевелить рукой, они слушались ее.

Рука наткнулась на какую-то тряпку, лежащую рядом.

Это оказались ее порванные плавки.

Маша попыталась встать, получилось со второй попытки.

Медленно, шатаясь, на ощупь дошла до прихожей.

В окно возле реки был виден костер и сидящие возле него трое мужчин.

Отблеск костра несколько освещал прихожую.

Маша нашла свой рюкзак, рядом лежали отца и мамы.

Ни остальных вещей, ни карабина отца в доме не было.

Вытащила быстро лежащие на верху рюкзака джинсы и водолазку, натянула на себя.

Кроссовки она одевала сразу после бани, их не было.

Вернулась в комнату и нащупала их на полу возле кровати.

Очень осторожно приоткрыла дверь.

Крыльцо было на два схода, одно к реке, где у костра сидели трое, другое к сараю в сторону леса.

Маша сдерживая рвущееся дыхание спустилась с лестницы и скользнула вдоль дома к сараю.

Возле него остановилась.

Мама где, и папа…

Вспомнила, что маму Сидор велел тащить в баню, а отца в какую-то яму.

И где та яма, где искать ее.

Сделала круг по двору, рискуя быть замеченной.

Нигде никакой ямы.

Выглянула из-за дома в сторону бани.

Нет, очень близко к костру и дверь как раз напротив костра.

Минут пять Маша просто стояла как в ступоре.

Наконец решилась и пошла в лес.

Пройдя метров сорок остановилась.

Предстояло решать, куда идти дальше.

Возвращаться к месту посадки вертолета нет смысла, места она совсем не знает, и где Большой Он неизвестно.

Идти вниз по реке, это прямой намек на погоню, они так и подумают.

Маша направилась дальше в тайгу.

Помня по карте, что перед хребтом должен быть приток Абакана, Малый Абакан, а дальше за ним снова через горы река Она, там и должен быть поселок.

Или же по Малому Абакану до Абазы.

Но тут же отвергла эту мысль.

Оба притока сливаются и образуют Абакан, там и можно будет напороться на погоню, а она непременно будет, и искать, в первую очередь будут по реке.

К утру достигла подножия хребта Карлыган, если конечно это был он, и она ничего не перепутала и не заблудилась.

Шла до обеда не останавливаясь, не понимая откуда берутся силы, которые ее гнали все дальше от кордона, на котором остались мать и отец.

Маша понимала, что поделать против трех здоровых мужиков ничего не сможет.

Выход был один, звать на помощь.

Идти в полицию, идти к этим летчикам, они помогут.

Упала возле безымянного ручейка, сочившегося сквозь мох.

Сил подняться уже не было.

Жадно припала губами к ручью.

…Сидор с дружками выпили коньяк Вадима.

— Сидор, мы пойдем в баню.

— Сучка эта уже вроде угомонилась, сейчас разбудим ее… — проговорил Степан.

— Не долго там кувыркайтесь, время двенадцать.

Сидор выкурив сигарету направился к дому.

Вошел включил свет в прихожей.

Прошел в дальнюю комнату, постель была пуста.

Он по включал во всем доме свет, но уже понимал, что девушки здесь нет.

Вышел в прихожую.

Одного рюкзака не хватало.

Стерва…

Ну далеко в ночь не уйдешь, здесь где-то прячешься.

Отправился к бане.

В предбаннике на широкой лавке Степан с Иваном вдвоем насиловали безвольную и безразличную к происходящему Женю.

— Вставайте кобели, девка сбежала.

Степан нехотя поднялся подтягивая штаны.

— Да ты чо Сидор, куда она ночью денется?

Иван спихнул с себя Женю, та грохнулась на пол, застонала.

— Связывать надо было Сидор, а не уколы колоть… — недовольно произнес он, с сожалением глядя на женщину.

— Хорош базарить, искать пошли.

— Где теперь в темноте ее искать?

Степан затащил бесчувственную женщину в парилку, запер дверь.

— Фонари возьмите и обойдите все по периметру, а я вдоль берега вверх пройдусь.

Поиски ничего не дали, девушки нигде не было.