Наперегонки с хитрецом

Анатолий Юрьевич Костерин

Олигарх собирает в своей загородной резиденции пять человек. Но не для увеселительной вечеринки или деловых переговоров. Он задумал опасную игру с непредсказуемым финалом. На кону – жизни игроков и пятьсот тысяч долларов… Гонка начинается.

Глава вторая

Когда мы вошли в гостиную, все присутствующие обратили на нас свои взоры. Кто с интересом, кто-то мимолётно. Я остановился и попытался осмотреться.

Зал был со вкусом обставлен, хрустальные люстры, и светильники мягко освещали пространство. Мраморный пол был украшен готическим рисунком.

— Проходи, не стой столбом, — процедил конвоир и толкнул кулаком меня в спину.

По всей видимости, не все гости догадывались, что за встречу приготовил им Борис Моисеевич. Во всяком случае, длинноногая брюнетка беспечно пила апельсиновый сок, стоя у большого малахитового камина. На её пухлых губках сияла лучезарная улыбка. Она нарядилась, явно ожидая весёлую вечеринку. Белое шикарное платье выгодно подчёркивало её идеальную фигуру, а декольте почти не скрывало соблазнительную грудь третьего размера. Густые вьющиеся волосы были собраны в сложную причёску.

Да, подумалось мне, вечер предстоит весёлый. Девушку невозможно было не узнать. Это была фотомодель Маргарита Шик, любовница Гульденмана. Насколько мне было известно, до Бори она была на содержании у бизнесмена, который занимался оптовой торговлей. Но стоило ему обанкротиться, девушка тут же исчезла как мимолётное виденье. Она презирала неудачников.

— Ну что, господа, все в сборе, — прервал мои воспоминания Борис Моисеевич. — Думаю, можно начинать. Прошу к столу.

В центре гостиной стоял большой круглый стол из красного дерева с расставленными возле него стульями с кожаной обивкой и одним креслом, наверняка предназначенным для хозяина дома.

Направляясь к столу, я размышлял над тем, что же придумал хитрый еврей. Какую пакость приготовил для нашей разношёрстной компании.

Усевшись между брюнеткой и молодым высоким парнем с фигурой атлета, я посмотрел на главное действующее лицо предстоящего представления.

Гульденман, не спеша, солидно подошёл к своему креслу и с едва слышным кряхтеньем устроился за столом. На нём был чёрный бархатистый фрак и белоснежная сорочка с расстёгнутым воротом. На шее висела массивная платиновая цепь.

Положив перед собой красную папку, он обвёл собравшихся тяжёлым взглядом из-под густых бровей.

— Не все из вас друг друга знают, так что для начала представлю каждого из сидящих за этим столом, — хрипловатым голосом начал Борис Моисеевич.

— К чему такой официоз, Боря, — неожиданно прервала вступительную речь своего любовника легкомысленная фотомодель, игриво улыбаясь. — Может, просто выпьем за знакомство, и тогда…

— Закрой свою пасть, Марго! — жёстко оборвал её хозяин. — Откроешь его тогда, когда я разрешу. Ясно?

Не ожидавшая ничего подобного, привыкшая к совершенно другому обращению, обласканная вниманием брюнетка вздрогнула, побледнела и, плотно сжав губы, молча кивнула. В её голубых глазах затаилась обида.

— Тогда и начну с тебя, чтобы напрасно не дула свои шаловливые губки, — ухмыльнулся Гульденман, в глазах которого полыхал огонь ненависти. — Это моя бывшая пассия, возомнившая себя неприкосновенной, незаменимой и самой хитрой. Как оказалось — слаба на передок. Тайком трахалась с менеджером моего автосалона.

— Враньё! Не верь в эту грязную ложь! Я люблю только тебя, котик! — не выдержала Марго, на глаза которой навернулись слёзы. — Как ты можешь такое говорить, после всего, что между нами было!

Моисеевич спокойно выслушал, а затем открыл свою папку и бросил стопку фотографий ей в лицо. Одно фото упало рядом с моей рукой, и я невольно бросил на него взгляд.

Кто-то профессионально сделал свою работу — качество фото было отменное. Да, во вкусе Боре не откажешь — Маргарита без одежды выглядела просто сногсшибательно, красивая грудь так и манила взгляд, а упругая попка и мёртвого могла поднять из могилы. На снимке девушка оседлала какого-то обнажённого парня — по всей видимости, того самого менеджера.

Рассмотрев фотографии, Марго вскочила со стула, попытавшись убежать. Лицо покраснело, ненависть плескалась в голубых озёрах глаз.

Тихо подошедший охранник положил свою тяжёлую ладонь ей на плечо, заставив сесть обратно на стул. Девушка нервными движениями поспешно собрала разлетевшиеся снимки и убрала в сумочку. А затем, закрыв лицо руками, притихла, не издавая ни звука.

— Представлю вам вторую даму, присутствующую за столом. Вероника, моя бывшая личная помощница, — забыв про любовницу, продолжил Гульденман. — Мата Хари, чёрт её побери!

Я с любопытством посмотрел на девушку в строгом деловом костюме от Армани, которая расположилась напротив меня. На вид ей было около тридцати лет. Каштановые волосы были коротко подстрижены, что придавало ей определённый шарм. Чувственные губы, курносый носик и карие глаза настороженно смотрели на бывшего босса. Длинные ухоженные пальцы с шикарным маникюром вертели айфон последней модели, выдавая волнение и тревогу.

— Что, тоже скажешь, что за тобой нет греха, и я ошибаюсь, обвиняя в шпионаже?

— Вы пока мне только польстили, сравнив со знаменитой дамой, — приятным голосом ответила Вероника. — Жду конкретики. Надеюсь, пошлых фото не предъявите.

Надо отдать ей должное, держалась она хорошо — голос не дрожал. Но всё равно чувствовалось напряжение во всей её позе и движениях.

— Очень жаль, что ты оказалась засланным казачком. Я ценил твою работу, и ты мне была просто симпатична, — процедил Гульденман. — Нет, пошлых снимков не будет. Ты случайно засветилась, когда встречалась в Питере с неким Стасом. Вас увидел один мой человек и навёл справки о твоём кавалере.

Борис Моисеевич достал из папки бумагу с отпечатанным текстом и пробежался по ней взглядом, освежая в памяти информацию.

— Станислав Владимирович Попов, известный в криминальных кругах под кличкой — Мастер. Можно сказать, правая рука небезызвестного Хавана, то бишь Сергея Хаванова. Моего конкурента и врага. Знаешь этих людей?

Вероника отложила свой телефон и достала из сумочки пачку сигарет с золотой зажигалкой. Быстро прикурив тонкую сигарету, она выдохнула ароматный дым и молча продолжала смотреть на Борю.

Хозяин дома едва заметно кивнул своему телохранителю, и тот стремительно подошёл к девушке, выхватив сигарету и затушив её об экран айфона. Затем он засунул бычок в карман пиджака Вероники, забрал себе пачку сигарет и молча удалился.

— Ты же знаешь, что в моём доме не курят, — повысил голос Гульденман. — Перед смертью, как говорится, не накуришься!

Бывшая помощница побледнела и сжала кулачки, но снова не проронила ни слова.

С возросшим интересом я наблюдал за девушкой. Она невольно вызывала уважение. Фотомодель ей и в подмётки не годилась.

— Молчание есть знак согласия, — ухмыльнулся Боря. — Ты работала у меня три года. Я доверял тебе, почти как себе. Неужели я мало платил, или подарки были дешёвыми?

— Дело не в деньгах и подарках, — чуть хрипловатым голосом начала Вероника. — Ты, тварь, виноват в смерти моих родителей и младшего брата.

— Что-то не помню никаких Громовых на своём пути, — прищурившись, смотрел на бывшую помощницу Гульденман.

— Плохо работают твои ищейки, мразь. Я — Валерия Михайловна Титова, — с этими словами она молниеносно и метко кинула зажигалку в своего врага.

Расстояние было небольшим, и Боря не смог увернуться от летящего в него предмета. Зажигалка рассекла ему бровь и отлетела на пол. Из раны хлынула тёмная кровь, заливая лицо и белоснежную сорочку.