Суоми во снах

Анатолий Сергеевич Салтыков-Карпов, 2009

В рукописи представлена история жизни маленького мальчика, волей судьбы попавшего в момент осознания своего Я из Советского Союза в капиталистический мир Финляндии. В результате этих событий его сознание непрерывно менялось с рождения до перезрелого состояния. При этом не всегда преобразование сознания зависело от его внутреннего состояния, а подчинялось текущей ситуации в интересах собственного Я, семьи и государства. В общих чертах можно было бы представить данный манускрипт обобщенно, как подобие автобиографической повести.

9. Судьба детских игрушек

Советские дети в Финляндии имели очень много разных увлекательных игрушек. Они могли с ними играть в свободное от учебы время.

Толик через 60 лет помнил, что в ванной комнате стояла огромная ванна. Родители в ней его и сестру мыли. Когда он мылся, то играл в различные игрушки. Ему отец подарил подводную лодку из пластмассы. Она могла ходить под водой на определенной глубине. Для этого у нее был переключатель для плавания на поверхности и под водой. Она имела четыре торпедных аппарата. Два спереди и два сзади. Эти торпедные аппараты стреляли пластиковыми торпедами. Она могла ходить под водой с помощью резинового моторчика. Он заводился вручную. Это позволяло подлодке плыть на небольшое расстояние.

Впоследствии в советской жизни Толика было много связующих моментов с этим детским периодом. Он, когда учился в советской школе то, хотел поступить учиться в Нахимовское училище. В один такой день Толик набрался смелости и приехал в него. Училище находилось около крейсера «Аврора». Толик вошел в здание. К нему навстречу подошел офицер в морской форме с красной повязкой.

— Что вам нужно юноша? — спросил он.

— Я хотел бы поступить учиться в Нахимовское училище.

— А у вас родители военные?

— Нет. У меня отец работает на мебельной фабрике главным инженером, а мама преподает ботанику в школе.

— Вас тогда не примут на учебу к нам. Эти военные училища были созданы для детей военных. Также сюда принимают тех детей, у которых родители погибли на войне. А у вас как я вижу нет таких привиллегий. Так что извините.

Толик понял, что ему не придеться учиться военно-морскому делу. Он вышел немного огорченный.

Собственно говоря, от судьбы не уйдешь. Когда Толик дорос до призывного возраста он был зачислен для службу в военно-морской флот. Где он и прослужил положенные ему три года, отдавая долг родине за Полярным кругом на дважды Краснознаменном Северном флоте.

Когда Толик служил на Северном флоте то часто вспоминал эту игрушку.

Родители покупали для Толика различные хорошие игрушки. Он имел костюм американского ковбоя. Этот детский набор состоял из курточки, кожаных штанов с заклепками и ковбойской шляпы. Также придавался в комплекте широкий ремень. К нему крепилась открытая кобура с револьвером.

Позднее Толик видел американские фильмы о битвах между ковбоями и индейцами. Поэтому он всегда вспоминал свои игрушки. У него был такой же револьвер как у ковбоев. У него был барабан для хранения «патронов» — ленты с пистонами. Револьвер для зарядки ленты с пистонами разламывался на две части. Ленты были сделаны из бумажной ленты с установкой крошечных микродетонаторов. Этот комплект ковбоя впервые познакомил Толика с историей Америки. В Финляндии Толик видел шоу с натуральными американцами. Это были разукрашенные в разные цвета американские индейцы. У них на головах были перья. В Хельсинки продавались различные детские наборы, в том числе и для игры в индейцев. Особый интерес для мальчишек вызывало детское оружие. Продавались в основном копии кольтов, смит-вессонов и прочие в различных модификация. Например, отец купил для Толика детскую копию полицейского револьвера с коротким стволом. Потом отец подарил пластмассовую копию старинного пистолета, у которого боек находился с боку. Ленты для стрельбы продавались во всех магазинах, в том числе и продовольственных. Родители с детьми приходили за покупками и сразу могли приобрести «патроны». Также было интересно в этих магазинах покупать маленькие шоколадки. В этих шоколадках в обертках находились пластмассовые фигурки военных, индейцев и тому подобное. У Толика за время жизни в Финляндии скопилось их большое количество. Когда Толик нажимал на курок револьвера, то боек ударял по этим микродетонаторам. При взрыве микродетонатора раздавался оглушительный хлопок, похожий на настоящий выстрел. У советских детей в Хельсинки были разные игрушечные пушки, винтовки и пулеметы. Эта армия могла стрелять пластмассовыми пулями и водой.

Когда Толик приехал обратно в Советский Союз, то он не видел таких детских игрушек. Доверчивый Толик показал своим новым друзьям эти игрушки. За короткое время он «потерял» не только множество своих игрушек, но и новых друзей. Некоторыми из них руководил интерес не к Толику, а к его игрушкам. Новые друзья просили Толика дать игрушки для личной игры. Через некоторое время они «забывали» их вернуть ему. В Советском Союзе дети для военной игры использовали различные деревянные самодельные игрушки, рогатки и водяные пистолеты. Только вода заменялась на чернила, соленую воду и другие жидкости.

Сейчас дед Толик даже рад, что не сохранил свои пистолеты и не привез на память внукам. В США было много несчастных случаев, когда дети играли с такими же пистолетами. Полицейские в них стреляли, так как боялись, что это настоящие пистолеты. В Советском Союзе было также много несчастных случаев, когда родители с фронта привозили трофейные пистолеты или имели наградные за боевые заслуги. Дети хвастались перед друзьями таким оружием и могли сделать самопроизвольный случайный выстрел, который мог оказаться даже смертельным.

Помимо таких игр отец занимался с Толиком техническим творчеством. Отец показал Толику как надо делать из дерева кривую саблю. Отец профессионально подошел к этому проекту. Он сделал чертеж, потом разметку на доске. Потом они вместе лобзиком выпиливали кривую саблю. Много времени заняла обработка и шлифовка сабли. После этих механических операций саблю покрыли лаком. Она получилась очень красивая и долго висела на стене. Когда выезжали из Финляндии на Родину, то в суматохе и спешке ее выбросили с остальным домашним хламом, который накопился за пять лет жизни в этой стране. Разрешенный для вывоза в Советский Союз багаж был строго ограничен по весу. Поэтому пришлось распрощаться со многими хорошими вещами.