Реактивный идет по следу

Анатолий Сергеевич Салтыков-Карпов, 2021

История, описанная в книге, повествует о героическом подвиге советских трудящихся. Под руководством мудрой правящей партии они в неимоверно трудных условиях всеми возможными средствами создают передовую конкурентоспособную продукцию военного назначения для отражении вражеского происка. Простой матрос Северного Флота является важным героем в этом повествовании. Он неосознанно под воздействием общественно-политических процессов создает поисковый проект для разработки современных вооружений. Ему в этом помогают сотни тысяч советских трудящихся, которые одержимы желанием защитить свою горячо любимую родину, не жалея ни своей, ни чужой крови. В книге представлена беспощадная высокоинтеллектуальная битва спецслужб США и Советского Союза. Книга написана со слов очевидцев этих событий и представляет собой современную былину. Имена и фамилии героев изменены и никакого сходства не имеется.

Развод арестантов на работы

— Подъем! — раздалось в коридоре и вслед за этим послышались громкие стуки прикладов в двери камер. — выходить, койки убирать и строиться!

Моряки вскакивали со своих теплых нагретых молодыми телами постелей и несли свои кровати в кладовку.

После этого бежали в умывальню. Там наспех ополаскивали свои заспанные лица и рожи холодной почти ледяной водой и мчались по своим нуждам на улицу в гальюн. Валька устремился в этой массе по намеченному пути. Он ворвался в умывальню. Там стоял моряк и растерянно держал в руках какие-то сморщенные сапоги и черные грязные портянки. Они выглядели как два листа плотной несгибаемой бумаги, на которых неизвестный художник нарисовал сложные графические образы черным карандашом и тушью.

— Что же это такое тут твориться. Вот поставил в сушилку. — говорил он удрученно.

— Ну и профан же ты! — сказал подошедший верзила арестант — Кто же кладет на ночь в сушилу портянки и сапоги. Где ты теперь найдешь все это. Тут же они и усохли. Вот теперь ходи в чем бог послал. Вот в этом.

— Так они же с трудом мне на ноги налезают — сказал молодой.

— Вот она молодежь совершенно неприспособлена к несению военно-морской службы. Иди к старшине. Может быть он тебе чего посоветует.

Молодой вышел и побрел к кабинету старшины гауптвахты. Постучавшись, он вошел и буквально через несколько минут вышел с еще более грустным лицом.

— Ну как? — спросил Валька — помог?

— Да помог! Дал еще трое суток ДП за утерю бдительности, потерю личного имущества. Хотя я то не виноват. Придеться ходить в этом. Чувствую как мозоли натру.

— Построение — раздалась команда.

Завтрак. Краткий миг ни с чем не сравнимого счастья. По своей силе он может быть сопоставим только лишь мигом любви. Проголодавшиеся за ночь моряки бросились в столовую гауптвахты. Толкаясь у узкой двери, они вбегали в столовую и растекались по столам.

Перед Валькой поставили миску с жидким мутным супом. Хотя Валька и не особенно хотел есть, но все таки понимал, что теплое месиво согреет его в этой холодине и даст некоторые поддерживающие силы.

И это действительно помогло. После того как тарелка горячего жидкого супа упала вниз и растеклась по всему пространству военно-морского желудка внутри запели соловьи. Валька понял, что не все в этой жизни так плохо. Да и он сам, как бы то ему не внушали всякие начальники, не так уж и плох. Он огляделся вокруг. Десятки арестованных моряков и солдат крепких и здоровых сидели и трескали пищу, уставившись в свои миски. К столовой стоял только шум грохот мисок и ложек и стук жующих челюстей. Никто почти не разговаривал.

— Вот они все такие же. Привозят плохишами, а тут их перековывают и они как штрафники своим трудом и образом жизни искупают свою вину. После этого очищения опять становятся хорошими до следующего несчастного случая. Ведь у всех примерно такая же ситуация как и у меня. А завтра прибудут новые и так тут будет вечно. Я через несколько лет демобилизуюсь, а гауптвахта будет стоять вечно и новые и новые арестанты будут здесь проходить свою школу мужества. И сюда не зарастет народная тропа. — последние слова его воодушевили. Он почувствовал прилив творческих сил.

Валька взял ложку и вцепился в плотный кусок перловой каши, которая горкой возвышалась над миской. Сбоку от горки лежал жирный кусок поджаренного палтуса. Он был настолько жирным, что его замутило. После этого он попил мутной бурды, которую называли кофием и вышел из-за стола.

Вся эта процедура создала радостный оптимистический настрой в новое светлое и неизвестное будущее арестанта Хлызова.

— Выходить строиться для развода на работы! — раздалась следующая команда.

Моряки выстроились рядами по комплектности своих камер. Бармалей вышел со списком разнарядок для работ.

— Эти! Эти на мясокомбинат. — приказал он и часть моряков, стоящая от начала шеренги отошла и развернувшись на месте вышла из казармы на работу.

— Эта часть идет на корабли разгружать уголь-приказал Бармалей, остановившись около Вальки. Он разделил ряд, дотронувшись до Валькиного правого плеча. Стоявшие рядом с ним арестанты повернулись и, четко маршируя вышли на улицу.

— Эти остальные идут в типографию — приказал Бармалей.

Начальник караула скомандовал и вся оставшаяся группа вышла на работы.