Пятнадцать дней в Африке

Анатолий Сарычев, 2006

Командиру российского морского спецназа, который выполняет задание в одном из африканских государств, становится известно о рухнувшем в озеро легкомоторном самолете. Настораживает офицера то, что представители спецслужб многих стран, а также авантюристы и отъявленные головорезы проявляют странный интерес к обломкам, покоящимся под толщей воды. Вся эта свора сползается к озеру, подобно прожорливым крокодилам. В такой «компании» шансы на жизнь весьма сомнительны, но русский спецназовец ввязывается в опасную игру. Его цель – черный кейс, похороненный под обломками самолета. Ходят слухи, что чемоданчик набит под завязку то ли золотом, то ли алмазами. Но правду знает только колдун из местного племени, и эта правда способна поразить самое богатое воображение…

День второй, десять часов утра

— Наш корабль предназначен для научных исследований миграции рыб в Мировом океане. Мне приказали оказывать вам содействие, но в чем оно должно выражаться, точно не определили. Вы не могли бы хоть немного ввести меня в курс дела? — спросил седой мужчина в безукоризненной белой форме гражданского моряка.

Обилие золотых нашивок на погонах показывало, что это капитан судна.

Капитан, протягивая высокий стакан с апельсиновым соком, вопросительно посмотрел на Клима, призывая его к откровенности.

— Если я вам скажу, что сам не понимаю, в чем должна выражаться ваша помощь, вы мне не поверите, товарищ капитан, и поэтому я просто промолчу. Пока вы должны просто дрейфовать в этом квадрате, находясь как можно ближе к территориальным водам ЮАР. В четырнадцать ноль-ноль по местному времени вы аккуратно спустите с левого борта сетку с подводным буксировщиком и двух человек — меня и вашего штатного водолаза. После нашего возвращения будет ясно, что делать дальше. Скорее всего, прилетит вертолет, и на нем я улечу, — пообещал Клим, отпивая глоток апельсинового сока.

— Я не могу сутками стоять около этих берегов. Африканские страны постоянно воюют друг с другом. По телевизору передают, что вот-вот Мозамбик введет свои войска в Южную Зауру, — попробовал возмутиться капитан, кивнув головой в сторону открытого иллюминатора.

— Ничего не могу сделать. У меня приказ провести погружение сегодня, — ответил Клим, вставая с кресла.

— Южноафриканцы могут подойти и захватить в любой момент корабль, несмотря на то, что он стоит в нейтральных водах. Перетащат его на пару миль к берегу, и ничего никому потом не докажешь! Придется остаток дней провести в тюрьме ЮАР! — попробовал снова возмутиться капитан, вскакивая с кресла.

Его лицо раскраснелось и покрылось пятнами.

Подбежав к иллюминатору, капитан подставил лицо свежему морскому ветерку, десять секунд постоял, резко повернулся к Климу и спросил, понизив голос:

— Вы понимаете, что подвергаете риску весь корабль с экипажем и сотрудниками?

— Какой риск? Вы стоите в нейтральных водах и занимаетесь научными исследованиями. Никто не имеет права подняться на борт вашего судна. Это — территория России! Чего вы боитесь? — спросил Клим, чуть повысив голос.

Клим прекрасно понимал, что капитан, которому наверняка больше пятидесяти лет, всю жизнь проплававший по морям, просто так волноваться не будет.

— Вчера в десяти кабельтовых вахтенный видел перископ подводной лодки. Гидроакустик постоянно слышит посторонние механические шумы, которые классифицирует, как шумы подводной лодки, которая кругами ходит вокруг корабля. Лодка, правда, дизельная, но все равно последней серии.

— Хороший у вас акустик, — протянул Клим, внутренне настораживаясь.

Во внешнем виде боевого пловца это никак не отразилось. Клим все так же сидел в кресле капитана, закинув ногу на ногу, и внимательно смотрел на свой стакан с запотевшими стенками.

— Мой гидроакустик — бывший капитан-лейтенант ВМФ. Служил на Северном флоте гидроакустиком больше десяти лет, так что Виктор Павлович профессионал высочайшего класса. Списали с ВМФ после травмы ноги. На гражданском судне с такой травмой служить можно, — пояснил капитан.

Про себя Клим полностью был согласен с опасениями капитана, но не стал озвучивать свое беспокойство.

Презрительно скривив губы, всем своим видом отметая подозрения капитана, Клим встал с кресла, оставив недопитый стакан с апельсиновым соком на ручке кресла в специальном гнезде, и медленно пошел к выходу.

— Могу я переговорить с вашим гидроакустиком? — спросил он, подходя к двери капитанской каюты.

— Я пришлю его в вашу каюту через тридцать минут, — пообещал капитан, безнадежно махнув рукой.

Открыв дверь своей каюты, Клим обнаружил Владилена, невысокого, коренастого парня, лет двадцати по виду, штатного водолаза научно-исследовательского судна, сидящего на корточках перед военными американскими аквалангами, сверху которых лежала моноласта Клима.

Руки водолаза осторожно гладили острую кромку моноласты.

— Как ты в ней плаваешь? — спросил Владилен.

Парень здорово смахивал на сильно пьющего тракториста своей физиономией, квадратной фигурой, а больше всего обращением на «ты», которое Клим терпеть не мог. Сейчас обрывать своего напарника не было никакого смысла, тем более что Клим еще не определился со своим отношением к нему.

Решив сыграть в панибратство, Клим с размаху плюхнулся на свободную койку и спросил:

— Как вода, кореш?

— Водичка теплая, двадцать шесть градусов, с глубины десять метров резко холодает, примерно до пятнадцати градусов, так что без гидрокостюма нырять чревато. Прозрачность воды до двадцати пяти метров. Посторонних людей пока не было видно, — быстро доложил Владилен.

— Сейчас придет судовой гидроакустик, и посмотрим, что он скажет насчет посторонних шумов вблизи нашего судна, — сказал Клим, закидывая руки за голову.

— Ты не мог бы рассказать о задании? — попросил Владилен, садясь на вторую, не застланную койку, в ногах которой валялась скомканная простыня.

Критически взглянув на разбросанные по всей комнате личные вещи, неубранный стол, Клим, не меняя тона, лениво предложил:

— Прибрать каюту, замаскировать аппараты хорошо бы.

— Ты не ответил на мой вопрос, Скат, — так же лениво ответил Владилен, не меняя позы.

Рывком вскочив с койки, Клим, не повышая тона, приказал:

— Встать, старший лейтенант! Ликвидировать бардак!

— Хватит корчить из себя начальника! Тут гражданское судно, и я имею приказ вести себя, как гражданское лицо! — не торопясь ответил Владилен, тем не менее садясь на койке.

— На первый раз делаю вам устное замечание. Второго раза не будет. Я просто отстраню вас от участия в операции, — спокойно пообещал Клим, смахивая со стола консервную банку, полную окурков.

Ловко подхватив банку у самого пола, Владилен сунул ее в пластиковый пакет у ножки стола, полный обрывками бумаги, кожурой от бананов, осколками разбитых морских раковин.

— Ты, Скат, уже отыграл свою игру. Никому ты не нужен. Можешь не корчить из себя начальника. Один раз я уйду с тобой под воду, и все, больше ты меня не увидишь. Должность военного атташе у меня в кармане, а ты можешь делать, говорить, даже написать на меня рапорт, как тебе вздумается, — лениво сказал Владилен, снова укладываясь на койку.

— Набить тебе морду я всегда успею, — пообещал Клим, укрывая акваланги сдернутой со своей койки простыней.

Два желтых пятна обнаружилось на середине простыни, показывая, что на второй койке Владилен тоже валялся и, по всей видимости, не один.

— У морды тоже руки есть, — лениво процедил Владилен, закуривая сигарету.

В дверь негромко постучали, поэтому Клим ничего не успел сказать на вопиющее нарушение режима боевого пловца перед погружением.

— Войдите! — приказал Клим.

Дверь осторожно открылась, и в каюту протиснулся худой невысокий мужчина с абсолютно лысой головой.

— Владилен! Организуй, пожалуйста, чай. Лучше зеленый, — попросил Клим.

— Позвони на камбуз от моего имени, тогда быстро принесут, — не вставая, посоветовал Владилен, пуская к потолку аккуратные кольца сигаретного дыма.

— Давайте я попрошу, — предложил гидроакустик, бросив на Владилена презрительный взгляд.

— Обойдемся без чая, — решил Клим, доставая из своей сумки бутылку жигулевского пива и двухлитровую пластиковую бутыль минеральной воды, купленную в аэропорту Мапуту.

Два пластиковых стакана, извлеченных из бокового кармана сумки, появились на столе, довершив нехитрую сервировку.

Сделав приглашающий жест гидроакустику, Клим открыл бутылку пива и, наполнив до половины стакан, подвинул вошедшему.

Себе он налил воды. Дождавшись, пока гидроакустик сделает первый глоток, спросил:

— Какое водоизмещение и тип подводной лодки?

— Водоизмещение до трех тысяч тонн, французская лодка типа «Дафна», — быстро ответил гидроакустик, морщась от едкого табачного дыма, плавающего по каюте.

Клим встал, не торопясь подошел к Владилену и одним движением выхватил у него сигарету изо рта, вторым движением нанеся точный удар указательным пальцем выше рыжих усиков лежащего нахала.

Владилен закрыл глаза, отключившись от удара в болевую точку.

— Эти лодки продавались в Индию, Пакистан, Португалию и ЮАР, так что определить ее государственную принадлежность проблематично, — задумчиво сказал Клим, открывая настежь иллюминатор. Подойдя к двери, Клим широко открыл дверь, создавая сквозняк.

— После службы на подводной лодке я плохо переношу табачный дым, — извиняющимся тоном сказал гидроакустик, отхлебывая из стакана пиво.

— Есть ли посторонние шумы в океане типа лодок-малюток, подводных буксировщиков? — спросил Клим, снова усаживаясь напротив своего собеседника.

— Один раз слышал высокочастотный шум высокооборотного оборудования, но что это такое, определить не смог. Опыта маловато, знаю шумы маленьких лодок чисто теоретически, — развел руками гидроакустик, бросив быстрый взгляд на бутылку с пивом.

Вылив остатки пива в стакан своему собеседнику, Клим спросил:

— Вы не могли бы сказать, на каком расстоянии от нашего корабля находилась подводная лодка?

— Кабельтов тридцать-тридцать пять, точнее сказать не могу, гидроакустическая станция на нашем корабле старая, очень тяжело определить точное расстояние до цели. Мне бы мою станцию с подводного крейсера, — мечтательно протянул гидроакустик.

— То есть подводная лодка находилась в территориальных водах Южно-Африканской Республики? — уточнил Клим.

— В том-то и дело, что нет. Если бы подводная лодка курсировала вблизи ЮАР, все было бы понятно. Военные выполняют свою задачу в своих территориальных водах — все ясно. Но это не так! Лодка шла в нашем кильватере от Мозамбикского пролива, — озабоченно сказал гидроакустик, нервно потирая руки.

— Как вы можете это объяснить? — спросил Клим.

— Понимаете, объяснений может быть множество: выполнение специального задания, учебно-тренировочные стрельбы, маскировочный подход к гражданскому судну и так далее. Странно другое: два раза я засекал звуки подводных транспортировщиков, и оба раза это были два различных типа буксировщиков. Много лет назад мы выпускали с нашего подводного крейсера боевых пловцов, и я как профессионал запомнил шум подводных буксировщиков, — пояснил гидроакустик, внимательно смотря на Клима.

От волнения мужчина нервно тер лысину.

— Какого типа буксировщики были у вас на крейсере? — спросил Клим, прекрасно представляя себе причину тревоги гидроакустика.

Появление возле судна транспортного средства боевых пловцов могло означать только одно: пловцы проводят разведку или боевую операцию. Иного быть просто не может, слишком дорого обходится обучение этой группы военных моряков, чтобы их просто так пускали поплавать в открытом океане.

— Транспортировщики, похожие на стандартные торпеды. Пловцы садились на них верхом и плыли по своим делам. Мы специально их слушали, чтобы определить, на каком расстоянии от корабля пропадает от них шум. Вчера буксировщик подходил к нашему кораблю на расстояние кабельтова.

— Что они делают около совершенно мирного судна, не могу понять, — потер Клим лоб правой рукой.

— В ЮАР и Южной Зауру много золота, алмазов и урана. Вполне реально под водой загрузить в лодку контрабандный груз и вывезти к себе в страну, — сделал предположение гидроакустик.

— Не было других посторонних судов рядом с нашим судном? — спросил Клим, которому совсем не понравилась только что полученная информация.

— Ходят катера береговой охраны, прогулочные катера, один раз выходил ракетный катер, типа нашего «Стрижа». Вчера в пяти милях от нас стояла большая яхта. На ней долго работал воздушный компрессор, что совершенно нетипично для прогулочной яхты, — рассказывал гидроакустик, прихлебывая пиво мелкими глотками.

— Неужели можно по звуку определить тип оборудования? — удивился Клим.

— Совершенно точно можно определить не только тип оборудования, но и его неисправности. Существует целая наука — акустическая диагностика, которая позволяет определить практически все дефекты механизма с точностью до девяноста девяти процентов. Можно определить, какой подшипник не исправен, что в нем вышло из строя: шарик, сепаратор или дефект кольца, — начал рассказывать гидроакустик, откинувшись на спинку стула.

Чувствовалось, что он сел на любимого конька и может часами рассказывать про свою акустику, нимало не интересуясь, слушает его собеседник или нет.

— Все это страшно интересно, но какая обстановка под водой сейчас? — спросил Клим, прерывая тираду своего собеседника.

— Двадцать минут назад подводная лодка отошла на десять миль к северо-востоку. Подводный буксировщик шел курсом двести сорок градусов со скоростью три узла. От берега отплыла вчерашняя яхта и движется прямо к нашему кораблю со скоростью семнадцать узлов курсом сто семьдесят пять градусов.

— Спасибо большое за информацию! — быстро сказал Клим, суя в руки гидроакустика вторую бутылку с жигулевским пивом и настойчиво подталкивая его к двери.

Владилен заворочался на койке, приходя в себя.

Обиженно шмыгнув носом, гидроакустик, бережно прижимая бутылку пива к груди, вышел в коридор.

Клим закрыл дверь на ключ и, подойдя к койке, на которой лежал Владилен, жестко сказал:

— Хватит придуриваться! У нас, похоже, появились соперники! Вероятно, придется не только купаться, но и работать!^[1]

— Слушаюсь! — вскочил с койки Владилен.

— Все мои приказания выполнять точно и быстро. Я, не задумываясь, пристрелю тебя, несмотря на все твои связи и место военного атташе, — пообещал Клим, ловя каждое движение своего напарника, который не нравился ему все больше и больше.

— Я просто подначивал тебя, проверяя, насколько у тебя хватит выдержки, — примирительным тоном сказал Владилен, вытаскивая из стенного шкафа два подводных автомата.

— Второй раз проверять себя я не дам. Наша задача — забрать из каюты капитана микрочип и перенести его на наш корабль. Если со мной что-то случится, ты должен выполнить задачу и передать микрочип капитану нашего корабля.

— Слушаюсь, товарищ капитан второго ранга! — отдал честь Владилен на американский манер, приложив руку к «пустой голове».

Гулкий взрыв раздался справа по борту.

— Готовь оборудование к погружению! — скомандовал Клим, выскакивая из каюты.

Отодвинув вахтенного матроса, Клим ворвался в капитанскую рубку и встал перед капитаном, который напряженно всматривался в море, держа перед собой большой морской бинокль.

— Что случилось? — спросил Клим, и в этот момент корабль ощутимо качнуло на большой волне.

— Взорвалась яхта «Аэлла» в семи милях от нас, — недовольно сказал капитан, не отрывая от бинокля глаз.

— Хорошо взорвалась яхта, если взрывная волна дошла до корабля, — заметил Клим, бросив взгляд на гидролокатор. Курс на яхту был точно сто восемьдесят градусов.

«Значит, за пятнадцать минут разговора с гидроакустиком яхта немного изменила курс», — промелькнула быстрая мысль.

— Готовьте буксировщик к спуску. Через десять минут мы уйдем с корабля! — жестко сказал Клим, выходя из капитанской рубки.

— К нам направляется военный катер! Они только что радировали! — попробовал возразить капитан.

— Это ваши проблемы. Вам же лучше, если на корабле не будет посторонних людей, — заметил Клим, аккуратно закрывая за собой дверь рубки.

Белоснежная яхта лежала на правом боку.

— Взрыв был направлен прямо вверх. Сорвана только обшивка, а внутри яхта практически не повреждена! — быстро сказал Владилен, подплывая к корме яхты.

— Смотри обстановку! — приказал Клим, делая мощный мах моноластой.

Содранная обшивка кораблика открыла доступ в две маленькие пустые каюты. В правой каюте сорванная дверь выводила прямо в коридор, чем Клим и воспользовался.

Проплыв мимо коек, с которых скомканное белье сбилось к переборке, Клим оказался в коридоре и быстро свернул направо, вспоминая по памяти место расположения капитанской каюты.

Плывя по коридору, Клим быстро нашел капитанскую каюту и вплыл в нее. Мужское и женское тела плавали под потолком, одетые в купальные костюмы. Стройному мужчине с седыми волосами было на вид лет сорок, а женщине — никак не больше двадцати пяти.

Картина с тремя парусниками легко сдвинулась вверх, открыв белую стену с черным отверстием.

Сунув в щель ключ, Клим повернул его на один оборот и внимательно уставился на ручной хронометр. Подождав ровно пятнадцать секунд, потянул за ключ.

С легким щелчком дверца открылась.

Неведомые умельцы на совесть сработали механизм сейфа, исправно работающего даже под водой.

Небольшой, не больше обувной коробки, сейф был разделен на две части. Вверху лежала черная плоская коробочка размером со спичечный коробок.

На второй полке Клим обнаружил плотные пачки долларовых купюр, которые без зазрения совести переложил в свой пояс. Мельком взглянув, Клим обнаружил, что банкноты тысячедолларового достоинства.

«Мертвым деньги без надобности!» — решил Клим, отправляя следом за деньгами три пластиковые карточки, обернутые в листок жесткой бумаги.

«Как с ними работать, непонятно, но на всякий случай возьмем, вдруг пригодятся, тем более что весят они немного и воды не боятся», — промелькнула быстрая мысль.

Развернувшись в каюте, Клим снова выплыл в дверь и остановился.

В каюте явственно слышалось пощелкивание метронома. Клим мог поклясться, что, когда он вплывал в каюту, посторонних звуков слышно не было.

«Ко всем неприятностям я ухитрился включить взрывное устройство!» — понял Клим, скользя по коридору к входному люку.

Влад нес вахту на юте, прицепившись к лееру. Он уже где-то раздобыл две литровые бутылки «Блэк Джека» и с интересом рассматривал длинный стальной меч, вертя его в руках.

— Быстро сваливаем! В каюте работает метроном! — рявкнул Клим, скользнув ко дну.

Владилен хозяйственно прихватил в одну руку бутылки, а во вторую — меч, не торопясь, последовал за Климом.

«Ты, конечно, хам, но нервы у тебя железные!» — мысленно похвалил Клим своего напарника, плывя к буксировщику, оставленному в десяти метрах от яхты под кустом коралла.

Черное цилиндрическое тело чужого подводного буксировщика стремительно выскочило справа от рифа.

«Узла три с половиной идут. Хороша техника!» — привычно отметил Клим, скрываясь за бортом затонувшей яхты. Переложив контейнер с чипом в специальный поясной карман, вынул из него коробочку взрывателя и прикрепил на пояс с грузилами.

«Теперь легкое нажатие кнопки, и через десять минут от яхты останется только груда обломков. Ни одна, самая тщательная экспертиза не определит, где находился капитанский сейф, а тем более его содержимое, — решил Клим, но внутренний голос ехидно добавил: — Если взрыватель на яхте не сработает раньше!»

«Типун тебе на язык!» — огрызнулся Клим, командуя:

— Бросить бутылки! Приготовиться к бою!

Надо отдать должное Владу, который, не теряя ни секунды, выпустил из рук трофеи и моментально выдернул из-за спины подводный автомат. Он не видел буксировщика, но, почувствовав, что шутки кончились, моментально приготовился к подводной схватке.

Клим тоже приготовился к стрельбе, сняв автомат с предохранителя. Выглянув из-за борта яхты, он по одному взгляду понял, что придется иметь дело с профессионалами.

Гирлянда из четырех боевых пловцов, держа друг друга за ласты, со змеиной грацией, сделав плавный разворот, пикировала на бак затонувшего судна.

— Внимание! Четверо тюленей с буксировщиком по курсу два четыре! Берешь второго и третьего! Первый и четвертый — мои! — приказал Клим, наводя подводный автомат на водителя буксировщика.

Палец привычно нащупал курок автомата, готовясь открыть огонь.

«Не очень этично стрелять из засады по людям, но ничего поделать нельзя, противников в два раза больше!» — констатировал Клим, ловя в прицел массивную фигуру водителя подводного транспортного средства.

— А вдруг это мирные дайверы решили провести очередное погружение? — лениво спросил Влад.

Родители дали ему имя в честь основателя Советского государства Владимира Ильича Ленина — Владилен, которое в отряде боевых пловцов ГРУ быстро сократили до Влада. Иногда, впрочем, звали Вилом.

Сегодняшнее погружение было всего вторым в биографии напарника, только что окончившего двухгодичные курсы боевых пловцов.

Окруженные пузырьками воздуха, миниатюрные стрелы помчались в водителя буксировщика, тем более что скорость четверки снизилась почти до нуля.

Перечеркнутый короткой очередью водитель подводного буксировщика выпустил длинные ручки управления и, окруженный темным облаком крови, медленно опускался на дно, коротко подергивая ластами.

Последний пловец в цепочке резко дернулся и, быстро работая ластами, пошел вверх. Из правого плеча раненого потянулась бурая струя крови, которая в двух метрах от него расслоилась и исчезла.

— Сильное течение, примерно половина узла, в пяти метрах от дна в направлении одиннадцать-двенадцать! — сказал Клим, ловя стволом автомата следующую цель.

Двое пловцов в середине гирлянды с похвальной быстротой выхватили пистолеты Барра и открыли ответный огонь.

Влад, неосторожно высунувшись из-за корпуса яхты, получил стрелу в грудь, но успел выпустить короткую очередь, сразившую его убийцу.

Не высовываясь из тени судна, Клим выстрелил короткой очередью, которая прочертила последнего «тюленя» вдоль тела.

Дернувшись, «морской котик» выронил пистолет и повис в трех метрах от дна, опустив на грудь голову.

Влад лежал на дне, широко раскинув руки и ноги.

«Ничем тебе помочь нельзя!» — успел подумать Клим, забирая подводный автомат своего напарника.

«Конечно, грамотный специалист быстро определит, из какого оружия убиты противники, но это будет только наверху!» — прикинул Клим. В этот миг справа послышалось негромкое стаккато еще одного подводного буксировщика.

Активировав мину, установленную в капитанской каюте, Клим спикировал вниз и схватился за рукоятки подводного буксировщика противника.

Буксировщик работал совершенно бесшумно.

«Какая-то новая модель, но управляется, как старая», — успел подумать Клим, скользнув в подводные заросли, в десяти метрах от яхты.

«Надо быстрее уходить с этого места. Две тонны пластида в трюмах яхты поднимут волну не хуже небольшого подводного вулкана. До корабля за десять минут не добраться. Значит, надо успеть доплыть до островка. Только на нем спасение», — пришла спасительная мысль.

Выскочив из зарослей, свернул влево и по компасу на передней панели буксировщика взял направление на спасительный островок.

«Если меня поймают юаровцы, то в лучшем случае двадцать лет тюрьмы мне обеспечено, а скорее всего просто расстреляют. Зачем им возиться с каким-то белым. Стоп, стоп! Белый человек в Родезии — это лицо первого сорта, а я со своим хорошо поставленным австралийским произношением вполне могу сойти за австралийца, который потерпел кораблекрушение!» — прикинул Клим, заскакивая прямо с буксировщиком в подводный грот островка.

До взрыва оставалось пять минут.

Акваланг, пояс с грузами, ласты, акваскоп и второй подводный автомат легли на песчаное дно грота рядом с трофейным буксировщиком.

Взяв в руки свой АПС, Клим вынырнул на поверхность воды.

Как помнил Клим по карте, у грота были тонкие стенки.

Два удара ножом по правой стенке — и проход готов.

Выбравшись из грота, Клим ужом скользнул в заросли колючего кустарника, который сразу пропорол резину гидрокостюма.

«А какая-то польза от гидрокостюма есть, хотя одет я явно не по сезону!» — успел подумать Клим, бросаясь в заросли менее колючего кустарника.

К острову на веслах шла от берега морская шлюпка, в которой сидело пять человек. Двое негров на веслах, а трое белых, развалившись на банках, негромко говорили. В сгущающихся сумерках лодка была практически незаметна.

— Сейчас допросим родезийца, а потом и концы в воду, — сказал белый с костистым лицом, обтянутым дочерна загорелой кожей.

— Слушай, Вейс, ты как хочешь: сразу умереть или тебя сначала надо пытать? — спросил по-английски громадный белый, сидя спиной к берегу, на котором притаился прекрасно слышавший разговор Клим.

Его спина, туго обтянутая зеленой рубашкой с короткими рукавами, бугрилась мышцами. Загорелая лысина, покрытая обильным потом, матово блестела в последних лучах заходящего солнца.

— Хватит, Корни, дурака валять. Забрызгаешь лодку кровью — придется отмывать. Этого сержанта точно начнут искать, и первое подозрение падет на мэрков^[2]. Зачем мне лишние вопросы от полковника Блэка? — лениво, не поворачивая головы, спросил седой белый, брезгливо скривив тонкие губы.

Бугай не успел ответить. Громкий взрыв прогремел в море, и к небу поднялся султан дыма.

Клим машинально взглянул на часы. До взрыва яхты оставалось еще три минуты.

Седой моментально обернулся, и в руках у него оказался морской бинокль.

— Русская коробка взорвалась. Весь корабль в огне, крен по правому борту градусов тридцать, похоже, через минуту коробка затонет, — констатировал седой, опуская бинокль.

«Это работа «тюленей», — понял Клим, сжимая в бессильной злости кулаки.

— Быстрее к берегу! — рявкнул бугай, повернув в сторону берега широкое, испещренное оспинами лицо.

Негры сильнее заработали веслами, и через минуту шлюпка ткнулась носом в песок.

Седой мужик, одетый в зеленую рубашку с короткими рукавами и длинные, сантиметров на десять ниже колен, шорты, первым выскочил на берег, встал на песке, широко расставив ноги, и громко скомандовал:

— Рубите кусты и маскируйте шлюпку! Сейчас в море выйдут спасатели и до утра будут ходить вокруг корабля русских.

Бугай легко, одной рукой, взвалив на плечо худенького белого мужчину, не торопясь пошел на берег.

— Тебя, Корни, приказ не касается? — успел спросить седой, похлопывая блестящей пангой по ладони левой руки.

— Слушаюсь, шеф! — дурашливо рявкнул бугай, бросая связанного по рукам и ногам пленника прямо в кусты, всего в полуметре от спрятавшегося Клима. Климу бросились в глаза его большие сильные руки, связанные за спиной. Под разорванной во всю длину рубашкой, на спине виднелись черные продольные кровоподтеки.

Спустив шорты до колен, Клим приклеил микрочип к внутренней поверхности бедра и приготовился действовать. Проведя рукой по бедру, Клим почувствовал небольшое утолщение.

«Будем надеяться, что меня никто не будет щупать между ног!» — промелькнула крамольная мысль, но через секунду Клим забыл о микрочипе, захваченный событиями, которые разворачивались перед его глазами.

Седой подошел к пленнику и, перевернув его носком ноги на спину, слегка наклонился вперед и миролюбиво спросил:

— Слушай, Ван Вейс, я ничего не имею против тебя лично, но «хонки»^[3] спрятал алмазы, которые нашел в деревне. Ты разговаривал с ним последним. Я знаю, у тебя есть канал связи с кубинцами. Меня это мало волнует, но если тебя продать полковнику, то годовой оклад он мне точно отвалит. Меня не интересуют твои шпионские игры, мне нужны алмазы.

— Шел бы ты, «самбо»^[4], в свою Америку, лизать зад дяде Сэму. Тебя же выгнали из Иностранного легиона за изнасилование семилетней девочки, в Штаты тебе въезд запрещен за ограбление банка, стоит мне сказать твое настоящее имя, как тебя мигом разорвут твои же мэрки. Кто убил полковника Фирцпатрика на последнем задании?

— Слушай, Вейс, говори потише, — шепотом попросил седой.

Про себя Клим восхитился южноафриканцем. В таком положении, перед лицом смерти, буквально за минуту была произведена классическая вербовка агента.

Правая рука седого мужчины поползла к карману, но и это не ускользнуло от внимания Вейса.

— Моя смерть ничего не решит. Мои кубинские друзья придут к тебе и спросят: куда ты дел лейтенанта Вейса?

— Надо отдать алмазы, чтобы подкупить мэрков. Они ничего не понимают, кроме денег, — скороговоркой cказал Седой, и в этот момент прогремел подводный взрыв.

Все пятеро наемников одновременно обернулись.

Огромный столб воды поднялся в ста метрах от острова.

Резкий рывок — и пленник оказался в кустах рядом с Климом.

Клим знал, что последует за взрывом, но не ожидал, что волна будет такой мощной.

Море вспучилось из глубины, образовав сначала впадину, а потом огромной волной понеслось на берег.

Обхватив Вейса поперек туловища левой рукой, Клим правой вцепился изо всех сил в корни кустарника, успев только крикнуть:

— Набери воздуха!

Волна грязно-бурого цвета обрушилась на берег.

«Высотой до шести метров», — как быстро прикинул Клим.

Примерно секунд через тридцать, когда схлынула первая волна, Клим обнаружил, что двумя руками вцепился в корни кустов, прижимая трепыхающееся тело Вейса к земле.

Подняв голову, Клим увидел, что на острове осталось только два куста, в один из которых он и вцепился мертвой хваткой.

Голый, как яйцо, остров был усыпан водорослями, мертвыми рыбами и обломками кораллов.

Вейс не подавал признаков жизни.

Разрезав ножом веревки, которыми наемники связали Вейса, Клим сноровисто перегнул тело пленника через колено и два раза сильно ударил по спине. Изо рта пленника потекла вода, и он сильно закашлялся.

Подняв легкое тело южноафриканца вверх ногами, Клим безжалостно тряс его, не обращая внимания на крики и ругательства спасенного.

— Я уже собрался проколоть булавкой твой язык и начать делать искусственное дыхание, — сообщил Клим, опуская Вейса на песок.

— Ты как-то странно говоришь по-английски, — сказал Вейс, садясь на песок.

— Я австралиец и поэтому чисто говорю по-английски, в отличие от американцев и даже англичан, которые сейчас изъясняются в основном на слэнге, — пояснил Клим.

— Теперь я должен броситься тебе на шею и кричать от радости, — хмуро сказал Вейс, оглядывая островок.

— Можешь налить пинту хорошего пива — и мы в расчете! — махнул рукой Клим, изображая из себя рубаху-парня.

— Как ты здесь очутился? — внимательно всматриваясь в лицо Клима, спросил Вейс.

— Занимался дайвингом, попал в подводное течение и еле выплыл. К счастью, попался этот остров.

— Завтра ты не так запоешь, когда взойдет солнце, — пообещал Вейс, подозрительно оглядывая Клима, одетого в изорванный гидрокостюм.

— Ты случайно не служишь в береговой охране? — съехидничал Клим.

— Где твой корабль? — не отвечая на вопрос, спросил Вейс, впиваясь в лицо Клима пронзительным взглядом.

— Я плыл на русском корабле. Подрядился в Дар-эс-Саламе заниматься глубоководными спусками, вот и приплыл сюда. Мне сильно повезло, что я попал на этот остров и был на нем во время взрыва моего корабля. Если бы я остался под водой, то уже плавал бы как мертвая рыба, брюхом кверху, — рассказывал Клим, стараясь за словесной шелухой спрятать беспокойство от вопросов южноафриканца.

— Как назывался русский корабль? — последовал быстрый вопрос.

— Жарко в этой резине сидеть, — не отвечая на вопрос, пожаловался Клим, снимая пояс с сумкой.

— Ты в армии служил? — спросил Вейс, не отводя от Клима внимательного взгляда.

— Год в морской пехоте, а остальную службу прокантовался в водолазах. Ты помоги снять куртку, а то у меня будет тепловой удар, — попросил Клим, вытягивая руки вперед и наклоняясь в поясе.

Вейс оказался сообразительным парнем. Схватив загнутый вдвое подол куртки гидрокостюма, аккуратно потянул его наверх.

— У тебя здорово получается, — похвалил Клим, снимая с лодыжки правой ноги ножны со спецназовским ножом.

Спустив штаны гидрокостюма с бедер, Клим уселся на песок, подняв вверх ноги.

Вейс и тут не оплошал. Схватив за штаны двумя руками, одним рывком сдернул их с Клима.

— Теперь полижи ему задницу — и вас можно принять за голубых! — засмеялся грубый голос лысого бугая.

Двигаясь, как кошка, бугай легко ударил Вейса тыльной стороной ладони в лицо.

От удара Вейс опрокинулся на песок и неподвижно застыл.

— Откуда ты взялся, белый человек? — спросил Корни, возвышаясь над Климом, как слон.

Поигрывая мощными мышцами на груди, широко расставив ноги, Корни неподвижно стоял, презрительно глядя сверху вниз на сидевшего на песке Клима.

От всей одежды на лысом остались одни длинные зеленые штаны, плотно обхватывающие мощные мускулистые ноги.

— Плыл по морю, увидел островок и решил немного отдохнуть, — сообщил Клим, зевая во весь рот.

— Завтра на островке будет настоящее пекло, — сообщил Корни, босой ногой подхватив с песка ножны с климовским ножом.

Вытащив клинок из ножен, мельком бросил на него взгляд и сообщил:

— Знатная вещь. Давно хотел иметь хороший нож.

— Тебе никогда не говорили, что чужие вещи брать нехорошо? — спросил Клим, легко вскакивая на ноги.

Повторив движение лысого, ногой поднял с песка пояс с деньгами и надел на себя.

Лысый возвышался над немаленьким Климом больше чем на голову, а плечи — на полметра шире. При этом на теле лысого не было ни капли жира. Приплюснутые уши и сломанный в двух местах нос ясно показывали, что перед ним опытный боец, проведший не одну схватку на ринге и татами.

— Ты, козявка, что-то прочирикала? — спросил Корни, презрительно скривив толстые губы.

— Нас на островке только трое, а до берега довольно далеко, — попробовал воззвать к голосу рассудка Клим, внимательно глядя на него.

— Почему трое? Я вижу только двух человек: себя и Ван Вейса, — ткнул указательным пальцем левой руки Корни в лежащего без сознания южноафриканца.

— А как же я? — спросил Клим, прикидывая свои шансы в схватке с этим убийцей, в маленьких глазках которого появился злобный огонек.

— Тебе придется умереть от собственного ножа, — заявил Корни, выхватывая из ножен климовский нож.

— Не стыдно? Такой большой, сильный, здоровый мужчина хочет зарезать маленького измученного человека ножом, не рассчитывая на собственные силы. Ты трус, а не мужик, можешь бить людей только слабее себя, — спокойно сказал Клим, стараясь вывести из себя противника.

— Так будет намного интереснее, — сообразил лысый, убирая нож в карман.

— Не боишься порезаться? — спросил Клим, делая шаг назад, всем своим видом показывая, что боится противника.

— Я справлюсь с тобой даже одной рукой! — пообещал лысый, демонстративно заводя левую руку за спину.

Мгновенно сжав и распустив мышцы, Клим проверил их работу, и это было его ошибкой.

— Интересный ты парень, как я погляжу, — сообщил Корни, выхватывая из-за спины ремень с широкой пряжкой.

Под ноги Клима попалась палка длиной метра полтора, волной принесенная на остров.

Одно движение ногой — и в руках Клима оказалось грозное оружие.

— Не лучше ли нам разойтись миром? — спросил Клим, перекидывая палку из руки в руку.

— Понимаешь, парень, ты оказался не в том месте и не в то время. Этот Вейс спрятал килограмм алмазов, а мне надо его допросить. Как только я узнаю место, где он спрятал алмазы, то Вейс тоже станет ненужным свидетелем. Тебе просто не повезло, извини, парень, такая у тебя судьба, — проговорил Корни, раскручивая над головой ремень.

Одновременно нож, ярко блеснув в лунном свете, полетел в живот Клима.

Отбив палкой нож, Клим укоризненно помотал головой. Мгновенно раскрутив палку, ударил своего противника по колену правой ноги.

Взревев, как раненый лев, Корни наклонил голову и бросился на Клима, припадая на правую ногу.

Шаг в сторону — и палка со всего размаха ударила нападавшего в ухо.

С сухим треском палка переломилась, оставив в руках Клима обломок чуть больше полуметра.

Обычного человека такой удар должен был уложить на месте, но Корни только мотнул головой и нанес Климу удар ремнем сверху вниз.

Поймав ремень за пряжку, Клим резко дернул его вправо, заставив Корни потерять равновесие, одновременно ударив коленом по ребрам с правой стороны.

С таким же успехом можно было ударить дерево.

Гигант хрюкнул, быстро развернулся и, встав в боксерскую стойку, пошел на Клима, сторожа каждое движение.

Подцепив ногой пригоршню песка, Клим бросил его в лицо своему противнику.

— Ах, ты, мелкая тварь! — заорал Корни, нанося правой рукой короткие удары, а левой вытирая глаза.

Клим не стал играть в благородство, а уйдя с линии атаки, зашел за спину, резко воткнул острие обломанной палки в почку Корни с левой стороны.

Вскинувшись, Корни пробежал два шага и навзничь упал на песок.

Подобрав нож, Клим вложил его в ножны и, застегнув защелку, пошел к Вейсу, который сидел на песке, качаясь из стороны в сторону.

— Он больше не будет хулиганить? — спросил Ван Вейс, тряся головой.

— Если у него есть вторая жизнь, то будет, а если нет, то навряд ли, — равнодушно сказал Клим, всматриваясь в тусклые огни далекого берега.

— Нам бы только добраться до берега, а там… — мечтательно сказал Вейс, вставая на ноги.

— Мне на берегу все равно ловить нечего, — вяло сказал Клим, проверяя, как отреагирует его неожиданный товарищ по несчастью.

— На берегу я тебе помочь смогу. Мне надо еще три дня продержаться в армии Южной Зауру, а там начнутся другие события, и будет уже не до меня.

— Окажусь я на берегу, где строгие законы и каждый белый на учете. Что я там буду делать? — уныло, тихим голосом спросил Клим, подталкивая Вейса к решению, которое висело в воздухе.

— На берегу я помогу вступить тебе в отряд мэрков или национальную армию. Это на твой выбор. Скажу, что ты мой приятель по дайвингу. Скоро начнутся боевые действия по освобождению страны от бандитов и террористов, и каждый человек, умеющий стрелять, будет на вес золота. Документы убитых в последнем рейде наемников лежат пока у меня, а подобрать тебе подходящий картон — это как выпить бутылку пива.

Климу так захотелось бутылку холодного жигулевского, что он невольно сглотнул слюну.

— У меня в баре дюжина холодного кейптаунского уже два дня лежит, и орешки соленые пара фунтов, — наседал Вейс, чувствуя, что у Клима есть вариант возвращения.

— Ладно, надеюсь на твое благородство. Картон и трудоустройство с тебя, а возвращение на берег — с меня, — предложил Клим.

— Если вытащишь меня отсюда, то есть возможность заработать на всю оставшуюся жизнь! — пообещал Вейс.

— У меня спрятано уникальное транспортное средство, на котором мы сможем добраться до берега, — сообщил Клим, подходя к лежащему на песке Корни.

Рокот заставил их обоих поднять голову. Большой транспортный вертолет зеленого цвета заходил со стороны океана на остров.

— Надо быстрее сматываться, а тут у нас свежий труп валяется! — крикнул Вейс, хватая огромного Корни за ноги. Климу ничего не оставалось делать, как схватить за плечи своего недавнего противника.

Дотащив до берега труп, Вейс хотел сразу сбросить его в воду.

— Дай мне десять секунд, — попросил Клим, выхватывая нож.

Два движения — и к трупу Корни привязан кусок коралла. Еще два взмаха ножом, и со вспоротым животом противник Клима упал в воду, сразу уйдя на дно.

— Ловко у тебя получается! — похвалил Вейс поступок Клима.

— Нам свежие трупы совершенно не нужны, — сообщил Клим, по звуку определив, что летит советский «Ка-26». На советской вертушке могли летать и друзья, и враги. Хотя определить, кто в его ситуации приятели, а кто недруги — проблематично.

Вертолет начал снижаться.

Сдернув с поверхности островка Ван Вейса, Клим снова спрятал его в кусты, прикидывая, как можно добежать до проломанной стены грота, на который волна не оказала никакого влияния.

Яркий свет мощного прожектора залил окрестности.

Зависнув в пятидесяти метрах над островом, вертолет начал шарить по поверхности лучом света.

Прожектор неожиданно погас, и в этот момент, перекинув Вейса на плечо, Клим бросился к гроту.

Вертолет, наклонив нос книзу, понесся вперед, потеряв всякий интерес к безлюдному островку.

Буксировщик бесшумно нес Клима и Ван Вейса к берегу, легко рассекая невысокие волны.

— Давай притопим твое транспортное средство метрах в ста, вон у того баобаба, а сами вплавь доберемся до берега, — предложил Вейс, прижимаясь к Климу.

Три часа плавания в открытом океане не улучшили самочувствия Вейса.

Климу пришлось привязать своего напарника ко второй ручке подводного буксировщика и так буксировать все время их путешествия.

— Почему именно там? — спросил Клим, поворачивая на десять градусов влево.

— В двухстах метрах от этого дерева моя квартира, где мы сможем спокойно переодеться.

— Как прикажете, хозяин, — согласился Клим, прибавляя обороты двигателя.

Короткими перебежками за десять минут они добрались до темного одноэтажного бунгало под железной плоской крышей, окруженного со всех сторон аккуратно подстриженным английским газоном.

— Вот тебе штаны, рубашка, пиво и давай в темпе в бар! — приказал Вейс, едва они очутились в маленькой, не больше десяти метров комнатушке.

— Надо залегендировать мое знакомство с тобой, вернее встречу. Где могут встретиться двое мужчин? Конечно, в баре! Куда идет потерпевший кораблекрушение первым делом? Опять в бар! — сам с собой разговаривал Ван Вейс, роясь в шкафчике под койкой.

— Вот этот картон подходит. Теперь ты Дик Сноутс, американец. Служил в зеленых беретах, пять ранений. Правда, у тебя на теле ни одной отметины, — заметил глазастый Вейс.

— Подводники с ранениями долго не живут. Организм водолаза не должен иметь внутренних повреждений! — заметил Клим, стоя потягивая холодное кейптаунское.

Сам хозяин, сидя на единственном стуле, натягивал форменные брюки. Больше сидеть в маленькой комнате было не на чем.

На книжной полке Клим заметил томик Шопенгауэра, Апулея и «Одиссею» Гомера — довольно странное чтиво для тупого плантатора-лейтенанта, которым хотел казаться Ван Вейс.

— У нас к наемникам особо не присматриваются. Платят деньги и отправляют в бой, — заметил Вейс, пряча в карман длинный холщовый мешочек.

— А если я пойду в полицию и расскажу, что спасся с русского корабля? — закинул пробную удочку Клим, проверяя, как отреагирует Вейс.

— Это самый плохой вариант. Южная Зауру не поддерживает дипломатических отношений с Россией. Наших противников снабжают вооружением Китай, Россия, Япония, Южная Корея, Мозамбик. Ангола кишит так называемыми военными советниками с Кубы, из США, Китая. Есть даже целые воинские кубинские подразделения, которые воюют на стороне Анголы и Мозамбика. В Анголе, по нашим данным, есть бронетанковые кубинские полки, самые мощные в Африке.

Если они на нас нападут, то от нашей армии не останется даже воспоминаний. Кто воюет в нашей армии? Плантаторы, интеллигенты и масса черных, которым все равно, за кого воевать! Хватит болтать, время уже двенадцать часов ночи, а нам еще надо попасть к капитану Снейку. Попробуем обойтись без бара, тем более, проверять никто не будет, а меня одного в баре сегодня видели, — закончил разговор Вейс, открывая входную дверь.

Пока они шли к военному городку, у Клима и Вейса два раза проверяли документы.

Контора капитана Снейка находилась сразу за контрольно-пропускным пунктом, на котором дежурили два негра и один высокий белый, окинувший Клима быстрым взглядом. Негры вообще не обратили на Клима никакого внимания. Они стояли на деревянной веранде КПП, обсуждая свои вопросы на непонятном языке.

— Вот привел еще одного мэрка к капитану Снейку, — объяснил Ван Вейс свое появление на КПП с посторонним.

Капитан Снейк оказался невысоким худощавым мужчиной с дочерна загорелым лицом. Он сидел за обычным канцелярским столом, доверху заваленным бумагами.

— Значит, ты Дик Сноутс — американец, воевал во Вьетнаме, сейчас хочешь вступить в армию Южной Зауру? — сразу взял быка за рога капитан, едва только Ван Вейс в двух словах обрисовал жизнеописание Клима.

— Прошу прощения, сэр, не в вашу армию, а в наемники, которым платят в несколько раз больше, — заметил Клим, про себя лихорадочно прикидывая, сколько же получает наемник.

Как бы отвечая на невысказанный вопрос Клима, капитан принялся объяснять:

— Нам нужны белые, умеющие воевать. Если ты вступишь в нашу армию, то сразу получишь чин капитана и тысячу акров плодородной земли. Гражданство Южной Зауру тоже дорого стоит, но ты его получишь автоматически.

— Понимаете, сэр, мэрки намного больше получают, а мне надо думать, как рассчитаться с долгами, которых у меня довольно много, — возразил Клим, строго следуя инструкции Вейса.

— Тебя можно засадить в тюрьму на десять лет за незаконное проникновение на территорию Южной Зауру, — задумчиво сказал Снейк, вертя в руках американский паспорт Клима.

— Тогда вы лишитесь одного квалифицированного мэрка. А тут перед вами готовый зеленый берет и тем более офицер, правда в чине лейтенанта, имеющий опыт боевых действий, — заметил Клим, стоя посреди маленькой комнатки.

— Староват ты для лейтенанта. В твоем возрасте люди самое малое имеют майора, — задумчиво сказал капитан, хлопнув ладонью по столу, отчего к потолку поднялся столб пыли.

«Ты абсолютно прав, капитан, и смотришь в корень! У меня звание капитана второго ранга, что в переводе на общевойсковое звание означает подполковник», — подумал Клим и невольно улыбнулся.

— Веселый ты человек, стоишь перед командиром и улыбаешься! — осуждающе заметил капитан.

Клим сразу согнал улыбку со своего лица и встал по стойке «Смирно».

— Сначала пусть вас обследует врач, а потом примем окончательное решение, как использовать, — решил капитан, снимая трубку зеленого телефона.

Врач, высокий, худой, как жердь, мулат в грязном белом халате, который явно проще было выкинуть, чем отстирать, приказал раздеться и открыть рот. Внимательно осмотрев ротовую полость, сразу приступил к осмотру задницы и гениталий Клима, как будто других частей тела не существовало.

Больше всего внимания он уделил заднице, внимательно осматривая ее до и после двадцати приседаний, которые почему-то заставил делать Клима на одной ноге.

— Совершенно девственная задница! — восхитился наконец доктор на дикой смеси голландского и английского языков.

Клим не стал комментировать это высказывание, а покорно ждал, пока доктор длинным стетоскопом тщательно выслушивал сердце и легкие, восхищенно цокая языком.

— Вы в прекрасной физической форме! На теле ни одного следа ранения, ни одной царапины и татуировки, — комментировал доктор, мелким, бисерным почерком заполняя разлинованный листок медицинской карты.

— Как вы относитесь к китайцам? — неожиданно спросил врач на прекрасном английском языке.

Даже слово «китайцы» доктор умудрился произнести с оксфордским шиком.

— Я спокойно отношусь к людям всех цветов кожи, но больше люблю белых людей, — пояснил точку зрения американца из штата Мичиган, как предупредил его Вейс.

— Вам придется провести небольшой бой с двумя спарринг-партнерами, и в зависимости от его результатов вам и будет назначено жалованье. Если вы победите одного противника — пять тысяч долларов в неделю, двух — десять тысяч долларов.

— А если я проиграю? — спросил Клим из врожденного чувства противоречия.

— Вас все равно возьмут в армию только рядовым мэрком. В этом случае вы будете получать только тысячу американских долларов в неделю, — пояснил врач, отодвигая ширму, которая скрывала еще одну дверь, затянутую противомоскитной сеткой.

— Могу я, по крайней мере, одеться? — спросил Клим, поднимая глаза на врача, протягивающего руку в направлении двери.

— Зачем вам это нужно? Одежда стесняет движения, а обнаженный вы легче двигаетесь, да и мне надо посмотреть, как работают ваши мышцы во время боя, — серьезно сказал врач, нетерпеливо постукивая носком сандалии о пол. Нога была размера никак не меньше сорок седьмого.

«Сложности у тебя с подбором обуви, доктор!» — подумал Клим, толкая дверь от себя.

Сразу за дверью докторского кабинета обнаружился небольшой спортивный зал, не больше шестидесяти квадратных метров, в центре которого находился обычный боксерский ринг.

Вокруг ринга стояли человек сорок разномастных мужчин, одетых кто во что горазд, совершенно не похожих на регулярную армию, приветствовавших появление Клима дружным ревом и свистом.

Поднырнув под первый канат ринга, Клим мельком взглянул на своих противников, которые разминались в противоположном углу, боксируя друг с другом.

Самым опасным противником был, конечно, низенький широкоплечий негр, игравший с плотным высоким белым, как кошка с мышью. Негр то отпускал белого здоровяка от себя, пропуская его размашистые удары над головой, то заскакивал за спину своего противника, легонько хлопая широкими, как детские лопатки, ладонями по почкам, позвоночнику белого, заставляя того болезненно вздрагивать. Одетый в длинные, спускающиеся ниже колен шорты, негр двигался скользящим шагом, практически не отрывая подошв от пола. Лицо его с переломанным носом, разбитыми бровями выдавало профессионального боксера.

— Разрешены все удары и все приемы из любой борьбы! — объявил доктор, одним прыжком перескакивая через канаты.

«Мне с этими ребятами не водку пить!» — решил Клим и, подскочив к белому, который еще не успел повернуться к нему лицом, нанес жестокий удар в бедро.

Схватившись за правое бедро, белый наемник упал на пол ринга и по-собачьи завыл, не в силах справиться с болью в разбитом нервном узле.

Негр не растерялся и начал наступать на Клима, нанося короткие боковые удары в туловище. Разок Клим поймал острый взгляд негра, которым тот прошелся по его болтающимся мужским принадлежностям.

Два удара сверху заставили негра отскочить от Клима.

«Мне надо быстрее кончать этот бой!» — решил Клим, концентрируясь.

— Ха! — резко выкрикнул Клим, ударяя негра открытой ладонью в сердце.

Несмотря на то, что негр успел отскочить, энергетический импульс был настолько силен, что его отбросило на канаты.

Спружинив, канаты вернули бесчувственное тело.

Клим несильно ударил прямым правым кроссом в открытый подбородок противника. Негр с глухим стуком упал на ринг.

— Тысяча долларов — законный приз за прекрасный бой, и еще тысяча от командования армии! — объявил капитан Снейк, протягивая Климу зеленые шорты и рубашку.

Трусы и плавки в армии Южной Зауру явно не котировались. Клим не стал спорить, прекрасно понимая, что если в чужой монастырь со своим уставом не ходят, то, вступая в чужую армию наемником, совсем было бы глупо устанавливать свои правила.

Наемники грозно заворчали, недовольные исходом поединка.

— Дик Сноутс назначается командиром мобильного отряда, который завтра выступает в поход, — громко объявил капитан, выходя на середину зала.

Примечания

1

Купаться — работать под водой без непосредственного контакта с боевыми пловцами противника. Работать — работать под водой с непосредственным контактом с боевыми пловцами противника (сленг боевых пловцов).

2

Mersenary — наемник, сокращенно мэрк (Прим. автора).

3

Хонки — презрительная кличка негров в Америке (Прим. автора).

4

Самбо — презрительная кличка белых в Америке.