Всё не как у людей. Роман

Анатолий Самоваров

В стране полным ходом продолжаются реформы, которые не обошли стороной российскую деревню. У главных героев сложные взаимоотношения, у каждого из них свой взгляд на происходящие в жизни перемены. Василий Дробнов, вернувшись из Москвы после ссоры с женой, с тоской смотрит на разваливающееся родное село, утратив веру в то, что его можно возродить. Но целеустремлённость его односельчанки заставляет Василия поменять свои взгляды.

Глава 3

От того неказистого домика, в котором когда-то Сашка жил с родителями, почти ничего не осталось. Теперь на этом месте стоял добротный дом с пластиковыми окнами, одетый в сайдинг. Вокруг забор из профнастила. Ворота были не заперты, и со двора доносился визг «болгарки». Со звонким лаем навстречу Дробнову бросился небольшой пёсик из семейства дворняжек. Обнюхав ноги Василия, и, поняв своим собачьим чутьём, что человек пришёл с добрыми намерениями, пёсик, с белыми пятнами на чёрной шерсти, встал на задние лапы и затанцевал.

— Шустик, кто к нам пришёл? — послышался мужской голос из-за сарая, и вскоре среднего роста мужчина, широко улыбаясь, торопливо зашагал по бетонированной дорожке навстречу Дробнову.

— А ты почти не изменился, Семёныч, — пожимая Борисову руку, заметил Василий.-Не постарел.

— Жизнь заставляет держать себя в форме, — не замедлил с ответом Александр Семёнович.-Загнёшься, не дай Бог, и выбросят тебя на помойку. Ухаживать за мной некому.

Василий знал, что Борисов пытался завести семью, но что-то не заладилось. Больше на женщин он не заглядывался.

Александр Семёнович взял Василия под локоть и зашагал в глубь двора, в самом конце которого, под развесистой берёзой, виднелась скамейка и небольшой столик. Возле кирпичного гаража поблёскивала на солнце синего цвета «Нива», а из распахнутой двери выглядывал капот ещё одного автомобиля.

— Нива моя, а «Пежо» Игорь Ковров попросил посмотреть. Что-то с «мозгами» стряслось. Понакупили иномарок, а сами в них ни в зуб ногой, — не останавливаясь, обьяснял Борисов.-На станции-то три шкуры сдерут, вот и волокут ко мне.

За столиком Александр Семёнович закрыл вдруг глаза, концентрируя, вероятно, таким образом внимание, а потом произнёс:

— Ну, вот и пробил час.

С лицом, выражавшим восторг, Борисов повёл Василия на середину двора, где стояло что-то большое, накрытое брезентом. И когда Дробнов помог снять это покрывало и взору предстал настоящий, только меньшего размера, вертолёт, Борисов заулыбался так, что ряд его белоснежных зубов заблестел на солнце, будто вторя блеску летательного аппарата.

— Вот, — слегка дрожащим голосом сказал Борисов, — своими руками.

Он глубоко вздохнул, и были в этом вздохе гордость и трепет.

— И когда первый полёт? — разделяя восторг Борисова, спросил Василий.

Конец ознакомительного фрагмента.