Говорила мама…

Анатолий Никифорович Санжаровский, 2023

Повесть Анатолия Санжаровского «Говорила мама…» – это будни повседневной крестьянской жизни.Автор вспоминает:«Я тайком 35 лет записывал за мамой её повседневные истории о самой себе и близких людях. Если она замечала, что я что-то за нею записывал – она тут же сердито замолкала. Пришлось всё делать так, чтоб она и не догадывалась ни о каких записях».Повесть опубликована была через 18 лет после смерти матери.

За кого можно ручаться?

— Тольчик! Ты у нас женатый…

— И что?

— Да ничего хорошего из того. «Называть женатого женатым неполиткорректно. Следует говорить: мужчина с ограниченными возможностями».

— И в чём мои ограничения?

— Шаг влево — расстрел на месте!

— Не переживай за меня. Левизна меня не колышет…

— Ты-то у нас образцово-показательный одномандатник.^[21] А жёнушка, твоя ненаглядная дама-хозяюшка, тебе верна?

— Ясный перец! Что за вопрос?!

— Конкретный. И по существу. У тебя лоб не чешется?

— А с чего ему чесаться?

— Рожки когда режутся, должен чесаться. Переживаю я за тебя. И за оленей. Гляди, какие развесистые у них рога! Столетние дубы таскают на головах! Это дар божий? Или подношение весёлых шалунишек олених?

— Отвянь, редиска! Кончай…

— Чего кончай? В Британии вон даже отмечают 18 октября День Рогатого Бога. Во-о в какой чести оленьи рожки. В этот праздник мужики важно разгуливают по улицам с укреплёнными на головах оленьими рогами. А многие жёнки посмеиваются себе на уме. Они-то точно знают, что наставили рога своим благоверикам…

— Всё ты знаешь…

— Пока ты здесь, чужой закоптелый племенной жеребец не гарцует ли по твоим радостным прериям?

— Да хватит тебе!

— А тебе не хватит слишком доверять этим коварным паранджам? Один умный дядько через газету предупредил: «Женщины — как дети: их нельзя оставлять и без внимания, и без присмотра». А ты легкомысленно оставляешь часто и густо. Ну зачем, милый брате? Ждёшь, когда голова зашатается от тяжести рогов? Я б на твоём месте хорошенько подумал и на досуге всерьёзку поднял бы вопрос о…

— Ну и подымай на своём месте. Только не надорвись!

— Не перебивай… Я бы на принципиальную высоту поднял вопроселли о размандачивании твоей Галюни.

— Чего? Чего?

— Что, заклинило? Не можешь разгрызть простюшкино словцо размандачивание? Оно всего-то и значит лишение твоей Галюни мандата жены. Усёк? Суровая песнь этого проницательного акына, — тукнул он себя кулаком в грудь, — о разводе. Вот мы и выбежали на финишную прямую.

— Да заглохни ты! Пожалуйста, живей покинь арену, отзывчивый. Счастливого пути, болтушок!

И я покивал ему двумя пальцами.

Тут входит мама. Гриша сразу к ней:

— Ма! Как Вы думаете, пока наш доблестный Толяныч мечется в своих вечных журналистских командировках, его Галюня не параллелит ли с кем на стороне? Пока пан Анатолёнок гостит у нас, не жарит ли Галюша в чаду кильку с каким-нибудь запасным диким абреком? По-чёрному не шалит-с?

— Да по виду не должна б. Мягка поведенкой. Меня мамой называ. А там… Сынок! Никогда не ручайся за три вещи: за часы, за лошадь да за жену. Ручатысь можно тилько за печку и за конька на дому.

Примечания

21

Одномандатник — верный муж.