Сын Кощея

Анатолий Казьмин, 2021

Шестая книга цикла «Хроники канцелярии Кощея». Нет покоя бедному Фёдору свет Васильевичу. Ни поесть, ни поспать не дают дела и заботы. В деревню уехал подальше от хлопот, так и там нашли. Театр ещё этот… Вот не было печали, так придумал забаву на свою голову, а теперь кому расхлёбывать? Правильно. Статс-секретарю славной Канцелярии. Но всё это привычно, стандартно, не Хроники, а банальный производственный роман, но внезапно (конечно, внезапно, а как иначе?) объявился враг тайный, могучий и ужасно вредный в своей неуловимости. А ещё эти эльфы… Вот и сидели бы себе в Лесу своём эльфийском, так нет, подавай им войну с царством Кощеевым! Ну что за жизнь, а? А никуда не деться, надо, Федя, надо.

Глава третья

— Не может царь думать о кажном, царь должен думать о важном!

К/ф «Варвара-краса, длинная коса»

Мы хотели отправиться в город пораньше, даже поднялись в шесть утра, что для меня совершенно не свойственно, но выехали только около девяти. И вовсе не потому, что вчера праздновали, нет. Мы специально пить не стали, так только, язык в стакан опускали для приличия и всё. Даже бесы. Нас задержали селяне со своими дарами природы. Как мы не отбивались, но они загрузили несколько телег яйцами, яблоками и всякими там грушами, ну и ещё много чего, я не присматривался. А отказываться и неудобно как-то, всё же от чистого сердца принесли в благодарность за нашу помощь. А вообще, мы — молодцы. Скелетики, заскучавшие на воинской службе у Калымдая, с удовольствием переключились на бытовые дела и всего за несколько дней наших каникул Рябово изменилось ну очень сильно. И я тут даже не про бесов, копошившихся на огородах у селян. Они больше от скуки там возились, ну и за благодарность самогоном. А вот скелеты мало того что все озимые в скирды окучили… или что там на полях делают? Совершенно не в курсе. Короче, они не только полевые и огородные работы завершили, но и подправили избы, сараи, а старосте большой каменный дом отгрохали, ну и ещё домики для пары самых бедных семей, только уже попроще и поменьше. Даже и не знаю, чем они там ещё помогли селянам, но вот высокий плетень вокруг всего Рябово я лично видел. Конечно, жители и кинулись нас грузить припасами. В городе-то голод наверняка, а если и есть какая морковка, то гнилая и высохшая, а вот у них в деревне… Короче, пришлось ждать пока не погрузят телеги и не выберут счастливчиков, которым на халяву повезёт побывать в культурной столице страны, пока они будут управлять транспортными средствами.

Бесы, прихватив мои железки, отправились в город своими подземными путями, а я, Михалыч, Маша и Тишка да Гришка, потряслись на телегах под мелким противным дождиком. Хорошо ещё хоть дороги не успело размыть.

Но эти десять вёрст до города мы одолели часа за три не меньше. Пешком бы быстрее добрались. Да ещё на полпути остановились на каменоломне поздороваться с Баголопусом, толстым бесом, заведующим там работами. Но как бы то ни было, дорогу мы всё же одолели и слегка за полдень въехали в город через Северные ворота.

Которые так и валялись рядом со стеной!

— Я Сидора с Иваном убью! — поклялся я. — Виноватых они ищут вместо того, чтобы порядок навести, паразиты!

Сразу за стенами мы слезли с телеги, решив пройтись пешком, а Тишку да Гришку оставили с возчиками — указать им дорогу к нижнему входу во Дворец.

Вот только вместо того, чтобы растрогаться, вернувшись в родной город, да умилиться от знакомых пейзажей, я сначала находился в недоумении, а потом и вовсе стал наливаться лютой яростью.

— Да что же тут творится, деда?! — почти орал я, пока мы шагали от стен к Холму. — Грязь, мусор! А вон смотри — какие-то обрубки, поленья валяются!

— Бардак, внучек! — зашипел Михалыч, грациозно вступивши в свежую коровью лепёшку.

— Ничего не понимаю… У нас же налажено всё было! И городские службы вполне прилично работали… Неужели за каких-то полторы недели всё могло рухнуть, а, деда? Деда?

А Михалыч не отвечал, очень занят был. Когда я повернулся к нему, он как раз влупил обухом своего топорика по лбу какому-то мужику. Мужик выронил нож и мягко осел в грязь. В грязь! Да у нас тут только в самом начале грязь была, пока не замостили все улицы! Ну, Иван!

— Ты чего это, деда?

— Да я-то и ничего, внучек, — проворчал он, роясь в карманах валявшегося в отключке мужика, — а вот ты рот раззявил и идёшь, возмущаешься, а по сторонам и не глядишь. С ножом он к нам подкрадывался, лиходей. А не густо он наработал-то, — дед, близоруко щурясь, поднёс горсть с медными монетками к глазам. — Лентяй. Давай, Федь, помоги перевернуть, я свяжу его.

— Заказное убийство? Акт политического терроризма, направленного против государственных служащих?

— Да просто бандит, внучек. За наши головы ему, небось, золотом бы насыпали.

— Грабёж?! Да ну, деда, — нерешительно протянул я, — у нас же с подобным давно уже покончили в городе…

— Как бы с нами не покончили, внучек, пока мы до Канцелярии доберёмся.

— Ну, Иван! — опять заорал я.

— Бросьте вы этого разбойника прямо тут, дедушка Михалыч, — предложила Маша. — Ну не нести же его на себе в полицию?

— А и то, — пнул напоследок дед этого бандюгана, а потом повернулся ко мне: — Направо или налево, внучек?

У нас же теперь две лестницы на Холм. С месяц назад ещё и с восточной стороны, где магическая школа, построили.

— Направо, — скомандовал я. — Проследим, как там наши телеги добрались да по Центральной площади прогуляемся.

А в городе было неладно. Пару раз нам попадались спящие явно пьяные мужики и ещё несколько шатались по площади, завывая песни и приставая к прохожим. А ближе к центру во дворе кабака Сократа шла пьяная же драка. И грязь. Плиты, которыми была уложена площадь, покрывал слой мусора. Не знаю, но именно эта грязь меня бесила больше всего.

— Всё, деда, хватит с меня, насмотрелся, — заявил я, когда мы распрощались с возчиками, отправившимися разгружать телеги и, прихватив бесенят, пошли по лестнице на Холм. По грязной лестнице!

А во Дворце тоже было очень неуютно. Даже не знаю, как объяснить… Пыли и мусора не было, вроде всё как всегда, но… Придворные, монстрики, бесы, люди и даже скелеты, проскакивали мимо нас, вжимаясь в стены, передвигаясь чуть ли не на цыпочках, не разговаривая и опустив головы.

— Ничего не понимаю, деда, — вздохнул я, когда мы свернули в коридор, в котором располагалась Канцелярия.

— А я вот начинаю понимать, — промолвил Михалыч и толкнул нашу дверь.

— Ура, — выдохнул я и рванул… Угадайте куда? Правильно — на диванчик. — О-о-о… Красота… Наконец-то мы дома!

— А ты всё валяешься, Федька? — в Канцелярию зашёл Кощей, остановился и махнул рукой кому-то в коридоре: — Давайте заносите.

Десяток скелетов с шумом и клацаньем стали затаскивать к нам большой стол.

— Подарок, — пояснил царь-батюшка. — От меня, любимого.

— Спасибо, Ваше Величество, — я с неохотой поднялся. — Классный стол. Большой, крепкий.

— Ну а то, — согласился Кощей. — Лично столярному цеху заявку подавал. Ну, всё? Работайте тогда, — и он быстрым шагам покинул Канцелярию.

— Работаем, — пробормотал я, вновь укладываясь на диван.

— А и ничего вроде, — дед попинал ножку стола, а потом провёл ладонью по столешнице. — Сойдёт. Чайку, внучек?

— Чайку, деда, — согласился я и взялся за булавку-говорушку. — Гюнтер? Зайди к нам на кружечку чая со сгущёнкой.

— Тишка, Гришка! — тут же среагировал дед. — Марш рысью к Иван Палычу за сгущёнкой! Да печива какого-нить прихватите, понятно? Да смотрите мне, чтобы вежливо да с поклонами к Иван Палычу обращались! И никуда больше не сворачивайте, проказники, а то ухи надеру, ясно?!

— Пойду голову помою, — заявила Маша. — Вы же пока без меня справитесь, Теодор?

— Без проблем, Машуль, конечно иди.

— Сидора позвать, внучек? — предложил Михалыч. — Ивана?

— Позже, — покачал я головой. — Вот выясним у Гюнтера обстановку, тогда и за них возьмусь.

***

— Присаживайся, — махнул я, вошедшему к нам Гюнтеру. — Не стесняйся. Налегай на сгущёнку. Можешь даже целую ложку в кружку положить. А, ладно, гулять, так гулять — две ложки!

— Теодор, — Маша вышла из своей комнаты в халате, с полотенцем на руке и флакончиками и баночками в ладонях, — я в ванной, если что.

— Для «если что», у меня Варя есть, — хмыкнул я.

— Фи, — донеслось уже из коридора.

— Гюнтер, сходишь, потрёшь Маше спинку? — предложил я, устраиваясь за столом напротив него.

— Фи, — повторил он Машину грубость.

— Ладно. Пока я буду сгущёнку тестировать, расскажи, что у нас во Дворце хорошо. Плохое я уже видел.

— Не перестаю удивляться вашей Канцелярии, Фёдор Васильевич, — покачал он головой. — Казалось бы, незначительное структурное подразделение, да и сотрудники этого подразделения особым рвением к работе никогда не отличались, но стоило вам на короткое время покинуть нас, как все производственные процессы рухнули. Разумеется, тут свою роль и Его Величество сыграл, но всё же…

— Угу, мы такие. А конкретней про производственные процессы?

— Легче сказать, где у нас всё в порядке, — Гюнтер принялся бултыхать ложкой в кружке. — Медчасть и отдел кадров продолжили работать штатно. Министерство образования нареканий не вызвало, несмотря на отсутствие нашей уважаемой тётушки Ягуты.

— Всё?

— Кухню, пожалуй, можно отнести в разряд образцовых подразделений. Некие несознательные элементы из столярного цеха решили наведаться в царство Ивана Павловича и пояснить, как правильно надо готовить еду…

— Идиоты, — вставил дед.

— Не могу не согласиться, дедушка Михалыч, — обратил на него взор дворецкий. — Однако девочки Ивана Павловича к советам этих доброжелателей не прислушались и пояснили им, что они работают по установленным правилам и менять их не собираются. А потом даже отнесли этих… да, дедушка Михалыч, вы правы — идиотов. Отнесли их в медпункт.

— А остальные? — спросил я.

— Пожалуй, к господину Виторамусу тоже нет никаких претензий и на этом всё. Остальные подразделения, увы, поддались общему настрою.

— А Кощей?

— Государь, — строго сказал Гюнтер, — как мог старался уладить конфликты и привести сотрудников в рабочее состояние, но справиться с лавинообразными заботами так быстро сам не смог. А тут и вы вовремя вернулись.

— Да уж, вовремя, — протянул я. — Ну как же так, а, Гюнтер?

— Сам удивляюсь, Фёдор Васильевич.

— А ты куда смотрел? Ты же у нас во Дворце в самых высших кругах числишься.

— Благодарю, — коротко поклонился он. — Только мне приходилось почти всё моё время отдавать Его Величеству.

— Так всё плохо?

— Ну, например, — понизил он голос, — вчера к Государю приходила наша дорогая Агриппина Падловна и долго объясняла ему, как правильно надо вести бухгалтерские дела… А вовсе не так, как Его Величество изволили.

— Ого! Вот это царю-батюшке досталось!

— До полуночи пришлось коньяком отпаивать, — подтвердил Гюнтер.

— Ладно, в целом я понял, — я на манер Кощея побарабанил пальцами по столу. — Давай-ка, Гюнтер, через полчасика собери всех начальников отделов, всё наше руководство среднего звена в Тронном зале.

— Палачей предупредить? — оживился дворецкий.

— Пока не надо. Губернатора Ивана пригласи… Нет — пинками его пригони, паразита! И Сидор чтоб был обязательно!

— Хорошо-то как, — вздохнул Гюнтер вставая. — Прямо как в былые времена. Разрешите удалиться, Фёдор Васильевич?

— Действуй, Гюнтер, — благодарно кивнул я и взялся за булавку. — Аристофан? Зайди ко мне.

— Звал, босс? — через полминутки шагнул в Канцелярию бес.

— Звал. Как там компьютер транспортировку перенёс? Цел?

— Ни фига не смешно, босс, — поморщился Аристофан. — Мы его у нас в казарме положили пока, а Дизель типа часовым с саблюкой своей рядом стоит. Сказать пацанам, чтобы притащили железки сюда?

Бесенята оживились и яростно закивали рожками.

— Позже, — вздохнул я и повернулся к Тишке да Гришке. — Всё понимаю, мультики, игры, но придётся вам подождать. Сейчас другие дела навалились. Но как подключу комп, первая очередь ваша.

Бесенята уныло кивнули и снова поплелись помогать деду, а тот поощрительно влепил им полотенцем и кивнул Аристофану:

— Начальник наш сейчас будет нагоняй в Тронном зале дворцовым лодырям делать, так ты своих бандитов туда пригони на всякий случай.

— Бойцы у меня, дедушка Михалыч, — проворчал бес.

— Не надо никого, — запротестовал я. — Деда, ну ты чего? Кто на меня тут напасть осмелится? Аристофана возьму для солидности и всё.

— И всё, — горестно покивал Михалыч. — То-то и оно, внучек!

— Ой, да перестань, — отмахнулся я и снова повернулся к бесу: — Ты потом не исчезай. Пойдём с тобой по городу погуляем, к Сократу зайдём, пистон ему вставим.

— Мне в полицию реально надо, босс.

— Закончим в городе и пойдёшь в свою полицию, — согласился я. — И тоже давай там с ними по всей строгости, понял? Виданное ли дело, на нас с дедом какой-то козёл с ножом бросился! Да и пьяные прямо на площади валяются, мордобой тут же! Ну что за дела, Аристофан?!

— Беспредел, босс, — согласился он. — Не переживай в натуре, всё будет ништяк, отвечаю.

— Ладно, пошли. Наверное, уже все собрались в Тронном зале.

Собрались. Когда мы с дедом и Аристофаном вошли в зал, гул моментально стих и воцарилась гробовая тишина.

— Здрасте, блин, — сказал я, вскарабкавшись на ступени трона. — Ужасно рад видеть всех вас. Надеюсь, что и вам тоже сейчас ужасно. — Я помолчал, обвёл взглядом всех этих начальников цехов, отделов и лабораторий и продолжил: — Десять дней. Всего десять дней мы отсутствовали, выполняя чрезвычайно важное задание Его Величества, а вы? А вы за эти десять дней… Знаете, чего мне сейчас больше всего хочется? Вызвать палачей! А начать особо жестокие казни я хочу с Губернатора нашего и начальника АХЧ, — я перевёл взгляд на стоявших, понурив головы в первом ряду Ивана и Сидора. — И ими же закончить, чтобы подольше мучились.

— Да мы… того… — виноватым тоном протянул Сидор и замолк.

Я снова помолчал и обвёл взглядом толпу:

— Всем всё понятно? Надо объяснять, чем вы сейчас будете заниматься?

— Да мы, батюшка как есть не виноватые! — выскочил вперёд начальник столярного цеха, но тут же улетел от могучей затрещины Сидора куда-то аж за трон.

— Вот и славно, — кивнул я. — Время вам — до утра. Утречком я позавтракаю и пойду по Дворцу и по городу делать моцион. Да Аристофана с его бандитами прихвачу, понятно?

— Реально, бандиты, — подтвердил Аристофан, демонстративно закатывая рукава рубахи.

— Понятно, батюшка… Статс-секретарь, — тихо прошелестело с разных сторон.

— А чего вы ещё здесь раз понятно? — удивился я. — Времени много? Не знаете, на что его потратить?

***

— А вот теперь, — сказал я Аристофану, удовлетворённо наблюдая, как разбегаются по рабочим местам провинившиеся сотрудники, — бери всю свою банду и пошли в город.

— Отряд, босс, — привычно проворчал он.

Спускаясь с Холма, я с удовлетворением заметил, что на площади уже суетятся бесы, люди и скелеты городской коммунальной службы. А внизу лестницы меня поджидал Иван.

— Не серчай, Фёдор Васильевич… — прогудел он.

— Угу. Вот, дать бы тебе, Вань… Пошли с нами.

На пути к «Великолепному бесу» пьяных нам не встретилось, да и во дворе кабака никакого мордобоя не наблюдалось. Внутри так же всё было чинно-благородно, прямо кофейня для знатных дам, а не забегаловка. Все столы, кроме одного были пусты, а сам Сократ тут же подскочил к нам, сияя широкой улыбкой:

— Фёдор Васильевич! Радость-то какая!

— Заткнись, — остановил его я. — Сейчас я тебя убивать буду.

— Лучше я, босс, — предложил Аристофан. — Ты у нас пачкаться не любишь реально, а я с ним сперва порезвиться конкретно хочу, а потом уже прирезать.

— Наговор, навет и происки конкурентов! — тут же заявил Сократ.

— Это же у нас казённое заведение? — обвёл я кругом взглядом. — А ты, Сократ, назначен управлять им на жаловании, верно? И судя по всему, управлять тебе надоело, раз ты допустил такое в своей работе. Хотя, мелькает у меня мысль, что ты вовсе и не на нас работаешь, а на врагов наших.

— Реально, босс? — удивился Аристофан.

— Сам посуди, — пожал я плечами, — сунули Сократу какие-нибудь обиженные поляки или недобитые хазары золотишка, а он и давай тут у нас вредительством заниматься. Другого объяснения его действиям я не вижу.

— Прямо вот вредительством, внучек? — подыграл мне дед.

— Пьянь на площади валяется, — стал я загибать пальцы, — опять же пьяная драка прямо во дворе нашего казённого заведения, котику нашему прямо в кабаке во время драки хвост повредили, ну и подстрекательство несознательных граждан к незапланированным гонкам на мамонтах, что привело к порче государственного имущества. И это — только то, что я сам лично видел и узнал, а если копнуть глубже, народ поспрашивать…

— Вредитель и есть! — припечатал дед. — А со шпиёнами и диверсантами у нас разговор короткий!

— Стечение обстоятельств! — завопил Сократ. — Массовое помутнение рассудка у гостей нашего приличного заведения!

— Ты серьёзно? — удивился я. — Или просто придуриваешься, как обычно?

Он внимательно посмотрел на меня и вздохнул:

— Придуриваюсь, Фёдор Васильевич. Я всё исправлю и выплачу компенсацию городу и казне и оплачу любые штрафы. Прошу прощения, Фёдор Васильевич, действительно, будто помутнение какое-то нашло.

— В последний раз я тебя прощаю, понял?

— А мозги от помутнения я ему всё-таки прочищу сейчас, босс, — заявил Аристофан. — Ты свои штрафы выписывай, а я типа своё ему выпишу. — И он кивнул своим парням: — Давай, братва, тащи этого беспредельщика на кухню, а то босс у нас на такое реально смотреть не любит.

Я с удовольствием поглядел, как Сократа волокут на кухню за санкциями и повернулся к Ивану:

— Вот, скажи, Вань, какого лешего вы с Сидором склоку развели из-за оплаты за ремонт ворот? Неужели Сократу, как подстрекателю, не догадались счёт выставить?

— Не догадались, — полез он пятернёй в затылок. — А ведь и верно…

— Иди, Вань, не буду тебя задерживать, дел-то у тебя, небось, много, — и я злорадно ухмыльнулся. — А закончить их к утру надо!

— Ага, — пробасил Губернатор и рванул к выходу.

— Федя, внучек, — позвал меня дед из глубины зала, — иди сюда, голубь ты наш сизокрылый, но неимоверно гордый и грозный. Тут людишки к тебе дело имеют.

— А? — я развернулся и подошёл к деду, который указывал мне на десяток явно не наших мужиков, устроившихся за большим столом. — Музыканты, да?

— Точно, внучек. Маются от безделья да казённые денежки проедают.

— Добро пожаловать в Град Кощеев, маэстро! — широко улыбнулся я музыкантам, а они в ответ… залопотали что-то совершенно не понятное. — Вот же…

— Вот именно, внучек, — согласился Михалыч. — Сбегать за булавкой-толмачом?

— Погоди. Тут вопрос надо кардинально решать. Если они у нас останутся, то на всех никаких булавок не напасёшься… Боец! — позвал я одного из Аристофановых бесов. — Срочно надо отыскать Сержио, редактора газеты. Знаешь такого? Молодец. Найди и быстренько сюда его доставь, хорошо?

Сержио доставили быстро. С заломленными за спину руками.

— Аристофана позвать? — ласково спросил я у конвоиров.

Те моментально отпустили Сержио и вытянулись передо мной по струнке.

— Не обижайся на них, — попросил я редактора. — Шутки у них такие идиотские. А на самом деле они тебя конкретно обожают без базара. — Я обернулся к бесам, — верно?

— Извини, командир, — потупились они. — Реально накосячили… И ты братан, — протянули они лапы Сержио, — без обид, лады? Давай мы тебя вечером пивком угостим, замётано?

— Бесы… — вздохнул я. — Слушай, Серёга, времени ни на что сейчас не хватает, я к тебе с просьбой хочу обратиться. Ты же у нас основные европейские языки знаешь? Отлично. Скажи этим господам, да и всем остальным музыкантам, которые к нам на работу приехали мол, добро пожаловать, мы рады и всё такое. Спроси, не нуждаются ли в чём? И скажи им, что я пардону прошу, что сразу с ними не поговорил, а вот завтра ближе к обеду я с ними всеми встречусь в театре и там уже и побеседуем.

— Внучек, — потянул меня за рукав дед, — всё енто хорошо, но этот твой писака, он так и будет у нас толмачом служить?

— Нет, конечно. Сержио, ещё просьба. Я предупрежу Гюнтера, а ты отведи музыкантов на магическую обработку к царю-батюшке. Пусть он их колданёт на предмет обучения нашему языку.

— К Государю отвести? — поёжился редактор. — Фёдор Васильевич, а давайте я лучше в Академии волшебников попрошу?

— Вариант, — согласился я. — Так даже лучше, а то кто его царя-императора нашего знает… Деда, я точно забуду, поэтому напомни, пожалуйста, Аристофану…

— Я тут, босс, — раздалось у меня за спиной. — Я Сократу всё объяснил, можем идти дальше.

— Погоди. Свяжись с ректором Лопобагусом, передай ему мою личную просьбу — обеспечить быстрое изучение музыкантами русского языка. Ну, если заартачатся маги, так заплатим, фиг с ними.

— Сделаю, босс. Ты здесь закончил? Пошли в полицию?

Когда мы вышли из кабака, погрозив на прощание помятому Сократу кулаками, я вздохнул:

— На кого угодно мог подумать, но чтобы твоя полиция бездействовала в таком бардаке…

— В натуре, босс, — вздохнул и Аристофан.

— Надеюсь, хоть у пожарников всё в порядке, — сказал я и тут же где-то около Восточных ворот в небо поднялся столб пламени.

— Да что ж такое-то а?! — заорал я, а потом вдруг обмяк и, почувствовав неимоверную усталость, опустился прямо тут во дворе кабака на ближайшее полено. — Да гори оно всё синим пламенем…

— Красным полыхнуло, босс, — сочувствующе протянул Аристофан. — Ты типа посиди тут, отдохни, а я реально быстро смотаюсь.

— Федь, на-ка хлебни, — мне под нос сунули кружку пива.

— Леший? Спасибо… Мне сейчас только напиться и не хватало.

— Не хочешь, как хочешь, — отобрал у Лешего кружку дед, осушил едва не одним глотком и довольно протянул: — Правильно, внучек. Вот покончим с делами, тогда и выпьем и закусим.

Я поднялся и хлопнул Лешего по плечу:

— Спасибо. Как там у тебя дела с Агриппиной Падловной?

— Вот как раз посоветоваться хотел, — подмигнул он мне. — Я вечерком заскочу, а, Федь?

— Давай завтра? — попросил я. — Запарка жуткая.

— Завтра, — протянул он мне литровую бутыль. — На кедровых орешках!

Сверху захлопали огромные крылья, нас едва с ног не сбило ветром, а на площадь перед заборчиком «Великолепного беса» опустилась Горыня, со спины которой ловко соскочил Аристофан.

— Всё ништяк, босс, — успокаивающе замахал он руками. — Наша Змеюка типа непроизвольный выстрел в небо дала.

— Здравствуй, Федь, — как-то грустно сказала Горыня.

— Ну, можно и так… — на секунду задумался я, сдвигая в голове первоочерёдные дела на строчку вниз. — Привет, Горыня. Погоди секундочку, хорошо? Аристофан, давай в полицию без меня, а мы с Михалычем кататься полетим, ну их на фиг все эти дела. Сами накосячили, сами пусть и разгребают.

— В натуре, босс? — поразился Аристофан.

— Да нет, конечно, — с сожалением произнёс я. — С Горыней поболтаем и подойдём к тебе.

— Кататься над городом полетим? — повернула к нам сразу три головы Горыня, когда мы с дедом карабкались на её спину.

— Почти. Отлетим немного за стены, чтобы нам разговаривать не мешали.

— Ага, — грустно ответила она и, убедившись, что мы крепко держимся за её шипы, взмахнула крыльями и мы буквально через минуту опустились метрах в трёхстах от города.

— Я на счёт твоего Горыныча, — я стал перед её печальными мордами.

— Да я так и поняла, — вздохнула она. — Как он там?

— Хреново, внучка, — стал рядом со мной Михалыч. — Как же ты так умудрилась, а?

— Я?! — поразилась дракониха. — Это всё он!.. И что же это такого он про меня рассказал, что я ещё и виноватая осталась в его жуткой измене?!

Конец ознакомительного фрагмента.