Лесная избушка Анатолия Онегова

Анатолий Грешневиков, 2023

Соприкосновение с природой, полное слияние с ней в избушке на берегу затерянного в лесах озера, достижение взаимопонимания со зверями и птицами, обитающими вокруг, опыт мирного добрососедского существования с медведями – такой предстала перед нами жизнь человека в естественной среде в произведениях А.С. Онегова (Агальцова) (1934–2021), известного русского писателя-натуралиста, создавшего новый жанр в природоведческой литературе, в котором органично соединились естествознание, психологизм, управление разумом и этической составляющей. Он отыскивал общую меру между человеческой природой и обществом, предлагал отказаться от покорения природы, возрождать малые деревни с семейными фермами. В этой книге собраны новеллы о непростой таежной жизни Анатолия Онегова в прионежской тайге, написанные его преданным учеником, Анатолием Николаевичем Грешневиковым, писателем, политиком и депутатом Государственной думы ФС РФ I–VII созывов; приводится обширная переписка с Онеговым, его байки о таёжных приключениях, его диалоги с известными русскими советскими писателями – Виктором Астафьевым, Владимиром Личутиным и другими. В них созидается эпическое житие честного русского подвижника, полного забот и тревог о судьбе суровой северной русской природы, бесконечного русского леса и его хозяина – Медведя, ставшего для всего мира образом неукротимой силы русского народа. Анатолий Онегов – автор и ведущий популярной всесоюзной радиопередачи «Школа юннатов». Книга предназначена для читателей всех возрастов, кто любит русскую природу и Великую Россию.

© Грешневиков А.Н., 2023

© Книжный мир, 2023

© ИП Лобанова О.В., 2023

Книги, рожденные заонежской тайгой

Первая книга Анатолия Онегова «Я живу в заонежской тайге» сразу произвела эффект разорвавшегося снаряда. Она не просто вошла в наше читательское поле внимания, а ворвалась — неожиданно и громко. В ней всё было пронизано революционной новизной — и стилистика — легкая, плотная, очень сюжетная, и предчувствие дальних странствий, и пронзительная любовь к родному краю, и нравственная ответственность за сохранение хрупкого мира природы. Я читал эту книгу длинными ночами до утренних петухов и боялся её окончания — эти мотивы природы так тонко чувствовать и передавать мог только настоящий натуралист. Мастерство писателя, его народный многокрасочный язык помогали ему создавать удивительно точные образы птиц и зверей, живые картины богатого мира природы.

Имя писателя мне было знакомо. Он на Всесоюзном радио вел передачу, которая выходила дважды в месяц и называлась «Школа юннатов». Я, будучи командиром мальчишеской Зеленой республики, занимающейся охраной природы, часто посылал на передачу свои рассказы и отчеты, а оттуда получал одобряющие письма. Их автором был Анатолий Онегов. Тогда я не знал, что он не только ведущий любимой радиопередачи, но и писатель. Да какой — великий, самый почитаемый в кругу исследователей тайн природы, человек энциклопедических знаний в самых разных областях — в естественных науках, в истории, этнографии, экологии.

Меня заинтересовала биография писателя: откуда он родом, почему обладает такой поразительной глубинной внутренней силой и темпераментом? От знакомых библиотекарей я узнал, что рода он крестьянского, любовь к природе и к книгам перешла от отца-инженера. Сам Онегов окончил не только Московский авиационный институт, но и биологический факультет Московского государственного университета. Восемь лет работал начальником лаборатории по обеспечению надежности сложных систем автоматического регулирования. Но судьба инженера-ракетчика его не устраивала, тянуло на природу, в тайгу, к птицам. Поддавшись душевным устремлениям, он оставил работу и ушел с другом путешествовать по архангельской тайге. Прошел пешком почти весь русский Север. Нашел самую дальнюю лесную деревушку, в которой остался жить, два года там рыбачил, охотился и, конечно же, занимался литературным трудом. Там же, в Каргополе, встретил свою будущую супругу биолога Галину Алексеевну (её тоже влекли путешествия и краеведческие экспедиции).

Но больше всего о писателе рассказала его книга «Я живу в заонежской тайге». Только в одном из её очерков — «Резкие мужики» — я наткнулся на несколько предложений, говорящих о рождении писательской любви к природе. Онегов писал: «Отец был энергетиком, одним из первых советских энергетиков, последователей и строителей по плану ГОЭЛРО. Он строил станции, монтировал заводы, тянул линии передач, но где-то внутри себя оставил недоступные ему тогда удочки, охоту, птиц и зверей. Я воспользовался этим наследством. Я пришел к птицам…»

Онегов внимательно изучает леса Заонежья. Знание места он называет для себя знанием карты. Изучение обычаев лесных охотников становится нормой. Первые очерки в книге «Оканчивалось лето», «Первая тропа», «Карта» дают читателю общее представление о природе Севера, об озерах, на которых рыбачит автор, о людях, с которыми он знакомится, об избушке, в которой необходимо прожить определенное время. Наблюдательный взгляд писателя позволяет делать тонкие лирические описания: «Вода в озере была легкой и прозрачной, в ней не было запаха прелого листа и торфа. Такая вода могла обещать много рыбы».

В очерках изобилие народных примет. «Радуга высокая и крутая обычно предвещает хорошую погоду, предвещает день без дождя. Низкая и пологая радуга, с трудом поднявшаяся над лесом, может обещать ненастье. Когда радуга, даже не очень высокая, появляется после дождя, смело жди хорошего, ясного вечера».

Очевидный залог творческой удачи писателя — исследовательский научный труд обретает черты художественной прозы, в которой перед читателем появляется не просто свидетельство очевидца, но оживающий под пером автора мир деревенских людей и их обычаев, воскресший аромат таинственных лесов и озер. Вместе с Онеговым читатель верит в то, что у каждого лесного озера есть свой характер. «Цвет воды, берега и даже солнце, уходящее по вечерам за бахрому елей, у каждого озера были только свои». Писатель жадно пьет воду. Разный и собственный вкус её — не результат внушения. «Если ручей пробирался к озеру среди еловых корней, то вкус его воды напоминал ягоду черники. Такую воду можно было согреть на костре и пить вместо чая. Запах черники переходил от ручья и к озеру, куда впадал ручей, и тогда озерная вода тоже хранила память о ягоде елового острова. Если ручей приходил к своему озеру через моховое болото, то озеро могло напомнить тебе о красных огоньках брусники».

С прочтением каждого нового очерка я получал открытый урок профессионального мастерства, истового, самозабвенного служения природе. Онегов учил меня не только наблюдать, но и жить в лесу, слышать «шепот остывающих углей», запоминать рецепт приготовления «сухой щуки, предварительно выжаренной в молоке». Очерки способствовали пробуждению интереса к изучению тайн природы.

Онегов — писатель высокой экологической культуры. Его миром была живая природа. Ею он жил, о ней думал, тосковал, переживал, писал, и тем самым воспитывал в читателях трепетное отношение к братьям меньшим. «Я учился быть тишиной, учился во многом ограничивать себя, и на эти старания животные ответили мне своим доверием. Первыми около моей избушки поселились белые трясогузки». К птицам присоединились потом белки, росомахи, медведи. Со всеми было налажено благополучное негласное сотрудничество. Не обошлось в жизни писателя-отшельника без общения с верными друзьями-собаками. Он подтверждает их бескорыстную верность. В одном из очерков пишет, как знакомый охотник был ранен медведем, и, теряя сознание от ран, послал собаку к людям. Та побежала за помощью в деревню. По дороге на неё напали волки — случилась схватка. «О её накале рассказало людям месиво снега и крови, а об исходе битвы поведали две туши волков с разорванными глотками». Собака ползком добралась до людей. Кажется, на этом всё и закончилось — охотник был спасен. Но, оказывается, собака считала просьбу хозяина не до конца выполненной, она поползла обратно, теряя бинты, доложить человеку, что всё сделала.

Второй книгой Анатолия Онегова, потрясшей моё воображение, стала «Карельская тропка». Она вышла в издательстве «Мысль» большим тиражом — 65 тысяч экземпляров. Вновь я узнаю, что для писателя дикая природа — важная часть его жизни. Рядом с ним те же друзья — белки, зайцы, сизые чайки, лоси, медведи, синички. Любовь к природе у Онегова особенно сильная. Только теперь он учился познавать природу не по книгам, оставленным ему в наследство от отца, а в лесу, на скрытом озере, сравнивая написанное с тем, что видел в окружающем мире. И художественное слово в его очерках всё то же — ладное, образное, точное.

Здесь я делаю для себя ещё одно открытие. Мало кто в природоведческой литературе, после Паустовского и Пришвина, пишет сейчас по-русски лучше, чем он. Не всем удается писать на таком ясном, объемном, многозначном — русском. Читать Онегова одно удовольствие. Язык простой, наполненный свежестью утренней росы и чистотой соснового воздуха. Стремление автора к предельной точности приводит к поразительной красоте мыслей и образов.

Всего лишь две книги вывели Онегова в лидеры природоведческой литературы. А он продолжает жить в тайге, только теперь на берегу Пелусозера — ведет фенологические наблюдения, изучает поведение медведей, росомах и тетеревов. Отрезает от себя раз и навсегда неугодную для его творческого мировоззрения городскую суетность, тщеславие литературных тусовок, чиновничью ложь, издательские интриги. В Москве все солидные журналы, начиная с «Науки и жизнь» и заканчивая «Знанием и жизнь», вместе с «Охотой и охотничьим хозяйством», нарасхват берут его рассказы и повести. Начинается серьезное сотрудничество в популярном журнале «Юный натуралист». На его страницах публикуется программная повесть для детей «Избушка у озера», на долгие годы определившая его справедливую затяжную борьбу за правду в природоведческой литературе.

Содержание повести — жизнь автора в охотничьей избушке, в тайге, на берегу озера рядом с медведями, волками, лосями, птицами, рыбами. Это, скорей всего, научно-художественное произведение, ибо здесь писатель не прибегает к домыслам и фантазиям, а с точностью ученого-исследователя повествует о действительных событиях. В этом отношении повесть имеет значительную познавательную ценность, что позволило в дальнейшем использовать её в педагогическом процессе для утверждения основ природоведческого образования. Я много читал подобных книг о природе, но отличие их от Онеговской разительное — здесь повесть приносит знание не только о факте существования тех или иных животных, но и о поведении наших младших братьев. Ценность её ещё важна и для нравственного воспитания, ибо автор поднимает и решает многие вопросы ответственности перед живой природой.

Прочитав эту повесть, понимаешь, почему Онегов оставил город с его комфортом и ушел в лес, где кроме полчищ комаров-кровопийцев и злых волков, его ждали топкие болота, холодные ночи, опасное одиночество и отсутствие медицинской помощи. Он уходил к птицам и зверям, чтобы стать писателем. А ещё — реализовать свою мечту — научиться у природы видеть, чувствовать, слышать, переживать. Когда-то поэт Яков Полонский вывел гениальную формулу жизни: «Нет Правды без любви к природе!» Онегов разделял её, но добавлял свой смысл, переставляя слова поэта: «Только любовь к природе, познание её величия и значимости дает человеку Правду!» У великого Пришвина на сей счет была своя философия: кто любит природу, тот защищает Родину!

Уход Онегова в северные леса помог ему стать писателем. И не просто писателем, а знатоком русской природы, в книгах которого масса глубоких и тонких наблюдений, размышлений, открытий.

Что нашел для себя я при чтении повести «Избушка на озере»? Вспомнилась мечта детства. Как и многие мальчишки, я мечтал пожить в далекой лесной избушке на краю тихой речки или озера. Чтобы по ночам трещали поленья в печке, а за окном по утрам пели синички, долбили сухое дерево дятлы-труженики. Чтобы видеть, как птицы и зверье учатся летать и охотиться, бегать и плавать. Чтобы рядом терся о сапоги верный пес. Чтобы радоваться туманам, вкусной ухе, общению с самим собой.

Увы, с годами я утвердился в мысли, что осуществить такое может лишь мужественный человек, тот, чья любовь к природе безгранична. Невольно я искал таких людей. Перечитал множество книг натуралистов и тех, кто выдавал себя за оных. Стало очевидным: трудное это дело — искренне любить зверей, жить с ними в ладу, понимать их, беречь. Некоторые писатели заимствуют знания о природе из других литературных источников, некоторые пишут поверхностные рассказы и очерки. Но читатель чувствует слащавое и неискреннее повествование таких псевдонатуралистов.

И вот встречается мне книга Анатолия Онегова «Избушка на озере». Прочитал её залпом и обрадовался — вот оно, истинное знание, мудрость, почерпнутая из кладовой природы, вот она, моя мечта, пусть и осуществленная не мной. Изучая по повести жизнь Онегова в тайге, я не сомневался ни в одном эпизоде, пейзаже, чувствовал себя так, будто сам живу в лесной избушке. А перевернул последнюю страницу — и стал будто чуточку выше собственного роста, появилось желание серьезнее учиться пониманию того животного мира, что окружает нас.

Автор поселился в избушке вместе со щенком Бураном. Вместе они присматривались и прислушивались к птицам и зверям, обитающим рядом, налаживали с ними дружеские контакты. Стала осуществляться уже мечта Онегова — «Зоопарк без клеток. Птицы и звери должны жить свободно и счастливо, но никуда не убегать от меня». Не зря он отучает Бурана вести себя в лесу недостойно, пошло, не дозволяет ему воровать, обижать «семейку рябеньких птичек». В таких сценах получает экологическое образование и читатель. Рябчики, глухари, медведи, лоси — так же, как герои книги, начинают учиться жить в ладу с чужаками — человеком с собакой. В избушке появляются первые гости — птички-зарянки. Досаждают натуралисту воришки-дрозды, застигнутые на месте преступления — «носы новых крикунов были испачканы моей кашей». Обнаружен второй воришка — синичка клевала свечку. Но дружба превыше всего. Натуралист Онегов не гонит гостей от избушки, наоборот, разрешает им будить его по утрам, сопровождать в пеших прогулках, в походах за ягодами, на рыбалку.

В таких рассказах из повести, как «Лосенок», «Домашний медведь», «Обиженная дружба», «Лебеди», Онегов следует лучшим традициям русской классической литературы. Его смело можно поставить в один ряд с другими певцами природы — Тургеневым, Буниным, Пришвиным, Паустовским, Скребицким. Только они творили в далеком прошлом, и их ряды были значительными, а Онегов в современной действительности являлся единственным профессиональным натуралистом, исследователем тайн природы и поведения животных. Было у всех них одно общее объединяющее увлечение — и прошлых, и современных натуралистов — охота. Но и тут существовала пропасть. Если для одних писателей, таких, как Тургенев или Скребицкий, охота являлась счастливой возможностью оторваться от повседневной суеты, то для Онегова это был повод для общения с природой, проникновение в чудесный мир живого и растительного царства. Живя в лесной избушке среди медведей и волков, он всегда держал наготове ружье, но стрелять из него почти ни разу не пришлось. Ружье мешало ему общению с животными, потому служило лишь страховкой. Умение избегать конфликтов, договариваться даже с медведем, свидетельствовало о силе и смелости характера писателя. Это был идеальный таежный следопыт и охотник, опытный и неустрашимый. Ему не надо было идти с рогатиной в одиночку на медведя, достаточно расположить зверя добротой, лаской и угощением.

Только настоящий натуралист может заметить в лесу заросший ручеек, понять, почему рябчик перед наступлением ненастной погоды издает громкие и своеобразные звуки «рю-ри-ли». А после наблюдений написать: «Ручеек долго крутился среди кустов и наконец почти терялся в болоте. Это болото слыло топким и страшным. Шест легко протыкал жидкий мох и глубоко уходил куда-то дальше вниз». Добиться такого единения с природой, понимания её законов, какого смог Онегов в сезон его жизни в избушке у озера, удается немногим, даже очень немногим. Наверное, не зря таких писателей называют людьми без кожи, с особой, болезненной чувствительностью. Они не только больше других видят, но и больше переживают, страдают. У них есть совестливое понимание своего долга перед природой, ведь она осуществила посвящение их в писатели, и не в обычных писателей, а в крупных, глубоко почитаемых в обществе. Не позови лес Онегова, не вышло бы из него того писателя, который стал равен Пришвину с Паустовским, и книги которого вчера сходу раскупали во всех магазинах, а сегодня их даже в букинистических магазинах не найти. Там, в лесу, среди природных тайн и открытий, к Онегову пришло не только чувство долга и благодарности природе, но и ощущение особого предназначения — служения родной земле, лесам, озерам, рекам, животным.

Эти страдания по убиенной человеком природе связаны с постоянной борьбой писателя с браконьерами, с губителями леса, с чиновниками, готовыми засыпать поля ядохимикатами и повернуть реки вспять. Любить природу не значит лишь созерцать её, восхищаться её красотою — её надо защищать. И став писателем-натуралистом благодаря природе, лесу, избушке на озере, он уже не мог предать природу, стал вечным её стражем и защитником. Почему он не выбрал путь сочинения повестей о любви или исторических романов, или детективов? На этот вопрос Онегов дал мне четкое объяснение: «Сегодня народу нужны не выдуманные романы, а рассказы о природе, пробуждающие в человеке чувство земли, чувство природы. Мы гибнем, потому что теряем связь с землей и природой. Я могу сочинить легко сотню романов, сидишь за столом и выдумываешь… А природа не терпит выдумок. Тут нужны и знания, и любовь, и труд!»

Продолжительная, увлекательная, но мало кому понятная жизнь в лесной избушке послужила Онегову благодатным материалом для написания разных книг о природе — «Лоси на скалах», «Здравствуй, Мишка!», «Вода, настоянная на чернике», «В медвежьем краю», «Следы на воде» и многих других. И тут в своих произведениях ему удается органически сочетать проникновенную лирику с острой критикой негуманного отношения к природе. Обретя нравственную прививку служить делу охраны природы, он вступает в общество охраны природы, а затем и в общество охраны памятников истории и культуры. После трибунных выступлений и экологических лекций его выбирают председателем природоведческой комиссии московского отделения Союза писателей СССР. В центральных журналах и газетах то и дело появляются статьи Онегова о создании благоприятных условий для кардинальных перемен в использовании и охране природы, о развитии экологической культуры, о сохранении заповедных лесов. Даже самая важная партийная газета «Правда» публикует 8 января 1985 года статью Анатолия Онегова «У малого озера», в которой обоснованно критикуется безнадзорная хищническая ловля рыбы в карельских озерах и даются позитивные, деловые предложения, как восстановить традиции рыбного промысла. Автор вместе с читателями негодует по поводу судьбы малых водоемов, где намечено тотальное уничтожение «сорной» рыбы: «Неужели и сегодня надо объяснять, что любое грубое вмешательство в жизнь природы, экологический удар к добру не приведет. Что будет с озером, где разом выловлена практически вся рыба?»

Но главная борьба, которую вел Онегов, развернулась на фронте природоведческой литературы, где вместо правдивых книг-исследований тайн природы массово издавалась пустая, бездушная беллетристика, по сути, это были выдуманные истории из жизни животных, с искажением их повадок и нравов, в лучшем случае, это был скучный пересказ других книг. Лженатуралисты старательно делали гонорары-деньги на пустых рассказах о животном мире. И лишь у Онегова в повестях просматривалось поведение животных как в условиях обитания без человека, так и под значительным антропогенным прессом, а птицы и звери жили увлекательной жизнью, имели свои характеры, нравы, повадки. Но чтобы этого добиться, он трудился до изнеможения, как одержимый, днем бродил по лесам, болотам, озерам, наблюдая за их живностью, а ночью писал. Причём достоверно описывал всё, что они ему поведали.

Правда и человечность — вот с чем писатель Онегов шел к людям, рассказывая об их среде обитания — родной земле и доброй природе. И здесь, вспоминая удивительные истории из жизни птиц, зверей, рыб, растений, он всегда исходит из понимания человечности как деятельного созидания. В жизни он потому и поддерживал людей, которые обладали высокой общественной активностью. Для него носителями народной нравственности были не те, кто громче и красивее кричит с трибун и газетных полос, а те, кто живет в ладу со своей совестью, с природой, с отчей землей.

Я гордился тем, что он был моим учителем, что после армии и учебы в университете я восстановил с ним переписку и общение, и мы дружили долгие-долгие годы, и вместе боролись за русскую правду на русской земле. Он мне часто говорил: «Будь всегда вместе с родной землей. Помни, красота — это не столько пейзаж, сколько народное трудолюбие, забота о природе, стремление к справедливости, добру».

В моем архиве лежат две сотни его писем — длинных, сердечных, напутствующих, оптимистичных. Только из них одних можно издать книгу, и они лучше всего расскажут о его честной подвижнической жизни, полной тревог и забот. Но в ней не будет моей душевной любви, благодарности, восхищения и привязанности к этому творцу, философу, патриоту. Можно просто издать книгу о непревзойденном творчестве Анатолия Онегова. И она будет куда интереснее и зажигательнее, чем сотни других, рассказывающих о шумных артистах и бездарных политиках, только без писем в ней не будет хватать самого героя с его признаниями и переживаниями. И мы не узнаем, почему он так яростно отстаивал идеи природоведческой литературы, воспитывающей в обществе рачительное отношение к природе, так как именно в этом обществе до предела обострились противоречия между растущими потребностями и потенциальными возможностями природы. Потому я пишу книгу, куда органично войдут фрагменты писем, не все, но большинство из них, которые теперь, после его ухода, являются бесценными документами, ведь в них — история искренней и честной души писателя. В этом первом очерке, открывающим книгу, я предлагаю прочесть то короткое письмо Онегова, с которого началось наше возобновленное сотрудничество после моего окончания Ленинградского государственного университета и распределения на малую родину в поселок Борисоглебский Ярославской области. В нём сразу, без рентгена, высвечена вся внутренняя пассионарность писателя Анатолия Онегова, одного из лучших мастеров современной русской литературы.

Здравствуй, дорогой Толя!

Получил твоё письмо. Спасибо тебе за добрые слова, за добрую память. Вот видишь, не всё, что мы делаем, пропадает — что-то и остается людям. И теперь твоя обязанность нести свет жизни другим. Ответственность на тебе, на журналисте и человеке при прессе, очень большая. Солгать хоть немного ничего не стоит, сам этого и не заметишь, но твою ложь примут, и примут, увы, как правду. Примут, сделают для себя нормой и станут жить во лжи. Выходит, правильной дороги людям ты как-то вот и не указал. Этим пресса и опасна. Вот почему всегда надо как-то проверять себя, должна быть главная основа твоей жизни, по которой и надо мерить всё остальное.

У тебя основа, видимо, есть — это твоя родная земля. Как ей сейчас? Как будет потом? Так ли ходим мы по этой земле? Это главные наши вопросы: и твои, и мои — и так до конца дней, чтобы не солгать, не ошибиться, не передать ошибки другим. По этим вопросам мы и проверяем всё остальное. Где-то, конечно, приходится и смолчать. Если не уверен, лучше смолчи, только не труби в трубы за деньги, за славу — трубить можно лишь при глубокой вере, что этот гимн действительно оправдан. Так вели себя в самые трудные времена все честные люди из литературы. А нечестные трубили, а потом прятались сами от себя. Уж сколько мы говорим, что с природой нельзя воевать, её нельзя покорять. А вот недавно встретил я стихи одного лихого поэта про БАМ — мол, БАМ — передний фронт борьбы с природой! Словоблудие, конечно, но напечатано оно очень большим тиражом и распродано именно на БАМе. Ты представляешь, какая это поддержка всем тем, кто думает о том, чтобы только брать, не оглядываясь на потом. Вот тебе пример глупого трубадурства. Я думаю, ты меня правильно поймешь. А примешь что-то из этого для себя, может быть, это что-то тебе и поможет.

Здесь показывал я твоё письмо ответственному секретарю вашей областной газеты Ширяеву В. Л. — он был у меня в гостях. Вспоминали мы Ярославль, Волгу, рассказывал я о Школе юннатов и о таких вот ребятах, как ты. Так что будешь в городе, к Ширяеву можешь зайти в газету и сказать, что мы с тобой знакомы. Будет какая во мне нужда, пиши. Адрес на конверте. Всего доброго.

А. Онегов.

15 марта 1983 года.

Имя Анатолия Онегова — это новый стиль в природоведческой литературе, построенный на переплетении естествознания, психологизма, управления разумом и этической составляющей. Он, будучи писателем, пропускает время через себя, отыскивая общую меру между человеческой природой и обществом, предлагает отказаться от старых привычек покорять природу и вступить в новую эпоху — эпоху устойчивого развития, возрождения малых деревень с семейными фермами.

В чём новаторство Онегова? Из его книг узнаем, что в нём ужилось всё русское — и сказочная доброта, и честность, и былинная храбрость, и песенная прозрачность человеческой души. Ещё он — придирчивый искатель смыслов, ключник, открывший многие двери забытых и заброшенных природоведческих тем. Но основополагающий стержень его творчества в другом — в соединении и развитии трех жизненно спасительных экосистем: Земля-Природа-Деревня. Именно ставка на них дает сигнал планете, от чего нужно отказаться, чтобы жизнь народов протекала в условиях обеспеченного гарантированного мира.

Онегов доказателен в своих трудах, что все беды на планете оттого, что человек всё-таки плохо знает природу. Не знает, каким образом она устроена, что произойдет, если исчезнет один вид животных, если необдуманно использовать химикаты в саду и огороде, если вырубать леса на берегах рек и озер. Человек сегодня живет с постоянным желанием что-то изменить, улучшить, преобразить. А на деле неумелое вмешательство в природу, нарушение её законов приводит к глобальным экологическим проблемам, из которых пока самыми заметными становятся изменение климата, наводнения, пожары, засухи.

При обсуждении книг Онегова я встречал людей-скептиков, задающих вопрос: а каким образом рассказы о жизни в лесу, о медведях и глухарях влияют на сохранность жизни человечества? Приходилось вспоминать и рассказывать о другом писателе, любителе рыбалок и охоты, Юрии Казакове, которому примерно такие же вопросы задавали. Отвечал на них не сам уже ушедший из жизни писатель, а его друзья — литературные критики. Некоторые, мол, говорят: «А что там у него в рассказах такого-то происходит? Кто-то рыбу ловит, кто-то по лесу идет, кто стоит у пристани…» И каким мудрым и точным был ответ: «Да там всё самое главное у него происходит! Показана огромность мира». Вот и в книгах Онегова — показана огромность мира, но мира, погруженного в хаос, в истребление природы и самогó человека.

Только глупый не видит, как стремительно меняется жизнь; мировоззрение человечества меняется. Происходит процесс как истощения природных ресурсов, сдвигов в климате, вымирания многих видов животных, так и невероятной дебилизации и примитивизации людей. Онегов, зная тайны природы, сохраняя абсолютное ясномыслие и адекватные представления о реальности, не замутненные никакими политическими и экономическими программами, предлагает пути спасения. Он и сам пошел по этому пути — Земля-Природа-Деревня.

Своей жизнью то в лесу, то в деревне, Онегов дает человеку, а по сути, и всему человечеству, уроки выживания. Причём уроки эти в книгах идут незаметно, непроизвольно, ненавязчиво, без менторских наставлений, без азбучных истин, без высокомерного превосходства зрелого мастера прозы и опытного фермера. И тут хочешь не хочешь, но изучение его творчества подводит к выводу, что с гибелью, например, деревень умирает пласт вековой культуры — промыслы, традиции, нравственность, привычки, обычаи. Вместе с брошенной землей сразу остро встает вопрос нашей духовной жизни. Отсутствие её особенно ощутимо в провинции. Потому правда за Онеговым — необходимо срочно обратиться к тому богатому наследию, которое оставили нам предки, служившие верой и правдой, как говорили в старину, на ниве народного просвещения.

Кроме просвещения и воспитания нужна ещё политическая воля руководителей страны, осознающих спасительную роль триады Земля-Природа-Деревня. Тут нечего бояться, что крестьянство вымерло… Возрождение деревень с заброшенными землями возможно, так как есть запас в памяти человека всего доброго, что было накоплено в детстве. Есть ещё и генетическая память.

Есть и подвижнический подвиг писателя-натуралиста Анатолия Онегова. Он не был пленником деревни, он был традицией, живой, реальной, зовущей к созиданию. Традицией страстной заинтересованности в сегодняшнем дне человека и общества. Его любовь к земле проявлялось во всем — выращен замечательный сад, возделан огород, выстроена экологически здоровая пасека. Когда он шел по земле, когда выпускал книги и обсуждал их на заводах и в школах, его трудно было не заметить: он вторгался в каждое пространство решительно.

В своих трудах Анатолий Онегов всегда был бесстрашным, мудрым, великим, великорусским, потому ощутима его высокая и благородная сверхзадача — всемерно способствовать развитию духовной культуры нашего общества, совершенствованию человека нового мироустройства, связанного с сохранением природы и устойчивым экологическим развитием. Если мы вовремя спохватимся, услышим страстные предупреждения писателя, философа и провидца, почуявшего беду задолго до её прихода, то выживем и обретем счастливую жизнь.