Кластер-1

Анатолий Бочкарёв, 2023

Человечество непрерывно боится, что само себя вот-вот прикончит. И точно знает кем.Страсти о том, что великий и ужасный сверхчеловек вот-вот будет создан, достигли предела. Вопрос даже не в том, когда именно это грянет, а КАК конкретно будет произведён тот, кто нас всех перелопатит в мусор.Ясно, что будет вновь воспроизведён эксперимент с каскадом супер-лабораторий подальше от столиц. Недавняя история с пандемией ковида показала чрезвычайную эффективность именно такого подхода.В один миг всё окажется сметено. Вместо прежних людей другие существа завладеют бывшим нашим миром, построят другие дороги, самолёты и машины. Будут спать с другими, поистине невероятными женщинами.Совершенно очевидно, что такая технология УЖЕ есть. Она УЖЕ реализуется. Она ВОТ-ВОТ проявит себя. Но мы не были бы людьми, если бы не попытались напоследок понять, как всё-таки эту штуку можно сделать. Вдруг потом, если опять пронесёт, можно будет такого же и у себя… на кухне как-нибудь?! Ну, мало ли…

Ещё одно донесение:

«Мухортов, Норкин — всего лишь фамилии. Более конкретно об их носителях пока сказать ничего нельзя. Даже клички неизвестны. Что наверное неправильно, да и вообще коммуникативный предел. Дальше, ниже — действительно некуда. Что есть нехорошо.

Следующие на очереди — Жорик, Толик и Колик. Тут ситуация сложена немного иначе. Фамилии пока не идентифицированы, клички тоже. Может быть, не доросли, а есть лишь имена. Все эти деятели в прошлом то ли экстремисты, то есть, деятели, промышлявшие коммерческим либо политическим насилием, то ли пивом торговали или рядом стояли, что тоже не исключено. При любом подходе пока ничего определённого. Возраст у всех субъектов действия составляет лет под пятьдесят-шестьдесят каждому. Это пока ни о чём не говорит, потому что так тут выглядят все, сколько бы им лет от роду ни было. А вот когда кто смотрится на семьдесят-восемьдесят (также, несмотря на действительный возраст) — налицо предельно глубокая дряхлость, потому что на дне подобной жизни век всегда стремителен и краток. Но так здесь почти никто не выглядит. Не потому, что столь долго не живут. Потому что — какой смысл?!»

(Заставка. Джингл.)

Всё тот же обживаемый полуподвал. Новый проезд снимающей камеры. Масштаб и ракурсы всё более озадачивающие. Тусклые, поразительно неэкономичные лампы накаливания под потолком, заляпанные извёсткой от недавней побелки потолка прямо поверх неопределённых пятен и разводьев на нём. Явные следы несанкционированных посадок летающих перепончатокрылых насекомых или мышей, как летучих, так и нелетучих. Не исключено, что и протечек с верхних, куда более благоустроенных этажей проблемного человейника. Дальний угол подвального помещения пребывал во тьме гремучей, таинственной и шуршащей. Вроде бы и свет туда светил, а тьма всё равно обнимала его. И нисколько не отпускала. Да ещё и посвистывала и сюрчала, тонко-тонко так, едва слышно, но всё же так, что мурашки по коже кое-у-кого забегали взад-вперёд. Даже ворчала понемногу.

На одной койке по соседству с обнаруженной чёрной дырой разместились двое колоритных доходяг. Это и были главные герои обнаруженной истории, первопроходцы начинавшегося событийного ряда — бывший доцент Серёгин по кличке Фредди и бывший следователь Осклизкин, которого уважительно кликали Сыщик. Они резались, то есть, играли в настольную игру под названием шахматы. Ещё двое бомжей, конкретно Мухортов и Норкин, ёрзали лохматыми, обтрёпанными задами по табуреткам, приставленным сбоку. Болели, то есть, как тут принято, эмоционально переживали за игроков. Один грыз ногти, сплёвывая костяную лузгу на пол, а второй давал какие-то невнятные советы, надоедливо жужжал, словно это он раньше лампочки и потолок обсиживал. Столь невзыскательного поведения всем им очевидно вполне хватало.

Всё! Только теперь он произведён, посыл на следующий репортаж. И может быть сделан долгожданный сброс на реперную точку первого промежуточного финиша. Поскольку пролог таки завершился. Далее действие пойдёт сплошным накатом, иногда придётся и тормозить. Как сейчас. С уходом кадра в пограничную полутьму эффективно разворачивающейся экспозиции.