Годы чудесные

Анатолий Агарков

Открыто и без прикрас об учителях! Кто бы рискнул? Наверное, только настоящий писатель. Вот говорят, учитель от Бога! А на поверку выходит – просто человек хороший, которого любят все дети. Так и складываются впечатления и остаются воспоминания об учителях хороших и не очень, о друзьях, что не «ах!» и врагах закадычных, о первой несчастной любви. Те годы чудесные, когда деревья были большие….

(М. Твен)

© Анатолий Агарков, 2018

ISBN 978-5-4490-4171-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1

Отлично помню всю свою школьную жизнь с первого звонка и до последнего.

Разнесчастному нашему первому «Б» не нашлось учителя. После общешкольной линейки и первого звонка к нам подошла крупная девушка в чёрной юбке и белой кофточке с алым галстуком — представилась Ольгой Оскаровной, пионервожатой. Увела нас на школьный стадион, где мы до конца уроков играли а «Красное знамя, ударное звено…». Нормально, решили мы с друзьями, возвращаясь домой — а то пугали: школа, школа…. И решили завтра портфелей не брать — а зачем, всё равно в траве пылятся, а руки оттягивают.

На следующий день учитель нашёлся — это была Валентина Михайловна, школьный библиотекарь. Провела нас в класс, рассадила за парты, проверила наличие «Букварей» и прочих необходимых школьных принадлежностей. Отметила нашу (бугорских ребят) несобранность. Жизнь ученическая началась.

Мы рисовали в разлинованных тетрадках палочки, галочки, крестики, нолики, буковки, циферки…. Но мы были детьми и, конечно же, шалили. Когда шум в классе мешал учебному процессу, Валентина Михайловна прерывала его.

— Ну, порезвитесь, порезвитесь — я подожду.

И отходила к окну, сплетя под бюстом руки. Она с грустью смотрела на кружащиеся за стеклом жёлтые кленовые листья и думала о чём-то своём. Мы только что на головах не ходили — шумели и безобразничали на полную катушку, порой даже школьного звонка не слышали.

— Если вы не стремитесь к знаниям — вколачивать их бесполезно, — говорила Валентина Михайловна, заканчивая урок.

— Вы наказывайте их, наказывайте, — советовали учителя.

— Да как же?

— В угол ставьте.

Валентина Михайловна стала отправлять в угол шалунов.

Однажды собралось нас там человек пять, и я, времени не тратя даром, тут же принялся придумывать историю о том, как четверо немецких парней — Гитлер, Геринг, Гиммлер и Геббельс создали тайное общество и придумали свастику, сложив первые буквы своих имён. Рассказ так увлёк, что не заметили учителя.

Валентина Михайловна:

— А вам тут не скучно. О чём рассказываешь, Агарков? Может, и нас посвятишь?

— Пусть расскажет! Пусть расскажет! — зашумел класс.

Валентина Михайловна:

— Ну, хорошо. Вы садитесь. Сейчас поработаем немного, а минут за десять до звонка Толя нам расскажет свою историю.

Десяти минут мне не хватило. Я рассказывал и в конце второго урока и в конце третьего….

После уроков Валентина Михайловна позвала меня в библиотеку.

— Читать умеешь?

— Да.

Подаёт мне «Робинзона Крузо».

— Зачем фашисты? Рассказывай об этом человеке.

Я дома быстро прочитал все приключения парня из Йорка. Но тема лишь платформою была для собственных фантазий. Что я там насочинял! Класс слушал, затаив дыхание. Погони, драки, перестрелки, груды золотого песка….

— Ну, вот что, делу время, а потехе час, — Валентина Михайловна установила контроль над процессом. — Сначала выполняем все задания, а потом слушаем, сколько времени останется.

И мне:

— Чтоб никаких рассказов вне класса — иначе больше книг не дам.

И выдавала — о путешествиях Гулливера, «Руслан и Людмила» Пушкина, «Волшебник Изумрудного города». Вот так с Валентиной Михайловной на пару двигали учебный процесс.

Учился я неважно — с тройки на четвёрку перебивался, но в двоечниках не ходил.