Роза Ветров. Четыре луча Звезды

Анатасия Спалевич (2025)

Действие происходит в вымышленном мире, где существует четыре государства, названные по сторонам света — Западное, Восточное, Северное и Южное. Хотя два последних считаются государствами лишь условно. В каждом свой вид магии, свой климат, у людей свой уклад жизни. История начинается с того, что главная героиня — принцесса Западного государства Розалина (Роза) — начинает вести дневник, на страницах которого впоследствии будет отражена вся ее жизнь. Девочке придется рано столкнуться с великим горем, подлостью мира, научиться выживать, при этом скрывая свои способности. Приключение занесет Розу в каждое государство, где она узнает что-то новое, научится управлять ее магией, найдет друзей и наживет врагов. А самый страшный из них всегда таился ближе всех. Расскажет ли дневник принцессы всю правду о ее приключениях, без утаек и без прикрас?

Здравствуй, дорогой читатель!

Меня зовут Настя, и я очень люблю фантазировать. И активно занимаюсь этим с самого детства. Серьезно, если бы была такая профессия, напримаер"Мастер-фантазер"или"Менеджер по воображению", я бы охотно им стала.

Но теперь о деле — твоему вниманию представляется первая книга из моего фэентези-цикла РОЗА ВЕТРОВ — "Четыре луча Звезды". Это история девочки Розалины — маленькой, доброй и беззаботной принцессы, который, увы, пришлось очень быстро повзрослеть и понять, что реальный мир может быть очень жесток и опасен. На страницах книги вас ждет все: магия, сказочные королевства, принцы, злые маги, драконы, первая любовь, ревность и разбитое сердце, подростковое бунтарство и непоправимые ошибки, а еще путешествия во времени с мифами и легендами каждого из королевств!

Действительно захватывающее приключение, правда?

Нам всем когда-то приходится взрослеть, меняться в этом путешествии под названием"Жизнь", как внешне, так и внутренне, чтобы найти свое место в жизни. Благо моей Розе в ее пути будет помогать ее магия, а также верный дневник. Именно из него вы и узнаете, что приключилось с принцессой. Без утаек и без прекрас так, как это было на самом деле.

А вы сами когда-нибудь вели дневник? Если нет, то может стоит попробовать?

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Четвертый Маюс,

год Ворона.

Полдень

— К сожалению, некоторые сведения о нашем мире навсегда утрачены, — рассказывал звездочет Сайрус, поглаживая свою длинную почти до пола бороду, заплетенную в сложную косу. Он так увлекся, что не замечал, что она покрылась чернильными пятнами. — Например, его название. Его уже никто не помнит. Но… Ваше высочество? Принцесса Розалина!

— А? — от неожиданности я даже подпрыгнула на месте. — Не люблю свое полное имя, учитель. Вы же знаете!

Но звездочет так посмотрел, что внутри все сжалось.

— А я — когда меня не слушают и занимаются, — Сайрус поймал мой бегающий взгляд и резко поднял голову, — всякой ерундой. Ну-ка, иди сюда.

С помощью сломанной стрелы-указки он сбил сложенную из бумаги птичку, которую я наколдовала у себя под партой пару минут назад. Она уже минут пять парила в воздухе и даже пару раз взмахнула крыльями. Как живая!

— Вы порвали птичке крыло! Теперь она не полетит никогда! — от моего хныканья бумага моментально вспыхнула, едва не опалив бороду звездочёту. К счастью, он вовремя успел одернуть руку.

— Ваш отец будет извещен об этой выходке, принцесса. Смотрите, он вообще запретит вам колдовать. Ему и так это не нравится, — эти слова старик произнес куда-то себе в бороду, но я все равно услышала. — Сколько раз я вам говорил, что магию можно использовать…

–… только в вашем кабинете! — закончила я с ним в унисон. — Знаю, учитель. Простите, этого больше не повторится. Пожалуйста, не говорите папе. Не хочу портить ему настроение в такой важный день.

Чтобы заставить стариковское сердце растаять, не нужна никакая магия, кроме самой древней — милая улыбка и большие-большие глаза. И все! Учитель Сайрус на самом деле не был плохим, он тоже владел магией, я учусь у него с тех пор, как смогла начать ходить. Люблю его, несмотря на его ворчливость и небольшую забывчивость, особенно по части чернильных пальцев.

— Пользуетесь запрещенными методами? Не выйдет! Хотя глазки у вас сегодня особенно ярко блестят.

— Правда? И вы тоже заметили? — не переставая улыбаться, я тряхнула головой, и длинные, слегка вьющиеся темно-пшеничные волосы немного растрепались.

— Тоже? — переспросил старик. — А кто еще?

— Матушка, — я чуть вперед и подперла руками голову.

Но звездочет уже вернул своему лицу привычную невозмутимость, даже плечи расправил.

— Так… Учитель, что мне еще нужно знать про наш мир, название которого уже никто не помнит?

Прокашлявшись, Сайрус продолжил:

— На каждой стороне света есть отдельный континент, который живет по своим законам, развивается по своему собственному пути и имеет свои климатические особенности. Например, ваша родина, — он несколько раз стукнул по самому большому участку суши, — Западное государство. Оно всегда было и остается самым большим и со всех сторон омывается морем, которое из-за цвета и сияния воды называли Сапфировым. Вы знаете, почему?

— Это легкий вопрос: матушка перед сном всегда читала мне разные легенды и сказки. А та, которая про Сапфировое море — моя любимая. У одной женщины было много детей, которых она очень любила, — начала я. — Но вот в их края пришла война, и сыновья отправились защищать родину. Но никто из них не вернулся, а война становилась все страшнее и беспощаднее. Тогда на войну отправились дочери. Мать рыдала, умоляла девочек не делать этого, но они проявили решимость и отвагу. Война закончилась победой, но женщина потеряла всех своих детей. Отчаявшись, она пришла на поле боя и начала плакать. Из ее слез родилось сначала озеро, а потом и целое море. А Сапфировым его прозвали из-за цвета глаз той женщины. Грустная и прекрасная история.

В этот момент в кабинет тихонько постучали, и в дверях показалась голова хорошо одетого слуги.

— Прошу прощения, мастер звездочет. Меня послала королева. Принцессе Розалине уже пора готовиться к…

— Он приехал?! Уже?! Ареон приехал! Ура! — я просто не могла поверить своему счастью. От этого в кабинете как от мощного порыва ветра открылось окно, и все бумаги, карты закружились в воздухе.

Учитель Сайрус с криками бросился все собирать, слуга пытался ответить на мой вопрос, только я уже не слушала. Сломя голову, подняв многочисленные юбки, вылетела из класса.

«Боже, неужели дождалась?! Сегодня самый счастливый день! Дорогой старший брат, наконец, возвращается из военной школы! Ура! Ура! Я так давно его не видела! Ужасно соскучилась!»

У крутой каменной лестницы, которая вела в мое личное «гнездо», пришлось остановиться, чтобы перевести дух. Все-таки, я бежала лишком быстро… Разве принцессе пристало так бегать, задрав платье? Хорошо, хоть матушка… да никто не видел этого! Стыдно, Роза! Но что я могу поделать, если внутри столько радости и магии?

***

Комната у меня просто замечательная! Да еще и на такой высоте! Идеальное убежище: никто лишний раз сюда по многочисленным ступеням подниматься не будет, а слуги пользуются специальным приспособлением, чтобы подниматься на башню быстрее и без усилий. Кроме того, мне очень нравилось жить в самой настоящей шее прекрасного лебедя! А знаешь почему, дневник? Потому что наш замок внешне очень похож на огромного белого лебедя, который устроился на спокойной водной глади. Настоящая сказка! Правда, плавает, получается, хвостом ко всем, кто заходит в ворота. Может, поэтому наш дом прозвали именно Лебединая шея, а не просто Лебедь? а как тебе больше нравится, дневник?

Уют в комнате я создавала сама. Вот, например, каминная полка. Тут стоят мелкие безделицы, подарки от родителей, учителя и придворных, еще букеты цветов, которые каждый день собираю вместе с матушкой и ее придворными дамами в королевском саду, в центре комнаты большой письменный стол, чтобы мне было удобнее заниматься, у окна — мягкая кровать на ножках в виде лап птицы, на спинке вырезаны ветки деревьев и цветы. На ночь я обычно закрываюсь пологом из небесно голубого шелка. При свете луны и догорающих свечей видно, как ткань красиво надувается и развивается как парус корабля или легкое платье. По утра мои пальцы утопают в ковре, сшитом из шерсти, похожей на молодую траву, что тянется к ласковому солнцу. Его привезли специально из восточных стран. Все игрушки аккуратно сложены в большой серебряный именной сундук с моим именем, выложенным рубинами на защелке. Рядом с ним шкаф с нарядами и туалетный столик с зеркалом. Учитель Сайдус рассказывал, что проводил много времени в Лебединой шее, когда был молод. А до него — его матушка и учительница. Именно она привила звездочету любовь к звездам, магии и чудесам. Оказалось, что все те книги, которые я так люблю перечитывать: про русалок, драконов, фей, колдунов и чародеев, он унаследовал от нее.

— Это лучший подарок в мире, учитель! — повторила я вслух фразу, что сказала учителю, переехав в башню.

Кроме того в комнате, стояла его подзорная труба, в которую удобно смотреть на город. И не пропустить, как Ареон приближается к замку.

***

Ареон. Старший брат. Высокий. Да просто настоящая скала! И такой красивый. Наверное… Нет, не так. Ареон внешне очень напоминает рыцаря из сказок: высокий, крепкий, даже грозный. Настоящий герой с острым мечом и на белом коне! Любое чудовище моментально сотрет в порошок! Я всегда смотрела на старшего брата с трепетом и восхищением. Непослушные кудрявые темные волосы, совсем как у матушки, блестели на солнышке, а в карих глазах — песок, осень, волчья степь и охота. Настоящий вихрь! А вот характер у него грубый и противный. Фу! Увлекается фехтованием, политикой, войной. В общем всей этой мальчишеской ерундой! Конечно, ведь Ареон — наследник нашей династии и должен много знать и быть смелым, но мне всегда было по-настоящему его жаль. Ты только представь, друг-дневник: никакого веселья на уроках, только сосредоточенный вид, противный скрежет пера и скучнейшие учителя в мире! Не понимаю, как братцу это может нравиться? По-моему, он просто хорошо притворяется. Вообще, Ареон ко всему относится слишком серьезно. Иногда он такой зануда. Ой! Мамочка же меня учила, что плохо говорить о брате невежливо. Но что поделать, если это правда?!

Да, мне было обидно и грустно, но все же. Мы с братом были детьми, а братья и сестры то и дело ссорятся. Ареон вырос в настоящего воина, да и я изменилась за эти годы. Пусть только попробует назвать меня ребенком!.. Сегодня праздник, нет места для грусти и печали! Скоро ты будешь дома, брат! Жду не дождусь нашей встречи! Наверняка весь сияешь в парадных доспехах, едешь домой на белоснежном коне. Весь такой из себя гордый и счастливый!

Выбрав и надев платье, я завертелась перед зеркалом, проверяя все ли в порядке с прической и действительно ли сегодня глаза особенно яркого светятся, как утверждали с утра матушка и учитель во время урока. Справа ясный небосвод, слева — прошлогодняя листва. И природа за окном такая же: желтая, красная, рыжая. Наконец-то весна и лето прошли! Так было жарко! Но жаль, что я так и не увидела, как распускаются листья и цветы благоухают ароматами. Уже третий раз! Ничего, в следующий раз буду лучше следить. А еще хочу увидеть настоящий снег. От отца как-то слышала, что он белый, холодный и тает в теплых руках. Вот бы научиться магии природы! Но она такая древняя, что уже никто не помнит, как ее делать. Даже учитель Сайрус. А ведь он такой старый.

Не только звездочет учил меня своим наукам, молодые алхимики и лекари тоже. Вот только резать несчастных живых существ, чтобы приготовить настойки. Такая гадость! Да у кого рука поднимается на такое милое создание как мышка или ящерица? Уму непостижимо! А запах еще хуже! Я все время жаловалась маме по этому поводу. Но она успокаивала меня:

— Это приказ твоего отца, моя милая. Хотя, — мама улыбнулась и провела рукой по моим волосам, — на самом деле так он думает отбить у тебя желание заниматься магией, хотя и понимает, что это невозможно. Не обижайся на него. Просто он очень любит тебя и волнуется.

Тогда эти слова тронули меня до глубины души. Папочка такой добрый и заботливый. Ну, и как после таких ласковых слов можно было злиться на него? И все же я так и не могла привыкнуть к запахам, странным и противным, не могла сделать больно бедной лягушке, а от цветных паров я чихаю так, что получается мощный порыв ветра. Перебила так однажды все пробирки и колбы. Больше алхимики не подпускали меня к своей лаборатории.

Ну и ладно, мне все равно больше нравится проводить время с учителем Сайрусом в окружении звездных карт, кристаллов, которые весь день впитывали солнечный свет, а ночами светились всеми цветами радуги и пускали в комнате солнечных зайчиков. Они и сейчас стоят у меня вместо свечей. Так безопаснее и куда красивее. Но больше всего мне нравится смотреть в подзорную трубу. До этого звезды казались мне просто мигающими точками на небе, но учитель объяснил:

— На самом деле, звезды кажутся нам такими, потому что находятся очень далеко от нас, — рассказывал Сайрус. — Возможно, мы видим на небе настоящие огни других миров, которые пока не достижимы для нас. А может, это так на нас сверху смотрят Боги.

Я скорее поверю, что звезды и их скопления… созвездия — это новые миры, наполненные чудесами, веселыми и добродушными людьми, потому что такое сияние может исходить только от таких. Люблю, сидя на балконе ночами, представлять, как они там у себя веселятся, играют, танцуют и зажигают огни, чтобы их видели, даже так далеко. С не меньшим любопытством и восторгом наблюдала, как звездочет работает с кристаллами или магическими настойками, которые пахли гораздо приятнее, чем у алхимиков. Например, чтобы кристалл сиял ярко, нужно обязательно придать ему нужную форму. Это такая сложная работа, требующая внимания, концентрации и сосредоточенности. В общем, всего того, чего мне всегда так не хватает. Хи!

Однажды, пока учитель работал над огранкой и формой очередного кристалла, я играла с ненужными ему кусочками и разбрасывала кристальную пыль. До чего было весело ловить маленькие разноцветные крошки! Сайрус хмурился, хотя и прощал мне эти шалости, потому что просто не мог устоять перед моей улыбкой! Но вот если дело касалось магии, никакие улыбки не могли стереть серьезную мину с его лица.

— Чтобы творить серьезные заклинания нужно сосредоточиться, думать, моя маленькая принцесса.

Эх, у меня сейчас даже руки опустились! По этой причине учитель и не разрешал мне творить магию без его разрешения. Что? Ну да, до этого я применила магию, чтобы записывать в тебя все, что я буду говорить. Но мы же уже убедились, что это была плохая идея. Фу, как же это невесело звучит! Как же хочется попробовать создать что-то красивое, новое, невероятное! И в тот день мне выпал шанс. Так вот: чтобы я не сидела без дела, учитель дал задание вырастить свой собственный кристалл, чтобы научить терпению. Бе!! Как же это скучно и вдвойне невесело! Никогда не любила ждать! Но звездочет следил за тем, как растет кристалл и не давал мне пользоваться магией. Это была самые длинные недели в моей жизни. Но вот, наконец, кристалл вырос до нужных размеров. Оставалось только его обработать. Я никак не могла налюбоваться на него: нежно-фиолетового цвета, как сирень в середине Маюса, столбики-кристаллики тянулись вверх от основания. Совсем как цветочек тянется к солнышку, а потом распускает лепестки.

Помню-помню, как ярко эта картинка тогда возникла перед глазами! Как тепло и радостно стало внутри! Я закрыла глаза, представляя все в мельчайших деталях. Когда я их открыла, то увидела не просто кристалл, а цветок с фиолетовым бутоном и золотой сердцевиной. Он был как живой: от ветра качался из стороны в сторону, лепестки можно оторвать при желании. Но и умение сиять он не утратил. Вот это чудо! И его сотворила я сама! Звездочет был не меньше меня поражен. Тогда он впервые сказал мне:

— Ваш дар, принцесса, воистину велик. Но пройдет немало времени, прежде чем вы поймете, в чем ваше предназначение.

Мое творение заняло почетное место в комнате, правда, ненадолго — его разбил Ареон. Случайно! Но я-то знаю, что это не правда. Дорогой братец любил что-нибудь мне испортить, я говорила. Стоило нам встретиться в коридоре или во дворе, или отправиться на конную прогулку, уже нужно было быть осторожной: Ареон мог либо нечаянно толкнуть меня, либо выскочить из-за угла в страшной маске, которую стащил у артистов придворного театра, а зимой часто практиковал меткость, забрасывая меня грязными снежками. И много-много чего еще могло прийти ему в голову. Эти сюрпризы имели, как ни странно и положительную сторону — я научилась быть осторожной и чуть-чуть хитрой.

Разбитый цветочек так и не удалось починить и пришлось осколки отдать изготовителям зеркал. Как же я злилась на Ареона! Плакала, думала, что на этот раз точно превращу его во что-нибудь такое же противное и мерзкое, как он сам, но… Не смогла. Все потому, что какая-то часть меня любит его. Любит, не смотря ни на что. Он мой старший брат!

Но на самом деле я всегда любила смотреть, как брат тренируется во владении мечом. В это моему брату не было равных. Так говорили все лучшие оружейники нашего отца. Настоящий восторг для меня и большая радость для Ареона. Как же блестели его темно-синие глаза! Просто как иней!

И вот настал день, когда брат покинул дом и отправился учиться быть настоящим рыцарем и полководцем. Я знала, что у него все получится, ведь его обучали лучшие. Помню, как за день до путешествия Ареон и отец долго о чем-то беседовали в его кабинете. Отец сиял гордостью, когда мы провожали брата в дорогу, матушка подарила брату новый теплый плащ, который сама сшила, а я нарвала цветов. Ареон молча принял мой лучший букет и тут же скормил его своей лошади!

***

Все ждали от кронпринца ярких побед! Больших и громких! И они не заставили себя ждать. Совсем скоро отцу пришло письмо. Мы все собрались в комнате отдыха, где обычно матушка проводила свободное время со своими приближенными за чтением, чаем или игрой в шахматы. Папа читал письмо вслух. Я уже не помню точно, что там было, но Ареон написал о своих новых друзьях, о командирах и о том, как трудно учиться, но трудности только закаляют характер. Интересно, у братца характер и без того горячий, куда ему еще закаляться? Ну, может хотя бы он там избавится от занудства и привычки устраивать противные розыгрыши? Было бы замечательно…

Письма сыпались одно за другим. И с каждым новым родительская гордость и моя радость росли все больше. Но потом эти чувства сменились на тревогу и страх. В очередном письме Ареон сообщил о своем первом серьезном задании. И вот эту историю я не забуду никогда. Вот, послушай, дорогой дневник:

«Здравствуй, отец,

До нас дошли слухи, что на границе близ туманных земель были замечены полярники. Они убивали королевскую дичь и грабили ближайшие деревни. Об этом, смею напомнить, шла речь на одном заседании совета. Хотя, по правде сказать, я тогда, как и ты, не верил, то эти кочевники посмеют нарушить границу. Подобной акции в пору было ждать с Востока. Но я был очень рад, что именно наш отряд отправили на места сражений. Наконец я увижу этих дикарей в шкурах и узнаю, действительно ли они такие косматые и обвисшие сосульками, как говорят.

Но пока мы добирались, ситуация усложнилась: гонец привез послание, что нам нужно поскорее уводить жителей разграбленных поселений в безопасное место».

Отец то и дело останавливался во время чтения, выглядел расстроенным, а иногда я замечала в его сапфировых глазах зеленые огоньки гнева. Мама тоже погрустнела, когда подошла к нему и пробежала глазами дальнейшее содержание письма.

— Розалина, иди к себе, — велела она после.

Я послушно встала, присела в реверансе на прощание и вышла. Но то, что осталось непрочитанным в письме брата, не давало мне покоя. Что там такого случилось, о чем родители не хотели мне рассказывать?

По счастливому стечению обстоятельств именно в эти дни на уроках учитель Сайрус и я изучали, как приготовить порошок невидимости. Отличный шанс применить его на практике! Для него необходима была любая чистая паутина, три лоскута прозрачной ткани и последний отраженный луч солнца. Полученным порошком нужно посыпать вещь или человека, чтобы они стали невидимыми. Скажешь, просто. Звучит именно так, но такого порошка получается в итоге очень мало — всего на два применения. Прежде чем пробовать на себе, я сделала невидимой одну из своих кукол, которую сделали специально для меня. Мастера даже добавили, что именно такой красавицей, с длинными волосами и в тёмно-бордовом платье со шлейфом видят меня взрослую. Посыпая игрушку порошком невидимости, я думала:

«Слишком уж она красивая. Только настроение портит. Пусть ее лучше не будет видно».

Все сработало. Кукла стала невидимой, но при этом осталась на своем месте. Тут же я посыпала остатками порошка себя и на цыпочках, проскользнув мимо охраны, прокралась в комнату к родителям и нашла письмо. Стала читать и усвоила ценный урок: правда может быть жестокой.

«Уже по пути к лагерю с выжившими крестьянами мы угодили в засаду, но я смог придумать план. Пришлось разделиться: часть воинов из отряда продолжила путь, а я с другой частью остался отбивать атаку. И еще на всякий случай было решено отправить гонца в лагерь с просьбой прислать подкрепление. Все казалось прекрасным: я рядом с братьями на поле боя! Сражаюсь ради благого дела! Это была прекрасная возможность показать всем, на что я способен».

Я читала письмо и чувствовала, как внутри все сжимается. Я боялась, нет, не за Ареона, а самого письма. Брат писал так, словно у него рука сильно дрожала. Он ставил огромные кляксы, а на местах точек пергамент был порван. Но что еще страшнее: я чувствовала его раздражение, гнев и ярость, которыми было пропитано каждое слово.

«… И мы и полярники сражались доблестно. Именно так я и представлял себе свой первый бой. Но в то мгновение, когда мой меч окрасился настоящей кровью, я увидел округлившиеся глаза моего врага, услышал шуршание вытекающей из него крови… Боже, она была повсюду: рот, уши, нос. Даже глаза! А звук меча, когда вынимаешь его из тела живого человека. Никогда не забуду. Даже сейчас он глухим эхом отдается в ушах… Боже, почему? Почему никто не рассказывал мне, насколько сложно убивать в первый раз?!! Не понимаю, отец, как ты все эти годы спишь с этими звуками в голове? Неужели тебя не посещают призраки тех, кого ты убил?

Мое представление о подвигах рыцарей, твоих верных соратниках, дорогой отец, о которых сложили столько красивых легенд и песен, рассыпалось, как песчаный замок. В первом бою меня, как маленького котенка носом ткнули носом в жгучую правду! Я в панике, отец! Мне больно и страшно.

Не знаю, что случилось по дороге, но гонец не смог добраться до лагеря, потому что подмога так и не пришла. Мы проигрывали, не смотря на хорошую сталь и доспехи, а полярники дрались как обезумевшие звери! В том сражении многие погибли, Пришлось отступить…

Опережая твое разочарование в наследнике, скажу сразу: да, я не справился! Допустил ошибку в стратегии, недооценил противника, из-за чего погибли люди. Но как? Как к этому можно подготовиться?! Теперь все в лагере, даже командир, считают меня трусом и ужасным предводителем!»

На этом письмо будто обрывалось. Я внимательнее осмотрела листок и увидела на обороте продолжение. Его Ареон писал уже лучше, быстрее получалось разобрать слова.

«Опять отключился на несколько дней… Мысли путаются… Говорили, что я метался в горячке очень долго. Во сне эта битва еще и еще мучила, пытала мою память! Хотя… Теперь я с уверенностью могу сказать, что весь этот ужас ничто по сравнению с тем, что делала и еще сделает моя сестра. И это греет мне душу.

Ареон, наследник престола династии Белого Тигра, кронпринц Западного госудаства и твой сын».

Глаза защипало от слез! Как он мог такое написать?! Как? Ареон, я так надеялась, что хотя бы спустя столько лет все изменится, ты вернешься уже совсем взрослым, настоящим рыцарем, а рыцари всегда защищают и любят принцесс. Так в книгах написано. Но стало только хуже.

А с чего все началось-то? Мы всего лишь играли в прятки. Но я немного сжульничала, да. Но только в шутку, что в этом такого? Всякий раз, как Ареон меня находил. Точнее он думал, что нашел меня, а на самом деле это была иллюзия — мое первое заклинание! Ой, как же я гордилась, что перехитрила брата! Смеялась от души. Не нашел! Не нашел! Братец меня не нашел! Но вместо того, чтобы посмеяться вместе со мной, Ареон ударил меня по рукам и оттолкнул от себя, как что-то отвратительное и страшное. Было очень больно и обидно. Ну вот, опять слышу, с какой ненавистью и страхом он произносит самое ужасное слово в мире: Чудовище!

Ой, уже так много времени прошло, а я даже из комнаты не вышла! Ведь обещала матушке, что пойду встречать Ареона вместе со всеми! Нет, я не могу оставить тебя здесь, мой друг. Лучше записывать на ходу все, что будет происходить. Не каждый же день кронпринц возвращается из военной школы, да еще и с первого боя! Но не могу же я всюду носить с собой чернильницу. Что же делать? О, придумала! Возьму тонкий гравийный карандаш. Надеюсь, няня не застанет меня за письмом.

***

Друг навечно. Каждую ночь я, лежа в кровати, глядя на балдахины и прислушиваясь к звукам, что доносились из приоткрытого окна, не засыпала сразу, а мечтала, представляла, как мы наконец станем друзьями. Видела потом во сне, что Ареон защищает меня, как настоящий рыцарь, улыбается, помогает во всем и трепетно, по-братски лохматить волосы. Но с каждым днем эта мечта таяла, как воск свечи от жара огонька. Но я не сдавалась, поджигала новую свечку.

Зачем, спросишь ты? Ведь было очевидно, что Ареон никогда не будет относиться ко мне по-доброму, как настоящий старший брат. Вот моей подруге Лулли повезло: у нее целых два старших брата, и оба они ходили за ней буквально по пятам, заслоняя от каждого дуновения ветра. Я не могла поверить своим глазам, когда застала взрослых мальчишек… за игрой в куклы с сестрой! Еще братья Лулли читали ей вслух сказки про принцесс и рыцарей и никогда ни словом, ни тем более делом не обижали младшую сестренку.

Эх… Я остановилась и улыбалась, но все же грустно вздыхала, когда видела эту неразлучную троицу. Лулли любила идти посередине, взяв братьев под руки, а они время от времени поднимали ее над землей, смеялись, дурачились. Вот кто точно чувствовал себя под защитой. А мне… Только никому не говори, дневник хорошо? Мне тоже так хотелось, да и сейчас хочется, чтобы Ареон хотя бы раз назвал меня по имени, поиграл со мной в принцессу и рыцаря. Ему бы и играть никого не пришлось!

— Все скоро изменится, — повторила я, как молитву, преодолев еще один пролет. — Изменится. Мы помиримся, и все будет хорошо.

Только эти слова, с которых начинался, шел и заканчивался каждый мой день, не давали отчаяться. Но кто же знает, за что брат так меня ненавидит? Я же люблю его, всегда старалась быть хорошей младшей сестренкой. Делала ему приятные сюрпризы. Но Ареон как был колючим страшным рыкающим на всех мальчишкой, так им и остался. А стоило ему увидеть мою магию. Спасайся, беги как можно дальше! Может Ареону казалось, что мама и отец любят больше меня, чем его? Потому что я — младшая. Ерунда! Родители любят нас одинаково сильно. Вот только брат этого не видит или не хочет видеть. А потом его отправили учиться в военную школу.

Послышался звон колокола. Надо торопиться, внизу меня уже ждут няня и ее помощницы!

***

Нет, никуда не спущусь, пока не расскажу! Времени еще достаточно. Если бы ты знал, дневник, как сильно я люблю свою башню! Из маленьких окон, мимо которых я прохожу после каждого пролета, видно хвойный лес, который скрывал собой каменный пьедестал, на котором построили замок. Так казалось, что он возвышается над деревьями, стоит на самых их верхушках. Из нижних окон башни открывается вид на внутренний двор, где Ареон больше всего любил отрабатывать удары мечом, а мы с мамой — сидеть в тени под аркой, которую летом оплетал виноградник, и читать или разговаривать. О, на этом окне с разрисованным подоконником я всегда находила милые послания от мамы. Из него хорошо видно две колокольные башни, от которых тянутся открытые балконные дороги, куда уже поднимаются придворные, готовясь встречать моего брата. Надеюсь, они приготовили лепестки роз, чтобы бросать их под ноги нашему герою. А вон та башня, самая ближняя к центральным воротам и самая старая — это сторожевая башня. В ней располагается оружейная, а под самой крышей смотровой пункт тоже есть, но о них я мало, что могу рассказать, потому что не люблю оружие. Как подумаю, что кому-то от меча или стрелы может быть больно.

Эх, жаль, что я плохо рисую, так было бы проще. О да, совсем забыла: сам замок, как я уже говорила, был построен из белого камня, а крыши — из черной черепицы, которая становится такой скользкой после дождя! Как лед! Птицы не могут из-за этого нормально приземлиться на нее. Никто не знает стены замка снаружи лучше, чем я. Все потому, что когда больше не нужно стоять прямо, следя за осанкой, и все время улыбаться нескончаемому потоку гостей. Когда неведомый дух приключений брал над прекрасной принцессой верх, я запирала дверь в свою комнату изнутри на ключ, переодевалась в более удобное простое платье и выходила сначала на крошечный балкон, где обычно проводила время за чтением, магическими практиками, а за закате любовалась деревеньками, растянувшимися вплоть до морской и дикой границ. Но стоило только услышать шелест крыльев моих черных друзей наверху, горячие, безумные и такие забавные мысли овладевали сердцем! Я, чуть не визжа от восторга, взбиралась на самую верхушку башни, чтобы, как в маминых сказках, дотянуться до небес.

Да-да, ты не ослышался, мой друг, я лазила по крышам замка! Почти сразу обрела наверху друзей из семьи воронов, что любили сидеть на выступах крыш башен. Я до сих пор подкармливаю птиц зерном и хлебом, а они не разлетаются, когда я взбираюсь на крышу. Эта часть замка стала моим вторым убежищем и в какой-то степени воплощением мечты. Знаешь, дневник, как там, наверху громко шумит ветер? Платье, волосы превращаются в паруса и флаг. Пальцы леденеют, каждое прикосновение холодных потоков отдается уколом тысяч иголочек! Лазанье по крышам вообще-то опасное занятие, а зимой или после дождя и подавно. Но я уже ничего не могу с собой поделать! Только там, на огромной высоте, находясь одной ногой в пустоте, в объятьях пронизывающего ветра мне становится действительно хорошо, радостно и свободно. Я смотрю на то, что внизу и мечтаю, что однажды буду летать над всем миром! О, как же завидую своим пернатым друзьям! Не могу насмотреться, как вороны буквально замирают в воздухе, расправив черные крылья, как ветер напружинивает каждое перышко. Боги, как же я хочу взлететь! Небо навсегда завладело моим сердцем!

***

Ой! Какая прелесть! Какой чудесный подарок мне только что сделал мой пернатый друг — ворон, которого я назвала Альба (у него почти все правое крыло из белых перьев). Он красивый, элегантный и умный, как все вороны. Больше всего любит делать мне подарки… Вот и сейчас он приземлился на подоконник с цветочком в клюве положил мне его на ладонь и внимательно посмотрел на меня и на мой дневник. Эти черные, как бусины глаза… Сколько же мест они наверно видели… Мир с высоты полета например…

— Спасибо, красавчик! — я закрепила заколочкой цветочек в волосах и в знак признательности провела пальцами по его шее.

Ворон вытянул ее и от удовольствия прикрыл глаза. И какие странные звуки он издает при этом! Эх, и почему ты не можешь быть моим рыцарем?

***

Вот он — последний пролет. Еще десять ступенек, и я передо мной распахнуться двери. Я ворвусь в поток разноцветных фейерверков, радостных криков и море лепестков! Скоро увижу своего брата! А потом мы устроим праздник. Ареон и отец будут много-много говорить, но я спасу братца от скучной болтовни, пригласив танцевать! Новая, счастливая жизнь! Ой, жду не дождусь!

Пришлось остановиться у окна, чтобы немного перевести дух и придумать, как бы тебя спрятать под платьем, чтобы няня не нашла. Но куда?

— Принцесса! Я знаю, слышу, что вы спускаетесь. Поторопитесь!

Нет, надо не тебя прятать, а самой спрятаться. Точно!

— Иду-иду, няня! Минутку.

По обыкновению мимо входа в мою башню должны были пройти многочисленные фрейлины матушки. Вот где можно было затеряться! И этот хихикающий хор под аккомпанемент шуршания платьев не заставил себя долго ждать.

***

Как же хорошо, что я так быстро смогла сбежать от няни и фрейлин. Еще бы чуть-чуть, и ты выпал бы из-под тканей платья. Ох, как же волнения и предвкушения дрожат руки!

Знаю, Ареон уже прибыл: видела в подзорную трубу, как его корабль причалил в порту. Я живо представила, как братец проезжает на своем скакуне по деревенским и городским дорогам, облаченный в легкие парадные доспехи, как его встречают ликованием, девушки с букетами цветов кричат имя их героя, втайне мечтая, что вот-вот принц одарит их красивой улыбкой. Сегодня даже погода радовалась вместе с нами: чистое небо прекрасного насыщенного голубого цвета, как матушкины глаза. Ни единого облачка, солнце было щедро на теплые поцелуи. Воздух, правда, немного душный и пряный от аромата цветов, но ведь на то и весна, чтобы все цвело так пышно и ярко! В вышине кружили грациозные орлы. Я и раньше видела этих птиц, они любили гнездиться на территории нашего государства — тут много места и еды. Но сегодня я впервые увидела их в таком количестве. Пять, семь. Десять! Невероятно!

— Это хороший знак! — раздалось в толпе. Люди, как и я, запрокинув головы, наблюдали полет орлов. — Такие благородные птицы всегда чувствуют своего собрата, и не важно, что он человек. Наш принц — настоящий герой, и его приветствуют такие же герои!

Вот стою сейчас, слушаю эти разговоры, кое-как умудряюсь записывать, а про себя молюсь, чтобы теперь все изменилось. Да, Ареон повзрослел, стал настоящим мужчиной. Разница у нас ровно восемь лет. Не виделись мы почти четыре года. Интересно, а у него уже есть колючая щетина? И будет ли он с ней выглядеть таким же взрослым, как папа?

— Принцесса Роза! Ваше высочество, вот вы где! Пожалуйста, вернитесь! Испортите платье!

О нет, это няня! Пора бежать! И зачем она так громко кричит? Не надо, чтобы люди узнали меня…

— Принц приехал! Открыть ворота! Опустить мост! — раздалось со сторожевых башен.

Все замерли в ожидании. Ворота замка распахнулись, и Ареон вместе с тремя воинами въехал внутрь. Боже! Боже! К одной из башен, скорее! Чтобы первой увидеть брата вблизи! А чтобы ничего не пропустить и не тратить время на письмо, руки засияли голубым цветом, который обнял весь дневник и карандаш. Удивительно, как быстро получаются чары, когда точно знаешь, чего хочешь. Теперь все, что я увижу, почувствую, подумаю, карандаш запишет в тебя, мой дневник. К тому же, не придется носить вас в руках — вы всюду будете следовать за мной по воздуху. Так мы все точно ничего не пропустим!

Боже! Боже мой!! Меня переполняет такая радость, мой дневник, так хочется радостно кричать вместе со всеми, но этикет не позволял вести себя так глупо. Такое странное слово. Что поделаешь: школа леди вцепилась крепкой хваткой, хотя я сопротивлялась до последнего. Не выносимо все время стоять прямо, слушать скучные взрослые разговоры, медленно вышагивать по саду, когда хочется побегать по траве и посмеяться от души.

Ой, я не о том думаю! Уже колокола прозвенели, церковный хор запел хвалу Богам за благополучное возвращение принца на родину. Ой, не могу дождаться!! Бегом на одну из сторожевых башен!

Ого! Она, оказывается, такая огромная вблизи и такая… каменная снаружи. Посмотрим. О, как интересно: а внутри у нее доски. Кажется, это называется каркас. Ладно, тут темно, ничего не увидишь. Надо вернуться на свет.

Я заняла себе место у самых перил балкончика рядом со сторожевой башней. Чувствую, что люди косо сморят, а все потому, что ты, мой дорогой дневник, всюду следуешь за мной по воздуху и что-то пишешь. Ну и ладно, все государство и так знает, что я владею магией. Минутку, что это за звук? Никогда не слышала, чтобы лошадь так громко фырчала. Похоже, ей не нравится звон колокола. Ой! Каждый стук копыта о камень отдается у меня в груди. Все ближе и ближе.

Наконец я увидела его. Ареон остановился точно под аркой, всего в шаге от освещенной солнцем Тропы радости. Лошадь брата в самый неподходящий момент вдруг заупрямилась! Застыла, словно окаменела, и уставилась на дорогу, прижав уши. Какого же цвета, то есть какой же она масти? Погоди-ка… Вот это да! Более страной лошади никогда не видела. На теле животного смешались и белый, и черный и серый цвета. Но не в виде капель, так называемой «гречки» или больших яблок, что сделали бы лошадь пегой. Животное выглядело так, словно на него просто пролили все эти три краски, а помыть забыли.

«Где он только такую добыл? — губы дрогнули в доброй усмешке. — Разве герой не должен разъезжать на белом или вороном жеребце и в сияющих доспехах? Как бы тебя конюхи не засмеяли, братец».

Последние может у него и есть, но все скрывал большой и длинный плащ из мягкой плотной ткани черного цвета. На подоле какая-то вышивка, но я не видела, что там изображено. Никакие уговоры и удары под бока не заставили лошадь сдвинуться с места, тогда Ареон спешился, отвел лошадь подальше от солнца и вернулся к тому месту, где остановился в первый раз. Поправил дорожный плащ и капюшон, который все это время скрывал его лицо. Зачем это, братец? Что за прятки ты устроил? Покажи свое лицо всем тем, кто пришел тебя встретить. Давай! Ну, давай же! Я от нетерпения вся…

Ареон откинул края плаща за спину, чтобы не мешал идти. а под ним вместо красивых парадных доспехов я увидела тяжелые из холодного, почти черного металла, явно предназначенные для войны, да еще и плащ оказался не с вышивкой, а с мехом песца. В таком неподходящем для весны, да и для парада одеянии брат выглядит еще выше, шире в плечах (если это вообще возможно!) и не благородным и прекрасным рыцарем из сказки, а суровым воякой, который уже настолько огрубел от битв, ужаса, смертей и холода, что покрылся некой-то каменной коркой. На поясе слева у Ареона висел меч в ножнах. Такой широкий и длинный, что острием касался каменной дороги, а рукоять доставала до груди. Я не успела толком понять причину такого странного одеяния брата, как рядом с ним встали его товарищи. Тоже одетые в черные доспехи и вооруженные мечами и кинжалами.

Слишком много оружия у них для торжественного возвращения, не находишь, мой друг? Они словно приготовились к войне. А, решили всем показать, какими храбрыми были в своей первой битве! Какая глупая идея: стоять на месте, как каменные глыбы и пускать шипы при каждом дуновении ветра. Мне стало от этого как-то нехорошо. Еще одна странность: почему воинов, прибывших с Ареоном, так мало? Брат писал отцу, что весь отряд, с которым они выполняли задание, стали его верными товарищами и обещали прибыть с ним в замок. Что-то не складывается… И почему они все так странно смотрят на Тропу радости? Словно… чего-то ждут, по-прежнему оставаясь в тени каменной арки. И… Я прищурилась. Это что, кровь?! На сапоге одного из воинов! Я чувствую, да, впервые я чувствую, как все нутро натянулось, как струна. Внутренний голос настойчиво твердит об опасности. Но почему? Что такого опасного в трех самых обычных, пусть и незнакомых людях? Они больше похожи на тени, чем на людей. Да, такие страшные, черные тени. Они даже то и дело пропадали.

Я замотала головой. Нет, просто показалось. Не таким я представляла возвращение старшего брата из военной школы. Не таким представляла своего главного героя, своего рыцаря. Где вся та пышность и торжественность, где красота и улыбки, где гордость и радость? Почему все так неправильно? Папа рассказывал, что его сопровождало около дюжины верных людей: воины, будущие советники, большая кавалерия, даже личный шутовской полк — сыновья господ, которые должны будут обучаться при дворе, под покровительством молодого короля. В честь возвращения даже вспыхнули звезды тысячью огней.

«В тот день был такой ветер, — рассказывал отец, держа меня у себя на коленях, — что знамена и флаги не просто развевались и пели на ветру, а кричали во все горло. Ветер явно желал оторвать эти расписные лоскуты ткани от деревянных шестов. К счастью, белый тигр оказался сильнее ветра».

Кстати о знаменах… Почему ни у одного из товарищей брата нет в руках эмблемы с символом нашего государства, нашей династии? Уж кто-кто, а Ареон очень гордится тем, что является потомком могучего тигра.

Тут брат резко встрепенулся, словно его пробил озноб, и поднял голову к небу. Я тут же повторила за ним и увидела, как на солнце налетела, словно голодный зверь с открытой пастью, огромная туча. И тут тучи? Да что же это такое? Почему мне в последнее время тучи кажутся такими страшными? Что я раньше не видела туч? Ой, что это за скрипучий звук, похожий не то на хриплый кашель, не то на смех. И тут же мои пальцы начали леденеть. Брр!! Ну и холод! Хорошо, что карандаш пишет сейчас сам. Неужели это все от того, что солнце скрылось? Но не может так резко похолодать. Ничего не понимаю.

Наконец Ареон сделал шаг вперед. И вот, словно по команде на Тропу радости — коридор под открытым небом, на узких балконах которого собрались горожане, полетели лепестки роз. Все наперебой кричат имя принца и словно не замечают, что солнце скрылось. Да и я тут же про эту тень забыла. Кого волнуют капризы погоды, когда такой праздник в самом разгаре? Так, теперь главное — не выпустить Ареона из поля зрения. И я побежала по балкончику, прокладывая себе дорогу сквозь толпу, не спуская разноцветных глаз со старшего брата.

Ай, опять кто-то на платье наступил! И почему я не догадалась надеть платье с меньшим количеством юбок? Зато волосы, налитые переливами поздней осени и золотыми ниточками приятно щекочут спину на бегу. Когда они распущены и струятся до самой талии, как водопад, я чувствую… свободу! С трудом пробираясь сквозь толпу, чтобы не упустить брата из поля зрения, я слышала приятный перезвон нитей из бисера и колокольчиков, которыми сегодня украсили мою прическу. Все государство ликовало, но вот сам Ареон… Из-за того, что ото всех его лицо было до сих пор скрыто глубоким капюшоном, не могу понять, что он чувствует в первые минуты своего триумфа. Он так ни разу не поднял головы, не ответил на хвалебные слова ни улыбкой, ни жестом. Что не так? Ты же так долго этого ждал, брат. Я знаю, что это так. А теперь ты прячется ото всех.

Удалось немного обогнать Ареона и занять удобное место на узком балкончике из мрамора с вырезанными полукруглыми ножками. Я встала между колоннами и в порыве радостных чувств крикнула, вложив в это всю ту радость, что осталась в моем сердце:

— Ареон!!

И вот тут, словно услышав меня, брат остановился. А я, кажется, на секунду забыла, как дышать. Улыбка медленно расплылась по моему лицу. Широкая и счастливая… Ареон ловко поймал пару нежно розовых лепестков, которые источали приятный легкий аромат, и стал внимательно их рассматривать. Потерев большим пальцем в кожаной перчатке сначала один лепесток, потом другой, он резко сжал ладонь! В груди стало вдруг больно! В ту секунду, когда Ареон сжал в ладони эти лепестки. В этом, на первый взгляд обычном действии, мне почудилось столько ненависти и отвращения, что холодный поток посреди весенней духоты больно ударил по лицу. Так конюх замахивается бичом на непокорную лошадь. Можно услышать, как веревка свистит, разрезая полотно воздуха.

Брат отбросил смятые лепестки в сторону и медленно поднял голову. Правда всего на секунду, но мне и этого хватило. Даже не цвет кожи меня ужаснул. Выражение его лица… Бывает, смотришь на ураган. Он постепенно набирает силу. Все закручивается-закручивается, сметая все на своем пути. И вот, когда он уже вобрал в себя и дома и животных, даже людей, достиг пика своего разрушительного безумия, кто-то более сильный щелкает пальцами, и это ужасное неуправляемое чудовище смиренно замирает. Вот такое выражение лица у моего брата. В карих глазах я прочла холодное равнодушие, на угольках которого вспыхивают искры ярости, на лице явные следы усталости и муки, но и тут ярость оставила отпечаток в виде шрама, который рассек его правую щеку напополам от правой стороны носа до самой шеи. Темные волосы, теперь отросшие до плеч, такие грязные, что больше походили на лохмотья, чем на кучерявую копну, которую так любила расчесывать мама. Когда мы с братом встретились взглядами, я, вскрикнув, спряталась за колонну. Страшная и наглая ухмылка, растянувшаяся на губах Ареона, преследует меня секунду, вторую, третью. Я, кажется, заплакала от страха?

Ареон прошел Тропу Радости и вошел во внутренний двор замка, где его ждала не менее оживленная дорога и не меньше лепестков роз. Тут уж мне удалось подобраться к брату поближе и поздороваться с ним. Ареон заметил меня и остановился. Я поразилась: он оказался еще выше, еще могучее, чем я думала!

— Здравствуй, — я присела в реверансе. — С возвращением, брат.

— Спасибо, Розалина, — Ареон вопреки всем моим ожиданиям опустился на одно колено, взял мою руку и поцеловал ее. Пусть от этого поцелуя по моему телу проскакал холодок, и я заметила загадочную тень, которая колышется рядом с братом, как туман. Ничто это в тот момент не было важно. Мое сердце так учащенно бьется от радости — мечта исполняется прямо на глазах! Я даже забыла, как дышать! Щеки моментально запылали. И от слез и следа не осталось! И от страха тоже.

— Я… я рада, что ты, наконец, дома, — как же трудно улыбаться вежливо и сдержанно, а не во весь рот. Так хочется обнять его за шею. — Мы все скучали по тебе.

Ареон, все еще стоя на колене, коснулся моих волос и немного их взъерошил. Первый ласковый жест с его стороны за все эти годы!

— А уж как я счастлив. Где отец и матушка?

— Наверно в тронном зале. Ждут тебя.

— Хорошо. И ты иди туда. Скорее. С этого момента все изменится, сестра. Это я обещаю.

Как же ласков его голос! Боги, спасибо вам, спасибо за то, что услышали меня!

***

Прежде чем мы войдем в тронный зал, позволь рассказать тебе о нем, мой друг. Это просторная круглая комната с высоким потолком, в центре которой на полу расписным мрамором вымощена шестиконечная звезда. Мне всегда нравилось ходить по кругу в тронном зале и рассматривать рисунок на полу. Не саму звезду, это слишком просто и скучно. Нет, я смотрела всегда на темные жилки, крапинки на мраморе. Не художник наносил их на мрамор. Они не выцветали и не размазывались, если по ним провести рукой. Мрамор таким родился. Таким его создала природа-чудесница! Боже, сколько тайн и чудес в мире случается. И как же успеть все их заметить и постичь? Ничего, когда-нибудь я смогу. Узнаю все на свете!

На нарисованную звезду сверху всегда падает хотя бы один луч света, отчего весь зал утром имеет серебряный отлив, днем — золотой, а вечером — бронзовый. Такой изменчивый свет придает тронному залу загадочный, почти магический облик. А ведь чудеса тут и правда происходили. Раньше тронный зал использовали для театральных представлений, выступлений магов и алхимиков, маскарадов, а ложи были зрительскими местами. Но с тех пор, как папа стал все чаще болеть, подобные развлечения перекочевали подальше от замка, в королевские сады, а заседания совета переместились сюда. Я хоть и маленькая, но вижу, что отцу с каждым днем становится все труднее ходить, но он до последнего отказывается от трости. Даже маму не слушает. Во что бы то ни стало, демонстрирует силу и достоинство. Это будоражит, вызывает трепет и уважение! Но в тоже время сердце ноет от жалости всякий раз, когда папе приходится садиться на этот неудобный трон, выпрямлять спину и часами выслушивать советников, превозмогая боли в коленях и голове.

Каждый из советников занимает свою ложу для выступления перед королем и всеми собравшимися. Как же я люблю эти маленькие балкончики со шторами благородного темно-красного цвета и удобными креслами! Вот уж кому повезло сидеть на заседаниях совета с комфортом! Почему такая несправедливость? Чем папа заслужил такие испытания? Матушка пыталась мне объяснить, но я все равно.

Ладно, это уже рассуждения для новых дней. Сейчас важно другое. Я сейчас как раз пробралась на одну из лож и осторожно посмотрела вниз. Отец, одетый в парадную мантию с короной на голове, уже восседал на троне. Только матушки еще не было — ее трон пустовал. Опаздывает. Что-то на нее не похоже. И почему она не вышла встречать Ареона вместе со мной? А может она там была, да я ее не заметила? Ах да, это же МОЯ мама. Она никогда не любила церемонии, да и согласно традициям брат должен сам прийти к ней в ее комнату, чтобы поприветствовать и поблагодарить за все ее молитвы и бессонные ночи, которые она провела, готовя сыну подарок в дорогу, чтобы он оберегал его на поле боя. Эх, как же это мило! Ой, как бы папа меня не услышал. И не дай Бог его стража! Вот кого точно стоит бояться, если подкрадываешься вот так. Пусть в такой великий день как сегодня личная охрана правителя одета в парадные доспехи, но оружие настоящее и наточено до опасной остроты. Воины готовы в любой момент отдать свои жизни за правителя, которого не только уважают и побаиваются, но больше всё-таки любят. И как же красиво они сегодня стоят: не за спиной правителя, как всегда, а кругом по всему залу.

И вот за дверями в тронный зал послышались шаги. Я притаилась за красной шторкой на ложе, чтобы все видеть. Дневник положила на пол. Карандаш запишет все, что я увижу прямо сейчас. Как же это волнительно!

И вот Ареон с легкостью, словно в нем собрана сила трех бравых воинов, открывает двери в тронный зал и входит внутрь. Только странно, что его шаги так тяжелы. Кажется, что камень под его ногами содрогается. Внутри у меня снова все напряглось.

Все идет, как положено: брат вытащил свой первый клинок, добытый в бою, опустился на одно колено перед троном, а наш отец-король с трудом, но поднимается и медленно, превозмогая боль в ногах, идет навстречу наследнику, чтобы поприветствовать и обнять. Он хотел что-то сказать, но тут Ареон резко поднял голову, злорадно ухмыльнулся, встал, скидывая с головы капюшон, и щелкнул пальцами. В нем что-то изменилось. Опять. Черная тень, на которую я не обратила должного внимания, теперь плясала за его спиной в страшном танце победы и безумия. Воинов, что прибыли с братом, окутал черный дым, очень похожий на ту тучу, что я увидела на карте во время урока с учителем Сайрусом! Он растелился по полу зала, запутываясь в ногах личной охраны отца. Потом из этого дыма стали появляться силуэты людей. Каждый из них вынул оружие, и один за другим, издавая приглушенный крик боли, захлебываясь собственной кровью, солдаты отца упали на пол тронного зала с перерезанными глотками. Все произошло так быстро, что они даже не успели даже вскрикнуть. А Ареон… Он ударом ноги повалил отца на пол, схватил за волосы. Брат оскалился и издал страшный смешок. Изо рта его вылетел черный дым.

— Сын мой, — впервые в голосе отца прозвучали мольба и страх, — что ты делаешь?

— Ты слишком слаб, чтобы править! Я делаю тебе одолжение, отец, — ледяным тоном ответил Ареон и вонзил отцу меч прямо в сердце!