Роза Ветров. Четыре луча Звезды

Анатасия Спалевич (2025)

Действие происходит в вымышленном мире, где существует четыре государства, названные по сторонам света — Западное, Восточное, Северное и Южное. Хотя два последних считаются государствами лишь условно. В каждом свой вид магии, свой климат, у людей свой уклад жизни. История начинается с того, что главная героиня — принцесса Западного государства Розалина (Роза) — начинает вести дневник, на страницах которого впоследствии будет отражена вся ее жизнь. Девочке придется рано столкнуться с великим горем, подлостью мира, научиться выживать, при этом скрывая свои способности. Приключение занесет Розу в каждое государство, где она узнает что-то новое, научится управлять ее магией, найдет друзей и наживет врагов. А самый страшный из них всегда таился ближе всех. Расскажет ли дневник принцессы всю правду о ее приключениях, без утаек и без прикрас?

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Тридцать первый Маюс,

год Ворона.

Перед рассветом

Доброе утро, дорогой дневник! Хотя утро на самом деле настанет еще нескоро. На горизонте только-только начало алеть небо. Не спалось, поэтому я вышла на палубу, чтобы поговорить с тобой обо всем, что произошло за те первые дни, что я провела на корабле.

Море за бортом так спокойно и прекрасно ранним утром! Но бравые моряки, как говорит Роддос, знают, насколько эти воды бывают коварными и беспощадными. Шторма, что приходят в Сапфировое море, могут длиться на протяжении недели или даже больше! Вообрази, мой друг: море как похлебка кипит так долго. И одно дело, когда смотришь из окна теплой и уютной комнаты в башне замка. Но когда находишься в самом эпицентре такого шторма. Нет, это ни капли не весело, не красиво, а страшно! И опасно к тому же. Мы с тобой недавно в этом убедились, когда спасались от смерти.

Настроение сейчас почти спокойное. Нет, тоска по дому и боль потери отца, матушки, няни еще не отпустили. Даже при свете дня в каждой тени мерещится брат или жуткие тени его воинов-убийц!

Роддос все время проводит на палубе. Раздает команды матросам или сам стоит у штурвала. Но каждый вечер мы с ним разговариваем или иногда даже играем. Все для того, чтобы мне было комфортно. Капитан сам приходил, потому что еще неделю с лишним я боялась выйти из каюты. А вдруг тот черный туман снова?… Но мужчина не сдавался, и каждый день приходил все с новыми идеями. Вот у кого есть все задатки прекрасного рыцаря из книг: высокий, красивый, сильный, вежливый и заботливый. Но после всего увиденного на пляже, я поняла, что и рыцарей можно победить. Они не герои без страха и упрека, они — не те, кто не может проиграть даже самому страшному врагу. Доспехи не всегда могут спасти. Истории в книгах врут, а те, кто их написал, ничего не знал о настоящем сражении. Вероятнее всего даже не видел ни одно из них.

И я так бы никогда наверно и не вышла бы из каюты, если бы однажды рано утром неожиданно ворвался Роддос. Вид у него был рассерженный, почти свирепый.

— Снова! Ну, и где она? — мужчина начал обыскивать комнату. Заглядывал под стол, под шкафы, даже под кровать. — Попадись ты мне! — свистел, хлопал в ладоши, шумел так, что я, уже отвыкшая от громких звуков, зажала уши.

— Что вы ищите?

Вместо ответа капитан с трудом, но вытащил из-под ковра, на который только что упал, самую обыкновенную мышку: серую, с глазами бусинками и тоненьким хвостиком. Но на белой грудке я заметила желто-красное пятнышко. Медалька за геройство!

— Ага, попалась! Простите, принцесса, — Роддос только тогда посмотрел на меня, — просто я уже давно охочусь на эту прожорку! Она у нас все припасы перегрызла!

Несчастное животное пищало, вертелось во все стороны, даже попыталось укусить капитана за палец, но он крепко держал ее за хвост.

— И что же мне с тобой сделать, а? — поинтересовался Роддос, поднимая мышку так, чтобы она оказалась на уровне его глаз. — Утопить? Пустить на наживку?

— Нет! — я вскочила с постели и буквально вырвала мышку из мужских рук. — Не обижайте ее!

Мышка задрожала еще сильнее, но не пыталась вырваться.

— Принцесса, — Роддос сделал шаг мне навстречу и протянул руку, — это всего лишь мышь. Вредитель. Отдайте ее, пока не выпустили, или она вас не укусила.

— Нет! — я решительно направилась к двери. — Она такой же житель корабля, как я, как все! Если нужно, я сама буду ее кормить, а за это она больше не будет ничего грызть. Обещаю.

— Вы добры, ваше высочество, но…

— И вы больше никогда не станете ее ловить. Особенно таким образом, — отчеканила я и добавила, подражая суровой манере отца: — Надеюсь, это ясно?

Взрослый мужчина, который еще минуту назад выглядел таким гордым, настоящим победителем в погоне за добычей, удивленно вскинул брови, но все же отступился. Не говоря больше ни слова, я отправилась прямо на палубу, где и выпустила малышку на свободу.

— Будь осторожна, красавица, — пальцем я осторожно погладила спинку животного. Мышка оказалась теплой и очень мягкой. — Такая смелая. Недаром тебе повесили медаль на шею. А смелых существ необходимо беречь.

Получив свободу, мышка тут же пустилась наутек. Я улыбнулась, глядя ей вслед. Ветер заиграл волосами. Пряди касались кожи. Я и забыла, какие они у меня мягкие. Хотя и не расчесанные. Корабль в этот миг чуть-чуть качнуло на волне, и брызги соленой влаги окропили мои ноги, шею и лицо. До чего приятно! Свежий воздух, шум волн и крики чаек моментально вытеснили из моей головы все плохое, а прежде всего страх. Подняв голову вверх, я, наконец, увидела его — корабль. Роддос назвал его «Северное сияние».

И как можно было столько сидеть взаперти и не видеть такое чудо, как этот корабль? Со временем я выучила почти каждую дощечку, теперь знаю, где торчит ржавый гвоздь или как скрипит та или иная мачта. Да, у каждой из них свой голос. Но до сих пор не могу налюбоваться на это чудо! Даже не представляла, что корабль сможет произвести такое впечатление. Это Ареон все время мастерил и игрался с модельками кораблей западного флота. Говорил, что когда станет королем, непременно построит фрегаты с головой белого тигра.

— Наш флот будет самым большим и величественным! Чтобы враги за много миль видели его и трепетали.

«Что ж, брат, теперь у тебя есть шанс исполнить твою мечту».

Сейчас, при мысли об Ареоне в душе стало горько, но тут «Северное сияние» подпрыгнуло на очередной волне, зачерпывая добрую ложку морской воды. И почти вся она оказалась на мне!

— Да что же это такое?! — я несколько секунд отплевывалась от соленной воды. — Вот спасибо, море! Лучшая ванна в моей жизни!

— Принцесса, — позвал меня Роддос, — будьте осторожнее, сегодня, — он замолчал, увидев меня всю насквозь промокшую. — Волны особенно большие.

— Я заметила, спасибо. Доброе утро, капитан!

— Доброе, принцесса! Рад, что вы почтили нас свои присутствием, да еще и так рано, — продолжил капитан, облокотившись на одну из мачт, убрав одну руку под мышку, а правой держал любимую трубку. — Не желаете экскурсию?

***

На самом деле, дорогой дневник, я мало что понимаю в кораблях. Знаю только, что если у судна три мачты — оно считается большим. На самой первой от носа корабля мачте, которая называется… Как же?

— Роддос, как называется первая мачта?

— Это фок-мачта, — капитан похлопал по дереву так, словно это было плечо лучшего друга. Как и обещал, едва я успела переодеться, он устроил мне настоящую экскурсию по верхней палубе. — На ней располагается то, что моряки называют вороньим гнездом — маленькая смотровая площадка для наблюдателя.

Да, на корабликах, с которыми играл Ареон, такие были. Брат обычно ставил в должность вперед смотрящего либо сломанного солдатика, либо самого маленького. Может, чтобы не мешали основной команде управлять кораблем? Кстати, о команде…

— А где же все матросы? Или хотя бы тот, кто должен быть в гнезде? Вы отдавали команды, я слышала.

Моряк как-то странно, нет, хитро огляделся. Явно что-то затеял. Но через мгновение продолжил рассказывать про смотровую, как ни в чем не бывало.

— Обычно воронье гнездо похоже на открытую бочку, но на «Северном сиянии» она напоминает ящик, правда? И его редко можно увидеть открытым, — Роддос, явно хотел вернуть мой интерес к гнезду. — Давайте пройдем к центральной мачте, — он вежливо провел рукой, пропуская меня вперед.

Но я не собиралась отступать.

— Вы не ответили на мой вопрос, капитан. Это невежливо, — старалась говорить мягко и чуть притворившись, что обижена. Вспоминая, как это делали мамины служанки или придворные дамы, должно сработать.

Роддос глубоко вздохнул и только потом ответил:

— Давайте не будем забегать вперед? Терпение, скоро вы все узнаете. Итак, Центральная мачта. Она — самая большая и высокая. А правильно называется грот-мачта…

Это все, что я услышала. Пока Роддос с упоением рассказывал все подробности ее построения, я решила измерить в шагах расстояние от нее до носа и потом от нее же до кормы. Получилось одинаковое количество шагов. Можно сказать, что эта мачта делит корабль напополам. И если рухнет…

— Ну и третья перед кормой мачта. То есть та, что находится ближе всех к ко мне, а значит и к каютам, называется бизань-мачта, — Роддос уже не обращал внимания, слушаю я или нет. Мужчина вел себя, как влюбленный мальчишка. Напомнил мне сына кухарки, который частенько бегал по пятам за моей служанкой. — Это, пожалуй, все, что общее у «Северного сияния» с остальными кораблями, которые я видел много раз в «Жемчужине».

Я замерла, услышав знакомое название.

— Вы были в порту «Жемчужина»?

— А как же! Это же самый большой и богатый порт Запада. Через него проходит просто немыслимое количество кораблей каждый день. А название он получил из-за белокаменных зданий портового городка, — мужчина вынул свой нож для устриц и облизнулся. — Нигде еще не пробовал устриц вкуснее, чем в тавернах и плавающих домиках «Жемчужины». А густой суп из рыбы с сухарями. Пальчики оближешь!

От разговоров о еде, живот мой громко буркнул. Роддос улыбнулся, убирая нож.

— Однако, пора уже и завтракать. Надеюсь, ее высочество не откажет мне в компании?

— Да-да, — затараторила я, — с удовольствием.

Капитан спустился на камбуз, а я решила еще немного погулять. Шагая по палубе, наблюдала, как паруса надумаются от порыва ветра и размышляла про себя:

«Нет, невозможно таким большим кораблем управлять в одиночку, — каждый шаг старалась делать медленно и бесшумно, чтобы эта неуловимая команда показала-таки себя. Но так никто и не вышел. — Тем более, что Роддос не стоял у штурвала с тех самых пор, как начала рассказывать о корабле. Никого не было на его месте. У меня вообще ощущение, что мы с ним тут только вдвоем, — и тут в голове сверкнула догадка: — Может, корабль тоже волшебный?»

***

И с каждым новым днем я все больше убеждалась, что угадала. Пришлось научиться угадывать настроение «Северного сияния», ходить по палубе так, чтобы не падать во время качки. А всего-то нужно было надеть удобную обувь на плоской подошве с маленьким каблучком и сменить платье на мешковатые штаны и полотняную рубашку, в ветреную погоду поверх еще надеть шерстяной жилет сверху. Роддос заплетал мои волосы в косу под названием рыбий хвост. И это единственное, что мне нравилось. Носить мальчишескую одежду — так унизительно для девочки, те более для принцессы! Обувь была большая и тяжелая, я с трудом поднимала ноги и почти что… хлюпала в ней, а вот рубашка наоборот — была узкой в плечах. Кошмар!

— Вы что, пираты какие-то что ли? Почему у вас нет одежды нормального размера? — возмущенно поинтересовалась однажды я за обедом.

На столе были сухари, какая-то водянистая похлебка, останки засоленной рыбы и один старый апельсин — вот и все.

— Принцесса, — Роддос поморщился, — нам не нужно много. Радуйтесь, что есть хотя бы это. Платье — не самая лучшая одежда, когда путешествуешь по морю. Вам придется привыкнуть к этому.

— А когда мы сойдем на берег?

Капитан не ответил. Достал свой нож и разрезал сморщенный апельсин. Половину положил передо мной, вторую оставил себе. Я отодвинула его.

— Не пренебрегайте фруктами, принцесса. Моряки без этой пищи умирают в море страшной смертью. Медленно. У них выпадают зубы, тело синеет, а кости…

— Я. Не буду. Это. Есть! — отчеканила я, чувствуя, как глаза защипало. — Хочу нормальной еды и свежих фруктов, а не эту!… — со злости я слишком сильно сжала половинку, и она брызнула соком. — Ай! Больно! — я отшвырнула часть апельсина, и она попала прямо в карту мира.

Вот это условия! Еда мерзкая, одежды нормальной нет, да еще и команды у капитана нет. А еще: куда мы плывем? И зачем?

— У вас нет выбора, принцесса, — капитан поднял с пола отрезанный апельсин, полил его водой из фляжки, которую всегда носил с собой на поясе и отправил в рот. — А будете капризничать, останетесь без еды на сутки. Тогда похлебка вам покажется медом, обещаю.

От возмущения у меня перехватило дыхание. Нет, ты это слышал, дневник? Ты можешь такое представить?

— Как вы… ТЫ смеешь так разговаривать со мной? Я — принцесса! И требую к себе уважения и должного обращения!

Послышались фырканье и смешок.

— Все вы — короли, королевы, принцы и принцессы уверены, что ваше благородное происхождение имеет значение в любой ситуации. Вы живете в своих роскошных замках… Множество придворных и все такое, — Роддос облизал ложку и указал ей на меня. — Хоть раз вам доводилось видеть, как живут простые люди? Какая может царить нищета, голод? А, принцесса Роза?

— Неправда! — взмахом руки я выбила у мужчины ложку из руки и спрыгнула со стула. — Мой отец любил свой народ! Всегда заботился о людях! А они любили его в ответ!

— Ваш отец всего лишь король, он не Бог. Невозможно следить за каждой деревней, что уж говорить о какой-нибудь одной семье. Запад — самое большое государство из всех.

— Не говорите о моем доме! Вы… Ты не видел, что там случилось! Ты ничего не видел!!

— Так расскажите. Хотя нет, пока не успокоитесь — никакой еды и никаких разговоров, — мужчина зачем-то помассировал уши. — Простите, принцесса, у вас такой голос становится, когда вы кричите. До мурашек противный.

Признаюсь тебе, мой друг, в какой-то момент мне, правда, хотелось поделиться с Роддосом этой историей. Хотелось сказать как сильно я ждала старшего брата, как мечтала, что отныне мы заживем все счастливо. Но случилось то, что случилось — Ареон стал королем на крови отца, а государство захватили какие-то страшные силы. Но когда капитан снова упомянул про мой голос, я решила замолчать. Что толку разговаривать с человеком, который только и делает, что смеется надо мной и постоянно критикует? Ведет себя совсем не по-рыцарски!

Заламывая пальцы, я отвернулась.

— Как вам угодно, — вздохнул Роддос и откусил сухарь, — но я хочу, чтобы вы поняли: сейчас вы — моя гостья. Я и так делаю все, чтобы вам было комфортно. Но если ребенок с детства избалован. Если раньше за вас все делали слуги, то здесь никто не будет вам прислуживать. Я — капитан этого судна и мне должны подчиняться все, кто находится на борту. Советую вам хорошенько это запомнить.

Злость отозвалась вспышкой в моих пальцах. Громкий хлопок, и похлебка в наших тарелках загорелась. Вся каюта заходила ходуном. Роддос только и успевал хватать вещи, которые от этой тряски падали с полок. Я вцепилась в столешницу и держалась за дерево, пока по нему во все стороны расползались маленькие молнии. Захватывая все больше и больше дерева, они вспыхивали и потухали, переплетались, закручивались под порывом ветра, огибали посуду. Опять такое же явление, как в день побега с Запада! Но на этот раз я испытывала злость.

— Эта принцесса может гораздо больше, чем просто улыбаться и носить красивые платья. Запомните это, капитан Роддос.

Мужчина поставил вещи на место, обошел стол и, схватив меня под мышки, посадил на стол и посмотрел в упор. Я охнула от неожиданности. Буря, плескавшаяся сейчас в серых глазах, заставила сжаться. Деться от нее было некуда. Не знаю, сколько мы вот так смотрели друг на друга. Роддос словно что-то искал в моем взгляде, в моем лице. Аромат табака, морской соли и уксуса впервые оказались так близко, что шлейф его обнял меня, как одеяло.

— Как жаль, — Роддос выпрямился и помог мне слезть со стола. — Я думал, что вы другая, принцесса, — после паузы он добавил: — Но я не из тех, кто бросает слова на ветер. Можете идти, — он пододвинул тарелку с моей порцией похлебки к себе.

— Что? Но я же не… — не успела я договорить, как за спиной уже хлопнула дверь.

Я бросилась было за Роддосом, рука уже была заряжена магией. Но остановилась, когда за дверью послышалось:

— Зашчьем ты делать ш… больно? Малютшь много плакатшь, страшьно видетшь. Её нужченье домже.

Значит, на корабле есть еще кто-то, кроме Роддоса и меня! Но кто это был? И почему говорил так странно?

Хотела послушать еще, но больше не смогла разобрать ни слова. Вернулась к столу. От похлебки ничего не осталось, апельсин Роддос съел сам, а сухари… Есть все еще хотелось, но я лучше умру с голоду! Опустив голову и внезапно поняла, что аромат Роддоса все еще со мной. Обнимает меня, как невидимое одеяло. Дневник, мое сердце, оно так часто забилось! Щеки покраснели. Даже сейчас этот аромат, как хорошие духи остается на мне. Стоит лишь чуть-чуть вдохнуть его, голова начинает кружится, а сердце замирает в трепетном ожидании. Что же это?

Ох! Если бы только можно было поговорить с мамой.

Первый Юниус,

год Ворона.

После полудня

Рада нашей встрече, дорогой дневник. Вот и настало лето! Этот месяц мой любимый, месяц моего рождения! Матушка говорила, что богиня Юнона — это покровительница женщин, всегда во всем им помогает с самого детства. Надеюсь, и мне она тоже поможет, ведь сейчас настали не самые лучшие дни.

Отныне я постараюсь больше так не задерживаться с новостями, мой друг. И первая из них: мой голодный бойкот продолжается. Нет, все не так уж и плохо, как может показаться. Ну ладно, тебе скажу: как-то ночью мне удалось пробраться на нижнюю палубу и найти кое-что вкусное: свежий хлеб и рыбу. Боги, клянусь, не ела ничего вкуснее! Даже рыба понравилась, хотя дома никогда почти ее не ела. Невкусно ее готовили. А если положить ломтик на корочку, а сверху еще мякиш. Да уж, когда ты голодный, все кажется очень вкусным! Пусть Роддос давится своими сухарями и мутной водичкой, которую он называет похлебкой. Я — принцесса и хочу питаться вкусно и только свежими продуктами! В следующий раз надо раздобыть фруктов.

Вторя новость — все никак не дает покоя этот странный говор, который я стала слышать все чаще. Но кто это может быть? Может, это он управляет кораблем? Один человек? Не возможно. Даже мне известно, что нужна целая команда, чтобы управляться с парусами, канатами, поднятием якоря, завязыванием узлов. Драить палубу в конце концов! А может, «Северное сияние» не волшебный корабль, а проклятый? Я читала в книгах про корабли-призраки… Нет, тогда бы моя магия почувствовала неладное. Сразу же. Кто же, кто же и как управляет судном? «Северное сияние» очень тщательно хранит свои тайны. И их нужно непременно разгадать. Непременно! Так, чтобы ничего не забыть, надо составить план. Надеюсь, ты не против, мой друг?

Хорошо. Итак, Цели на сегодня:

● Первая — разгадать загадку «Северного сияния», связанную с отсутствием на нем команды.

● Вторая — разгадать загадку, связанную с парусами «Северного сияния».

Да, пока дел немного, но нужно же с чего-то начинать. Вперед, выполнять!

***

К полудню погода немного испортилась. Капал дождик. Я подошла к мачте. Воронье гнездо стоит так же как обычно. Не знаю, почему пришла идея начать поиски ответов именно оттуда, ведь можно было проверить трюм, нижнюю палубу, грузовые отсеки или мостик. Да все что угодно. Но нет, меня тянула к себе именно смотровая площадка. Снова вверх, на высоту. Ближе к ветру и свободе! Как же не хватало моей башни, ее крыши, пернатых друзей. Как они там? Кто же теперь будет их кормить хлебом, зернами?

Сверху послышался скрипучий звук. Кажется как раз из этого странного вороньего гнезда.

«Может птица? Нет, не похоже, — я нахмурилась, проводя рукой по фок-мачте. — Что же та такое?»

Воспользовавшись тем, что Роддос бросил якорь у рифа и отправился с рыбацким крюком искать еду на ужин, я быстро начала подниматься по верёвочной лестнице наверх. Не помню, как же она называется? А, неважно. Потом спрошу.

***

Что-то ты стала слишком часто упоминать имя капитана.

***

Что? Кто это сказал? От неожиданности я чуть не выпустила веревку лестницы из рук. Так, все потом, Роза! Не отвлекайся!

Наверху оказалось очень ветрено. Лестница скользила под ногами. Наконец-то есть повод сбросить эти надоедливые ботинки, давно надо было это сделать, и продолжить взбираться босиком. Да, все еще было скользко, но дома я лазила по крыше своей башни и в дождь и снег. А тут… Маленькая высота и в любой момент можно ухватиться за веревку. Что и пришлось сделать, потому что налетел сильный порыв ветра!

«Боги, да что же со мной случилось? — воронье гнездо никак не желало становиться ближе, что очень сильно меня злило. — Зачем я это затеяла? Нет чтобы сидеть в каюте или поплавать в море, пока стоим на якоре. Но уже полпути пройдено. Нет, я доберусь до цели, обязательно!» — и путь продолжился.

Наверху ждал очередной сюрприз: внутри гнезда я увидела подушку, скрученное в рулон одеяло, какую-то мелочевку в виде лоскутов ткани, монеток и множество крошек. На подушке мирно спала уже знакомая мне мышка.

— Привет, малышка. Что это ты тут делаешь? Хотя… отличное место ты нашла, чтобы спрятаться от Роддоса, — я попыталась залезть в ящик, чтобы ее погладить, но…

— Ойра!!! Штош ты тактошь?! Уйдишь отра!!!

От неожиданности нога дрогнула и заскользила в сторону. И это было не остановить! Я почувствовала рвущуюся боль. Пальцы разжались, и я полетела вниз.

Боль от удара об воду была сильной, но какой-то… растекающейся. Такое ощущение, что я стала чистым листом бумаги, на который резко стали брызгать капли густой краски. Соль моря обожгла глаза, пришлось зажмуриться. Под толщей воды я успела заметить только корпус корабля. Спина еще болела, поэтому никак не получалось разогнуться и двигать руками и ногами, чтобы выплыть на поверхность. Запаниковав, я начала барахтаться в воде, сильно размахивая руками и ногами. То и дело мне на пути встречалось что-то острое. Во время наката волны в руку что-то больно впилось в кожу! А соленая вода, смешавшись с кровью, защипала так сильно, что я закричала, не проронив ни звука. Соль жадно поедала меня и не давилась. Море проникало внутрь меня везде, где могло. Дыхания не хватало, тело обмякло.

Очнулась я от того, что кто-то точным ударом по груди выбил половину моря, и воздух устремился по нутру. Руки, ноги и спина болели. Я протерла лицо и тут же почувствовала запах крови.

— Тиш… Тишь, шаты! Вшье хор…

То существо, которое я увидела перед собой, как только смогла нормально видеть! Страшное, перекошенное лицо, один глаз заплыл так сильно, что было видно нависающее веко! Губы толстые, верхняя выпирает вперед из-за зубов, похожих на лошадиные! Рыжие волосы торчали во все стороны, а на лбу была залысина с клеймом! Я в ужасе отшатнулась, игнорируя режущую и шипящую боль во всем теле.

— Шаты… — существо говорило странно: грубо, с шипением, пуская слюни. — Нет боять… Не… — оно протянуло ко мне руки, и я завизжала еще громче. То, что у него было — это не руки, а палки, обтянутые человеческой кожей, а вместо кистей… что-то похожее на кулак, но всего лишь с одним пальцем. Длинным и кривым!

— Ох! — существо сложилось пополам, закрывая уши. — Громши! Слишь громши!

— Принцесса!

Роддос! Ну, слава Богам! Я на четвереньках поползла к нему в поисках спасения.

— Роддос… — в панике я на четвереньках поползла к нему, ища спасения.

— Тише-тише, принцесса, — мужчина аккуратно взял меня на руки и посмотрел на порез на ладони. — Ничего, заживет.

— Кэп, — позвало существо, — шаты шумшы-ыы…

— А я тебя предупреждал. Да уж, не так я представлял ваше знакомство, — рассмеялся капитан.

Существо поддержало его. Я в недоумении переводила взгляд с одного на другого.

— Принцесса Роза, позвольте представить вам Бели — моего боцмана и хорошего друга.

Друга? И боцмана? Это существо выглядит так безобразно, говорит скрипучим голосом, от которого по телу бегают мурашки. Я плотнее прижалась к капитану, когда этот Бели приблизился. Я вся подобралась, не желая спускаться с рук капитана.

— Не нужно его бояться, ваше высочество. Бели хороший.

Боцман подошел совсем близко.

— Бели радышь знакомшь с Шаты, — он протянул мне одну из своих безобразных рук.

Я поморщилась и крепче прижалась к Роддосу, пряча лицо, уткнувшись его грудь. Нет, никакие манеры на сете не заставили бы меня спокойно смотреть на этого человека, и тем более прикасаться к его рукам! Да и ни в одной книге по этикету, которые так любила читать мне матушка, не написано, как вести себя с такими! Точно не написано.

— Принцесса, это не вежливо, — пожурил меня Роддос. — Бели, между прочим, спас вас. Это он вытащил вас из воды. Ну?

— Из-за него же я и упала. Он… напугал меня.

— Ниште, кэп. Шаты привыкшен. Пожче, — с этими словами Бели вприпрыжку побежал к лестнице, ведущей в воронье гнездо. Затем ловко запрыгнул в ящик и больше не показывался.

— Что ж, — Роддос чуть-чуть подкинул меня на руках, — пойдемте в мою каюту. Надо обработать ваши раны. Да, принцесса, чувствовал я, что с вашим появлением на корабле, нам скучно не будет. И перво-наперво, давайте обсудим, как нехорошо воровать.

***

Нет, ты можешь представить, дневник?! Этот капитан отправил меня на нижнюю палубу чистить рыбу, которую он только что поймал! Посадил перед огромной бочкой, дал нож, показал, что нужно делать и ушел. А все из-за нескольких кусочков рыбы и хлеба! Подумаешь! Тоже мне, трагедия! Кормят, чем попало, а все вкусное прячут. Где справедливость?

Но делать нечего, пришлось заняться делом. Потому что криками и битьем двери ногой ничего не удалось добиться. Попробовала взять одну рыбешку в руки — она выскользнула. И еще одна, и еще. После нескольких бессмысленных попыток, я бросила нож. Это невозможно! Не хочу таким заниматься! К тому же, рыба соленая, а у меня еще порезы, которых оказалось больше, чем один на руке, не зажили! Роддос полил их морской водой, завязал тряпками и все. Но от них ладони только сильнее заболели, даже начали пульсировать!

«Он ответит за это! Он и его дружок-чудовище!»

Хотелось опрокинуть эту дурацкую бочку, раскидать всю рыбу, а нож выбросить в море, но тут моей ноги что-то коснулось. Наклонившись, я увидела знакомую мышку. Она что-то пискнула, вытянулась так, что встала на задние лапки и все время водила носиком.

— Привет, моя хорошая. Извини, не могу взять тебя на руки. Больно.

Малышка, словно поняв все, в пару прыжков сама забралась ко мне на колени. Милое животное. Что бы сказала моя няня, узнав, что я сижу среди рыбы с мышью на коленях? Мысли о доме заставили глаза наполниться слезами.

— Не плачь. Не плачь, принцесса.

Я во все глаза уставилась на мышку, ведь это она говорила.

— Ты помогла мне, была добра ко мне, — продолжал зверек, — и за это я помогу тебе. Научу, как выполнить задание капитана. Но придется постараться.

— Правда? Поможешь? Но как? И как ты можешь говорить?

— Ты же волшебница. И я волшебная.

— А ты всегда умела говорить?

— Нет, научилась, когда поселилась на этом корабле.

— Но как это возможно?

— А ты догадайся, — пискнула мышка и юркнула с моих колен вниз.

«Почему же? Почему же? — лоб от раздумий так сильно нахмурился. Точно появятся морщинки. — Звездочет говорил, что любой предмет или существо можно заколдовать, но магия в нем продержится столько, сколько нужно магу. А если…»

И тут в голове сверкнула догадка:

— Корабль… «Северное сияние»!

Мышка умыла мордочку передними лапками и пропищала:

— Верно. Этот корабль таит в себе много тайн. И чтобы все их узнать, нужно магию его понять, — она забралась на край бочки с неочищенной рыбой, принюхалась. — Итак, давай начнем.

Весь день мы потратили на то, чтобы я смогла, наконец, заколдовать нож, а затем и рыбу. Острый предмет, подчиняясь моим мыслям, ловко убирал с морских существ чешую, потом внутренности и отрезал головы. Сначала было сложно сосредоточиться на магии из-за запаха, я пугалась крови и содержимого рыбы.

— Неужели наши повара в замке каждый день видят эту гадость?!

— Старайся! — в который раз повторяла моя маленькая учительница. — Магию творить тебе придется и в более сложных и опасных условиях.

К тому времени, когда в бочке закончилась рыба с утреннего улова, так сильно болела голова, и все кружилось перед глазами. С трудом, но я выбралась на верхнюю палубу и…

Второй Юниус,

год Ворона.

Ночь, переходящая в рассвет

Ох, я что, так сильно устала, что уснула прямо на палубе? Гамак? Такой теплый и уютный! Еще никогда не спала на свежем воздухе. А какой мне открылся вид на пруса корабля! Это… Даже не знаю, как описать всю эту красоту…

Ага, вот солнце постепенно просыпается, его лучи уже коснулись парусов «Северного сияния». Знаешь, дорогой друг, цвет у них сейчас нежно голубой с розовыми переливами! Воплощение невероятной нежности, любимых мамины цветов. А первые лучики — это самые ранние и самые смелые детки солнца.

Прости, дорогой друг, не могу смотреть и писать одновременно. Давай вот так… Все, летай и записывай.

Паруса «Северного сияния» и правда, оказались настоящим произведением искусства! Сначала они были окрашены в самые нежные оттенки красного, оранжевого, даже чуть фиолетового, но по мере того, как солнце поднимается выше, они становятся совсем розовыми. К полудню, возможно, побелеют до цвета крыла чайки, до цвета свежих перин, а может до цвета самого первого выпавшего снега. Как же хочется когда-нибудь увидеть его, потрогать!

Паруса выглядели как новые, даже желтых пятен от соленой воды не было. А ведь Роддос все время вспоминал то один, то другой шторм, в и которого они смогли выбраться. И ни разу ни один парус не порвался. Ну, теперь-то мне уже известно, что «Северное сияние» заколдован. И не только он, а все, что несет в себе. Моя подружка-мышка тому доказательство. А я…

— Что это мы тут пишем?

Я моментально схватила дневник, захлопнула и прижала к груди. Карандаш укатился куда-то. Нет, запись нельзя прерывать!

— Роддос, ну разве можно так подкрадываться?

— Простите, принцесса, — капитан поклонился и облокотился на мачту. — Так о чем же вы так увлеченно писали?

— Да так, — руки крепче сжали переплет, — ни о чем.

— Вы все еще обижаетесь на меня? — не отступал капитан.

Я не ответила, легла на спину и продолжила любоваться парусами. Роддос лишь вздохнул. Какое-то время мы молчали. А горизонт все сильнее и сильнее разгорался. И паруса корабля вслед.

— Вам нравятся паруса моего корабля?

— Да, очень!

Роддос вынул трубку. В такой близости я увидела, что она была в форме змеи с головой дракона. Мужчина закурил и протянул:

— Магия… Она здесь повсюду, принцесса. «Северное сияние» построили самые искусные мастера Севера.

— Да. Мой учитель, Сайрус, говорил, что поляр… то есть, северянам нет равных в постройке кораблей, а еще в выживании. Оно и понятно, у вас же так холодно и пустынно…

Роддос улыбнулся, зажав зубами трубку.

— Эта холодная пустыня, этот самый суровый и неприветливый край — наш родной дом. Мы рождаемся, и если удается выжить один день, а потом еще и еще! Это большая удача. Вы правы, жители Севера хороши и в выживании, и в охоте, в обработке шкур. Но в кораблестроении — лучшие во всем мире. Но «Северное сияние» — особенный корабль. Его очень долго строили, ушла самая прочная древесина, закаленная холодными ветрами не хуже любого железа в огне! Но! — очередную порцию дыма он втянул в себя посильнее, потом медленно один за другим из его рта вылетали разноцветные колечки. На лету они превращались в дельфинов, китов, осьминогов и еще во множество обитателей моря.

— Что «но»? — я села поудобнее в гамаке.

— Только в особых случаях, когда места силы заряжены особой магией наши шаманы и заклинатели накладывают на корабль чары. «Только тот, кто прочен как Северный ветер, и бесстрашен, как охотник на драконов, способен этим кораблем управлять» — так они говорили, освящая «Северное сияние». Многие пробовали, но мало кому удается подчинить себе такое судно. А вот мне…

Тут произошло то, чего я, мой друг, никак не ожидала: Роддос указал на один парус трубкой, и он моментально собрался. Сначала подумала, мне почудилось, но Роддос громко проговорил в пустоту:

— Три румба вправо!

И корабль как по команде действительно сместился вправо! Я посмотрела на палубную надстройку, поискала глазами штурвал. Но никого там не было. Пересилив неприязнь, я подняла голову на воронье гнездо. Оно было открыто и из него торчали рыжие волосы Бели. Нет, незаметно он бы не смог убрать парус. Да еще и так быстро. Получается, корабль слушается команд капитана!

— Вот так, принцесса, — мужчина видимо заметил блеск в моих глазах и восхищенную улыбку. — Когда я взошел на борт «Северного сияния» и отдал первый приказ, стало ясно, что это мой корабль. С тех пор мы путешествуем по морям и океанам. Но мне известны еще не все его возможности. К тому же, я почти уверен, что и ваша магия оказала на моего друга какое никакое влияние.

Но я уже не слушала. В голове крутилось столько мыслей:

«Вот так, мой друг. Ты можешь себе представить подобное?! Мы с тобой на заколдованном корабле, который подчиняется любому слову капитана! Крикнет: «Поднять паруса!», и паруса все расправятся. Так же он и рулем корабля управляет. Невероятно! Просто невероятно! Неужели у полярников тоже есть своя магия? А откуда она взялась? Кто ей пользуется?»

Теперь очень хочется достать хотя бы маленький лоскуток паруса, чтобы изучить свойства ткани. Ох, очень сильно хочется! Но как это сделать? И где изучать, если все магические приспособления остались дома? Запишем это как новые цели на сегодня. Есть!

— Спасибо, что… — начала было я.

— Что-что, принцесса? — Роддос навострил уши. — Вы что-то сказали? Простите, не расслышал.

— Спасибо, что устроили меня здесь. Ой! — только сейчас вспомнила. — Рыба!

— Мы с Бели уже все убрали. Сегодня он приготовит много всего вкусного. Скажу честно, я удивлен. Вы так хорошо почистили мой улов, даже догадались отрезать головы.

— Ну… Нам же подают рыбу без голов, — меня всю распирало от гордости, хотя я старалась этого не показывать. — Думаю, об этом не сложно было догадаться.

Капитан состроил хитрую мину.

— Признавайтесь, кто вам помогал?

— Никто. Я…

Внезапно сверху раздался крик. Мы с Роддосом запрокинули головы и увидели, как Бели полетел вниз!

***

Знаешь, мой друг, держать простой перочинный нож в воздухе и целого человека — это совершенно разные вещи. Вообрази, что на тебя падают огромные камни, еще и еще… Руки сводит судорога и боль, а в голове творится такое! Мир делает перед глазами такие кульбиты!.. Да, теперь карусели на празднике летнего равноденствия кажутся мне не такими уж и головокружительными. Со всех сторон, а больше изнутри на все время что-то давило. Магия будто бы сопротивлялась, не хотела выходить наружу, совсем как Ареон, когда нужно было идти к цирюльнику.

«Нет! Я должна! Должна спасти! Нельзя, чтобы Бели погиб!»

Страх перед этим человеком еще пытался сбить с толку, но в самую последнюю минуту мне все-таки удалось отмахнуться от него, и магия полилась свободным потоком! Бели замедлился, а потом и мягко опустился на палубу. Я облегченно выдохнула. Но только опустила руки, тут же почувствовала, что оказалась в водовороте. Перед глазами замелькали искры, разноцветные туннели. Пролетала я через каждый из них, быстрее и быстрее. В конце стремительной гонки наступил покой, безмятежность, а главное — теплый шар, стекающий по горлу вниз и разливающийся по всему телу, словно глоток горячего чая. Я будто выросла, только очень быстро.

— Принцесса? Роза?

Все исчезло так же внезапно, как и возникло. Никаких туннелей, никаких вспышек, все тот же корабль, испуганные Роддос и Бели, лежащий на палубе. Все хорошо. Ничего не изменилось. Я посмотрела на свои дрожащие руки.

— Роза! Как ты это?… Ты в порядке? — капитан опустился передо мной на корточки.

— Не уверенна, — только и смогла выговорить я и прикрыла глаза, чтобы получше прислушаться к ощущениям, как учил учитель Сайрус.

Ощущения, бурлившие внутри, в жизни не чувствовала такой силы! Кажется… Нет, теперь я точно смогу свернут горы! Да что там горы, с легкостью перешагну все миры! От нового прилива магии голова закружилась в танце эйфории, окутанной розовым непроницаемым, но таким сладким, теплым, чуть-чуть тяжелым ароматом. Это точно знак рождения новой жизни, новой магии. Неужели учитель имел ввиду именно это? Вот так, значит, маг или волшебница переходит на новый уровень. Но кто я теперь? Надеюсь, что дошла до уровня «Чародейка».

«Северное сияние»… От каждой веревки и доски так и сочилась магия. Теперь не только магия это чувствовала, но мои разноцветные глаза видели так четко! Я подошла к ближайшей палубе и провела над деревянной палубой рукой, улыбаясь. Наконец-то корабль начал раскрывать свои тайны. И я их видела!

— Теперь я понимаю, почему корабль ты назвал «Северное сияние». От дерева исходит свечение, похожее на такое невероятно красочное явление, которое можно увидеть только на Севере.

— Как? Откуда ты…? Ты что, видишь свет, исходящий от дерева? Ой! Простите, ваше высочество, — опомнился мужчина и помог боцману подняться.

— Спасшишь, Шаты, — прохрипел Бели.

— Не за что. Вам спасибо. Кажется, — я улыбнулась тебе, мой друг. Я сейчас чувствую, как ты красивым почерком выводишь мои мысли. Ведь мое открытие повлияло и на тебя. — Кажется, я перешла на новый магический уровень. Стала сильнее.

— Так ты?… Вы…

— Роддос, — перебила я, — может, хватит официальных обращений? Мы же друзья. Прошу прощения за свое поведение. У вас обоих. Девушка, тем более принцесса не должна вести себя так. Мне очень стыдно. Обещаю больше не создавать проблем. Очень хочу научиться жить на море. Научите?

***

Это просто невозможно! Кошмар какой-то!

Что случилось? Да мой новый друг мне уже все уши прожужжал про свой корабль. Больше нет сил слушать!

Ладно, давай по порядку: цели, поставленные в первый день моего месяца, можно считать выполненными. Теперь появились новые:

● Заполучить кусочек парусины «Северного сияния» для изучения магических свойств.

● Выяснит, почему Роддос так яростно защищает свое «детище».

Серьезно, мой друг, стоило мне только заикнуться о желании изучить паруса и весь корабль получше, капитан угрожающе обошел стол, за которым мы обедали, схватил за плечи и встряхнул.

— Еще раз о подобном услышу, Роза, не посмотрю, что ты принцесса и девочка, — угроза в виде шторма плескалась в его глазах. Да мужчина в эту минуту сам был похож на шторм.

— Роддос, — я вся дрожала, когда видела его таким. Но не от страха. — Роддос, этот корабль буквально пропитан магией. И я тоже вся из нее состою. Как мне стать сильнее и узнать больше о силе, если не изучать ее? Ну можно взять кусочек дерева и немного парусины, а?

— Я сказал нет! — отрезал капитан. Даже мои надутые губки и жалостливый взгляд не подействовали. — И не надо так смотреть. Ешь давай.

Да, этот разговор я затеяла за обедом. В честь своего чудесного спасения и моего роста в магии Бели приготовил рыбу, не помню, как называется, с запеченными гребешками. Это было самое вкусное и нежное блюдо, которое я когда-либо пробовала! Рыба была сочная, буквально таяла во рту! А гребешки оказались невероятно сытными, с приятным копченым ароматом. Роддос научил меня, как вскрывать их. Наконец, удалось увидеть его нож для устриц в деле.

Бели с нами обедать не остался, а жаль. Не знаю, может, стеснялся. Ничего, как-нибудь уговорю его. Да, мой друг, я больше почти не боялась этого рыжего боцмана.

— Не надо так больше краснеть, — произнес Родд, скрывая очередной гребешок и отправляя его содержимое в рот. — Слезы и уговоры не всегда помогают в достижении целей. Запомни, Роза.

Я вместо ответа уткнулась в свою тарелку и принялась вилкой ковырять кости рыбы. Легкое движение пальцами, и они взлетели над столом, обратились в белых бабочек и хотели вылететь наружу, но врезались в стекло иллюминатора.

— Я понимаю, что тебе, как волшебнице любое проявление магнии интересно, — Роддос встал, открыл иллюминатор и выпустил насекомых, — но магия Северных шаманов слишком запутанная. Мала ты для нее еще. Вот подрастешь, тогда и поговорим. Договорились?

— Ладно, — согласилась я, а сама под столом скрестила пальцы. — Тогда расскажи, что любишь еще, кроме этого корабля? Отвлеки, так сказать…

Роддос отпил из своего кубка с осьминожьими щупальцами вместо ножки и ответил:

— Еще очень люблю море. Без этого к нему жить постоянно на воде невозможно, — он посмотрел мне в глаза, опять ища в них что-то.

— Перестань так на меня смотреть! — только бы он не заметил, как порозовели щеки. — Ни во мне, ни на мне нет моря.

— Прости, привычка. Я всюду ищу его. Но нет, твой голубой глаз больше небо, чем море.

Ого! Что это было? Комплимент?

— Ты опять надо мной смеешься? И вообще, твоя любовь к морю и кораблям. Она какая-то слишком уж большая что ли. Не обижайся, пожалуйста. Ну, а как же еще описать твою любовь? Даже родителей так сильно не любят.

— Это не понять простому человеку, принцесса.

— Но все же, Родд, — настаивала я. — Ну, расскажи!

Мужчина в очередной раз закурил трубку и посмотрел в маленькое окно. За ним не было ничего кроме бирюзовой глади морской воды и чистой синевы неба. Море было спокойным уже целых два дня. Это пока рекорд.

— Ребенку это сложно будет понять.

— А ты постарайся!

— Это приказ, ваше высочество? — капитан неуклюже поклонился.

Я несильно хлопнула его по руке.

— Принцессы не должны драться.

— Еще одно слово, и ударю сильнее. А лучше, прикажу отрубить тебе голову!

— Ох! — притворно испугался Роддос. — Это еще за что?

— Ты хамишь, смеешься над королевской особой, ты, — и тут я поняла его трюк. Решил поиграть, чтобы отвлечь. Не выйдет. Но прием хороший. Надо запомнить. Ты это записал, мой друг? Ну конечно записал.

— А главное: уходишь от ответа, — пришлось встать и закрыть собеседнику вид из окна, а то он опять ушел в любование прекрасным. — Ну? Я жду ответа на свой вопрос.

— Вот все вы, женщины, одинаковые, — нахмурился Роддос. — Всегда хотите, чтобы внимание наше было только для вас.

— Я жду ответа на свой вопрос, капитан! — пришлось говорить громче, потому что он явно меня не слышал. — И пожалуйста, с подробностями и примерами.

— Я себя как на уроке чувствую. Ну, хорошо, — мужчина перекинул свой выгоревший хвостик волос вперед, выдохнул много дыма из трубки и начал рассказ: — Море, озера и реки для Севера, как и для его народа — это не просто воды, где плещутся киты, тюлени, где рыба приходит на нерест, а птицы, животные и люди могут утолить голод. Для нас это хоть какое-то движение и тепло.

Я сдвинула брови.

— Разве на Севере бывает тепло? Это же холодная пустыня.

— Отплыви на лодке от наших берегов по морю в гавань айсбергов, и сразу почувствуешь, какая вода там теплая. По крайней мере, в сравнение с нашими землями, которые покрыты снегом круглый год.

— У вас никогда не бывает лета? — и тут же я мысленно больно ущипнула себя. Учитель Сайрус за такие вопросы меня бы по рукам стукнул. — То есть я хотела сказать, что это все невероятно и… ужасно несправедливо! Северяне вынуждены проводить в холоде все время. Но как же получается, что воды в вашем государстве не замерзают?

— Я же говорю: они все время в движении. Сейчас покажу, — Родд подошел к столу, который все еще был его (честно, я заняла только кровать) и достал какие-то листы бумаги. — Вот.

Я, честное слово, обомлела, когда увидела рисунки этих водопадов, со шторами из ледышек и сосулек, серпантинных речек такого волшебного, просто невероятного глубокого голубого цвета. Кажется, что если прикоснуться, то кожей почувствуешь прохладу и приятную влагу, а на пальцах останутся настоящие капли.

— Вот это да!

— Нравится? Вот это, — Родд указал на водопад и речку, расположенные посреди заснеженного леса, — водопад Третий брат. Его так назвали в честь человека, который… почти что сам вырыл этот водопад и речку. Он был каменщиком и третьим сыном в семье. Прорубал каменную глыбу, чтобы проложить по этому месту дорогу. Когда камень треснул, из него хлынул поток воды. Она разлилась и до сих пор стекает по этому склону в долину. Благодаря этому открытию, пусть и случайному, у многих деревень появился свой водоем. Теперь понимаете, принцесса Роза? — капитан забрал у меня рисунки и убрал обратно в стол. — Вода на Севере — единственный источник жизни. Но так было далеко не всегда, — серые глаза обвели взором всю комнату. — Все тут напоминает о них. Они для нас как Боги, изменившие континент дор неузнаваемости.

— Кто «они»?

— Ледяные драконы. Когда-то они жили бок о бок с людьми. У них была своя обитель — Долина ледяных драконов, которая начиналась с серпантинной реки внутри Белого каньона на северо-западе, простиралась через центр и заканчивалась у пика Игла на северо-юге. Хочешь, расскажу, откуда они взялись? Драконы.

Кое-что мне об этих существах рассказывал звездочет, но что может быть лучше истории от человека, который возможно живет, жил рядом с драконами!

— Знаешь, а я ведь всегда мечтал увидеть этих прекрасных ящеров. Вот как тебя сейчас. Шаманы рассказывали, будто они были сделаны изо льда, снега и камня, но на самом деле их кожа была серая. Серебряная, как блеск звезды. В отличие от огнедышащих собратьев у ледяных драконов нет ни лап, ни крыльев, по всей длине тел лишь гибкий гребень, а на головах — рога. Чем старше дракон, тем они длиннее, а у самок еще и в темноте светятся. Из-за такого внешнего вида таких драконов еще называли ледяными змеями.

Попытавшись представить себе такое невероятное существо, я задержала взгляд на любимой трубке капитана. Во время рассказа он уже докурил ее и отложил.

— На твоей трубке тоже есть такой змей. Можно посмотреть поближе?

Родд кивнул.

— И на спинке кровати тоже изображены драконы. Ты так сильно любишь их?

— Да, вот только…

— А как же они защищаются, если у них нет шипов? Они умели летать или по земле ползали? — начала тараторить я, крутя трубку в руках. — Люди их убивали?

— Ледяные драконы обладают кое-чем более прочным, чем шипы — их кожа. Она прочнее любого металла, невосприимчива к магии, но в тоже время в умелых руках невероятно покладиста. Из нее можно изготовить одежду, в которой никогда не замерзнешь. Именно так жители Севера и выживают в краях Суровой зимы.

— А, правда, что жители Севера большие и пушистые и что они живут в ледяных домах, питаются тоже снегом, поэтому у них бледная кожа и синие губы? — выпалила я, все еще изучая вырезанного змея на трубке.

Капитан с минуту смотрел на меня так, словно впервые увидел. А потом громко рассмеялся. Даже посуда задрожала.

— А еще у нас острые тонкие зубы красного цвета, потому что мы едим только сырое мясо! — мужчина наигранно оскалился. — Шучу. Нет, мы самые обычные люди, которые просто привыкли жить в таком холоде. Кстати, ты знаешь, что Север не всегда был таким холодным? — я покачала головой. — Он стал таким именно из-за драконов… Как известно, у всего есть свое начало, есть свой конец. Такова цикличность жизни. Давным-давно на континенте, на севере Розы Ветров было тепло. Там росли деревья, трава, цвели ароматные цветы. Журчали реки, в которых плескалась рыба. Люди жили большими семьями в складных домах, которые строили из веток. Складывали их в виде треугольника, связывая острый угол веревками, а сверху на каркас накидывали шкуры оленей, а более богатые семьи могли позволить себе шкуры черных медведей снаружи, а внутри коврики из диких коров и быков. Обитатели этих земель были непревзойденными охотниками, наездниками, считалось, что могут оседлать даже медведя, и кораблестроителями.

Но возможно, кто-то сверху решил, что для баланса в нашем мире нужно внести изменения в природу. И однажды обитатели Севера проснулись от страшного грома. Земля дрожала, отчего многие дома сложились, как карточные, а скот разбежался, куда глаза глядят. Позже люди в лесах все чаще стали находить оленей, лис, зайцем и медведей почему-то в белых или серых шкурах. Слишком они выделялись среди черной земли и поваленных стволов деревьев. Особенно не повезло бедолагам зайцам. Один из них спрятался под корень, но парящий в небе орел тут же спикировал вниз и схватил ушастого.

Оказалось, что в день, когда дрожала земля, в лесу упала звезда с синим хвостом. Оказалась она валуном, который лежал в воронке. Потом он треснул, и из него выползла маленькая белая змейка.

— Стоп! — не выдержала я. — Стоп! А, откуда ты знаешь, какого цвета была змейка? И вообще, если от удара камень повалил много деревьев, значит он был просто огромный, как гора наверно… Разве из такого могла вылупиться маленькая змея?

— Так, теперь ты стоп! — Родд накрыл ладонью мой рот. В нос мне забрался уже полюбившийся запах морской соли, лимона и терпкого табака. Щеки запылали. — На какой вопрос ты хочешь получить ответ?

— Давай на первый.

Мужчина засмеялся.

— Я пошутил, Роза. Пойми, это всего лишь сказка. То есть, легенда. Я просто пересказываю то, что слышал от шаманов в детстве. Но они сами уже не знают, так ли все было на самом деле.

— «И в легендах есть доля истины». Так мой учитель говорил.

— Конечно, — согласился Родд. — Драконы и правда существовали. Но как жили, как выглядели, никто точно никогда уже не сможет сказать. А жаль.

— Жаль, — вторила я.

Да, когда нет записанной на бумаге или как-то еще подлинной истории, сказитель может многое забыть. Ха, а все потому, ч о взрослые думаю слишком о многом. Вот почему я все предпочитаю записывать! Верно, мой друг?

***

— Родд, а что случилось потом? Когда поляр… то есть люди Севера впервые увидели ледяных драконов?

— Почему ты это делаешь? Не договариваешь слово «полярники»? — капитан закурил еще. На этот раз каюту заполнили тяжелые цветочные ароматы.

Стараясь не морщиться и не кашлять, я ответила:

— Потому что это невежливо. Так говорят советники моего отца, а еще все воины… Но в их голосах столько плохого. Я не хотела слушать, правда! Не хотела запоминать, но…

— Ничего страшного, принцесса моя, — Родд мягко опустил ладонь мне на голову. Какая же она теплая! — Я знаю, что на других континентах мой народ так называют. И это вовсе не обидно.

Боги, ну почему он такой милый и ласковый? А еще красивый, особенно в облаке этого ароматного дыма. И почему я еще такая маленькая?

— Роза?

— Ой! Я… я-я-я…

Роддос как-то слишком долго смотрел на меня, потом зачем-то быстро затушил трубку и открыл окно. Ароматный розоватый дым тут же вылетел через него.

— Вот так… Забыл совсем, что этот табак слишком терпкий, извини. Итак, что ты до этого спрашивала? А да, что было дальше. С тех пор, как появился тот валун, прошло несколько лет. Охотники в лесу стали находить все больше белых или серых животных. А потом и сами люди все чаще возвращались в селения с отмороженными пальцами и фиолетовыми губами. Из них словно выкачали все тепло. Природа тоже стала меняться: задули холодные пронизывающие ветры. Такие, что люди могли видеть свое дыхание. Растения замерзали до корней, с деревьев опадала листва, оставляя только голые стволы. Все вокруг впадало в какой-то медленный, неумолимый сон. В людские земли пришли болезни и смерть. Чтобы спасись от ветра, а потом и от снега, который сначала окрестили замершей водой, люди жгли костры, кутались в шкуры погибших от холода и голода оленей, медведей, топили жир рыб, ели много мяса. Эти меры мало-мало, но спасали от холода. Никто не понимал, почему тепло покинуло эти края.

И однажды прямо из недр промерзшей земли вырвалось существо, похожее на змею, только такое огромное, что могло опоясать весь континент и достать до кончика своего хвоста. Змей был белый, с голубыми бликами на чешуйчатом теле. Он парил в воздухе без крыльев, по всей длине его хребта торчали затупившиеся шипы. Голову ящера украшали два толстых рога, над верхней губой развивались длинные, как поводья, усы. Глаза горели янтарным светом, словно зверь вобрал в себя весь свет и тепло этого мира. Но создание внушало не только страх своими размерами, но и вызывало у людей впечатление восхищения и титанической мудрости. Вслед за зверем вылетело просто немыслимое количество таких же, как он, змей, только намного меньше, размером с медведя, — Роддос замолчал на минуту, чтобы перевести дух, а потом продолжил: — Это позже их прозвали драконами. Не без подсказки шаманов и магом, приехавших со всего мира Розы ветров. Огромный рой невиданных существ взмыл в небо, скрылся за серыми тучами, которые уже много дней скрывали от людей и животных солнце. И мелкие крупинки этих облаков посылались на землю.

Так на Север пришла зима, прозванная людьми «Холодное дыхание». Кстати, эти ящеры буквально заполонили Север, с помощью холодного дыхания наращивая всюду ледники размером с горы. Это ледяное пламя было таким мощным, что даже соленая вода прибрежного моря покрывалась толстым слоем льда. Со временем уже немногочисленные жители этого континента смогли-таки приспособиться к новым суровым условиям. Животные отрастили себе густые и теплые шубы. Мелкие травоядные и не только научились использовать снег как укрытие от хищников, ведь под его толщами было теплее, чем снаружи. Грызуны, зайцы строили под снежной шапкой многоходовые дома. Копыта оленей стали шире и острее, чтобы легче было двигаться по скользкой земле и разрывать снег в поисках еды. Только птицы не смогли выжить в таких холодах, поэтому улетели в теплые края, и с трех пор на этом холодном континенте не слышали больше ни одного певчего голоса.

Люди научились из шкур шить теплые костюмы, в которых даже спать ложились. А жители соседних континентов поговаривали, что полярникам не дает ночью замерзнуть большая и горячая любовь. Весь Север в одночасье надел на себя белые одежды, как невеста. А жених ее — ледяной дракон. Эти ящеры были самых разных расцветок льда, снега и даже с жемчужными переливами. Были и крупные особи и мелкие… Самые крупные самцы могли проглотить медведя целиком! Но уже никто из них не вырастал до размеров прародителя. Самые плодовитые самки откладывали до пятисот яиц в год! Если бы весь выводок выживал, драконы заполонили бы собой весь Север с горкой!

— Но это же ужасно! Из-за этого дракона погибло такое чудное место! Почему люди не убили их?

— Ты плохо слушала, Роза. Ледяного дракона убить нельзя. С каждым годом их кожа становится только прочнее, а лед и холод закаляют ее, как огонь сталь. Кроме того, если бы ледяные драконы не появились в наших краях, мы никогда бы не стали сильными и выносливыми. Мои предки многому научились у этих мудрых ящеров. Жили они всюду, избегая лишь пристанищ людей, но для продолжения рода своего собирались в Долине, которая образовалась из костей их Великого предка.

Но со временем люди и драконы научились жить в мире. Более-менее. Страх первых сменился сначала любопытством, а потом снова проснулся дух охотника… Драконы позволили нам изучать их, но только на нейтральной территории. Спасите нас Боги, если человек окажется на месте кладки… Драконы-матери, пока ожидают появления малышей, становятся просто неуправляемыми, если заметят чужого. Ого! — северянин посмотрел в окно. — Уже так поздно. Все-все, хватит на сегодня историй.

— Нет, еще! — я заерзала на месте от нетерпения и захлопала в ладоши. — Расскажите еще!

Роддос подошел ко мне и протянул руку. И опять этот аромат, от которого голова идет кругом, а лицо заливает румянец. Я смотрела на мужчину и не могла налюбоваться. Он наверняка знает, как сразить любую женщину, растопить даже самое холодное и равнодушное сердце.

— Давай-ка спать, любопытная ты красавица. А завтра я расскажу тебе еще. И не дуйся. Спать все равно надо.

Голос у него был такой заботливый и смешливый. Именно такой я себе представляла, когда представляла наши с братом игры. Роддос смотрит и ведет себя со мной, как с сестрой…

«Ареон… — мои разноцветные глаза разглядели в закатном солнце его потемневшие вьющиеся кудри, волевое лицо и карие глаза. Всегда колкие, но сейчас чуть смягченные лучами заката. — Ареон… Нет, ты больше мне не брат!»

Загрустив от этих мыслей, я послушно устроилась поудобнее в кровати и накрылась одеялом до самого подбородка. Капитан пожелал спокойной ночи, потушил свет и вышел. Как только его шаги затихли и еще минуту спустя, я откинула одеяло и на цыпочках выскользнула из каюты на палубу, а оттуда на корму корабля, чтобы полюбоваться еще одним невероятным зрелищем.

Как оказалось, чудеса происходят с парусами корабля не только на рассвете, но и на закате. Посеревшая из-за непогоды ткань начала синеть. Чем ниже опускается солнце, тем цвет становится насыщенней. После парусов синим становится пламя в фонарях на карме, даже фигура морского змея из белого дерева на носу излучает голубоватое сияние, словно звезда. Это просто волшебное зрелище! Я сидела, обняв колени, и не могла оторвать глаз.

Роддос, кстати, так и не рассказал, как на Севере делают такую ткань и из чего. А еще, что заставляет огонь и дерево менять цвет. Но ничего, у меня есть такая черта, как чрезмерное любопытство, а еще упрямство. Если что-то непонятно или неизвестно, не успокоюсь, пока не узнаю все и в подробностях. Несколько раз я рылась в столе Родоса, в поисках бумаги, в которой было бы написано о свойствах парусины, перечитала все книги, что были у него в коллекции, но ответа не нашла. Тогда я попыталась отрезать маленький лоскуток, чтобы хорошенько изучить его свойства, но капитан застукал меня за этим занятием. За это приказал соскребать с бортов корабля водоросли и рачков. Занятие не самое приятное, но я уже не так остро из-за этого переживала. Вспомнились слова учителя:

«Любое занятие — это урок, шанс обрести новые знания и опыт».

Но я все же злилась на капитана за то, что он такой важный эксперимент сорвал! Терпеть не могу, когда тайна остается неразгаданной!