Замысел. Начало

Анастасия и Арсений Отчие, 2020

Вы не встретите на страницах романа любовной истории, поскольку мировая ситуация подразумевает отступление от лирики в сторону действительности. Мир рушится на наших глазах. Мы входим в новую веху событий. Но вопрос в том, как туда войти? Внесёнными деланно горюющими родственниками в погребальном наряде или же в пешем сопровождении достойных выживших?

Глава 7

Анет проснулась раньше обычного. Солнечный луч, пробившийся сквозь шторы в окно, щекотал своим приятным теплом ее щеки. До слуха Анет донеслись переливы птиц, встречающих новый день, удобно расположившись на тополе, напротив окна Анет. Поддавшись порыву чувств она ощутила непреодолимое желание распахнуть окно и впустить в комнату утреннюю прохладу, по примеру матери, проделывающей эту процедуру на протяжении многих лет. Поймав себя на этой мысли, Анет устыдилась.

Взглянув на часы она, в некотором недоумении, обнаружила, что сейчас полчетвертого утра.

Ей показалось удивительным это странное стечение обстоятельств, ранее воспринимаемых ею как нечто ужасное, в чем она винила только мать, как источник всех утренних зол. Но вот: матери с ней нет и теперь нельзя списать на нее произошедшее этим утром. Мать не разбудила Анет в столь ранний час — она проснулась сама. Мать не распахивала окно — это действие проделала Анет исключительно по своему порыву. Также Анет была весьма удивлена, что и в пении птиц нет вины матери, поскольку они пели сами, основываясь исключительно на своем желании, а не были ведомы волей Люсьен, как она считала ранее.

Анет не усомнилась в том, что ее мать была уже безумна, просто она смогла сделать некоторые наблюдения, исключив раздражающий фактор, что поспособствовало возможности взглянуть на вещи под другим углом.

Анет осознавала то, что с распределением она слишком затянула, и причиной тому было невозможность отыскать двух черт в характере Люсьен, мешающей ей выполнять работу и жить, поскольку мать давно не вмешивалась в жизнь дочери, а ее безобидные высказывания по поводу переезда в дом, конечно нельзя счесть за причину.

Анет не сомневалась, что мать ее безумна, поскольку неразумность превалировала во всех, совершаемых ею действиях. Безумство Люсьен обнаруживалось практически во всем: то она предлагала дочери попробовать воду из родника, то приволокла домой ежа, чтоб показать Анет, то угощала ее грушей.

Подумать только — грушей!!! Вообразимо ли это? Счесть, что Анет соблазнится тем, что презренно всем научным сообществом, да возведено в пищу для скота: подножный корм. Предлагать ей грушу! Анет негодовала при одном помысле о столь недостойном ее продукте и это в то время, когда ей выдавался усиленный паек питательной смеси.

Предлагать ей — человеку, не отстающему от современности и всех научных достижений то, что произрастало в грязи и заразе! И этим мусором ее мать питалась уже много лет, периодически делая попытки и ее подсадить на недопустимый корм. Анет не могла припомнить, чтобы ее мать когда-нибудь даже попробовала на вкус питательную смесь, не то, что сочла бы ее тем, чем она является на самом деле — необходимым и незаменимым ежедневным питанием с содержанием всех жизненно важных компонентов.

Она с отвращением отвергала пищу, заботливо предоставленную ей Правительством. Какое наглое попрание всего разумного; и при всем этом Люсьен не стыдилась заявлять, что именно ее действия сподвигнуты здравыми суждениями, вопреки всему опровергающему такие нелепые заявления.

Когда Люсьен поднимала тему питания и недопустимости употребления питательной смеси, она любила добавить:"Анет ты помнишь"Кин-дза-дза", или"Убить дракона?"или,"Обыкновенное чудо"и фразу оттуда:"Настоящим человеком быть очень тяжело…"

"Конечно я помнила, — предалась воспоминаниям Анет. — В детстве все, что показывала мама мне нравилось. Но когда я начала сравнивать эти фильмы и мультфильмы, вроде"Незнайки на луне"с теми передачами, которые готовит для нас Правительство, то, естественно, я выбрала эти передачи. Никто не может лучше позаботиться обо мне, чем Правительство! А мама это отвергала… Сердилий был прав. Все старики обезумевшие бунтари, которые не чтут, как подобает их заботливое Правительство!!!! На каждом уроке в колледже говорят об этом, а старики этого не помнят. Так странно…."

Мысли кружились в голове Анет и их хоровод, незаметно для нее самой, перенес ее с реального мира в мир снов. Она шла по зеркальной плоскости. Анет видела себя боковым зрением в этом отражении, но не решалась посмотреть прямо вниз. Она обнаружила, что у нее три головы. Она непременно шла с намерением: с ужасным намерением. Для окружающей толпы эти ее действия казались нормальными и приемлемыми. Люди, стоявшие вокруг и смотревшие на нее, одобряли ее шаг. Анет гордо подняла головы, но завидев жертву, опустила их. «Почему мне стыдно? — думала она, — ведь я делаю все правильно. Все окружение подтверждает это своим одобрением. Что не даёт мне покоя внутри? Мама, кажется, звала это совестью? Учёные отвергли существование совести. Значит мама в очередной раз ошиблась….

Но почему мне так плохо? Я не хочу делать то, чего все вокруг ожидают!» Но толпа, как будто почувствовав ее сомнения, принялась хлопать и кричать:"Анет, вперед! Выполни долг! Анет вперед! Выполни долг!"

Анет сочла невозможным поколебаться. Она двинулась вперёд. Достигнув жертвы она подняла взгляд и внимательно оглядела ее. Люсьен забилась в угол, закрыла руками лицо и сотрясаясь от рыдания, произнесла:"Анет, не убивай меня!!!! Я твоя мать!!!! Я хочу жить!!! Я очень хочу жить!!! Я так боюсь умереть!!! Давай уйдем с тобой в деревню. Заброшенную деревню. Я научу тебя жить по-настоящему!!!!"

Анет на секунду поколебалась, но толпа ревела все громче:"Анет, вперед! Выполни долг!!!"Вот, осталось каких-то пару шагов. Она их делает…. берет свою мать в руки, и тут для нее становится очевидным, то о чем ранее она лишь подозревала, но не могла допустить всю серьезность таких помыслов: заместо рук у нее лапы дракона.

Почувствовав свою власть и преимущества овладения ею, она сжала мать сильней. Люсьен вскрикнула. Анет всеми тремя головами принялась судорожно разрывать мать на части и с жадностью глотать. Люсьен дергалась и кричала, хотя это не было похоже на то, что она стремится вырваться из смертельных лап. Как будто Люсьен подчинилась воле судьбы и сдалась без боя."Почему она кричит? — подумала Анет, — она не должна чувствовать боли…"

Анет прервала процедуру, решив рассеять сомнения. Отодвинув мать на расстояние вытянутых рук она внимательно оглядела ее. Люсьен свисала с лап, не в силах подняться. Ее дыхание превратилось в хрип, и при каждом вдохе грудь урывками поднималась, создавая впечатление того, что на нее возложен неподъемный груз. Тело Люсьен было разорвано и окровавлено. Некоторые, не в конец ещё оторванные куски, свисали и с них стекала какая-то жидкость. Это не была кровь. Жидкость имела кремовый цвет с желтоватым отливом. Анет ужаснулась, увидев мать в таком виде. Ее взгляд затуманился, а рассудок померк.

— Почему ты кричишь? — Спросила она в недоумении.

Люсьен с усилием подняла голову и взглянула в глаза дочери, которые располагались на средней голове.

— Мне больно, — ответила она хрипя, — Убей меня. Не мучь меня. Убей!

Эти слова, и то, как они были сказаны, повергли Анет в состояние оцепенения. Она бросила мать в сторону и побежала к выходу. Ноги приобрели небывалый размер и загромоздили половину залы. Бежать оказалось невозможно. Помимо прочего зеркало, по которому Анет ранее передвигалась не встретив никаких затруднений, вдруг стало скользким.

Предприняв ещё одну попытку Анет окончательно убедилась, что бежать невозможно. Тут ее осенило: она же дракон! Что мешает ей взлететь и покинуть это ужасное место через витражное окно, располагавшееся под крышей здания. Приложив все силы для осуществления задуманного, Анет поняла, что и здесь ее ждёт провал, так как тело, как будто налилось свинцом. Никакие попытки поднять его не могли возыметь успех, тем более, что толпа усилила натиск и сомкнув круг, сужала его, двигаясь на Анет и продолжая неистово восклицать:"Анет, вперёд! Выполни долг!"Возгласы сопровождались дружным топотом и хлопаньем в ладоши, придавая мрачность и внушая ужас своей синхронностью. Поддавшись охватившей ее панике Анет принялась метаться из стороны в сторону, не в силах отыскать для себя выход."Положение безвыходное, — заключила она, — или я должна убить мать, или меня порвет толпа!"

Тут она услышала, как мать хриплым голосом из угла полушепотом произнесла:

— Анет, вспомни, я тебя обучала осознанному сновидению.

— Что? Осознанное сновидение? — задумалась она. — Точно! Я же сплю!! — в восторге, — я во сне!!!!

Как только Анет осознала, что спит, она, как и следовало ожидать, пробудилась. Все ее тело покрылось холодным потом.

Мысли путались и разум устремил все силы на поиски ответа: Что из этого являлось сном, а что явью. Анет, со спутанным сознанием, не могла привести мысли в порядок и расставить все на места. Ей хотелось реветь и кричать. Страх объял Анет настолько, что ей показалось, будто она задыхается, словно невидимое существо обхватило ее шею и сдавило, что есть мощи, тем самым блокировав доступ кислорода. Она принялась рывками заглатывать воздух, не в силах вскрикнуть и осознать что в действительности происходит. Анет овладела страшная мысль: Она сейчас умрет!

Паническая атака продлилась недолго, не подтвердив опасностей навеянных страхом. Через минуту Анет начала потихоньку приходить в себя и осознавать все произошедшее."Почему мне приснился такой сон?! Какой ужасный сон!"

С этими мыслями она направилась на кухню налить себе чаю. По привычке Анет включила"Общежитие", и гнетущие, ненадобные помыслы быстро отступили, давая место достойному и веселящему реалити-шоу.