Тишина в эфире

Анастасия Эльберг, 2023

История пленницы жестокого вампира-аристократа: таков сюжет романа «Рождение Юноны», вышедшего в издательстве «Сандерс Пресс» и в рекордные сроки ставшего бестселлером. Книгу читают, о книге говорят и пишут, и известная в литературных кругах журналистка Китти Свонсон – не исключение. Сегодня она берет интервью у Альберты Пэйдж, автора «Рождения Юноны». До начала радиоэфира остаются считанные минуты, но приятного волнения Китти не ощущает. Только напряжение и страх. С чего бы? Истории о мрачных подземельях и узницах, сделавших последний вдох там, во тьме, не имеют ничего общего с реальной жизнью… но не в этот раз.Иллюстрация для обложки сгенерирована нейросетью Midjourney (оплаченный аккаунт) и доработана с помощью Photoshop (официальная лицензия, включающая все продукты Adobe Creative Cloud).

Глава седьмая. Рэй

4 ноября 1989 года, пятница, день

Треверберг

— Вики, не злись. Ты ведь знаешь, что, помимо тебя, в моей жизни есть только работа. Так вот вчера я работал…

–… и пришел домой в пять утра.

Рэй присел на кухонный стол и повертел в руке пустую банку из-под рыбных консервов.

— Откуда ты знаешь, во сколько я пришел? Ты спала мертвым сном.

— Утром позвонил Уинстон. Он сказал, что ты забрал машину в четыре тридцать. Следовательно, домой ты вернулся максимум в пять.

— С каких пор Уинстон звонит тебе по утрам?

— С тех пор, как офицер Рэймонд Лок завел привычку напиваться до поросячьего визга, а потом искать свою машину на полупустой парковке и жаловаться охранникам на то, что ее угнали.

— Откуда мне было знать, что фонарь, под которым я ее парковал, не работает? Мы приехали засветло! Охранники тоже хороши, могли бы помочь!

— Уинстон осведомился, добрался ли ты до дома, и как себя чувствуешь. Я ответила, что все в порядке, и на этом наш разговор закончился. Мне пора, Рэй. Если я сейчас же не сяду в машину и не поеду домой, мороженое в багажнике превратится в сладкую лужу.

— Ко мне домой? — уточнил офицер Лок.

— К себе домой. Мы с Анной хотим устроить семейный ужин.

— Наденете пижамы, заячьи ушки и будете смотреть любовные сериалы для девочек?

— Можешь нафантазировать все, что угодно. Кстати, что это за история с Алисией Кантер?

Из прихожей раздалось дребезжание звонка у входной двери. Рэй поставил консервную банку на стол.

— Вот черт, а об этом-то ты как умудрилась узнать?

— От Анны. Она сегодня была в участке, подписывала документы для судебного заседания. Встретила Гаспара Матиса у лифтов, и он рассказал ей о твоих ночных приключениях. С учетом его длинного языка об этом в понедельник будет знать все управление. Удивительно, что Мэй тебе еще не звонил. Если Алисия Кантер пообещала написать жалобу, то она это сделает, будь уверен.

— Воистину — инициатива наказуема. Надо было мне остаться в баре и продолжать пить. Но нет, я решил выполнить свой служебный долг.

— Явиться на место преступления пьяным в ту минуту, когда там находится мисс Самый Честный Коп На Свете? Ладно, смысла в этих разговорах никакого. При рождении тебе совести не отсыпали, и «испытывать чувство вины» — это не про тебя. Я должна идти, Рэй. А ты должен открыть дверь своим гостям, иначе они продолжат трезвонить и разбудят весь дом.

— Погоди, Вики. Я что-то не понял, кто такая эта Алисия Кантер? Даже Лоуренс с ней знаком, а я — нет.

— Лучший детектив отдела по борьбе с наркотиками. В прошлом году она получила медаль за особые заслуги, а этой весной на пару с Гаспаром Матисом, своим напарником, прижала крупную шайку наркоторговцев. Об этом все газеты писали. В каком мире ты живешь, Лок?

— В мире, где несчастному одинокому криминалисту приходится есть рыбные консервы и пить дрянной растворимый кофе, а по пятницам топить свое горе в дешевом вине, потому что его подруга между романтическим свиданием и заячьими ушками в компании сестры по создателю, не колеблясь, выбирает последнее.

— Очень сожалею о том, что на долю несчастного криминалиста выпали такие страдания.

— Значит, ты все-таки приедешь?

— Да. В понедельник утром. Жду не дождусь романтического свидания на парковке полицейского участка. Ровно в семь тридцать утра. С тебя кофе. Пока.

Трубка замолчала, и Рэй вернул ее на рычаг. В дверь позвонили в третий раз, а потом отчаянно забарабанили кулаком.

— Не издевайся, мужик! — услышал офицер Лок голос Лоуренса. — Мне что, в окно залезть, карабкаясь по отвесной стене? Или на веревке спуститься с крыши? Не так уж ты и проголодался, если так долго не открываешь!

Рэй вышел в прихожую, снял с двери цепочку и отпер замок. Детектив Уайт ввалился в квартиру, прижимая к груди пакет из супермаркета.

— Кофе купил?

— «Доброе утро, Лоуренс», — ответил друг, беря курс на кухню.

— Сперва покажи кофе, а потом я решу, какое нынче утро.

— К слову, в подъезде темно, как в Коридорах Узников. Будь я человеком, прокатился бы вниз по лестнице, сосчитав ступени головой.

— Возблагодарим Великую Тьму за то, что она создала тебя темным эльфом, да еще и следопытом. Мне в третий раз напомнить про кофе — или ты отправишься прочищать уши?

Лоуренс вручил Рэю банку с узором из кофейных зерен, и тот, воспряв духом, отошел к плите.

— Доброе утро, Уайт.

— Воистину, мужик. Я купил фруктов, овощей, молока и кучу консервов. Как насчет позднего завтрака?

— А как насчет сигарет?

— Здесь твои сигареты.

— Очень хорошо. А теперь можно и завтрак приготовить. Приступай.

Пока хозяин квартиры раскладывал продукты, детектив Уайт достал из холодильника яйца, остатки бекона и слегка увядшую зелень.

— Сегодня у нас в меню омлет, — объявил Лоуренс. — Ах да, я тебе еще газету принес. Новости слушал?

— Нет. Только крики под окнами и пьяную ругань соседей. Ох уж эта романтика спального района.

— Я увидел забавную статью в «Треверберг Таймс» о вчерашнем убийстве в «Фиолетовом солнце» и решил тебе принести. Но если ты не сочтешь ее увлекательной, можешь поразгадывать кроссворд.

Чайник оглушительно засвистел, намекая на то, что его следует убрать с огня, и Рэй наполнил кипятком две чашки.

— Меня уже тошнит от упоминаний «Фиолетового солнца» и вчерашнего убийства, — честно признался он.

— Не хочешь — не читай, мужик, дело твое. Когда мы говорили по телефону, я сказал, что тебя искал Мэй. Помнишь?

Выбросив бумажный пакет в мусорное ведро, офицер Лок взял свою чашку с кофе, сел у стола и открыл сигаретную пачку.

— Помню. Поговорю с ним в понедельник.

— Лучше позвони ему сейчас. Я серьезно. Он и сейчас злой, а в понедельник будет еще злее. Перед смертью не надышишься.

Сказав это, детектив Уайт разбил яйца в большую миску, взял венчик и начал готовить смесь для омлета. Рэй сделал несколько глотков кофе, первый из которых обжег горло, закурил и оглядел свою кухню. Половину комнаты занимали старый дребезжащий холодильник и разместившийся у стены деревянный стол. Если бы ему вздумалось помыть посуду, Лоуренс был бы вынужден стоять на одной ноге, в противном случае они на оставшемся пространстве не поместились бы. Хотя Виттория и офицер Лок в этом пространстве помещались отлично. Скорее всего, потому, что Виттория офицера Лока интересовала много больше, чем грязная посуда, и он предпринимал попытки сократить расстояние между ними до минимума.

— Пересолишь омлет — будешь есть его сам, — обратился к другу Рэй.

На предупреждение Лоуренс не отреагировал ни кивком, ни привычным «как скажешь, мужик», и хозяин квартиры перевел тему.

— Пей кофе, а то остынет.

Кофе детектив Уайт тоже проигнорировал, равно как и вопрос «закурить хочешь?», и Рэй, тяжело вздохнув, подвинул к себе телефонный аппарат. С минуту он смотрел на него так, будто тот был чудовищем из водных глубин, а потом снял трубку и набрал номер начальника.

— Детектив Мэй слушает, — ответили после второго гудка.

— Привет, шеф. Это я.

— Доброе утро, Рэймонд. Выспался?

Если руководитель отдела криминалистической экспертизы обращался к кому-то из своих сотрудников, используя полное имя, ничего хорошего от этой беседы ждать не следовало. Исключение составляли полицейские, имена которых в принципе никто и никогда не сокращал. К примеру, Лоуренс. Если кто-то и называл его «Ло», то только подружки — и только в интимной обстановке.

— Более чем. Только голова болит.

— У меня она тоже болит. Вот только не от выпитого вчера, а от содержания жалобы, которую мне сегодня утром принесла детектив Алисия Кантер из отдела по борьбе с наркотиками. Я жду объяснений.

Лоуренс вылил на сковородку яичную смесь, и она аппетитно зашипела.

— Оправдываться я не собираюсь, шеф. Вот как было дело. Барни позвонил мне в «Небесный дракон» и сказал, что в «Фиолетовом солнце» нашли какие-то трупы. Большая часть криминалистов в отпуске, а остальные не отвечают на телефон. Якобы он говорил с вами, и вы лично попросили меня глянуть, что там. И что я должен был ответить? Разумеется, я поехал.

— Если бы ты сказал Барни, что прилично выпил, он бы тебя понял. Да и я тоже. Но вместо этого ты поехал в «Фиолетовое солнце»…

–… пошел, шеф. Вы ведь не думаете, что я сяду за руль пьяным?

–… и мог бы остаться по ту сторону ленты, ограждающей место преступления, о чем тебя попросила детектив Кантер. Мог бы подписать бумаги, которые требовалось подписать. Мог бы спокойно зайти в комнату, не устраивая обычных для тебя балаганных представлений в стиле «посмотрите на меня, сюда явился сам офицер Рэймонд Лок», если уж на то пошло. Но вместо этого ты нахамил детективу Кантер, заявив, что не намерен выслушивать приказы от какой-то девки.

— Все было совсем не так, шеф. Я объясню.

— Я знаю детектива Кантер не один год. На моей памяти это первый случай, когда она подала жалобу на коллегу за неподобающее поведение при исполнении служебных обязанностей. Как ты понимаешь, отмахнуться от этой жалобы я не могу, и в стол ее просто так не спрячешь.

Рэй в очередной раз вздохнул, наблюдая за колдовавшим над омлетом Лоуренсом, и посмотрел на тлевшую в пепельнице сигарету.

— Понимаю, шеф. Но хочу повторить…

–… что ты не собираешься оправдываться, и все было совсем не так. Я понял. Если ты признаешь себя виноватым, то в июле пойдет снег. Любой другой коллега спустил бы тебе это с рук. Но только не Алисия Кантер.

— Вот же стерва эта ваша Алисия Кантер.

— Об этом я и говорю, Рэймонд. Кто-то должен преподать тебе урок послушания.

— Урок послушания? — вскипел Рэй. — Мы что, в детском саду?! Мне платят не за послушание, а за то, чтобы я делал свою работу — расследовал преступления! Если чертовой Алисии Кантер не понравилось, что я выполнял свои обязанности, это не моя проблема! Пусть она заткнет свои убеждения о полицейской доблести себе в задницу вместе с проклятой жалобой! И пусть хреновым убийством в «Фиолетовом солнце» занимается ее тупой напарник! Хочу посмотреть на то, как он будет копаться в вещественных доказательствах, марая свои белые ручки! Отдел по борьбе с наркотиками, можно подумать! Делают вид, что работают больше всех, а на самом деле сидят в своих кабинетах и набирают отчеты! Это единственное, на что они способны!

Детектив Мэй слушал гневную тираду — далеко не первую и, разумеется, не последнюю — с философским спокойствием человека, привыкшего ко всему. Когда Рэй замолчал и перевел дыхание, он заговорил.

— Если ты до сих пор заинтересован в том, чтобы получить место моего заместителя, Рэймонд, то тебе придется сделать следующее. Во-первых, ты лично извинишься перед детективом Кантер.

— Она может ждать хоть целую вечность. Извиняться я не собираюсь.

— Во-вторых, в понедельник утром ты займешься вещественными доказательствами, найденными «Фиолетовом солнце». Сегодня Алисия позвонила мне и сказала, что труп незнакомки в лав-отеле может положить начало серии.

Рэй громко расхохотался, и Лоуренс, успевший переложить готовый омлет на большое блюдо, бросил на него взгляд через плечо.

— Вы на полном серьезе, шеф? С каких это пор серии открываются самоубийствами в лав-отеле?

— Ты соберешь следственную группу и будешь руководить ее работой.

— У меня полно своей работы!

— Я распределю ее между твоими коллегами. Многие возвращаются из отпусков в понедельник. К тебе присоединится детектив Уайт.

Лоуренс водрузил блюдо с омлетом на стол и открыл шкаф с посудой для того, чтобы достать тарелки.

— Шеф, это уже не смешно. Не знаю, что именно произошло в том лав-отеле, но даже в моем похмельном мозгу не родилась бы идиотская идея про начало серии.

— Сегодня у детектива Кантер появилось еще одно вещественное доказательство. На мой взгляд, связывать его со смертью в «Фиолетовом солнце» рановато, но, похоже, речь идет о фанате «Рождения Юноны». Роман у всех на слуху, и газетчики уже устроили шумиху по этому поводу. Ты видел свежий номер «Треверберг Таймс»?

— Еще нет, но сейчас увижу. Хотя вряд ли это изменит мое мнение. И просить прощения у этой стервы я не намерен, так и знайте. Я все сказал.

— До встречи в понедельник, Рэймонд, — ответил начальник и положил трубку.

Детектив Уайт, успевший достать тарелки и разрезать омлет, за обе щеки уплетал свою порцию.

— Лицо у тебя такое, будто ты готов кого-нибудь убить, мужик, — сказал он.

— Жри хренов омлет и помалкивай, а то подавишься.

Лоуренс молча наблюдал за тем, как Рэй тушит истлевшую сигарету, достает из пачки следующую и прикуривает от маленькой пластиковой зажигалки.

— Значит, она выставила меня за дверь, а я должен перед ней извиняться. Ты понимаешь, Уайт? Это я должен перед ней извиняться. А теперь ей, видите ли, померещилась серия, и мне нужно собирать следственную группу. Как тебе такое?

Прожевав кусочек омлета, детектив Уайт глотнул кофе и подпер голову рукой.

— Сказать, что я об этом думаю?

— Ну говори, коли начал. К слову, ты будешь работать со мной. Надеюсь, ты рад.

— Чертовски рад, мужик, о большем я не мог и мечтать. Так вот. Я до сих пор не видел вещественных доказательств, только подписывал общие бумаги по трупу в лав-отеле. Но это дело чертовски плохо пахнет. А сегодняшняя статья в «Треверберг Таймс» добавляет неприятного душка. Не буду говорить про серию и обсуждать решение шефа собрать следственную группу, но что-то нездоровое здесь есть.

Рэй посмотрел на друга и понимающе кивнул.

— Я понял. Тебе просто нужно выпить.

— Не откажусь. Я встал непростительно рано и вот уже несколько часов как непростительно трезв.

— Начнем с пива, а под вечер плавно переместимся в один из уютных баров Ночного квартала.

— Звучит как идеальный сценарий пятницы, мужик. Я «за».