Шелуха сырых яиц

Анастасия Стрельцова, 2023

Молодая учительница с группой детей оказывается в постапокалиптическом будущем. Она, не успевшая повзрослеть, и её воспитанники – все со своими особенностями. Кто-то летает на частном самолёте, а кто-то стоит в очереди за гуманитарной помощью; кто-то меняет машины как перчатки, благодаря богатым родителям, а кто-то не имеет даже родителей; кто-то с дислексией, а кто-то без ног. Все они удивительные личности, хорошо умеющие выражать свои мысли и чувства. А ещё манипуляторы и врунишки, обладающие уникальным чёрным юмором и умением уйти в себя и не вернуться. Историю каждого из них читатель узнает в новом романе Анастасии Стрельцовой «Шелуха сырых яиц» и задумается: мир можно спасти или мир обречён?

Глава одиннадцатая

Мэри проснулась от пронзительного крика: над головой стремительно металась встревоженная птица.

— Похоже на ласточку вон наверху гнездо, — сказал Павлик, потягиваясь и размазывая грязь по чумазому лицу.

— Там могут быть яйца! — предположила Марина.

— А где Миша? — обеспокоенно спросила Лиза.

Мэри заметила оставленную ребятами надпись.

— Терминаторы ушли на охоту, — ответила она, — хоть бы с ними всё было в порядке. Ну что, тогда подъём. Проверьте, раз уже светло, карманы — может, у нас осталось что-то из еды?

Она высыпала содержимое своего рюкзака на пол и вскрикнула:

— Ой, а это не моё!

— И у меня нашёлся такой же батончик! — удивилась Кристина.

— Мэри, это знак, это волшебство, мы выживем! — Вера радостно разорвала обёртку и с наслаждением откусила лакомство.

— Чудес не бывает, — ворчливо сказала Марина, — но и у меня тоже есть такое! — Она показала всем находку.

— Верните сейчас же! Воришки. Это моё! — раздался крик Кати.

— Твоё? Но какэто тогдау нас оказалось? — развёл руками Коля.

— Ладно, проехали. Всё равно вы уже лапали мою еду своими руками, — Катю трясло от злости.

— Катюш, мы, правда, не брали! И прости, но ты всех спасла. Спасибо тебе за это! — Мэри подошла к Кате и осторожно дотронулась до её плеча.

— На здоровье, — ответила Катя с раздражением и пробормотала себе под нос: — Ну, Даня, ты за это ответишь!

Мэри посмотрела на вещи, которые высыпала на пол. Достав из упаковки влажную салфетку, начала оттирать чумазое личико Кристины.

— Ребята, я вот подумала, что нам придётся создать свой собственный мир. Для начала мы можем договориться о простых правилах… — Мэри переместилась к Давине, чтобы умыть и её. Давина засмеялась:

— Ай, щекотно!

— Вот и хорошо. Чистые глаза — чистое сердце. Скажем спасибо за то, что настал новый день, — и Мэри украдкой вздохнула.

«Поскольку перед нею простирались неизведанные земли и не было в том месте ни привычного государственного устройства, ни Бога, на которого Ребёнок-Мать бы могла опереться, она осознала, что создание правил лежит на её плечах. Таких правил, которые позволят в будущем принимать решения, направленные на сохранение жизни в любом её проявлении. Если десять заповедей горели внутри её неверующего, как полагала она, сердца сильнее, чему любого церковника, то как передать их другим неокрепшим душам и умам? Если второе пришествие существует, то сейчас ему самое время наступить… Она посмотрела на замершие перед ней чумазые лица, посмотрела в полные доверия глаза и сказала: — Слушайте и расскажите всем, кто будет после вас. Правило номер один. Где бы ты ни проснулся. Скажи спасибо и найди возможность умыться. Чистые глаза — чистое сердце».

Хроники Возрождённых

Мэри откусила от своего батончика кусочек, а остальное спрятала.

— Ребята, пожалуйста, посидите здесь. А я хочу выйти на разведку.

— Разведка? Мэри, кулак мощи — с тобой! — Коля подскочил, вытянув руку вверх, как супермен.

— Хорошо. Коля и я уходим, а вы, девочки, успокойте Егора, когда он проснётся. И очень вас прошу без меня не бродить по музею и не спускаться вниз, — Мэри с беспокойством взглянула на детей.

— Идите уже, идите, — в ответ с нетерпением замахали девочки.

Они протиснулись в узкую щель наружу. Солнце слепило глаза.

— Мэри, я на минутку! — Коля метнулся в кусты, откуда вскоре раздалось весёлое журчание.

— Не торопись, я тоже человек, — усмехнулась она в поисках такого же укромного места.

Через пару минут разведчики шагали по некогда оживлённой мостовой, сегодня почти уже скрытой под слоем земли и растений.

— Мэри, а можно вопрос?

— Конечно, Коля, спрашивай.

— Скажи, а ты Катю зачем взяла на прогулку?

— Ну как… Она тоже человек, просто такая. Люди разные.

— Ты что, совсем на неё не сердишься?

— Хм, если честно, придушить иногда хочется, это да. Но на самом деле нет, не сержусь, — ответила Мэри.

Она вспомнила звонок отца Кати и то, как упрашивал он взять его дочь на прогулку — буквально на любых условиях. От гонорара, превышающего обычный в тысячу раз, она отказалась. В том разговоре, кажется, было что-то об уровне секретности, а также о том, что «если всё изменится, то девочке лучше быть в месте, окружённом горами и лучшим климатом в мире, а также рядом с не самым отстойным педагогом». В итоге Мэри согласилась, записав богатого папашу в богачи со странностями, Катю доставили на место сбора в частном самолете, и группа отправилась в путь… Сверкнула мысль: а вдруг причина, по которой все эти дети в тот день и час были собраны вместе, и есть разгадка? Что это — случайность, миссия?

Она встряхнула головой. На всякий случай оглянулась в поисках скрытой камеры, но ничего не нашла.

— Мэри, я помню, что у библиотеки раньше росли гранаты и финиковые пальмы. Может, там что-то и сейчас найдётся? Пойдём туда?

К почерневшему зданию библиотеки пришлось пробираться сквозь заросли плюща.

Размахивая прутом и напевая что-то о том, как станет королём, когда захватит мир и победит статую невидимости, Коля ушел чуть вперёд.

Всю дорогу Мэри не на шутку досаждали царапины на руках — они горели так, что всё время хотелось чесаться. Машинально она лизнула ранку, чтобы унять зуд, и тут же пожалела об этом: кожу защипало так, что пришлось присесть на корточки.

Аптечка осталась в рюкзаке. Вернуться или терпеть? Мэри с силой похлопала по особенно зудящим местам. Это немного помогло, и она побежала вслед за Колей в боязни, что они разминутся.

— Мэри, смотри, что я нашел! — в голосе Коли слышалась радость, придавшая Мэри сил.

Мальчик стоял перед большим кустом, усыпанным высохшими плодами.

— Всё время забываю, как ты называешь сухие сливы, — сказал он.

— Чернослив, — ответила Мэри.

— Раз мы одни на земле, давай поменяем название на сухо-слив? — засмеялся Коля. Мэри с благодарностью смотрела на него: обычный детский смех всегда помогал ей сохранять остатки самообладания. В последние часы она раздумывала о том, что будет, когда дети окончательно поймут, что больше никогда не увидят родных, а привычная жизнь не вернётся, но Коля с его вечной жизнерадостностью оставлял ей хоть какую-то надежду.

Они набрали в Колин рюкзак чернослива. Рядом со входом в библиотеку росла агава. Мэри отломила толстый, колючий на краях, лист, смазала зудящие порезы и вздохнула с облегчением: как хорошо, что некоторые вещи в новом мире остались неизменными! Уговорив юного спутника немного отдохнуть и посторожить съестное, она осторожно шагнула в зияющий дверной проём библиотеки. Дверей давно уже не было. Внутри пахло сыростью и мышами, но на стене — Мэри чуть не подпрыгнула — краской был нарисован большой раскрытый зонт. Сомнений не было: такое послание могло предназначаться только ей, ведь именно она, вооружившись зонтом-тростью, несколько лет гуляла с детьми по городу, играя в Мэри Поппинс.

Небольшие, поросшие травой холмики, о которые то и дело спотыкалась Мэри, оказались не чем иным, как слежавшимися кучами книг, упавшими когда-то с полок. «Словно маленькие могилы для книг», — подумала Мэри. Она подняла голову вверх — в проломленном куполе крыши синело небо. Оно было точно таким, как тогда, в её последний нормальный день. Такое же синее и высокое — как и всегда над Пиренейским берегом, над белым песком. Как и всегда… Сколько же прошло лет? Закрыть бы глаза, а потом открыть — и оказаться в той, прежней библиотеке. Брать книги, чтобы читать их всю ночь… Она расплакалась — ведь никто не увидит сейчас её слабость — и, чуть наклонившись, снова увидела рисунок зонта на стене. Уныние как рукой сняло — Мэри деловито принялась прощупывать камни. Один из них отошёл под её нажимом и Мэри достала из ниши обычный пластиковый контейнер. Отойдя ближе к свету в самый центр зала, она подумала, что где-то там, на своём Олимпе, сейчас смеётся над ней великий, непревзойдённый сценарист. Глубоко вздохнув, Мэри открыла коробку. Внутри оказался старый распухший блокнот в кожаном переплёте. На обложке слова: «Я Тимур. Я жду».