Ведьмины штучки. Добро пожаловать в другой мир

Анастасия Сиалана, 2023

Бьянка – милая светлая ведьма, посвятившая свою жизнь служению добру. Эльвира темная ведьма. Она создает проклятья, амулеты и разговаривает с вороном. Как таким противоположностям ужиться не просто в одном городе, а на одной улице? Без шансов! Если бы не внезапное загадочное убийство. Теперь девушкам придется забыть старые обиды и объединиться, чтобы очистить свои добрые имена. А ещё разгадать, кто же тот таинственный незнакомец, ворвавшейся к Бьянке среди ночи, и не дать спуску инквизитору, желающему поухаживать за тёмной ведьмой.Вас ждет:Две героиниДве любовных линииДружба, соперничество, приключения и тайны

Глава 4

Эльвира Колкая

Час — столько прошло с визита инквизитора, когда в мою лавку зашел первый клиент. Ничего сложного, всего-то амулет от линкетти, чтобы мерзкая нечисть не тревожила сон ребенка и не высасывала из него жизненные силы.

— Ох, госпожа ведьма! Видели бы вы моего Марика: совсем исхудал, еле на ногах стоит. Совсем его этот злой дух извел, — причитала торговка нитями со среднего рынка, вытирая щеки от струящихся слез.

— Нечисть, — исправила женщину я.

— Что? — Она тут же перестала плакать.

— Линкетти не дух, а нечисть. Духами могут быть только умершие люди, — монотонно продекламировала я, будто отвечала на экзамене перед магистром Греем, который заставлял учить особенности каждой нечисти, даже самой низкоранговой.

Я находилась в прострации и думала лишь о том, как выбраться из сложной ситуации, а не о сыне торговки, однако заученные наизусть формулировки отскакивали от зубов автоматически, даже не требуя присутствия сознания.

— Да какая разница, — снова запричитала женщина. — Главное, что моему цветочку больно, холодно и страшно. Вы должны мне помочь, темнейшая, — взмолилась женщина.

— Есть разница, — заметила отстраненно я. — От злого духа поможет шафран и лаванда, а от линкетти только полынь и чабрец.

Женщина ничего толком не поняла, но я и не рассчитывала на это. Просто продолжала сплетать веточки чабреца с листьями полыни и обматывала все это черной шерстяной нитью. Получилось что-то наподобие маленького венка из трав, который я посыпала порошком из костей змеи и окропила кровью белого кролика с помощью специального венчика. Обычно такими размешивали густой чай в классических чайных домах, а я вот приладила для экономии жертвенной крови. Все же зарезать кролика в ночь солнцестояния можно только раз в год.

— Какая жуткая вещь, — прошептала достаточно громко торговка и тут же прикусила язык.

— Какова болезнь, таково и лекарство, — с фальшивой улыбкой произнесла я слова своей любимой бабушки, которая научила меня искусству плетения оберегов, после чего протянула венок женщине. — Положите в изголовье кровати под простынь, а через неделю сожгите в полночь на перекрестке. Так линкетти привяжется к оберегу, пойдет за ним и потеряет вашего сына на распутье.

— Благодарствую, госпожа ведьма! Живите богато и пусть ваша лавка процветает! Что бы мы без вас де-е-елали — и снова она завыла и запричитала, кланяясь в пояс.

Она так и вышла спиной вперед, продолжая склонять голову и рассыпаться в благодарственных речах, пока не наткнулась на одного из стражников снаружи. Тот даже ухом не повел, разве что кашлянул и продолжил исправно нести свою службу. А на службе у инквизиции весьма неплохие экземпляры.

Я перевела взгляд с извиняющейся торговки на невозмутимое лицо стражника, улыбнулась и опустила глаза на свои ладони и зажатые между пальцев веточки чабреца. Память тут же подкинула парочку эпизодов, когда рядом с похожими, но более старыми женскими руками на столе орудовали маленькие детские пальчики. Неумело, медленно и криво, но с огромным энтузиазмом.

Марик. Не этого ли мальчонку моя бабушка спасла во время родов? Помнится, младенца в благодарность назвали в честь великой ведьмы Марики Колкой — темной ведьмы из семьи потомственных светлых. Ее золотые локоны передались мне по наследству, когда янтарные глаза, пугающие своей медовой желтизной, я унаследовала от деда. Никто не знает, из какого именно рода моя бабка, ибо она никогда и никому об этом не говорила. Просто в юности поняла, что тяготеет к темному искусству, к нечисти и способам избавления от нее, и ушла из дома на вольные хлеба. У нее никогда не получались сильные проклятия, сказывалась светлая кровь, зато какие мощные обереги и амулеты она создавала! Именно бабушка научила меня этому. Она смогла соединить знания о силе природы и темномагические ритуалы вместе, создавая мощные обереги. И пусть они не приносили большого дохода, ибо продавать подобное приходилось дешево, ведь нечисть избирает своими жертвами по большей части простой люд, но я все равно любила это ремесло.

Пусть сгорит на месте тот, кто скажет, что темные ведьмы приносят только горе. Это никогда не было правдой. Лучше уж квалифицированная сильная ведьма вроде меня создаст проклятие, нежели обычная дилетантка погубит и клиента, и его жертву. Ведь люди никогда не перестанут завидовать, любить и ненавидеть друг друга, а значит, и проклятья не исчезнут. Не я, так другая проклянет, или и вовсе обычные люди полезут творить ворожбу. Последствия подобного страшно даже представить. Вот почему существует кодекс, а корона поддерживает истинных темных ведьм.

— Можно стакан воды? — бархатный низкий голос исходил от очередного клиента.

Пребывая в своих размышлениях, я привычно взяла графин с родниковой водой, что всегда стоял под рукой на одной из полок с зельями, и налила в стакан. Гость стоял у одного из шкафов с амулетами и внимательно их разглядывал. Я спокойно вышла из-за прилавка и сделала шаг к клиенту. Все тело прострелило, будто кто-то ударил по макушке кувалдой, а мысли мигом разбежались по углам. Очертания незнакомца поплыли и явили мне точеный профиль мужчины со льдисто-голубым глазом, нацеленным на меня как на добычу. Стоило мне одной ногой оказаться за пределами барьера, как этот хищник тут же кинулся в мою сторону. Белое плетение, агатовые бусины в волосах — и как я не поняла сразу.

— Ах! — воздух вышел из легких вместе с задушенным вскриком. Заскрежетали зубы: кто-то был очень недоволен.

— Ты в порядке? — знакомый шепот на ухо и крепкая рука поперек живота.

Флин появился, как всегда, вовремя и успел затащить меня под защиту клана раньше, чем лорд инквизитор успел добраться до меня. И ведь как умело подгадал момент. Если бы не моя задумчивость и витание в своих мыслях, Энар Хелл никогда бы не обманул меня своим мороком. Но это произошло. Видать, и на старуху бывает проруха.

— Как невежливо, лорд инквизитор, — сказала я, цепляясь за руку ворона. — Вам бы сперва объявить о причине моего ареста, а потом уже кидаться на меня с ограничивающими магию наручниками. — Я ухмыльнулась с легким превосходством, хоть внутри до сих пор дрожала оттого, что меня так легко могли поймать.

— Моя оплошность, темнейшая. Однако закон позволяет мне схватить вас на месте. Живую… — Он отзеркалил мою ухмылку и покрутил наручники с вязью рун на пальце. — Или мертвую.

— Что? — Я ошалело уставилась на этого пугающего мужчину.

— Эльвира Колкая из ковена темных ведьм, вы арестованы за применение смертельного проклятия, — теперь его голос казался громом в ясный день. — К высокопоставленному лицу.

Я так и осела в руках Флина, даже не пытаясь выбраться из его объятий.

— Но леди Броуд… Это проклятие всего лишь третьего уровня… — я совершенно потерялась.

— Леди Броуд отрицает любую связь с вами, а также она предпочла покинуть дворец еще вчера вечером. В особняк семьи Броуд ее сопровождали слуги, она никак не могла оказаться в вашей лавке, — он сделал паузу перед последним, решающим мою судьбу словом, — подозреваемая.

Вот он — тот самый гром, который должен был сопровождать молнию, но задержался почти на сутки. Грянул средь ясного неба, пения птиц и глупых надежд. Лед и холод — вот что ждало меня впереди.

Бьянка Пушная

Тарси молчал, не спеша отвечать на мой вопрос.

— И я не поверю, что дело в глупой любовной истории, — добавила я. — Ваша история — ложь, так что больше даже не думайте мне ее озвучивать.

— Что сказал этот Черненький? — раздался наконец его голос.

— Что принца убили. Как раз вчера. А еще «око» помощника показало вас. Он поинтересовался, знакомы ли мы.

— И вы сказали, что нет, — я уловила в его голосе усмешку. — Вы истинная Светлая ведьма, Бьянка, благодарю.

— Не стоит благодарности, — разозлилась я. — Я еще не решила, сдать вас полиции или нет!

— О, вы этого не сделаете… — протянул Тарси.

Гнев, который я собиралась на него обрушить, прервал звонок дверного колокольчика.

— Я сейчас вернусь, и мы продолжим, — процедила я и направилась в лавку за прилавок.

Я вздрогнула, снова увидев на пороге топчущегося Черненького.

— Простите, госпожа Бьянка, я, кажется, выронил у вас свое удостоверение. Не возражаете, если я поищу его?

— Нет, конечно, — мой тон был суше, чем того требовала ситуация.

— Благодарю. — Помощник инквизитора тотчас опустился на колени и принялся шарить по полу и заглядывать под прилавок и шкафы. К нему подбежала Метаморфоза и стала заинтересованно следить за его занятием. Удивительно, но на этого Черненького она тоже почти не рычала и быстро приняла в свой круг. Значит, человек он не такой уж плохой. Поэтому… Может, стоит ему признаться, кто скрывается у меня в ванной комнате? А вдруг это обернется против меня? Совсем не хочется портить свою репутацию и быть замешанной в таком нечистом деле.

— Вот, нашел! — Черненький, сияя детской улыбкой, помахал синим картонным прямоугольником. От старательных поисков его котелок сполз на макушку, а волосы растрепались.

Он торопливо поднялся, отряхнул брюки на коленях, поправил шляпу — и все с той же широкой невинной улыбкой. Вот только цепкий взгляд его то и дело останавливался на дверях моей гостиной. Уж не пытается ли он разведать, кто скрывался за ней и так рвался в «отхожее место»? Может, и потерянное удостоверение было лишь поводом? От волнения у меня пересохло во рту, и я сглотнула. Видимо, не стоит верить его располагающей внешности. Помощниками инквизиции не становятся простачки.

— Ой, а можно конфетку? — Он вдруг посмотрел на вазочку с разноцветными леденцами, что стояла у меня на прилавке.

— Да, конечно. — Я, улыбнувшись, подвинула к нему вазу. — Угощайтесь.

— Спасибо. — Черненький охотно взял одну, потом поколебался и взял еще.

Я одобрительно кивнула, продолжая держать невозмутимую улыбку. Леденцы были не простыми, а «веселящими». Их у меня обычно покупали те, кого часто посещала хандра. Правда, действие у них короткое — не больше получаса, но настроение поднимает на «ура» и отвлекает от более серьезных и угнетающих мыслей.

Вот и помощник, стоило ему засунуть за щеку один леденец, сразу стал хихикать:

— У вас тут все так забавно!

Похоже, у него и до этого было прекрасное настроение, а конфеты усилили эффект.

— Возможно. — Я развела руками.

— Непременно зайду к вам еще!

— Конечно, буду рада вас видеть!

Черненький еще раз осмотрел мою лавку и, продолжая усмехаться каким-то своим мыслям, направился к выходу.

Я протяжно выдохнула и вернулась к пленнику.

— Я же говорил, что вы меня не выдадите, — сразу донеслось из-за двери.

— Не берите на себя слишком много, — огрызнулась я. — Еще не вечер…

Внезапно дверь легонько тряхнуло, и она… Отворилась! Какого демона? Там же печать! Я попятилась от Тарси, заслонившего собой проход.

— Неужели вы думали, что я не справлюсь с вашим заклинанием, Светлая? — излишне ласково произнес он. — Поверьте, «неубиваемая печать» не такая уж неубиваемая. И да, вы меня все равно не выдадите. Потому что мы теперь в одной лодке. Вы теперь — соучастница, и вам долго придется доказывать инквизиции обратное.

— Кто. Вы. Такой, — я очень старалась, чтобы мой голос не дрожал, но все равно отступила еще на шаг.

Маг обошел меня и обаятельно улыбнулся:

— Зовите меня просто господин Тарси, Бьянка. Кстати, уже обед, а у меня во рту не было и маковой крошки. Может, угостите завтраком, Светлая? Я бы не отказался от кофе.

И он подхватил на руки предательницу Метаморфозу, которая с момента его освобождения ластилась у его ног, и расслабленным шагом направился в гостиную. За ним, чирикая, полетела Мечта.

Я задохнулась от возмущения. И за что мне такое наказание?