Ночь в моей голове

Анастасия Ронис, 2022

На заре далеких времен господин Время и госпожа Вселенная задумали создать собственные королевства – несравненной красоты и необъятных просторов. Ими должны были править их мудрые и прекрасные наследники. Немало чудесных миров засверкало своим волшебным великолепием, и безудержное счастье их обитателей, казалось, вовсе не имело конца, пока в сердце одного из наследников не поселились злоба, жадность и гордыня. Теперь все перевернулось с ног на голову, а жизнь обычных людей померкла в черных красках. Двенадцатилетний Чарли узнает от дедушки невероятную тайну его жизни, историю, лишенную цвета солнца. Он слышит сказание о странном госте по имени мистер Че, который явно знает больше, чем показывает. Мальчик отправится в путешествие длиною в целую жизнь. Его ждут полеты на пространственных котах, захватывающие погони за беглыми озерами, ожесточенные схватки с огненными великанами, невероятные приключения на морских волнах, сверкающие алмазы, глубины радужных песков и затерянных миров. Вместе они приоткроют завесы тайн, проникнут в самую суть добра, что точно сильнее зла, даже в особенно мрачные часы отчаяния.

Глава 5

Страна надежд и воспоминаний. Королевство Второго солнца

В этот раз тоннель внутри оказался покрытым льдом и тонким слоем инея, он мерцал своим снежным убранством, переливаясь потоком отраженного света. На лицо падали маленькие белые кристаллики. Я хотел поймать пару штук, но они таяли быстрее, чем я мог до них дотронуться. Пахло пряниками и горячим шоколадом.

Какое-то время мы шли молча, пребывая в собственных мыслях. Я думал о Соле, о гаснущем мире, о том, что они могут замереть, их жизни в любой момент просто остановятся. Потом мистер Че сказал, что это, вероятно, случится и с моим домом. У меня на Земле, правда, никого из родных не осталось, друзей я особо не заводил, отца никогда не знал, а матушка уже давно покинула меня. Но всё равно меня беспокоило, что тысячи незнакомых мне жизней могут просто раствориться во времени. Это ощущалось чем-то неправильным, что ли.

— Лилиан, дорогой мой друг, прежде, чем мы перейдём в Страну надежд и воспоминаний, я хотел бы тебе немного рассказать о ней. Это мир милигриммов, самого позитивного и неунывающего народа во вселенной. Они безгранично милые, добродушные, душевно тёплые и бесконечно искренние. Они жили и живут с мыслями и воспоминаниями о самом хорошем и надеждой на самое лучшее. Их страна — вечный праздник, похожий на аттракцион, наполненный улыбками и смехом. Я очень рад, что мне удалось отыскать именно эту дорогу первой. Забрав ключ, ты увидишь невероятно тёплый мир среди королевств. Несмотря на вечную зиму и снег вокруг, — прервал мои переживания мистер Че.

— Это страна похожа на Рождество? — я от переизбытка чувств даже подпрыгнул.

— Не совсем. Но там всегда можно найти имбирное печенье или рождественские пряники.

У меня зажурчало внизу живота, уж очень я любил имбирное печенье, если ещё и с тёплым молоком, это было бы самым волшебным блюдом! Такое сочетание для меня являлось особенным. Имбирное печенье я ел только раз в году, в канун Рождества. Его пекла моя матушка, ещё до болезни. Потом нам пару раз выдавали печенье в приюте, но оно уже не было таким вкусным.

— Нам надо обязательно задержаться в этой стране! — начал строить я планы, уже представляя себя жующим пряники и печенье.

— Подожди минуту, — притормозил меня мистер Че, — не забывай, сначала нам важно найти монету и освободить этот мир от пустот. И ещё отыскать Сойю, он поможет нам в поисках оставшихся королевств.

Я утвердительно кивнул. И вдруг почувствовал, что земля из-под моих ног снова начала уходить. Пасть змея медленно раскрылась, и мы полетели вниз. Город нас встречал огненным фейерверком.

— Не может быть, — удивился мистер Че, приближаясь к земле. — Как же так? Возможно ли это, королевство проснулось? Всё такое живое, яркое, эти красочные огни! Не может быть, — он чувствовал полную растерянность.

Граф ждал увидеть туманы, дрожь и холод пустоты, мглу и серость, наконец, но смотрел он на совершенно другое. Мир вокруг нас жил, блистал и искрился.

— Получается, то, что я почувствовал, означает не то, что я нашёл королевство. А то, что оно уже есть, Страна надежд и воспоминаний спасена… но не нами. Тогда кем? — королевский советник озадаченно смотрел вокруг, наверное, надеясь найти подсказку или подтверждение своим домыслам. — И где же тогда монета? Кто взял её?

Мы огляделись. Я и мистер Че стояли посреди площади, усыпанной мерцающими гирляндами. Уже наступил вечер, поэтому город освещали миллионы фонариков и огней. Вокруг нас быстро и шумно ездили на маленьких машинках дети, весело смеясь и жуя сладости. Рядом прогуливались семейные пары, гудели прилавки, которые ломились от зимних лакомств. Где-то громко выстраивались очереди за горячими напитками.

Милигриммы выглядели безмерно счастливыми. Небольшого роста, слегка пухленькие и с немного вытянутыми носами, они носили смешные полосатые шапки с бубонами и длинные шарфы, дамы украшали головы шляпками, прижатыми атласными лентами к ушам.

— Лилиан, я и забыл, как здесь красиво и замечательно! — мистер Че развёл руками, решив ощутить радость момента. Мысли о пустотной монете на некоторое время оставили его. — Когда я был совсем маленький, я пропадал тут годами. Мне очень нравился верхний и нижний каток, спадающий каскадами к озеру Желаний, воздушные санки, летающие по вершинам гор, аквариум со светящимися рыбами. Лилиан, там такие рыбы! Одна огромная, словно кит, с длинными плавниками радужной окраски. На солнце они переливаются всеми цветами — красным, синим, жёлтым, зелёным! А вокруг золотые и серебряные тоненькие рыбки, словно ленточки, тянутся среди океана.

— Красного и синего цвета? И еще зелёного? А фиолетового, есть фиолетовые рыбки или голубые, розовые?

— Есть, конечно, есть, я всех их тебе покажу, только разберёмся, почему Страна надежд и воспоминаний снова жива и где или у кого сейчас пустынная монета, — приземлил себя мистер Че.

— Это да, хотел бы я увидеть все цвета этих рыбок, — пожал я плечами, но мистер Че, похоже, не обратил на мои слова внимания. В это время он шёл навстречу какому-то старцу.

— Донни, мой дорогой, я так рад тебя видеть! Тысячелетия разделяли нас, но сейчас ты снова рядом со мной! — старец был явно рад мистеру Че, раскрывая ему свои объятия.

Выглядел он иначе, чем милигриммы. Незнакомец был высокого роста, полноват, с бородой и лысиной на голове, прикрытой то ли шапкой, то ли мягким колпаком. На носу держались маленькие вытянутые очки, в руках он сжимал посох, рисунком солнца и луны напоминающий трость мистера Че. Сам старец носил длинный тёмный халат, вроде тёплый, учитывая небольшую меховую отделку по краям.

— Сойя, здравствуй! Я рад, что с тобой всё хорошо! — радушно ответил мистер Че, не скрывая свое недоумение. — Как ты? Как ты очнулся? Я был уверен, что тебя нужно спасать!

— О, это любопытная история! Без кружки горячего шоколада так её и не расскажешь! — лукаво ответил старец.

— Но всё же, что произошло? — настаивал мистер Че.

— Сначала было темно, а потом будто рассвет настал после продолжительной ночи. И все очнулись, — улыбнулся он, но как-то неестественно, — но это уже было, было и прошло, сейчас всё отлично. Давай о настоящем! Мы все живы и опять счастливы! — Сойя закопошился, — что же мы тут стоим и на месте топчемся? Так не пойдёт, давайте же выпьем по стакану шоколада, такого горячего и вкусного, что все конфеты на свете покажутся пустыми фантиками! А ты представишь мне своего юного друга, — он слегка подмигнул мне.

— Подожди, Сойя, скажи, где тогда монета? Если королевство в порядке, то, где же она?

Но ответа не последовало. Старец будто пропустил мимо ушей вопрос мистера Че. Он всё поторапливал нас.

— Пойдемте, давайте, вот сюда! — тараторил он.

— Сойя! — повысил свой голос мистер Че.

— Донни, мой дорогой, что-то случилось? — он посмотрел на графа озадаченно и тревожно. — Я ответил уже тебе всё что мог, — он зашел в ближайшую таверну.

Мы зашли следом. Внутри вкусно пахло свежей выпечкой и кофе с шоколадом. У меня снова заурчало в животе, в последний раз мы ели у королевы Солы. Это ощущалось таким далёким событием. Мистер Че казался напряжённым, но расспросы свои оставил.

Старец заказал нам по кружке горячего шоколада и тарелку имбирного печенья.

— Надеюсь, вы не возражаете, — улыбнулся он, — итак, как зовут твоего друга?

— Лилиан, сэр, меня зовут Лилиан Дрим, — ответил я.

— О, отлично, отлично. Я смотрю, что ты тоже не так прост, как кажешься, — он подмигнул мне, переведя взгляд на мистера Че. — Всё становится куда более интересно и тревожно… Донни, он уже знает, что обладает особенной потерянной душой? — Я не ожидал такой ясности и прямоты и поперхнулся при его словах, искренне удивившись.

— Даа, Сойя, ты всегда отличался своей проницательностью, — отозвался мистер Че. — Да, ты прав, Лилиан тоже, как и я, — потерянная душа. Мы вместе здесь, чтобы отыскать пустотные монеты, ключи от усыпальницы двух королей, и разбудить все королевства. Я надеялся, что ты поможешь нам в этом.

— Ну что ж, конечно, помогу, как же не помочь почти собственному сыну, — он по-отцовски потрепал мистера Че за щеку. — Донни, а у тебя есть уже какие-то догадки, где находятся другие королевства?

— Нет, пока нет, только некоторые предположения, выстроенные на параллелях звёзд. Но мне бы хотелось, чтобы ты сам взглянул. Может, я ошибаюсь, или ты сможешь увидеть больше, чем я.

— О, да с превеликим удовольствием. Давно мы не работали вместе, — старец снова как-то странно улыбнулся. Мистер Че не заметил лёгкой дрожи, пробежавшей в уголках его губ.

В это время я ел самое вкусное имбирное печенье на свете. Мистер Че был прав, то, что здесь готовят, — превосходит всё вокруг. А этот горячий шоколад, он словно таял во рту, нежно щекоча мое нёбо. Я ел и внимательно следил за говорящими. Что-то меня смущало в этом старце, но что, я никак не мог понять.

— Лилиан, допивай шоколад, нам уже пора. Мы пойдём в солнечную обсерваторию Сойи, нужно взглянуть на звёзды, — мистер Че поднялся из-за стола вместе с Сойей и стал собираться.

Я быстро влил в себя остатки божественного нектара, больше никак его не назвать, и поспешил за своими спутниками.

На выходе мистер Че и Сойя внезапно разделились. Неожиданно старец замахал руками, что-то затараторил, извинился и сказал, что будет ждать нас через час. У него срочное дело, которое не может быть отложено. И он, только он один должен решить его. Спустя пару секунд старик буквально растворился в толпе.

— Сойя всегда был импульсивен. Но это слишком даже для него, — мистер Че задумался. — Может, тогда пока прогуляемся?

— Да, конечно, а кто он такой? Он твой отец?

— Не совсем, Лилиан, — граф улыбнулся. — Родных родителей я никогда не знал. А Сойя вырастил меня, помог мне стать тем, кем я являюсь сейчас, — он остановился. — Понимаешь, те дети, которые оказываются совсем одни, забытые полностью всеми, находят дорогу, вернее, раньше находили дорогу, — поправил он себя, — в Страну забытых детей. Таким был и я. Именно там мы и встретились с Сойей, он разглядел во мне нечто особенное, позже рассказав мне о потерянной душе, которой я обладаю. Он и в тебе её сразу увидел.

— А Донни — это твоё ещё одно имя?

— Да, моё первое имя. Сойя единственный, кто продолжает меня так звать. После того как он передал мне место королевского советника, я отказался от этого имени, — мистер Че замедлился. — Лилиан, смотри, видишь там красные огни? Это ночные феечки вылетели поиграть в снегу. — Он показал в сторону больших сугробов, в которых что-то суетливо мерцало.

— Где? — я искренне пытался разглядеть маленькие огни, изо всех сил представляя себе красный цвет. — Если честно, мистер Че, я… — я запнулся, — я не вижу… — я выдохнул. — Я не различаю цвета, мистер Че, никогда не видел ни одного цвета, ну, кроме серого или чёрного с белым. Очень хотел, всегда мечтал узнать, что такое красный, или синий, или фиолетовый, но я не даже не представляю. И, наверное, никогда уже не узнаю. В моей голове всегда одна ночь, мистер Че, а снаружи серость.

Граф грустно улыбнулся.

— В этом нет ничего страшного. Всё поправимо, — он схватил меня за руку и потянул в сторону огромного каскадного катка. — Страна надежд и воспоминаний — невероятно интересная и удивительная. Она хранит много маленьких секретов. Один из них — это озеро желаний. По легенде, озеро, вернее, живущий в нём волшебный морской дух умеет исполнять желания тех, чьи помыслы и сердца чисты. Но только одно и самое заветное. Для милигриммов — это развлечение, дети обычно просят тонны мороженого или еще какие-нибудь мелочи. Морской дух играет с ними, щедро осыпая их подарками. Серьёзных желаний он давно не исполнял, наверное, моё было последним.

Я хотел спросить, что это было за желание, но передумал.

— Сейчас я отведу тебя к нему, и ты сможешь загадать своё самое заветное желание, можешь попросить увидеть цвета. Главное, помни, — он остановился и пристально посмотрел мне прямо в глаза, — желание может быть только одно.

Мы быстро и уверенно дошли до озера. Перед нами открылся вид на огромный водоём, покрытый толстым слоем льда. По нему плавно скользили пингвины. Их нахождение здесь меня изрядно удивило. Но они, в отличие от тех, которых я видел на картинках, были чересчур светлые, почти белые.

— Не может быть, оно замёрзшее, — мистер Че искренне расстроился. Граф посмотрел на меня глазами полными сожаления, — Лилиан, мне так жаль, озеро не поможет, оно так и не проснулось.

Я, на мгновение поверивший в то, что чудо могло вот-вот произойти, почувствовал, как меня охватывает разочарование. Я отошёл от мистера Че, медленно приближаясь к озеру, спящему под толстым слоем льда.

«Жаль, что я не смог увидеть твоего чуда, морской дух. Но надеюсь, что ты всё же проснёшься и исполнишь чьё-то другое заветное желание. А мы познакомились бы с тобой. Было бы здорово!»

В это мгновение я услышал, как лёд начал трещать, медленно, растворяясь в пучине освободившейся воды. Я отшатнулся. Пингвины мгновенно разбежались.

— Лилиан, что произошло? Что ты сделал? — ко мне в недоумении подпрыгнул мистер Че.

— Ничего… — я растерялся, — я… Я просто подумал…

— Что, что ты подумал?

— Подумал, что было бы здорово познакомиться с морским духом, — вывалил я.

— Лилиан, ты только что спас его.

Мы повернулись к озеру и увидели, как огромные куски льда пропадали в водной пучине. Озеро оживало, постепенно приобретая прежнюю тихую рябь.

Водоём, неидеально круглый по своей форме, казался величественным и спокойным, плавно качающимся, окружённым заснеженными деревьями, мирно спящими под покровом снега. Несмотря на надвигающуюся ночь, кое-где на берегу всё ещё бегали дети и подростки, весело играя в снежки. Кто-то тихо сидел под сводом дерева и читал книги вместе с огненной ночной феечкой, пользуясь её светом. Все они, заметив, что озеро просыпается, радостно заметались вокруг него, не веря своим глазам.

Я подошел ближе и, не удержавшись, потрогал воду. Она была тёплой, как горячий шоколад, слегка остывший на морозе, но всё еще согревающий внутри.

Я замер, наблюдая, как гладь начала медленно бурлить.

— Как тебя зовут, мальчик? — я вдруг услышал глубокий, но спокойный и уверенный тембр голоса. Я отошёл назад. — Не бойся, я тот, кого ты только что разбудил.

— Морской дух?

— Да, обычно меня зовут именно так. И я благодарен тебе, мальчик, за мою вновь обретённую свободу.

— Я же ничего особенного не сделал.

— Ты чист душой и сердцем и мог загадать любое желание. Но ты выбрал познакомиться со мной, этого хватило, чтобы я проснулся и вновь ощутил потерянную свободу, — морской дух замолчал на мгновение. — Так как тебя зовут, мальчик?

— Лилиан, Лилиан Дрим. А у тебя есть имя, морской дух?

— Есть, но оно такое древнее, что я его уже и не помню.

— Как жаль. А почему ты морской, если живёшь в озере?

— Когда-то давным-давно, ещё далеко до начала Великой войны, здесь было море, которое решило уйти. И оно ушло, а я остался, забрав себе его небольшой кусочек. Сначала я чувствовал одиночество и грусть, ведь все мои друзья покинули меня. Но потом я нашёл новых друзей, ничего не требующих и не желающих получить от меня. И опять стал счастливым, — ответил мне голос.

— Я искренне рад за тебя, морской дух, что ты смог найти себе новый дом.

— И у тебя получится, Лилиан, не сомневайся.

— Я надеюсь, что ты окажешься прав!

— Лилиан, ты уже загадал своё желание, и я больше не смогу исполнить другое. Но я могу постараться выполнить твою просьбу, если это будет в моих силах. Чего бы ты хотел?

— Чего бы хотел? — я задумался, сначала я думал загадать желание, чтобы увидеть все существующие в мире цвета. Дело в том, что я родился не такой, как все, с одной особенностью, которую всегда хотел изменить.

— Особенные люди способны делать особенные вещи, — проговорил морской дух.

— Возможно, ты прав, но я всегда хотел стать как все, как все видеть… — я замолчал. Слова «помоги мне видеть все цвета» не произносились. Они застряли и никак не хотели вырываться наружу. Тогда я понял, что моим самым заветным и самым потаенным желанием было не это. Безусловно, я очень сильно хотел жить в цветном мире, но я не мог произнести этого. Мне мешало моё спрятанное глубоко ото всех желание. Единственное, чего мне хотелось в тот момент, — это увидеть маму.

— Это серьёзная просьба, — дух задумался.

— Ты прочитал мои мысли? — удивился я.

— Да, мне доступны мысли любого, это хорошо помогает в определении чистых помыслов, — ответил морской дух. — Я повторюсь, твоя просьба, действительно, слишком серьёзная, но я попробую её исполнить. Только знай, что ушедшие не могут вернуться навсегда. Я способен лишь ненадолго задержать пришедшую обратно душу. Найди слова, которые ты хотел сказать, — вода забурлила, чем немного напугала милигриммов.

Они поотскакивали в разные стороны, но через мгновение снова вернулись к играм. В это время вода уже поднялась высоко в несколько метров, обрушившись потоком на прибрежный снежный песок, при этом никак не задев ни Лилиана, ни мистера Че. Когда волна ушла обратно в озеро, на песке осталась лунная дорожка, она лежала ровная, искрясь и поблескивая выложенными камнями. Медленно на них начали проявляться следы. Приближаясь к Лилиану, они обретали тонкую фигуру молодой женщины в лёгком платье и с длинными чёрными волосами, разбросанными ниже плеч.

— Мама, — прошептал я тихо-тихо, словно боясь спугнуть видение. Но потом всё громче и громче. — Мама, мама! Мама! Мама, это ты! — я приблизился к ней и обнял.

Она была такая, какой я себе её запомнил, тёплой, мягкой, нежной и вкусно пахнущей. Её тёмные волосы щекотали мне лицо. Согнувшись, она крепко прижала меня к себе.

— Мой дорогой сыночек, Лилиан, — я чувствовал её горячие слёзы, упавшие мне на макушку, — какой же ты стал большой, высокий и очень красивый! — Она аккуратно отошла от меня и осмотрела со всех сторон. — Уже такой взрослый! Ах, как же я скучала по тебе!

Она снова прижала меня к себе и расцеловала все лицо. Я не сопротивлялся. После того как ее не стало, я часто сожалел, что иногда отказывался от её ласк, тёплых поцелуев перед сном и объятий. Я хотел наверстать всё это, понимая, что времени у нас почти нет.

— Я хочу, чтобы у нас была вечность! — вымолвил я.

— Лилиан, солнце моё, не торопись, наша вечность ещё впереди, — она погладила меня по щеке, опустившись на колени. — Послушай, сынок, жизнь стоит того, чтобы её прожить до самого конца. До самой последней капельки испробовать всё, что она приготовила. Не спеши к тем, кто уже покинул тебя.

— Но я так соскучился, мама, — возразил я. — Мне так хочется столько тебе сказать!

— Я тоже, тоже очень соскучилась, — она улыбнулась мне. — Я так сильно тебя люблю! — она снова поцеловала меня и обняла. — Лилиан, далеко впереди у нас обязательно будет время на долгие разговоры. Но сейчас я надеюсь, что ты понимаешь, мне совсем скоро нужно будет уйти, — она посмотрела на меня предельно серьёзно. — Но в этот раз ты должен будешь отпустить меня.

— Нет, нет, нет, — я замотал головой, — я не хочу так, хочу, чтобы ты осталась!

— Ты знаешь, что я не могу, — она притянула меня к себе. — Ты всегда был весьма умным и сообразительным мальчиком. А ещё очень-очень способным, — она прижалась ко мне, словно котёнок. — Лилиан, мой дорогой, мой любимый, я верю, что у тебя всё будет хорошо! Я знаю это. У тебя чистое сердце, которое обязательно приведёт тебя к замечательному будущему. И ты ещё встретишь тех, кем ты будешь искренне дорожить и кого бесконечно сильно любить.

— Но мне нужна ты, мама, только ты!

— Тебе так кажется сейчас. Поверь мне, Лилиан, в мире ещё много тех, кто по-настоящему полюбят тебя и кого ты полюбишь в ответ, — она аккуратно посмотрела в сторону мистера Че. — А я всегда буду рядом с тобой, в твоём сердце, — сказала она, ласково положив ставшую холодной руку мне на грудь. — Я никогда не покину тебя, мой милый Лилиан, пока ты помнишь обо мне и хранишь меня в своём сердце.

Мама поцеловала меня, и я ощутил, что она стала таять.

— Мама! — я начал хватать воздух руками. — Нет, нет, так мало времени прошло! Останься! — но она уже не слушала и продолжала таять.

Я взглянул на неё в последний раз, вытерев слёзы. Я понял, что время сказать «прощай» пришло. И цепляться за призраков больше не было необходимости.

— Я люблю тебя, мама! Я буду помнить тебя, обещаю! — её силуэт превратился в серую дымку, которая медленно растворялась при свете ночных далеких звёзд.

— Я люблю тебя, мой Лилиан! И я всегда буду рядом с тобой! — повторила она нежным шепотом, а я ощутил лёгкое прикосновение родных губ на щеке.

После дымка растворялась, как будто её и не было. Следом за ней лунная дорожка скрылась в стеклянной глади озера.

Некоторое время я молчал.

— Спасибо, морской дух. Ты мне очень помог! — после паузы сказал я.

— Я рад, что оказался полезен, — произнёс он в ответ так же спокойно и величественно. — Души ушедших — особенные духи, которым дорога обратно закрыта навсегда. Мы можем лишь приоткрыть тоненькую щель, через которую дух вернётся к нам на время, но оставить мы его не сможем, так как связь с миром душ у него уже неразрывна. Мы не способны разорвать её на своей стороне.

Я молчал, чувствуя, что этот короткий разговор дал мне много сил и ощущение внутренней свободы. Мама не страдает и не винит меня в своей смерти, ей спокойно, значит, и мне теперь полностью спокойно. Я закрыл потребность в прощании и смог отпустить матушку. Это ощущение радовало меня и одновременно печалило. И ещё я чувствовал сожаление: свой единственный шанс на желание увидеть мир цветным я упустил.

— Особенные люди способны на особенные, совершенно удивительные вещи, — ещё раз сказал мне морской дух. Больше я его не слышал.

— Спасибо, — прошептал я ещё раз.

Когда мы медленно пошли прочь от озера Желаний, я краем глаза увидел, как пингвины, дождавшись нашего ухода, шумно прыгнули в воду, резвясь и гогоча.

— Лилиан, это было невероятно, — осторожно начал граф на пути к обсерватории Сойи.

— Да, мистер Че, я попросил увидеть маму, это было мне просто необходимо, — я не знал, то ли я оправдывался, то ли пытался доказать правильность собственного выбора.

— Это прекрасная и светлая просьба, Лилиан, — совершенно без осуждения сказал мистер Че. — Помни только одну важную вещь: прошлое не должно стать настоящим и будущим. Прошлое — наш учитель, который может подсказать нам, как сделать настоящее и будущее лучше, чем оно должно быть, — граф подбадривающе приобнял меня. — Жаль, конечно, что ты так и не увидел цвета, тебе бы они точно понравились. Но ничего, мы найдём другой способ! А пока я буду тебе рассказывать о них, и мы вместе представим, как они могут выглядеть.

— Спасибо, мистер Че, — я улыбнулся. Я почувствовал, что больше не один.

Старый друг

Мы спешили навстречу Сойе. В Стране надежд и воспоминаний уже царила глубокая ночь. Вдалеке при свете луны сверкала огромная обсерватория старца. Она располагалась на плато высокой горы, уходящей в небо. Несколько зданий обтекаемой формы без углов соединялись между собой и тянулись к облакам острыми шпилями. Самая большая часть обсерватории была полукруглой. Её крыша показалась нам приоткрытой. Наверное, это сделано для того, чтобы рассматривать звёзды. К зданию вела извилистая дорожка. Вокруг обсерватории лежали огромные сугробы. Редкие деревья тоже стояли полностью покрытые снегом.

Внезапно луна скрылась за тяжёлыми тучами, которые под неожиданно возникшими сильными порывами ветра неслись вперёд. Они быстро закрыли собой весь небосвод. Обсерватория потонула в темноте. Я испугался, мгновенно схватившись за пальто мистера Че. Его лицо помрачнело. Ветер продолжал усиливаться, сгоняя со всех сторон снег. Начиналась пурга, дорога оказалась почти неразличима.

— Это нехороший знак, такой снегопад здесь случается только в самые плохие дни. Смотри в оба, Лилиан, — мистер Че напрягся.

Крепче сжав мою ладонь, свободной рукой он прикрывался от снега и вёл меня вперёд.

Мы ускорили шаг, пурга разгонялась быстрей и быстрей, буквально в считанные минуты закрыв впереди дальнейший путь. Мы шли на ощупь, медленно переставляя ноги, которые постоянно проваливались в сугробы. Становилось тяжело и непонятно идти. Нас спасали лишь изредка мерцающие огни обсерватории. Пробиваясь сквозь густую снежную тьму, они время от времени направляли нас. Я начинал думать, что снег засыплет нас, но уверенность и твёрдость шага мистера Че вселяла и в меня надежду. Мы продолжали идти вперёд, не останавливаясь. Вдруг я запнулся, выпустил его руку и упал. «Вот и всё!» — подумал я, когда вдруг увидел мерцающую трость мистера Че. Он подошёл ко мне, разгоняя ею летящий снег.

— Так, наверное, будет проще, — граф помог мне подняться.

Мистер Че не стал убирать трость, направив поток света вперёд. Он защищал нас, словно тонкий барьер, за который пурга больше не залетала. Идти стало намного проще, и совсем скоро мы разглядели обсерваторию, возникшую перед нами словно обелиск среди белого поля.

Я и мистер Че подошли к большой дубовой двери. Я уже не мог дождаться, когда мы попадём внутрь. Сильный снегопад и ветер мне порядком надоели. Я промёрз, и мне снова хотелось есть. Подбежав, я попробовал толкнуть дверь, но у меня ничего не вышло. Мистер Че подошел следом. Он погасил трость и спокойно постучал дверным молотком, сделанным в виде рыбки. В ответ рыбка будто ожила и недовольно булькнула, застучав своим металлическим хвостом.

— Иду, иду, — услышали мы за дверью нервный голос Сойи.

Наверное, так действовала на него пурга, решил я.

— О, это вы, входите, входите. Погода что-то совсем испортилась, — одетый в более тонкий халат и уже без колпака, он держал в руке длинную толстую свечу. В доме стояла кромешная тьма. — Из-за погоды, наверное, — он провёл вокруг себя рукой, — такое случается здесь крайне редко, но всё же иногда и мы остаемся без электричества. — Он подмигнул мне, — приходится по старинке, со свечками.

— Да, и вправду такое случается крайне редко. Только в самые ужасные дни для милигриммов, — начал мистер Че, — Сойя, что случилось с монетой, где она? — прямо спросил он, пристально посмотрев старцу в глаза.

— О, вы, наверное, устали и замерзли. А ещё, наверное, проголодались. Пойдёмте, я проведу вас в кухню, что-нибудь смастерим. Вещи можете бросить где-нибудь здесь, — он указал куда-то в темноту, снова проигнорировав вопрос мистера Че.

— Сойя, пустынная монета, где она? — повторил граф.

Но старец опять ничего ему ответил, продолжая лепетать о хозяйстве. Мистер Че напрягся ещё сильнее.

— Жаль, что сегодня миссис Пуппи ушла, она бы вам приготовила такие вкусные бутерброды с арахисовым маслом! Лилиан, ты любишь арахисовое масло? Что? А? Миссис Пуппи? Это моя домоусмотрительница, она помогает мне с хозяйством, приходит день через день, следит, чтобы я регулярно питался, говорит, что приёмы пищи пропускать вредно для здоровья. Милейшая женщина!

— Сойя! — повысил голос мистер Че.

— Донни, дорогой, ты чем-то взволнован? — он вздрогнул от восклицания графа, но мгновенно взял себя в руки.

Остановившись, Сойя посмотрел на него таким уставшим и отчаянным взглядом, что мне немного стало не по себе. Но он отмахнул грустные мысли и снова улыбнулся.

— Нам сюда, дорогие гости, — старец осветил нам проход в большую просторную кухню.

Комнату освещали зажжённые повсюду свечи. Несколько из них висело на стенах, некоторые стояли на длинном овальном столе, захламленном посудой и едой. Тут лежали грязные и чистые тарелки, кружки, салатницы, недоеденные куски мяса и сыра, начатые яблоки. Везде валялись крошки хлеба и косточки от съеденных фруктов. Казалось, что миссис Пуппи не навещала Сойю уже много дней.

Увидев наше лёгкое удивление, Сойя сгрёб все рукой в ближайшее ведро.

— Не обращайте внимания, я как-то сильно проголодался, — он открыл холодильник и достал банку арахисовой пасты с начатой буханкой хлеба.

В качестве напитков он предложил вскипятить молоко. Пока старец разбирался с печкой, мистер Че обошёл комнату.

— Как понимаю, после пробуждения миссис Пуппи не успела навести порядок? — он провёл своим пальцем по запылённым тысячелетиями полкам.

— Да, всё верно, ей всё некогда, — отозвался Сойя.

— Понимаю, дела, дела. А как давно вы проснулись?

— Эм, наверное, несколько дней или неделю назад уже, не помню… хотя, да, неделя-то точно прошла с того момента, когда мы все открыли глаза, — Сойя замедлился.

«Примерно столько времени назад я и почувствовал дорогу в Страну надежд и воспоминаний», — заметил мистер Че, но вслух сказал:

— Это, наверное, какое-то чудо, что Страна проснулась. Мне просто любопытно, Сойя, как так получилось, ведь с пустотой не все могут совладать, лишь потерянные души.

— Донни, я понимаю, что ты озадачен, потому что я тоже. Уверяю тебя, — старец постарался улыбнуться. Он принёс нам подогретого молока с нарезанными тостами, — ты хотел моей помощи, я готов, помогу, чем смогу.

Мистер Че решил оставить свои прямые попытки, он подошёл ко мне ближе и тихонько шепнул: «Ничего здесь не ешь». Я замер с протянутой рукой. А я только решил перекусить!

— Что-то случилось, Лилиан? Попробуй, эти тосты ничуть не хуже тех, которые бы приготовила миссис Пуппи.

— О, сэр, нет, спасибо! Что-то мне стало дурно. Наверное, переел сегодня в таверне, — я постарался изобразить резкую боль в животе, с явным сожалением в глазах вернув тосты обратно на тарелку.

Сойя стал нервничать еще больше, всё чаще поглядывая на старые настенные часы с кукушкой. Стрелка приближалась к полуночи. Вдруг он из-под стола достал звёздную карту.

— К сожалению, мы не можем сейчас взглянуть на звёзды в своей среде обитания, пурга всё не прекращается. Зато мы можем их увидеть здесь, — он раскрыл огромную карту, и мне удалось рассмотреть настоящее звёздное небо, живое, движущееся в своём истинном ритме. — Донни, дорогой, ты хотел мне кое-что показать.

Мистер Че явно осторожничал. Чувствуя что-то неладное, он решил не раскрывать все карты и рассказывать обо всех выдвинутых им теориях. Но в то же время он понимал, что Сойя, обладающий самыми глубинными познаниями вселенского колдовства и звёздного неба, мог, действительно, помочь ему, подсказать, где находятся потерянные 10 королевств. Неуверенно советник приблизился к карте, решив рискнуть.

— Видишь созвездие Первого охотника? Оно будто приблизилось к Блуждающим близнецам. А Большую черепаху? Она явно вот-вот наскочит на Однокрылого петуха. И это происходит в нескольких парах созвездий подряд! Я думаю, что звёзды собираются в пары не беспричинно, что-то притягивает их. И, возможно, это пустотные монеты. Может быть, процесс только начался, созвездия только принялись соединяться в плотный дуэт. Если это так, то нам удастся определить нужный нам источник энергии, стягивающий их друг к другу.

Сойя внимательно посмотрел на карту, словно впервые расслабившись за долгие годы. Больше не замечая нас, старец с головой ушел в звёздное небо. Пока он изучал звёзды, я осматривал его. Сойя в эти минуты приобрёл совершенно другой вид — свободный, необременённый тяжёлыми мыслями. Вскоре, после внимательного прочтения звёзд, его глаза блеснули, будто что-то нашли, но тут же снова потухли. Сойя вновь засуетился, сумбурно сворачивая карту.

— Это была хорошая теория, но, боюсь, она ошибочна, Донни. Ты не прав. Там ничего нет, — он смял карту и бросил её под стол.

— Сойя, как же, я думал…

— Нет! — старец резко крикнул. Но, поняв, что испугал нас, более спокойным тоном продолжил, — ты ошибаешься, как белый лесной заяц, сбежавший от стаи волков, обманывает себя, надеясь, что найдёт спасение в доме охотника.

Он отвернулся от мистера Че и направился ко мне. Граф растерянно посмотрел, казалось, сквозь него. Сойя же, воспользовавшись его растерянностью, подошёл ко мне почти вплотную и незаметно сунул что-то в руку со словами: «Спрячь это так надежно, чтобы никто не нашёл». Затем он демонстративно обнял меня.

— Лилиан, если Донни не слышит меня, скажи ему ты: звёзды не прячутся от начала и конца в тени своего свечения.

Я машинально кивнул, замерев на месте. В руке я сжимал что-то тонкое, похожее на женскую заколку.

Внезапно комната наполнилась серым дымом. Я воспользовался моментом и положил врученную мне вещь себе в носок, она легла ровно вдоль моей стопы. Я сделал всё так быстро и инстинктивно, что удивил самого себя. Но, не успел я выпрямиться, как почувствовал сильное головокружение. В глазах потемнело, и я упал.

Очнулся я уже в совершенно другой комнате, более просторной, с открытой крышей. Снег давно перестал идти. Чистое ночное небо над головой горело миллионами ярких звёзд, хаотично гуляющих рядом с большой полной луной. Я сидел у стены со связанными руками. У меня дико болела голова, отчего сильно хотелось пить. Я осмотрелся и увидел рядом с собой мистера Че. Он, тоже связанный, лежал без сознания.

— Ты! — услышал я громкий, наполненный злобой и ненавистью голос. — Приведи его в чувство!

Вдруг из-за угла выбежал Сойя. Совсем потерянный и напуганный он медленно подошёл к мистеру Че. По пути старец взглянул на меня, пытаясь всем своим лицом изобразить раскаяние. В руках он нёс кувшин с водой и тряпку. Смочив ее, Сойя обтёр лицо мистера Че. От прикосновения с холодной водой граф очнулся и резко отскочил. С его длинными ногами у него это вышло чересчур неуклюже. Завалившись на бок, мистер Че заново упал. Когда он поднялся, то увидел, кто к нему подошёл.

— Сойя… — разочаровано произнес граф.

— Прости, Донни, прости, я… Я не хотел… Я поверил ему… и они схватили Пуппи, грозились уничтожить всё королевство, я ошибся, снова, я знаю… я не мог, не мог иначе. Знаешь… я запаниковал, Доннии…

— Довольно! — голос из темноты стал еще более грозным. — Хватит болтать! Ваших разговоров уже достаточно!

Сойя смолк. Он стоял подавленный, нервно перебирая края своего халата. Когда-то могущественный королевский маг и советник теперь казался совсем маленьким слабым стариком, загнанным в угол.

— Колдун, это ты, — вдруг совершенно спокойно и медленно произнес мистер Че.

Он пристально посмотрел в темноту напротив нас. Его взгляд сверкал уверенностью и бесстрашием.

— Давно тебя не было видно. Говорят, в Стране вечной ночи не до прогулок.

— Че, ты всё еще пытаешься доказать свою небесполезность? У тебя был шанс спасти все королевства, но ты просто струсил! — на этих словах из тени вылетел жуткий фантом в виде серого вытянутого лица и большими горящими огнём глазами и кривой челюстью острых зубов.

Словно пасть акулы, рот раскрылся и сомкнулся рядом с лицом мистера Че. За фантомом следом вышел сам колдун. Вернее, выплыл, настолько медленно и ровно он передвигался в своём чёрном одеянии, спадающем прямо на пол. Его белые редкие волосы были гладко зачёсаны назад, а его левое ухо напоминало острый кинжал, пронизывающий шею. Его бледные руки простирались тонкими костями, обтянутыми почти прозрачной кожей. Он приблизился к мистеру Че вплотную.

— Смотри! Ты видишь, ты видишь, что вы сделали со мной? Он резко примкнул к графу, — мое лицо, прекрасное лицо! За годы заточения и невольной службы оно изменилось! — колдун прошипел как змея, сверкнув кривой челюстью. — Но я не останусь в долгу перед вами.

Его бледное лицо пугало глубокими шрамами и проталинами.

— Я заметил, что солнца явно тебе не хватало, Ламарк…

— Замолчи! — монстр, которого мистер Че назвал Ламарком, оказался явно несдержанным и нервным. — Ты думаешь, что один такой умный? Тот, который отыщет все пути, но не смог справиться даже с одним. Избранный? Ахаха, — колдун разразился жутким смехом, — еще и мальчишку притащил с собой! — он резко повернулся ко мне.

Я съёжился от страха и отвращения.

— Лучше бы ты оставался в своем космосе, — проговорил Ламарк медленно и более спокойно, вернувшись к графу.

Колдун обошёл вокруг комнаты, постоянно тыча в кого-то своими костлявыми пальцами. Только сейчас я заметил, что мы были не одни. Повсюду, плотной стеной вокруг нас стояли тени, вернее, тёмные фигуры, похожие на тень. Объёмные, тонкие, словно растянутое пламя, скользящие по тонкому лезвию, с такими же горящими глазами, как и у их хозяина. Они все шевелились и гудели, изображая какие-то шипящие звуки. По моему телу пробежала дрожь.

— Ты думал, что вы одни такие, особенные, потерянные души, способные справиться с силой пустот, — он резко повернулся к мистеру Че, — ты ошибся! Но это тебе не впервой?!

Колдун сунул руку в глубокий карман своего савана и достал оттуда две монеты. Я машинально начал щупать свои карманы завязанными руками. Было неудобно, но я понял, монеты нигде нет.

— Не старайся, мы её давно забрали, — наглым тоном сказал он мне. — Да, Че, — Ламарк снова обратился к советнику, — наверняка ты все хотел узнать, как, как такой замечательной стране, королевству Второго солнца удалось проснуться! Так я тебе скажу: это всё я! Я нашёл дорогу сюда и опередил тебя! — он даже взвизгнул от своего триумфа. — Ты же не думал, что потерянная душа есть только у тебя и этого мальчишки? — он ловко подбросил монеты в воздух.

Мистер Че перевел свой растерянный взгляд на Сойю, забившегося в угол.

— Сойя, как так, почему ты не сказал мне, что Ламарк тоже обладает потерянной душой? — почти слышно произнёс граф.

— Ты что-то сказал? — уточнил колдун. — Мне показалось?

— Я сказал, как долго ты решил тут развлекаться? Не пора ли тебе домой?

— Снова дерзишь, Че? — огрызнулся Ламарк. — Ничего, осталось совсем недолго. Мои кошмары быстро приведут тебя в чувство, тебя и твоего щенка! А здесь мы наведём порядок. Станет лучше, чем в Стране вечной ночи!

— Нет! Ты обещал! — не выдержал Сойя. — Мы договорились, я сдаю вам Донни и его спутника, а ты оставляешь мой мир в покое!

— О, чей голос я слышу! Сойя, ты всегда отличался своей наивностью! Но ты не выполнил наш уговор. Ты должен был дать мне информацию о том, как открыть остальные десять королевств. И что я получил? Не помнишь? Так я напомню тебе, старик, — он подлетел к Сойе и поднял его, — ты ответил, что ничего не знаешь, а если бы и знал, то…

— Я думал, что Донни в курсе, но он, — Сойя перебил его и посмотрел на мистера Че с отчаянием, — но он тоже ничего не знает. Королевства потеряны, Ламарк.

— Лжёшь! — колдун откинул Сойю. Старец ударился об стену, но смог подняться. — Ещё одна ложь, старик, и твоя Пуппи, весь твой мир сгорит в пламени, в отчаянии и ужасе. Но не переживай, я оставлю тебе место, чтобы ты как следует насладился этим процессом, — он выпустил изо рта клубок дыма.

Ламарк отдал Сойю кошмарам. Они с силой вцепились в него. Старец не сопротивлялся.

— Итак, кто мне скажет, где найти оставшиеся королевства? — он убрал монеты. — Ты? Ты? А может, ты, щенок? — его костлявый палец остановился на мне.

— Не трогай его! Он всего лишь мальчишка! — крикнул мистер Че. — Или ты боишься тягаться с равным тебе? — граф с трудом поднялся и выпрямился в полный рост.

— Смотрю, тысячелетия пошли и тебе на пользу, — ехидно произнес колдун. — Сколько мужества, отваги. Но сколько глупости. Неужели ты думаешь, что стал равным мне, ты, который всегда шёл позади меня? Даже Сойя никогда не верил, что ты сможешь стать великим магом!

Вдруг среди темноты я услышал злобное рычание. К Ламарку приближалась два тёмных пса.

— О, ребятки, вы вернулись! — колдун потрепал их за ушами, немного приласкав. — Мои сумрачные псы, прекрасные создания, умные, преданные, а ещё всегда голодные, — он щёлкнул своей кривой челюстью. — Выбирай, Че, королевства или жизнь твоего щенка?

Псы повернулись ко мне, грозно рыча. Мне показалось, что они готовы броситься на меня в любой момент.

— Хватит, колдун! Хорошо, я согласен. Только не трогай мальчишку. Дай мне телескоп, и я покажу тебе все десять королевств, — мистер Че уверенно посмотрел на него.

Я сильно забеспокоился. Я понимал, что граф на самом деле ничего не знает. Мне захотелось остановить его, помочь ему. Но я не мог сообразить, с чего мне начать.

Тем временем мистер Че подошёл к Ламарку, который протянул ему подзорную трубу взамен телескопа. Но вместо того чтобы посмотреть в неё, граф неожиданно бросился на колдуна всем своим длинным телом.

— Лилиан, беги к окну! — крикнул он мне.

Я тут же вскочил на ноги и побежал, чувствуя, что свобода совсем близко от меня. Я ощущал прилив собственных сил. В ту секунду я даже не думал о том, насколько высоко мы находимся, как долго падать, куда и как я упаду. Я просто бежал, подбадриваемый мистером Че. Я уже видел огромное открытое окно. Рукой я почти схватился за его границы, когда несколько кошмаров вцепились в мои ноги, потянув меня обратно. Я не успел. Они появились внезапно, застав меня полностью врасплох. Я упал, ударившись головой, и снова потерял сознание. В отблеске памяти я видел, как рядом со мной за ноги и руки кошмары скручивали мистера Че. Сумрачные псы всё ещё рычали возле колдуна.

— Неет, — слышался эхом голос Сойи.

— Если вы хотите по-другому, будет вам по-другому! В бездну их! — чудился мне рассерженный и раздражённый голос колдуна, который с рождения носил имя Ламарк.