Принц из сети

Анастасия Ригерман, 2022

Мечтала ли я о сказке? Нет, я и так в ней жила. Но однажды привычный мир рухнул, а на моих плечах оказалась неприспособленная к реальности мать и полугодовалый братишка. Теперь, чтобы отомстить за отца, я вынуждена устроиться на работу к человеку, которого ненавижу. Заступиться за меня больше некому, все друзья разом отвернулись. Лишь случайный незнакомец из сети, сам того не подозревая, заставляет верить в себя и не опускать руки. А что, если не такой и случайный?

Глава 1. «Я и ты»

— Всего три чемодана? Сандра, ты реально в Лондоне корпеть над учебниками собралась?

Звонкий смех Аделины вырвал меня из собственных мыслей. Подхватив с полки еще одну водолазку потеплее, перевела на подругу задумчивый взгляд и улыбнулась. Уже завтра вечером, покидая Москву, я буду скучать по этой затейнице и хохотушке. Никто так, как Адель не умеет столь красочно прожигать жизнь и тратить деньги богатых родителей, а еще ввязываться во всякие авантюры и безупречно из них выходить с высокоподнятой головой. Однозначно, среди дождей, туманов и чопорных англичан этой чертовки мне будет жутко не хватать.

— Так я и еду учиться. К тому же, выбрала интенсивный курс, а значит, прохлаждаться мне будет некогда.

— Ну и нафига тебе все это надо? Могла оставшиеся два курса и здесь закончить, найти нормального мужика и жить в свое удовольствие.

— Мне надо! — не хотелось в очередной раз поднимать эту тему, где наши мнения принципиально расходились.

Адель промолчала, но ее насмешливый взгляд говорил гораздо лучше нее самой. Подруга и не скрывала, что считала меня придурковатой, той, что отказывалась идти проторенной дорогой, ища проблемы на свою задницу. Да, мои родители очень обеспеченные люди, и я живу ни в чем себе не отказывая, но и сама хочу что-то из себя представлять. Для меня самореализация — не пустое слово, и что бы ни говорили мои друзья, свой путь я пройду до конца.

— Как же скучно-о-о, — протянула Аделина, развалившись на моей кровати. Длинные пряди ее гладких темных волос разметались по подушке, а в воздух взлетели стройные ножки в новых итальянских полусапожках из последней коллекции. — Уже устала тебя ждать, Апраксина. Быстрее пакуй свои вещички, а лучше горничной дай распоряжение. Я и не стала бы на твоем месте возиться с каким-то барахлом, раз для этого имеются специально обученные люди.

— Вот именно, люди. И у них в этом доме хватает других забот.

Сколько бы я не напоминала об этом, Адель с легкостью забывала. Для нее Нина Васильевна, моя няня, женщина, которая вырастила меня, дала больше любви и заботы, чем родная мать, и та была лишь обслугой, человеком второго сорта. На этот счет ее взглядов я никогда не разделяла, не позволяя обижать или как-то унижать моих домочадцев. Но за пределами дома старалась об этом помалкивать. С воспитанием Нины Васильевны я и так слишком часто чувствовала себя белой вороной в кругу друзей. А других у меня попросту не было и не могло быть. Как любила повторять мама: «Наше положение обязывает общаться лишь с теми, кто тебе ровня».

Это же завидное положение превратило Александру Владимировну Апраксину, нареченную в честь бабушки — академика и гордости семьи по отцовской линии, в модную Сандру. Сначала это невероятно бесило и резало слух, но маменька настояла, что никаких Саш и, Боже упаси, Шурочек в ее доме не будет. А отцу как всегда было не до меня. Потому что, чем больше он зарабатывал денег, тем реже мы встречались за ужинами и разговаривали как в старые добрые времена, а он становился все более безразличным и раздражительным.

С мамой, которая ни одного дня в своей жизни не работала, все обстояло ровным счетом наоборот. С годами она выглядела все ухоженнее и красивее, правда, все больше времени проводила на курортах и в салонах красоты. Даже после рождения Ванюшки сразу же улетела на острова «восстанавливать форму и душевное равновесие», оставив младенца на попечение нянек. Но мама — это мама, не лучше и не хуже, чем у моих подруг. Другой я никогда не знала и давно привыкла принимать ее такой, какая она есть.

Мой смартфон пропищал, возвещая о новом сообщении, и Адель, не спрашивая, тут же подхватила его в свои загребущие ручонки с короткими пальчиками, но безупречным маникюром. Я снова лишь улыбнулась ее непосредственности. Секретов от лучшей подруги у меня никогда не было, чтобы там ни пришло, ей и так об этом станет известно. Иногда казалось, что Адель знает обо мне даже больше, чем я сама.

— Так-так… Что-то интересненькое, — в ее темных бархатных глазах заплясали чертята, в то время, как пальчики что-то быстро набирали.

— Надеюсь, ты не строчишь от моего имени Елисею? На всякий случай напоминаю, что мы расстались и обсуждению это не подлежит, — проговорила я, одним глазом сверяя вещи в чемодане со списком, который набросала еще вчера вечером от руки, дабы ничего не забыть.

— Расслабься. Конечно же нет, за кого ты меня принимаешь? — заверила Адель, продолжая что-то печатать в моем смартфоне, да с такой лукавой улыбкой, словно задумала нечто необычное. — Я всегда говорила, что твой Елисей придурок, а такой красавице найдем принца получше. Вот, например, какого-нибудь английского лорда.

— Сейчас же прекрати! — не выдержала я, осознав, что эта сводница затеяла. — Даже не вздумай регистрировать меня на сайтах знакомств! Если моя фамилия где-то засветится, а до отца дойдет эта информация, а она обязательно дойдет, нам обеим не сносить головы! А ну, живо отдай!

Завалившись на подругу, попыталась отобрать свой телефон, но та лишь снова расхохоталась и принялась уворачиваться, одной рукой спрятав мой смартфон под подушку, на которой и лежала.

— Да ты со скуки там помрешь, если я о тебе не позабочусь, — посыпались «разумные доводы» в пользу ее очередной безумной затеи. — Это новое приложение «Me and you» (Я и ты), не слышала? О нем весь интернет шумит который день. Говорят, один гений разработал на спор буквально на коленке, а осчастливил уже тысячи людей.

— И что же он такого придумал? — поинтересовалась я из чистого любопытства, на время прекратив атаку.

— Все конфиденциально, высший уровень защиты, никто никогда не узнает, кто ты на самом деле, если сама не захочешь. Анкета составлена необычно, вопросы крышесносные, но те, кто зарегились, уверяют, что реально можно найти своего человека.

— Мне-то это зачем? — я не желала забивать голову всякой ерундой, когда прежде всего нужно сосредоточиться на переезде и учебе.

— Хоть поржешь, когда станет скучно. Тебя же это ни к чему не обязывает. И друзей новых найдешь в Лондоне, ведь пока ты там никого не знаешь, — желая развлечься за чужой счет, Адель умела быть убедительной.

— Бог с тобой, делай, что хочешь. Только, чтобы ни фамилии моей, ни фотографии там не было, — сдалась я, продолжая собирать злосчастный чемодан, в который хотелось запихнуть гораздо больше положенного. А в случае с Адель всегда работал один и тот же принцип: «Чем бы дитя не тешилось… лишь бы не выкладывала без разрешения мои снимки в инстаграм».

— Как скажешь. Тогда напишем: «Оля из деревки едет в Лондон!»

— Не-не-не! Блогершу из меня тоже делать не надо. И потом, какая еще деревка?

— Хорошо, не хочешь быть Олей, будешь Шурой, тебя же так никто не называет? А деревка — это просто круто! Я в одном журнале читала, что такая тенденция пошла: олигархи всего мира мечтают о нечёсаных колхозницах, чистых и наивных, с широкой русской душой. И что сиськи силиконовые им надоели и губы, накаченные ботоксом, все натуральное подавай.

— А это тут причем? — расхохоталась уже и я.

— А при том! «Шура из деревки» — то, что надо, беспроигрышный вариант! И фотка на аватарку у меня есть подходящая. Помнишь, ты присылала, когда к няне своей ездила? Ты там в сарафане с косой в профиль стоишь солнцем подсвеченная, на голове венок из цветов. Русская красавица — мечта заморских принцев, а кто на фото не разберешь.

— Да, там, и правда, не разберешь, — согласилась я, вспоминая чудесную неделю, проведенную с моей престарелой няней в ее родном сельском доме.

— Готово. Осталось анкету заполнить. Ну что, погнали? — воодушевилась Адель, тут же завалив меня абсолютно безумными вопросами, на которые по инструкции нужно было отвечать быстро и не думая, что я и делала, весело завершая свои сборы.

Уже через час, наряжаясь на праздничную вечеринку, которую подруги устроили в одном из клубов по случаю моего отъезда, я и думать забыла о дурацком сайте знакомств. Перед тем как уехать, по привычке забежала в детскую проведать братишку. Мила, его няня, как раз выходила из комнаты с пустой бутылочкой, предупредив, что Ванюшка все слопал и уснул.

— Приеду на новогодние каникулы, а ты уже вырастешь и первые шаги без меня сделаешь, богатырь, — с грустью прошептала я, склонившись над кроваткой.

«А скорее всего и без мамы», — подумала, но отчего-то не стала произносить вслух, боясь расстроить несмышленого малыша. Я-то знала, мама не любила подолгу задерживаться в этом доме, а тем более возиться с детьми, хоть они и ее родные. Уже через месяц, другой она найдет себе новое призвание: в живописи, лепке глиняных горшков или благотворительности. А отец на все согласится и во всем поддержит, лишь бы не играла на его нервах своими приступами депрессии.

Посапывая, Ванюшка тихонько спал, смешно раскинув пухленькие ручонки на уровне головы. Насмотревшись на него, я и сама как-то пробовала так уснуть, но мне его любимая поза отнюдь не показалось удобной.

Вот он человек, по которому я действительно буду скучать. Хоть с собой забирай. Ну и по отцу, конечно же. Улечу в Лондон, и останутся мои мужчины совсем одни, предоставленные только поварам да нянькам.