Аметист: танец волчицы

Анастасия Разумовская, 2023

Действие книги разворачивается в мире пяти королевств, каждое из которых алчно наблюдает за соседями. В мире, где давно нет ни драконов, ни вервольфов, ни троллей, но остались их потомки. Наследная принцесса становится деканом факультета ночных убийц Тёмной Академии. Ей предстоит расследовать жестокое убийство предыдущего декана, а заодно подтянуть разболтанных адептов. В первом поможет острый нюх вервольфа, а вот со вторым всё сложнее.В книге шестеро главных героев, шесть сюжетных линий. Каждому из них предстоит пройти свой путь. И не факт, что тот, кто ведёт танец со Смертью, сможет победить.

Глава 2. Кот преткновения

Мышка Ми была двенадцатой дочерью равнинного князя. А ещё у неё было девять могучих братьев и один недотырок*. Целыми днями — от зари до зари — братья носились на рысаках по степным просторам, пасли табуны, а ночами иногда отправлялись облегчать соседей. В Берилловом королевстве не было понятия «грабить», это называлось «облегчать». Так же здесь не убивали, а «отпускали», освобождали душу от мяса и костей, и та радостно взмывала в Верхнюю Степь. Впрочем, сами озёрные всадники не спешили с собственным освобождением. Любо было им мчать против ветра на лихом жеребце, рубиться кривыми саблями, ласкать по ночам длиннокосых жён, пить кумыс да петь гортанные песни. Ай, хорошо!

Женщины доблестных берилльцев рождались невысокими, ладными, крепко сбитыми и весёлыми. Умели быстро собирать кочевые кибитки, а — если требовалось — могли их и быстро разобрать. Аещёсварить жирный плов, постричь овец, надоить коз, настоять кумыс. Ни минуты не сидели бериллки без дела, и неслись их задорные песни от стойбища к стойбищу. Любили всадники своих женщин, баловали, привозили им из далёких городов разноцветные яркие ткани и драгоценные серьги.

Вот только Мышка Ми не походила на своих сестёр. Песен не пела, всехбоялась и стеснялась. Обратишься к ней — заробеет, поручишь чего-нибудь пошить, или приготовить — только всё испортит. Худосочная, слабая, бледная, позор семьи, а не девка! Кто ж такую замуж возьмёт?

Качали головами жёны её отца. Разводили руками.Ох-ох, ни на что, совсем никак ни на что не годна! Лишь сказки детям рассказывала хорошо, и на том спасибо. Да вот только годы шли, сёстры её одна за другой замуж вышли, детей нянчили, а к Ми и не сватался никто. Мрачнел её отец всякий раз, когда взгляд его раскосых глаз падал на младшую дочь. А потому не стал возражать, когда княжна Мышка попросила отправить её учиться в Аметистовое королевство. Судили-рядили, на какой факультет лучше зачислиться, да и выбрали факультет ночных убийц.

— А что, — сказала Инги, старшая жена: — она незаметная, тихая. Подойдёт, встанет, а ты и не видел её, обернёшься — миску из рук выронишь от неожиданности.

— А может, на факультет воров? — робко осмелилась возразить четвёртая жена, голубоглазая Кайель.

— Для воровства руки умелые иметь надо, — отрезала Инги, и участь Мышки Ми была решена, несмотря даже на то, что первый семестр уже завершался.

И вот она стоит, холодея от страха, посреди комнаты общежития для адепток Академии, а две новых соседки пристально разглядывают новенькую сверху донизу.

— Немочь бледная, — хихикнула наконец одна из девушек, рыжеволосая и зеленоглазая. — Виорика, может, поручить ей ботинки твои чистить? Или не удостоишь такой чести?

Виорика, светлокудрая красавица, ещё раз окинула Мышку Ми презрительным взглядом.

— Значит так, будешь убирать комнату, стирать наше бельё и чистить обувь. Поняла, немочь?

— Но, — пробормотала Ми, мучительно краснея, — я не…

— Что?! — зашипела зеленоглазая. — Ты ещё и возражать дерзаешь? Перед тобой благородная Виорика, княжна Гранатового королевства, поняла?!

Для пущей убедительности, рыжая дёрнула Мышку за одну из тонких косичек. На глазах Ми выступили слёзы, губы её задрожали.

— Илина, скажи мымре, чтобы она заткнулась. И, кстати, пусть вымоет ванную и вычистит волосы из слива. — Виорика изящно зевнула и отвернулась от поверженной в прах несчастной Мышки.

— Ты всё слышала? — взвизгнула зеленоглазая Илина и добавила, оскалив мелкие, острые, будто у хорька, зубки: — И туалет надраить не забудь.

Можно было бы отказаться, ведь она не обязана, но Ми взглянула в злые глаза и затрепетала. Эта девушка способна выдернуть сопернице волосы и исцарапать лицо в кровь. Видать, судьба у неё, у Мышки, такая несчастная. Дома не нужна никому, а здесь её, княжну, держат за служанку. Ми разрыдалась.

— Сопли-то подбери, — фыркнула Илина.

В отличие от Виорики Илина не была красавицей. Рыжие курчавые волосы, да зелёные глаза — вот и всё, что было достойно в ней внимания. Тощая, низкорослая, прыщавая, озлобленная на весь мир, она относилась к тем, кто готовы целовать руки более сильным, знатным или богатым и топтать ногами тех, кого можно топтать.

Обе девушки стали рыться в вещах новенькой, комментируя находки обидными издевательствами. Вскоре вся комнатушка оказалась заваленной одеждой и вещами Мышки Ми. Илина напялила на себя лошадиные штаны* и подпрыгивала в них, громко хохоча.

— Она овец пасёт, она — пастух, — визжала рыжая.

— Её не к нам, её в конюшню надо отправить, — сердито буркнула Виорика, — спать с псами.

И тут Мышка замерла. Виорика потянула за расшитую орнаментом ленточку и вытащила… лифчик. Настолько огромный, что Ми могла бы использовать его как двойную шапку. Виорика присвистнула, а Илина застыла, расширив глаза. Обе обернулись к новенькой и уставились на её незримую грудь. Ми захотелось родиться обратно, она почувствовала, как мир завращался, и тут… Ворох лоскутных одеял на кровати у окна зашевелился, из него начало подниматься нечто громадное. Ми завизжала.

— Тихо, тихо! — густым басом проговорила куча, и из неё показалась чудовищных размеров голова с двумя маленькими рыжими косичками. — Привет! Меня зовут Дженни, я — твоя соседка.

Небывалого роста девушка поднялась с кровати, зевнула, потянувшись, расправила широкие плечи и внимательно оглядела всех и каждую. Её простое шерстяное платье было смято, а передник перекошен набекрень. Широкий кожаный ремень с медной бляхой никак не выглядел женским, а напоминал скорее деталь амуниции охотника, или солдата. Такой «наряд» мог бы обезобразить даже красавицу, но дело в том, что красавицей Дженни не стала бы и в роскошном платье.

— Виорика, будь любезна, — мягко пророкотала она, при этом стараясь говорить мягче, — верни на место то, что тебе не принадлежит. Илина, вряд ли это твои штаны. Разве я не права?

— Дженни, к нам подеселили овечью пастушку, — пожаловалась гранатовая княжна.

— Ну-ну, — пожурила та, — у каждого народа есть свои традиции. Надо их уважать. Как тебя зовут, соседка?

— Ми… Ми… Мирабель, — пролепетала Мышка, завороженно глядя, на бицепсы под белоснежными рукавами Дженни.

— Красивое имя, — одобрила великанша. — Мирабель, тебе стоит разложить свои вещи. Вон та кровать не занята, можешь располагаться. А место в общем шкафу Илина тебе сейчас выделит.

— Дженни, Мирабель не может сейчас заниматься своими вещами, — ехидно возразила Илина, — она идёт мыть ту… ванную.

Дженни уставила кроткий взор маленьких чёрных глазок на осмелившуюся перечить, поправила лиф платья, ремень.

— Сегодня не её очередь мыть. Сегодня моет… Виорика, — мягко отрезала заступница, и никто ей не осмелился возразить. — Мирабель, поспеши! Занятия начнутся через два часа.

***

На первый свой урок Ми пошла в сопровождении Дженни. Мышка робко жалась к великанше и старалась ни на полшага не удаляться от неё. Урок холодного оружия проходил в пыльной, душной аудитории.

Адепты факультета ночных убийц распределились за столами, составив говорливые пары. Те, кто сидел в первых рядах — среди них были Дженни с Ми — старательно конспектировали материал под диктовку преподавателя, но чем дальше располагались учащиеся от доски, тем громче и веселее звучали разговоры, тем меньше стачивались перья и тратились чернила.

Профессор Кинжалус — седобородый, полуспящий карлик — диктовал азы науки, попыхивая трубочкой и раскачиваясь в кресле.

— Альшпис — рыцарское копьё. Предназначается для всадника, — бормотал он, — относится к колющему виду оружия. Применяется для ведения боя на открытых пространствах. Алебарда — выглядит как топор, насаженный на копьё. Относится как к колющему, так и к режущему оружию.

Ми старательно писала, а позади гоготали, свистели и улюлюкали. Профессор не обращал ровно никакого внимания на шум в аудитории. Ми скосила глаза и украдкой осмотрела одногруппников. Она насчитала девятнадцать человек: десять юношей и девять девушек. Двадцатой была она, Ми. Часть юношей была пьяна, часть девушек активно флиртовала с теми, кто ещё оставался трезв. Кто-то рассматривал себя в зеркало, бесконечно поправляя волосы, кто-то хихикал с подружками. Лишь они с Дженни, похоже, пытались освоить материал. А нет, вон та девушка, сидящая за отдельным столом, тоже пишет.

Ми невольно залюбовалась ею: каштановые косы уложены причудливыми узорами и сколоты рябиновыми шпильками, тёмно-зелёное платье с белым кружевным воротничком и такими же манжетами, грациозная шея, изящные руки — всё в её облике свидетельствовало о благородстве.

«Не то, что злюка Виорика, — подумала злорадно Мышка, — той приходится кричать о своём происхождении».

Девушка в зелёном оторвала взгляд от тетради, обратила хризолитовые глаза на смотрящую, взмахнула ресницами и снова уткнулась в тетрадь.

— Моргенштерн — стальная рукоять, на конце которой находится шар с шипами. Иногда этот шар прикрепляют цепью, — мерно продолжал диктовку профессор.

«Как жаль, что меня поместили не в комнату с этой прекрасной девушкой, — вздохнула про себя Ми, — уверена, она бы…»

— Профессор, простите, а зачем нам то оружие, которое используют воины на поле боя? Вряд ли им можно лишить человека жизни под покровом ночи где-нибудь в глухом переулке.

Класс рассмеялся. Высокий молодой человек с дерзкими серыми глазами и синими волосами, зачёсанными смотрел на преподавателя тем почтительным взглядом, который больше походил на наглость. Педагог всхрапнул от неожиданности.

— Любезнейший… э-э…

— Кэолэн, сын Гоиридха, князя Алмазной горы, — представился нахал.

— Любезнейший Кэолэн… э-э… княжич Кэолэн, — старик открыл тусклые глаза, хлопнул белесыми ресницами, — имейте уважение к своим наставникам. Я двадцать лет преподаю в этой академии, а вы учитесь здесь менее, чем полгода. Как вы думаете, кому лучше известно, что полезнее знать будущим ночным убийцам?

— При всём моём глубочайшем уважении к столь почтенной древности, не могли бы вы ответить на мой столь простой вопрос? — насмешливо повторил задира.

Аудитория зароптала, раздались свист и выкрики с места, всё утонуло в гвалте. Урок оказался сорван. Профессор в слезах собрал свои свитки и книги и удалился, гордо вскинув голову.

— Кэолэн, — черноволосый парень с раскосыми глазами, в котором Ми безошибочно признала земляка, оторвался от записей и неодобрительно глянул на соседа по парте, — зачем ты так? Такими темпами мы никогда не получим образования.

— Сеорарс, — хмыкнул Кэолэн, откинувшись на стул и закинув за голову руки, — ты вот это называешь образованием? За те месяцы, которые мы тут якобы учимся, я отупел, клянусь тебе! Они это именуют Академией? По-моему, это сборище всякого сброда и не более того. Даром потраченное время. И, спрашивается, зачем я проделал долгий путь из Гранатового королевства?

Бериллец упёр локти в парту и, водрузив лицо на кулаки, глянул из-под восточных век, сдул со лба длинную прядь.

— Ты не прав. Я соглашусь с тобой в разочаровании от уроков, но Академия хранит древние здания. Одна библиотека, крупнейшая в Четырёхлисте, чего стоит! Некоторые фолианты помнят, думаю, Зарю миров, драконов, эльфов и вервольфов, когда те ещё жили между людьми.

— Ты серьёзно считаешь, что по книгам можно научиться незаметно убивать? — хмыкнул алмазный княжич.

— Вы обидели преподавателя, — печально пробасила Дженни. Парни даже не оглянулись, хотя от громового голоса девушки группа тут же смиренно притихла.

«Ну конечно, — молча вздохнула Ми, — кто такая Дженни, и кто они…». Однако в глубине души она была согласна с Кэолэном. Действительно, разве можно при помощи пера и бумаги научиться тонкостям искусства убивать? Но её воспитание вздрагивало при одной только лишь мысли о непослушании и дерзости княжича. Вместе с Дженни ей было жалко безобидного старичка-профессора.

***

Следующий предмет назывался «Урок точного удара». Это было практическое занятие на свежем воздухе. Адепты надели кожаные маски, чтобы никто, кроме их товарищей, не видел лиц будущих убийц, и вышли во внутренний двор.

Мышка Ми трепетала. Никогда в жизни она не зарезала не то, что ягнёнка, но даже рыбу.

На улице моросил декабрьский дождь, под подошвами хлюпала смесь земли и снега. Двор Убийц был вымощен брусчаткой, но это не сохраняло чистоту сапог и подолов. Мостили, видимо, несколько сот лет назад, а потому одни камни провалились в топкую грязь, другие, наоборот, наполовину выступили наружу, а иные и вовсе пропали, оставив на память о себе небольшие ямки, сейчас превратившиеся в лужицы.

Худой, словно скелет-переросток, большеногий профессор Брайс Безжалостный вышагивал перед деревянными козлами, накрытыми столешницей. Там стояло нечто странное прямоугольной формы. Ми приподнялась на цыпочках, но из-за спин однокурсников никак не могла разглядеть, что.

— Ви бездари, — шипел Брайс, а невесомые, почти прозрачные от седины, волосы в такт каждому слову взлетали вокруг его розового черепа, — ви узшастный поколений никому не нужный деть! Ви долшен докасать, что годитесь на этот високий роль. Ви докасать сичас, сдесь.

— О чём он? — прошептала Ми, схватив за локоть замершую Дженни и пытаясь дотянуться если не до её уха, то хотя бы до плеча. Безуспешно, впрочем. — Что, что там?

Ей показалось, что Дженни окаменела. Густые тёмно-рыжие брови сошлись, чёрные глазки сузились.

— Йа бросить шребий, — продолжал профессор, то приподнимаясь на носках, то опускаясь на пятки, его походка напоминала какой-то жутковатый танец, — то-от, на кого пасть шребий, тот докашет мне, себе, вам, што он не безнадешность. Понимать? Ви понимать?

Десять мальчиков и десять девочек будто оцепенели. В воздухе разлилась тревожность.

— Ви — убийц. Ви должны легко-о убивать. Мужчина, женшина, деть — всио равно перед вам, понимать? Девис убийц — смерть равняет всех!

— Смерть равняет всех, — эхом откликнулись первокурсники.

Мышка Ми присела и пробралась вперёд под руками стоящих впереди. На необструганных досках она увидела железную клетку, перед которой поблескивали сталью кинжалы, сабли, ножи и что-то ещё, что Ми не очень разглядела. Потом она могла вспомнить лишь маленький арбалет. Взведённый. Его болт, казалось, наблюдал за ней. А в клетке…

— Вы хотите, чтобы один из нас убил кота? — хрипло спросил Кэолэн.

— Йа-йа! Молотец, — кивнул профессор и резко остановился, — ви будет учиться убифать. С малого до большой.

— Но, — прошептала Илина, казалось, даже её рыжие кудряшки поблекли, — может начнём с… с… птиц… или там — с жаб?

Профессор бросил на неё хищный взгляд из-под серебряной маски.

— Эт-то та-ак не работать, — объяснил с удовольствием, — ви не жаль убить жаб, ви жаль убить кот. Надо убить того, кого жаль, чтобы убить в себе жаль.

Ребята тихо зароптали, заворчали. Ми оглядела лица. Все растерянные, кто-то бледный, кто-то отводит глаза. Хорошие ж убийцы из вас, ребятки, получатся! Мышка приободрилась.

— Ну-у? — спросил Брайс безжалостно, — мошет бить, есть доброволетц? Найн? Ну вот ви, юнош.

Кэолэн сделал шаг назад. Кот в клетке зашипел, вздыбив бурую шерсть, его глаза горели демоническим зелёным светом. Где-то раздался всхлип.

— Тогда — ти. Да, ти, девочка с много косичка.

Мышка Ми испуганно заозиралась, но длинный палец с чёрным ногтем был нацелен прямо на неё. Без вариантов. И палец этот определённо принадлежал профессору.

— Ти есть новенький, та-ак? — спросил Безжалостный Брайс: — Я тебя раньше не видеть.

— Правильно, — прошипели у неё за спиной, — она-то точно сможет. Наверняка не одной овце горло перерезала.

Ми не поняла, кто это произнёс — Илина или Виорика. Да и неважно, наверное. Девушка зажмурилась, слыша, как учащённо забилось её сердце.

— Я… н-не… могу… — залепетала она.

— Не моку-у? — переспросил профессор, голос его трепетал удовольствием: — Если не моку, то и учиться не моку. Сессия — незачёт, экзамен — незачёт, здравствуй, дом, милый, милый дом.

Мышка зажмурилась ещё крепче, дыхание у неё перехватило. Нельзя, нельзя возражать старшим! Девочки должны быть послушными. Нужно слушаться старших, старшим виднее, что такое правда. Даже если тебе кажется, что старший неправ, это не значит, что старший — неправ, это значит, что тебе кажется.

Она открыла глаза, часто дыша и стараясь исполниться решимости. Нужно убить кота, чтобы убить в себе жалость, потому что жалость — это слабость, да? А ночной убийца слабым быть не должен. Да и не убить вовсе — отпустить. Точно. Отпустить кота, и его душа, освобождённая, радостная, легко взмоет к тёплым лучам солнца…

Взгляд Ми встретился со взглядом кота. Кот отпущения явно не желал. Он смотрел злобно, его когти растопырились в готовности дать отпор всем радетелям свободы души.

— Ну-у? — протянул преподаватель прямо над её ухом.

Ми вздрогнула, рука её послушно взяла арбалет и — выронила. Оружие глухо звякнуло, болт, взвизгнув, рванул и звонко разбился о стену, чудом никого не поранив. Почему так громко? Или это просто тишина была настолько мёртвой?

— Не-ет, — пропищала Мышка, — я… я не могу этого сделать, — и спрятала руки за спину.

— Незащёт, — утвердительно кивнул Брайс, — пакуй вещи, девочка, и пока-пока!

— Да чё вы, в самом деле!

Из-за спин ребят вышел невысокий парень. Спутанные русые волосы лезли ему прямо в серые глаза. Губы сжимали соломинку. Парень выплюнул соломинку и скривился:

— Это — всего лишь животное. Вжик и — готово. Таких тысячи на улицах дохнут. Эх вы, высокородные неженки.

Он нарочито небрежно, вразвалку, подошёл к страшному столу, вытер руки о тёмную куртку и взял обычный нож, которым мясники потрошат куриц. Кот завопил. «Ур-р-ря-у-у!» — разнеслось меж каменных стен. Хвост его бился о решётки.

— Не смей, Даглис! — тихий голос девушки в зелёном платье будто разрезал пространство.

— Не надо! — закричал кто-то жалобно и тоненько.

— Профессор!

Внезапно всё смолкло. Из ниоткуда вышла женщина в тёмно-фиолетовом бархатном платье. Её седые волосы переливались серебром и чёрным жемчугом. Даже кот смолк.

— Приветствую вас, ночные вершители судеб, — она подняла тонкую руку и оглядела всех внимательно и властно, — приветствую и вас, профессор. Извините, я прервала ваш урок.

— Кто вы, госпожа? — изумлённо отозвался Брайс.

Никто из посторонних не мог бы проникнуть в Академию: профессора факультета чернокнижников защитили стены надёжными чарами.

— Ваш новый декан, — представилась дама.

— Принцесса Авиталь, — ахнул Кэолэн, — неужели?

— Ваше высочество? — Брайс попятился, впадая в непостижимость всего сущего.

— Можете называть меня госпожой деканом. Декантессу я не перенесу, — милостиво разрешила Авиталь, — как обращаться к вам, коллега?

— Брайс Безжалостный, — и поклонился, не снимая маски. Практикующие профессора-убийцы никому не показывали свои лица.

Принцесса скользнула по нему насмешливым взглядом. Затем её взор упал на клетку, и чёрные изогнутые брови нахмурились.

— Первый курс? — полувопросительно, полуутвердительно уточнила она.

— Йа-йа, Ваше фысотчество.

— Госпожа декан, — поправила принцесса. — Вы решили начать курс с практики убийства?

— Мы занимаемся уже полгода, госпожа декан. Всю теорию прошли, пришло время практики.

Ми не сразу заметила, что обиженный голос профессора уже не коверкает слова. Впрочем, отчего бы не использовать акцент для тех же целей, для которых преподавателям служат маски?

— Так уж и всю теорию? Всю-всю полностью? Впрочем, я вас поняла, — принцесса кивнула. — Позвольте мне немного проэкзаменовать теоретические основы подготовки ваших учеников.

Брайс учтиво поклонился и завернулся в тёмный плащ. Авиталь прошествовала к козлам и царственно села прямо на столешницу, рядом с клеткой. Её левая рука легла на железные прутья. Кот зашипел, но Её высочество не обратило на его протесты ни малейшего внимания.

— Итак, — она оглядела адептов янтарными глазами, затем притенила их ресницами. — Давайте знакомиться. Отвечая на мои вопросы, представляйтесь. Будущие вершители судеб, в чём главная сила ночного убийцы?

— В бесшумности, — тотчас откликнулась Илина. Принцесса подняла левую бровь. — Илина, дочь…

— Мне не нужны ваши фамилии. Имён достаточно. Итак, Илина, какой девиз написан на гербе факультета?

Илина покраснела, и вместо неё ответила Виорика:

— Смерть равняет всех.

— Верно! Смерть не знает ни титулов, ни богатств. Вы все здесь — одна семья. На втором курсе вам позволят выбрать себе псевдонимы, и вы будете учиться под иными именами. Убийца может жить среди семьи, но и там он должен оставаться один, запомните это. Когда вы получите заказ на смерть, вас не будет интересовать, кто перед вами: князь ли, крестьянин ли. Кто бы ни был нарисован на вашей маске, или на вашем гербе, под ними — вы никто. Вы — ночь. Вы — смерть. Итак, Илина, ты полагаешь, что сила в бесшумности? Есть ли ещё варианты?

— Во внезапности…

— В безжалостности…

— В знании…

Авиталь слушала, качая ногой. Кот успокоился, обнюхал узкую руку, дёрнул хвостом. Принцесса щёлкнула пальцами. Ми увидела, как засов на дверце клетки открылся. Кот осторожно приоткрыл носом путь на свободу.

— Нет, всё неверно, — вздохнула госпожа декан, — сила убийцы — в преимуществе. А вот преимущество может быть всем тем, что вы перечислили. Или — другим. Теперь я хочу услышать от вас о ваших талантах, о тех преимуществах в себе перед другими, которые вы знаете. Илина?

— Я… я умею красться бесшумно. И… и у меня ярость берсеркера, — смущаясь от удовольствия, горделиво призналась девочка.

Принцесса кивнула следующему. Им был Кэолэн. Он вскинул синекудрую голову.

— Я, Кэолэн, владею двадцатью четырьмя видами оружия, и я — бесшумен.

Мышка изумилась, когда следующей кивнули ей.

— Я не зна-аю, — пролепетала она. — Я — Ми. — и, вспомнив слова госпожи декана о псевдонимах, благоразумно решила не называться полностью.

— Я — Виорика. Я умею обворожить мужчину и обхитрить женщину. А ещё у меня хорошая память.

— Я — Дженни, я сильная и выносливая. Очень!

По очередному кивку вперёд выступила девушка в зелёном платье.

— Я — Пассифлора, я не сгораю в огне.

Адепты по очереди представлялись, а Мышка и радовалась, и печалилась. Радовалась, потому что узнавала имена сокурсников, а печалилась, предчувствуя своё изгнание с факультета. Наверняка профессор Брайс сдержит угрозу. Да и принцессе ответить Ми не смогла. И будут надоедливые насмешки сестёр и прискучившие сожаления жён отца, а потом она станет нянькой своих племянников, а затем и двоюродных внуков.

— Я — Сеорарс, — последним шагнул бериллец, — и я не стану отвечать на этот вопрос.

Группа ахнула, однокурсники потрясённо ожидали реакции дочери короля. Авиталь улыбнулась и легко спрыгнула на брусчатку.

— Итак, вот мой итог предварительной аттестации. Всем — ноль. Всем, кроме Ми, Пассифлоры и Сеорарса.

Адепты заворчали, принцесса подняла руку, и перешептывания смолкли. Мышка Ми открыла рот и замерла, силясь понять.

— Вы ответили мне честно, не таясь, как ученики — учителю. Плохо. Это очень плохо, адепты! Теперь ваша сила в моих руках. Я вас знаю, а это значит, я вооружена против вас. Вы потеряли своё преимущество. А теперь идите в столовую. Вас же, профессор, приглашаю в башню декана. Надо всё обсудить.

— А кот? — растерянно спросил Даглис.

— Какой ещё кот? — принцесса наклонила голову набок и внимательно глянула на несостоявшегося живодёра.

Даглис обернулся к клетке и выпучил глаза. Кота не было.

ПРИМЕЧАНИЯ

*в Берилловом королевстве недотырками называют несовершеннолетних мальчиков

*в Берилле девушки одевали для скачек специальные, «лошадиные» штаны из овечьей шерсти, широкие, как шаровары