36. Dies diem docet

Анастасия Подорожная

На этих страницах вам встретятся зарисовки в стихах и прозе. Вы можете перебирать их, осторожно касаясь пальцами бусин пронзительно-искреннего волшебства, а можете прочесть единую историю о дождях и дорогах, волках и кошках, солнце и счастье… Впрочем, как бы вы ни читали, получится о любви.

Пустые дороги

Я пришел к нему однажды вечером — он меня пригласил. В коридоре царил обычный полумрак, вызванный 60-ваттовой лампой и желтыми обоями советских времен. Запах тоже был совершенно обычный. Пахло старыми тряпками, немного сыростью, немного пылью и молью и чем-то еще.

— Проходи, — сказал он, — не разувайся. Здесь грязно.

— Привет, — сказал я и подумал, что не разуваться — это хорошо, я в носке пальцем дыру проковырял.

— Заходи в зал, — попросил он, — я сейчас чайник поставлю.

— Хорошо, — сказал я и решил, что у него уютно и тихо, и комфортно оттого, что он живет один, и у него никого нет.

Я зашел в зал и сделал то, что сделал бы любой другой на моем месте — осмотрелся. В зале стоял самый обычный шкаф — на всю стену — таких полным-полно в советских квартирах. В шкафу были самые обычные стеллажи: за одними стеклянными дверцами стояли сервизы, а за другими — книги. Нет, не книги. Альбомы. Альбомы с фотографиями. Я взял один. И раскрыл, не глядя. На фотографии была дорога. На дороге никого не было. Я открыл наугад еще одну страницу. Дорога. Никого. Ничего. Даже знаков дорожного движения нет. И это другая дорога. С другими деревьями на обочинах и другим покрытием. Я пролистал все эти ничего не значащие для меня серые и коричневые ленты. Ими был полон весь альбом. Он принес чаю.

— Что это? — спросил я.

— А, ерунда. Так, — ответил он.

Я озадаченно посмотрел в шкаф. Там было еще несколько десятков альбомов. Наугад заглянул в один. Дорога. Я посмотрел ему прямо в лицо. Он улыбнулся, вроде как, стеснительно, и пожал плечом. В воздухе стало странно. Я уже понял, что у него полон дом дорог. И что все они разные. И все — пустые.

— Это все ты снимал?

— Не все. Есть подарки.

Он поставил на журнальный столик корзинку с бубликами. Я машинально сунул один в рот. Говорить стало не о чем. Мы пили чай и жевали бублики.

Потом я ушел.