Русая Ведьма с площади Треугольника

Анастасия Колесинская

Русая Ведьма, живущая на площади Треугольника, не видит разницы между наукой и волшебством, знает ответы на все вопросы и измеряет ньютонами силу духа. Но скоро в Столичный город вернется бродячий цирк, и знакомые перезвоны стеклянных колокольчиков почему-то волнуют волшебницу, тревожно вглядывающуюся в фазы луны.

Луна Умирающей травы

13

— Сегодня завершился бы третий сидерический период наших отношений, если бы мы не расставались, — заметил Усталый Астроном, когда Русая Ведьма начала вытаскивать сушёные [забытые] травы из его справочников по хронологии.

— Это значит, три года с момента, как мы начали обороты вокруг друг друга? — улыбнулась она удивлённо [задумчиво]. — И месяц с тех пор, как мы вновь вместе. Время бежит очень быстро.

Обороты и привороты, перевороты и выверты.

— Есть такие понятия: апоцентр и перицентр, — вдруг продолжил Усталый Астроном, который вообще-то редко предавался сентиментальным размышлениям. — Апоцентр — это когда объект, двигаясь по орбите, оказывается ближе всего к центральной точке. Той, вокруг которой он вращается. Перицентр — наоборот, когда они необыкновенно далеки друг от друга.

Иногда мне кажется, что для нас с тобой эти моменты словно в противофазе.

— То есть когда я близка к тебе, ты далек и наоборот? — уточнила Русая Ведьма и отложила справочники в сторону. — Так ты чувствуешь?

— Я не доверяю эмпирическому опыту, — пожал плечами Усталый Астроном.

Он уже забыл, зачем начал этот разговор, и хотел прекратить его поскорее.

— Но разве теоретический опыт сгодится сейчас? — начала было Русая Ведьма, но тут же замолчала, оглянувшись на сухие ромашки и васильки на книжной полке.

Она села подле него и решила, что просто даст ему время самому разрешить кризис.

Она опустила глаза и подумала, что не всё можно изменить одной лишь волей.

Она подумала, что, в конце концов, они снова вместе только потому, что она так решила, а значит, в любой момент может передумать, и никому от этого плохо не будет.

Усталый Астроном ошибся — сейчас состояния орбит их близости совпадали. Оба были необыкновенно далеки друг от друга, и только время [понимание] могло бы помочь разорвать это кольцо. Но этого не случилось.

14

— Вы гадаете, наставница? — спросила Ученица, неловко заглядывая на кухню, где Русая Ведьма разложила по полу карты, кости мелких птичек, руны и речные камушки.

— Никогда. Я знаю точно, — отозвалась Русая Ведьма. Она казалась чуть более весёлой, чем обычно: её улыбка заходила за край нервозности правым уголком тёплых губ.

— Но тогда…

— Это калибровка. Ловлю зависимость между показаниями средств измерения и искомой величиной, — Русая Ведьма взяла из своего расклада золотое колечко, покрутила его в руках и выбросила в форточку, — избавляюсь от того, что фальшивит и портит картинку.

— Но зачем тогда вообще гадать, — Ученица присела на край табурета, — если вы и так знаете истину?

— Ну, представь: ты хорошо выполнила поручение, а я не сказала тебе, что ты молодец. Ты и так знаешь, что всё сделала правильно, но с моей похвалой как-то приятнее, верно? Что же касается калибровки… я верю, что нужно откидывать то, что заставляет тебя сомневаться в себе.

— То есть вы гадаете для того, чтобы вам говорили, что вы всё делаете правильно?

Русая Ведьма безмятежно потянулась. Она не выглядела обиженно.

— Искать одобрение — это нормально, — сказала она, — ошибка в том, чтобы нуждаться в нём.

Или оставлять в своей жизни вещи, сеющие семена нерешительности.

15

— Я не люблю тебя, — сказал Усталый Астроном, — прости, пожалуйста.

— Ничего страшного, я тебя — тоже. Но со временем чувства могут измениться.

Они стояли друг напротив друга тоскливым октябрьским утром, и кабели над ними раскачивались, как мосты над пропастью.

— Так что я ещё дважды поинтересуюсь твоими: в первый раз на Луну Ветров, а второй — на Вишнёвую.

Русая Ведьма обернулась к ветру и прижала рукой шляпку, которую чуть было не унёс порыв. Она улыбалась.

— Кажется, мои слова тебя не опечалили, — заметил Усталый Астроном.

— Представь себе электрическую цепь. Переходный процесс в ней — это инерционное изменение тока и напряжения. По инерции я к тебе ещё привязана и, несомненно, напряжена. Но знаешь… Переходный процесс всегда стремится к стационарному…

–…А значит, что бы ни случилось, со временем ты придёшь в норму и найдёшь покой, — закончил за Русую Ведьму Усталый Астроном и подивился её внутренней силе. — Осознание этого позволяет тебе улыбаться.

— Покой лишь частный случай стационарного состояния — одна из тысяч возможностей. Каждый хочет быть в своём ритме: вода, кабели, люди, планеты и чёрные коты. И в поиске этого ритма настоящая магия, — Русая Ведьма сделала первый шаг в сторону. — К нашей следующей встрече постарайся понять, какое место, положение или скорость делают тебя не Усталым.

Планеты хотят двигаться, камни — лежать, магниты — отталкивать друг друга.

А чего хочешь ты?

16

Однажды Русая Ведьма купила на рынке килограмм игрушечных глаз. Проходя мимо лотка Продавца Истин, она услышала за плечом мерзкое хихиканье.

— В игрушки играть станете, барышня? — засмеялся он. — По вам и видно. Вырасти пора из этих штучек и замуж выйти. Детей нянчить, они ж ровно как куклы ваши, живые только.

— Вы предлагаете мне играть в детей? — уточнила Русая Ведьма, с интересом останавливаясь. — Заменить пластмассовых пупсов на малышей, правильно? Неплохо. Только подскажите мне как эксперт: это замена степенная, дробно-рациональная или по методу много…

— Роды — это счастье! — рявкнул Продавец Истин.

По смеющемуся лицу Русой Ведьмы он начал понимать, что она просто потешается.

— Рожать не слишком эффективно. Для кукол вуду мне потребуется куда больше материала, чем я могу воспроизвести сама. Придётся красть или покупать. У вас нет сыновей на продажу?

И, наблюдая, как её собеседник багровеет, Русая Ведьма отправилась дальше.

Она не очень любила играть в людей, но не собиралась терпеть тех, кто играет своими стереотипами на её поле.

Что же до глаз, то их чародейка планировала приладить всевидящему голему, но почему-то передумала.

17

— Прошло уже много лет с момента последней встречи. Мы не пересекались последние годы, — сказала Царевна Скрипачка и вздохнула. — Линии наших судеб, словно параллельные прямые, уходят друг от друга в бесконечность, так и не отыскав общей точки вновь.

— Ну, — Русая Ведьма сощурила глаза, оборачиваясь на книжные полки, — у меня есть книга заклинаний, которая поможет это исправить.

В следующее мгновение чародейка привычно забралась на табурет и уже было потянулась к потрёпанному изданию математики Лобачевского, но Царевна Скрипачка жестом остановила её.

— Кажется, вы меня не поняли, госпожа, — хмуро сказала она, — я пришла к вам исключительно, чтобы убедиться, что графики наших прямых не изменятся. Никогда.

Русая Ведьма понимающе кивнула и, чтобы предсказать и смоделировать будущее, раскинула по столу картографические проекции.

18

На закате Русая Ведьма пела колыбельную Солнцу, качая в чаше молоко медведицы. Того требовали древние тексты.

— Я не расслышала слова, — призналась Ученица, когда Русая Ведьма спустилась с холма вместе с последними лучами. — Можете повторить их для моего конспекта?

— В первой строфе ты вопрошаешь, почему у Великого Волка такие большие глаза, ведь в них может раствориться Вселенная. Во второй интересуешься, почему у него такие большие уши и слышат ли они поступь забытых атлантов. А в третьей спрашиваешь, велика ли его пасть и остры ли клыки.

— «Придёт серенький волчок и укусит за бочок» то есть?

Ученица посмотрела на Русую Ведьму, и та, усмехнувшись, кивнула.

— В день Рагнарёка я буду знать, что не зря трачу твою юность, — был удовлетворённый ответ.

19

Как-то, проснувшись, Ученица услышала, что в комнате Русой Ведьмы кто-то тихонько плачет. На следующую ночь всхлипывания стали громче, а ещё через одну — горче.

Однако, когда девушка вошла в комнату чародейки, она увидела, что та мирно спит и щёки у неё совсем сухие, без дорожек от солёных капель.

Форточка была открыта, и плач, словно запах утренней выпечки, уносился на улицу, смешиваясь с прочими звуками ночного города.

Утром Ученица решилась поговорить об этом.

— Ничего особенного, дитя, — сказала Русая Ведьма и добродушно зевнула.

Она заваривала ромашку прямо в большой глиняной кружке и уж точно не выглядела расстроенной.

— Но как же, наставница! Может, призраки поселились в вашей опочивальне или другие дурные духи? Может, кто подсматривает за вами из ваших грёз и грустит?

— Это просто сны Фибоначчи, — был ответ, — каждый следующий грустнее предыдущего и равен двум предшествующим в сумме. Эти сны отличаются от других тем, что складываются в ряд, и, начавшись, эта цепочка уходит так далеко, что теряется в вечности. Но меня это не заботит.

— Но если они с каждым разом будут становиться всё более печальными и так до самой бесконечности, значит… Значит, в ваших снах всегда будет безотрадно?

— Последовательность Фибоначчи начинается с нуля, барышня, — вздохнула Русая Ведьма, — и когда-нибудь я найду в глубине царства Морфея сон №0 и отпущу его. А пока лучшее, что я могу сделать — позволить снам быть услышанными. Не держать их в себе, отвязывать от самой себя каждое новое звено и давать ему умчаться в ночную пустоту.

Потому что если спрятать что-то бесконечное в самые глубины своей души, когда-нибудь оно разорвёт тебя изнутри.

20

Ученицу Ведьмы как-то спросили, почему она рассказывает брату и сестре только печальные сказки.

— Потому что сказки никогда не сбываются, — ответила Ученица Ведьмы.

Из своего скептицизма она слепила прекрасную научную работу, что было, несомненно, куда лучшим материалом, чем вода, составляющая основу большинства из них.

А потом она жила долго и счастливо.

21

Весь октябрь Русая Ведьма вслушивалась в холодный предснежный ветер, и вот — он наконец принес ей запах сахарной ваты и механический перезвон шарманки.

В город вернулся бродячий цирк и, как и десятки раз до этого, установил свои шатры на площади Треугольника, возвещая своим присутствием, что зима явится уже совсем скоро.

Вместе с цирком вернулся и добрый друг чародейки Звёздный Кочевник, и она, по традиции, предложила ему погостить в своём доме.

— Спасибо, но вынужден отказать. Мне будет неуютно, — ответил Звёздный Кочевник.

Так же, как и десятки раз до этого.

А вечером они легли спать: Русая Ведьма, укрывшись толстым одеялом из множества ярких треугольничков цвета и тепла, а Звёздный Кочевник — лишь облаками.

«Когда-нибудь он, как и я, найдёт свой дом», — подумала Русая Ведьма.

«Когда-нибудь её, как и меня, позовёт дорога», — подумал Звёздный Кочевник.

Когда-нибудь они перестанут судить других по себе. Как и мы.

В этот момент эта история и закончится.