Я у тебя есть

Анастасия Кобякова, 2020

"За что мне столько испытаний и горя?" Не раз каждый задавал себе подобный вопрос, и Татьяна не исключение. Пережив ужасное горе, она со своим сыном-инвалидом попадает в неизвестный мир, который местные называют Раем. Сама героиня не назвала бы этот негостеприимный мир Раем, но почему он так назван? Это Татьяне только предстоит разгадать. В чужом мире возникает надежда вылечить сына, в осуществлении этой мечты ей вызовется помогать дракон, с которым постепенно сложатся теплые отношения. Героиня не готова к новым отношениям, но, может, со временем её сердце потеплеет?

Глава 9

Просыпалась я постепенно, сегодня мне приснился хороший, добрый сон, из объятий которого мне совершенно не хотелось уходить. Но доносившийся, будто издалека голос сына повторяющий:

— Мам… Мам…, — настойчиво возвращал меня к нежеланной реальности он.

— М-м-м-м-м, — промычала я, давая тем самым себе несколько секунд окончательно вырваться из сна.

Открыв глаза, я увидела над собой обеспокоенное лицо Славика, его острые серые глаза глядели внимательно и строго.

— Что случилось? — ничего не понимая спросила я, приподнимаясь на локтях и наскоро обводя взглядом окружающее пространство.

— Почему ты так долго не откликалась?

— Не знаю, наверно крепко уснула. Мне впервые за долгое время приснился приятный сон.

— Я испугался, — признался сын.

— Испугался чего? — мои руки сами потянулись к светлой головке Славика, притягивая её к своей груди.

— Что… что ты как бабушка…, — трудно сглотнув, сказал он.

— Ну чего ты говоришь!? — наконец поняла я всю трагичность положения, — я здоровая, вполне ещё молодая женщина и тебя не оставлю! Не нужно бояться, если я сразу не отзываюсь, в этом мире такой свежий и пьянящий воздух, что спиться на редкость крепко и долго. Я же тебе обещала, что всё будет хорошо, значит, именно так всё и будет!

— Я знаю, — как-то обречённо отозвался сын.

— А раз знаешь, то нечего и переживать! Где, кстати говоря, Дехас?

— Он отправился добывать пропитание, курицу ведь мы вчера доели.

— Курицу-то да…, доели. Только сколько мороки с ней было! Я даже растерялась, когда наш общий знакомый отдал её мне на разделывание. Я же куриц видела либо живых, либо уже освежёванных в магазине. Представляешь, за всю свою долгую жизнь ни разу не задумывалась о промежуточном процессе. Может быть мне так легче было не жалеть живых существ, а может, находились занятия поинтереснее, например, тебя вот рожать, — весело проговорила я, отодвинув от себя голову Славика и заглядывая в серые омуты его красивых, отцовских глаз.

— Я видел, какие круглые и полные паники были твои глаза. Я думал, ты эту курицу кинешь прямо в него, чтобы не предлагал такое недостойное занятие, как потрошение, — усмехнулся своим воспоминаниям сын.

— Хорошо вот так просто сидеть и после вспоминать, все события смотрятся по-другому, из них стирается всё плохое и ненужное, остаётся только смешное и приятное, — проговорила я, глядя на бегущий по камням ручей.

— А с папой так же? — тихонько спросил Славик.

— И с папой так же. В нашей жизни бывало всё: и размолвки, и обиды и даже ссоры, но сейчас я ничего этого не помню, всё плохое поблёкло, стало незначительным и мелким. Зато все самые приятные моменты засияли новыми красками и впечатлениями.

— Но ты же всегда и всем говорила, что вы с папой жили душа в душу и никогда не ссорились, — припомнил мне мои же слова сын.

— Мне уже и самой так кажется, — задумчиво проговорила я, — а то, что мы иногда ссорились другим знать не обязательно.

— Но почему? — не понимал Славик моих слов.

— Всё что происходит внутри семьи другим знать не нужно, это только наши дела. Неважно как мы общаемся между собой, для других у нас в семье будет всегда всё хорошо.

— Но это же обман!

— Нет, дорогой, это не обман, это всего лишь недомолвки.

— Ты же меня всегда учила, что нужно говорить правду!

— Я и сейчас не отказываюсь от своих слов. Нужно в семье друг другу всегда говорить правду.

— А другим?

— И другим по возможности тоже, но, понимаешь, сынок, случаются такие ситуации, когда говоря правду можно сильно ранить или обидеть человека. Тогда разумнее будет промолчать и не говорить правды. Но иногда случается такое, что горькую правду сказать бывает просто необходимо, хоть это точно расстроит.

— Я всё равно не понимаю, почему нельзя всегда следовать одному правилу, зачем такие сложности?

— Ты ещё слишком мал, чтобы понять все тонкости и сложности человеческой жизни. Но не переживай, со временем ты во всём разберёшься, рано тебе забивать подобными вещами голову.

— Я не маленький! — возмутился сын, — я уже большой!

— Конечно, большой, — я ласково потрепала сына по голове, — самый большой и самый важный в моей жизни. Пойдём лучше умываться, а то скоро вернётся наш охотник с очередной неожиданной добычей.

— На этот раз он, думаю, принесёт нам поросёнка, раз курица так быстро закончилась, — радостно проговорил Славик.

Всё может быть! — ответила сыну я, раскладывая его коляску, что лежала тут же неподалёку.

Сквозь пелену облаков не проникали яркие лучи солнца, оно само виднелось в небе как большой жёлтый блин в чуть светящемся ореоле. На него можно было спокойно смотреть, не боясь ослепнуть или обжечь глаза. Я быстро привыкла к журчанию волшебного ручейка, оно мне казалось уже чем-то необходимым и неотъемлемым от местной природы. Всё-таки приграничная зона своей обстановкой гораздо ближе к нашей российской природе. Только от этого понимания как-то не легче. Я не лесной человек, мне сложно приспособился к такой дикой жизни, где даже справить нужду большой стресс. Мне ради сына приходится молча справляться, не расстраивать же его такими мелочами, как ни как, а Славику в такой обстановке гораздо тяжелее, чем мне.

А там, чуть в стороне, уже виднелся сад Творца, он манил своей изысканной тонкой красотой и ярким новым днём. Только от этой красоты веяло ненатуральностью, будто смотришь на цветок, он тебе нравится, а когда наклоняешься вдохнуть его аромат, понимаешь, что он не настоящий, от него пахнет клеем и бумагой. Так и от этого сада, нет, не пахнет бумагой и клеем, но складывается похожее впечатление.

Дехас своё появление охарактеризовал привычным треском ломаемых кустов, он видимо в очередной раз забыл, что можно обходить деревья и не обязательно их ломать. В последнее время меня стало напрягать, когда наносился вред природе, тем более бессмысленный, как сейчас.

Дехас шёл гордо, высоко подняв голову как настоящий добытчик, на своих плечах несущий заботу о многочисленном семействе. Его изумрудно-золотой хвост ходил из стороны в сторону, ещё больше увеличивая разрушения вокруг своей огромной персоны.

— Ну, ках фы тут? — спросил дракон, подобравшись к нашему насиженному месту у ручья.

— Чего-чего? — прикинулась непонимающей я, украдкой подмигнув Славику.

— Тьфу на вас! — явственно выругался Дехас, положив на траву кусок мяса, — как у вас дела я спросил!

— Так дела хорошо, сидим вот, тебя поджидаем, кушать ужасно хочется, а тебя всё нет и нет.

— Повозиться малость пришлось, — немного замялся дракон.

— А вообще что это? — спросил Славик, принюхиваясь, — пахнет вкусно, но где тут голова, где лапы не поймёшь.

— Это корова была, хозяева уж очень отдавать её не хотели, пришлось настаивать.

— Ты что?! Их убил? — побледнела от ужаса я.

— Да нет, зачем? — удивился Дехас, — так, отогнал в сторону только. Я изверг, что ли просто так убивать?

— Слава Богу! — выдохнула я, — но они тебя заметили! Не боишься, что охота возобновится?!

— Да не особо, сюда они не сунутся.

— А как же маги? Ведь они и сюда преспокойненько доберутся.

— В целях, так сказать, безопасности советую вам поторопиться с завтраком и поскорее отправляться в путь. Я и так избавил вас от массы дел, принёс уже приготовленный кусок мяса, а никто даже не оценил, — надулся дракон.

Даром что дракон, ведёт себя в точности как среднестатистический мужик, — подумала я, — а мужикам что надо? правильно, чтобы их ценили, любили и хвалили даже за самое незначительное действие.

— Конечно, оценили! Я так буквально счастлива, что ты меня избавил от зрелища убиенного животного. Мне гораздо легче и приятнее вот так, как в магазине, не знать, откуда это мясо взялось и кем раньше было, — сказала я дракону, привычным движением поглаживая его большую морду.

— Тогда ладно, — заурчал расслабленный дракон.

Славик же, глядя на эту сцену, только поцокал языком и сморщившись, отвернулся, не любил он подобные нежности, а я ничего зазорного в этом не находила.

Неясная тревога не давала мне расслабиться так же, как дракон, мне всё время казалось, что за соседними кустами притаились халты с копьями, а их маги готовят страшные чёрные ритуалы против Дехаса и соответственно нас. Эти фантазии заставляли меня не замечать, что мясо в очередной раз не солёное, я глотала его почти не жуя, спасало только то, что корова была молодая, и дракон великолепно умел готовить мясо, у него сама по себе жёсткая говядина стала в разы мягче и нежнее. Славику, казалось, отсутствие соли не мешало, он вообще у меня любитель мяса, если есть на столе мясо, то он предпочтёт есть только его.

— Все готовы? — примерно через час спросил дракон, выныривая из ручья, где он изволил лежать, пока мы ели.

— Да, через минут пять можно выезжать, — ответила я, явственно ощутив как мышцы спины и чуть пониже несогласно заныли.

Уже сидя на спине Дехаса я ещё раз внимательно оглядела попадающие в поле зрения заросли и, не заметив там ничего подозрительного, немного успокоилась. Дракон ступал аккуратно, но явно торопился, видимо, моя тревожность заразна или же он мне не всё сказал? Вполне могло быть и так. Ехать молча было скучно, и я завела беседу.

— Дехас, а как живут халты?

— Как как, как все живут: едят, спят и дышат, — ответил дракон.

Славик хихикнул, а я принялась пояснять, что на самом деле имела в виду. Ведь такие простые истины меня совсем не интересовали.

— Я хотела узнать, каким образом они живут, есть ли у них города, короли, ну и подобное.

— Если в этом смысле, то у них есть и города и деревни, и король имеется на престоле.

— Видимо этот король плохо правит, — озвучила свои мысли я.

— С чего ты это взяла?

— Если жители королевства так плохо живут, что гоняются за частями дракона, то какие выводы я могу ещё делать?!

— Например, что этим, как ты говоришь, жителям, совершенно не хватает остроты ощущений, вот они и лезут на рожон.

— Да не могут разумные люди просто так, ради острых ощущений подвергать свою жизнь реальной опасности, — не особо поверила я.

— Могут — могут, ты просто их плохо знаешь, на самом деле они мало похожи на разумных людей, — даже прихрюкнул от удовольствия, дракон.

— А на кого тогда похожи? — спросил сын, — на обезьян что ли?

— Почему сразу на обезьян? — не проникся дракон.

— Не знаю, — пожал плечами Славик, — фильм просто видел про планету обезьян, вот и запомнилось.

— Ну, фильм то это да…, — многозначительно протянул Дехас, будто понял, о чём шла речь.

— Как я понимаю, живут они в домах? — продолжила допрос я.

— Конечно, не в полях же им жить, да и на деревьях совсем неудобно без крыльев будет.

— Дехас! — недовольно воскликнула я.

— Что такое?! — недоумевая, ответил он.

— Ты нормально рассказать можешь?

— Я и так нормально рассказываю, — включил дурачка он.

Славик тихонько потешался над нами, но в разговор не вмешивался.

— Ты сам себя слышишь?

— Да вроде не глухой, — дракон демонстративно потряс своей головой.

— Значит, тогда издеваешься? — начала раздражаться я.

— Нет, шучу просто, — весело ответил Дехас.

— Тебе разве никто не говорил, что шуточки у тебя совершенно не смешные, а совсем даже наоборот?

— Говорили, — с тяжёлым вздохом как-то разом погрустнев, ответил он.

— Может ты всё-таки расскажешь нам побольше об этом мире? — не стала я допытываться до такой реакции дракона.

— Попробую.

Мы со Славиком приготовились слушать экскурс в историю, не то чтобы мы были особыми любителями истории, но когда находишься в неизвестном месте, каждая крупица информации бывает дорога.

Сегодня я заметила, что кости, выходящие из спины дракона и служащие ему основаниями крыльев стали выглядеть гораздо лучше, они обросли сверху ещё тонкой, но уже с небольшими чешуйками кожей, да и сами будто со вчерашнего дня стали длиннее.

— Как я говорил, у халтов есть свой король и свои города, помимо этого всего есть ремесленники и пахари. Пахари занимаются выращиванием овощей и хлеба, а ремесленники обеспечивают халтов всем для этого необходимым. Живут они в принципе не плохо, король хоть и слывёт любителем развлечений, но особо на подданных не наседает, занимается больше собой и в государственные дела не вмешивается.

— Тогда кто же управляет государством?

— Там хватает желающих, — усмехнулся дракон, — у короля Тионара V полно советников, заместителей и прочих приближенных к власти персон, которые с удовольствием занимаются государственными вопросами, подсовывая ему на подпись необходимые указы.

— Хорошо устроились, — сказала я без тени зависти.

— Ага, — отозвался дракон, особенно первый советник — властитель теней и мастер иллюзий — так он сам себя называет и требует от других того же. Среди халтов бытует мнение, что он часто превращается в чёрного ворона, и летает по городам и сёлам, подслушивая, о чём судачат местные жители. А потом халты начинают без вести пропадать, если чего не того сболтнули. Это всё, говорят, его рук дело.

— Наверняка он принеприятнейший тип, раз о нём ходит столько выдумок и небылиц, — сказала я, а у самой мороз побежал по коже.

— О нет, я склонен со всей серьёзностью отнестись к подобного рода сведениям. Магистр Денрок не любит шутить, да и сильный он маг от рождения, наверняка с последней нашей встречи поднаторел в своём тёмном деле.

— Так вы с ним ещё и знакомы? — удивилась я.

— Не совсем, лично нас никто не представлял, но когда Денрок проходил обучение в поднебесном городе драко Са-Ане я часто следил за ним.

— Но как он оказался в вашем закрытом городе, ведь ты утверждал, что туда никак не попасть простым смертным.

— Он не простой смертный, он сумел доказать нашему правителю, что достоин обучения в самом нашем городе. Если ты хочешь спросить, чем он заслужил — не скажу. Даже не из вредности, а потому что сам не знаю.

— Тогда почему ты за ним следил, если сам правитель привёл его в город?

— Не нравился он мне, подозрительный какой-то, да и дар его тёмный даже для нас оказался непонятным и несколько пугающим.

— А я играл темным магом! Ух, какая у него мощная сила, он на порядок сильнее был любых других персонажей, — вмешался Славик.

— В том то и дело, что сила подобного уровня настораживает.

— Так он же вроде мирно, ну или почти мирно сидит у престола в государстве халтов и к драко свою силу не применяет, тогда и бояться нечего, — высказалась я.

— Эх, не смотришь ты далеко, Таяна. Если магистр Денрок сидит, как ты говоришь, мирно, совсем не значит, что в это время он ничего не замышляет.

— И то верно, — согласилась я, как думаешь, он на самом деле может вороном оборачиваться?

— Может, ещё как может, процессом трансформации овладевают на последних курсах академии, только маги стараются эти умения не афишировать, мало ли когда пригодятся.

— Тем не менее, слухи-то успевают просачиваться, не на пустом же месте они возникают.

— Знамо дело не на пустом, на пустом месте только трава растёт, а для слухов почва должна быть рыхлая и благодатная.

— Ну, хорошо, почему тогда этот ваш Денрок не свергнет с престола короля и не займёт его место?

— Хм, — хмыкнул Дехас, — а зачем ему это? Он и так считай, правит всем государством. А за спиной короля гораздо удобнее проводить свои делишки, чем на виду у всех. Так сказать у магистра в тени короля более развязаны руки, сам же король это так, пешка, удобная ширма или прикрытие для тёмных дел.

— И что этот магистр там один единственный кто правит всем? А остальные советники как же? Получается, что они нужны чисто для красоты?

— Не совсем один, у него есть давний соперник и по совместительству сильный враг, у них с магистром Вальгусом идёт давнее и открытое противостояние, можно сказать, что только благодаря этому Денрок ещё полностью не подмял под себя государство и не сделал из него Царство теней.

— Что такое «Царство Теней»?

— Это я так назвал мир, в который превратится всё кругом, если Денрок захочет всевластия.

— Понятно, расскажи тогда про магистра Вальгуса. Кто он таков и чем примечателен, а главное что они не поделили с Денроком.

— Примечателен он своим противоположным даром и такой же значительной силой. Если Денрок насквозь тёмный и пропитанный негативом маг, то Вальгус магистр света и целитель.

— Тогда понятно, — перебила я дракона, — чёрное и белое, свет и тьма — это вечные враги и противоположности, можно дальше и не рассказывать, почему они терпеть друг друга не могут. Всё и так предельно ясно, эта история стара как мир.

— Таяна! Почему ты всегда торопишься? Я не сомневаюсь в твоих умственных способностях, не нужно мне это каждый раз доказывать, — назидательно сказал дракон.

Я надулась. Не любила я критику в свой адрес, мне всегда казалось, что я всё делаю и говорю только правильно, а тут прямо носом тыкают.

— На самом деле причина их неприязни кроется в другом, хотя причина тоже старая и избитая — они однажды не поделили женщину. Поговаривают, что ни один из них особо не был в неё влюблён, но добиться любви и внимания этой магини для них, тем не менее, стало очень важным в жизни. В ход обольстителей шло всё, начиная от их магических даров и заканчивая простыми и обычными халтовскими методами. Но магиня была далеко не простушкой, ей понадобилось немного времени, чтобы раскусить этих двоих, вдруг резко и одновременно начавших за ней ухаживать магов. Возможно она и была к кому-то из них более благосклонна — история об этом умалчивает, но она таки смогла окончательно столкнуть их лбами оставшись при этом не только в стороне, но и как бы совсем не причём. Та магиня давно уже вышла замуж и завела детей, а вот всем известные магистры помириться так не сумели или же не захотели этого делать.

Дракон замолчал, а я не удержалась сказав:

— Оказывается, во всём виновата женщина.

— Зачастую так и бывает, самая слабая сторона у всех мужчин — это женщина, не могут они противостоять её обольстительным чарам.

— А вы, драко, можете противостоять?

— И мы не можем, но только перед одной единственной предназначенной нам судьбой, а остальные на нас просто повлиять никак не могут.

— А ты уже нашёл свою единственную и неповторимую драко? — спросила я, в последний момент, чуть не сказав вместо драко «драконицу».

— Нет, — ответил Дехас, — я ещё особо не искал, ведь как найдёшь себе спутницу, так и будешь привязан к ней и к гнезду по лапам и хвосту, а я ещё не нагулялся, не надышался свободой и ветром странствий, бьющим прямо в морду.

— Ну да, ну да, — понимающе хмыкнула я, приравнивая дракона к давно мне известной категории мужчин, любящих в жизни больше всего только себя.

— Из твоих уст подобные слова звучат как-то снисходительно, — не мог не отреагировать дракон.

— Не бери в голову, — отмахнулась я, не хотелось мне разговаривать на такую тему.

— Я уже хочу пить и есть! — подал голос, почти постоянно молчавший Славик.

— Как? Уже? — возмутился Дехас, — прошло то всего часа четыре после вашего завтрака.

— Растущий организм, что поделаешь, — развела руками я, — и знаешь, открою тебе небольшую тайну — мы, люди, едим несколько раз в день, в отличие от вас, питающихся раз в сутки.

— Да я как бы в курсе, только не думал, что питаться вам нужно настолько часто.

— А говоришь, что хорошо знаешь халтов, получается, что не совсем, или совсем не знаешь, — поддела Дехаса я.

Только дракон и не подумал обижаться, он резво свернул в приграничную зону, где вскоре отыскалась возле ручья небольшая полянка, где мы смогли разместиться нашей тесной компанией.