Попасть в кошку 2

Анастасия Кобякова, 2022

Инга вернулась на Землю и снова на долю героини выпали приключения. За это время Наала в её теле полностью изменила прошлую «серую» жизнь девушки и её мамы. Инга потихоньку привыкает к такой жизни, но никак не может забыть своё невероятное путешествие в иной мир и своих новых знакомых, особенно жениха Наалы, который на короткое время стал и её женихом. Душа разрывается на части от невозможности вернуться.Останется ли Инга навсегда на Земле или же у неё будет шанс вернуться? Это и многое другое вам предстоит узнать во 2-й части трилогии: «Попасть в кошку».

Глава 3. Работа

— Наконец-то, явилась! — ко мне навстречу, как он считал сам, очень женственно, двинулся наш стилист-визажист Люсьен, типичный представитель любителей мальчиков, хотя сам же по природе таким же мальчиком и являлся.

— Ага, даже не запылилась, — добавила я, кидая ему, тут же стянутую с плеч шубку.

— Тебе Жорик звонил? — поинтересовался Люсьен, переложив мою шубку на стойку с нарядами.

— Звонил, конечно, — ответила я, усаживаясь в кресло перед зеркалом, — орал как потерпевший.

— Он боится за свой бизнес, — ответил Люсьен, повернув меня в крутящемся кресле спиной к зеркалу, и приступая к работе над моим образом.

— Его проблемы, — фыркнула я.

— Да нет, дорогуша, это и твои проблемы тоже, — в дверном проёме скрипя зубами и сжав кулаки нарисовалась принеприятнейшая рожа Жорика.

— Картина Репина"Не ждали", — специфически растягивая слова и подняв тональность голоса прокомментировал появление начальства собственной персоной Люсьен.

— Ты мне тут ещё поговори, — на секунду переключился на визажиста Жорик, показав ему кулак.

— Ой-ой-ой, — размахивая расчёской, произнёс Люсьен, — не страшно, попробуйте найдите, кто за одну зарплату будет работать и стилистом, и визажистом, а потом уже угрожайте.

— Понаберут тут по объявлению, — буркнул Жорик, но от Люсьена всё-таки отстал, вернув своё внимание на меня.

— Иванова! До какой поры ты будешь испытывать моё терпение?

— Пока оно не лопнет, предполагаю, — ответила я, картинно пожав плечами.

— Ты, ты, ты, ты, — стал повторять шеф, заикаясь и покраснев как свежесваренный рак.

— Я, Георгий Валентинович, это всё ещё я, — спокойно ответила я, глядя на его мучительные потуги выдавить из себя что-то стоящее.

— Ну, Иванова, это уже чересчур даже для тебя! — наконец, разродился Жорик и со всего размаху приложив дверь о стену, пулей вылетел из здания.

— Инга, ты жестока, — сказал Люсьен, после такого фееричного ухода начальства.

— Почему же? Я очень даже милосердна, даже не отпустила никаких шуточек про его лысину и короткие кривые ноги и про то, что он похож на колобок, тоже не напомнила, так что я сегодня, наоборот, милосердна.

— Ой, дорогуша моя, ты же прекрасно знаешь, о чём я говорю, Жорик к тебе неровно дышит, об этом все знают.

— Да и пусть дышит, как умеет, главное, что дышит, вот если бы вообще дышать в моём присутствии не смог, тогда другое дело, тогда я бы себя действительно считала жестокой, что мучаю человека, почём зря.

— Глупая, тебе бы к нему наоборот, с ласкою, глядишь бы не орал и зарплату поднял, — ворковал надо мной Люсьен.

— Ага, друг, называется, чего бы хорошее посоветовал, а не то, как стать кратковременной подстилкой для шефа. Куда делись предыдущие его пассии, вспомни, а? Катя и пару месяцев не продержалась — наскучила ему быстро, а как наскучила, так и полетела из агентства на все четыре стороны. Конкретнее, в другой город, потому что здесь устроиться моделью уже не смогла, Жорик постарался, прикрыл для неё все возможные варианты. А Даша? Та, что дольше всех на сегодняшний момент смогла продержаться в роли его неземной любви, что с ней стало? Вообще спилась и опустилась, живёт на шее матери-пенсионерки. И ты мне подобной судьбы хочешь?

— Ну, нет, конечно, просто у тебя есть шанс продержаться дольше, чем все его предыдущие, ты особенная, — задумчиво сказал Люсьен.

— Поэтому я не попадусь на крючок старого ловеласа, который добивается расположения девушек совершенно нечестным путём, они спят с ним не из-за того, что любят, а потому что хотят сладкой жизни, — наморщилась я.

— Фи-и-и-и-и, Инга, расправь своё прекрасное лицо! Я не хочу больше видеть подобных замашек, у тебя гладкое красивое лицо, а не сморщенный помидор! К тому же, я уже почти закончил с макияжем, осталось всего несколько штрихов!

— А ты мне больше не предлагай таких гадостных идей, тогда и не придётся сморщенный помидор лицезреть, — фыркнула я.

— Ладно, — примирительно сказал Люсьен, — представляешь, я вчера ходил на свидание с Сержем, — мечтательно закатил глаза, друг.

— Да ты что! — удивлённо воскликнула я, — предмет твоего почти месячного воздыхания наконец-то обратил на тебя внимание?

— И не только, мы сходили в кино, потом завалились к нему домой и пили вино под мелодраму, было так круто, — с воздыханиями произнёс Люсьен.

— Что же было потом? — с хитрой ухмылочкой поинтересовалась я.

— Ну, нет, ничего не было на что ты намекаешь! Я же не какой-то там проститут, чтобы на первом же свидании! Так, только за ручки подержались.

— Это всё, конечно, хорошо, но что ты мне такое непонятное приклеиваешь на щёки? — напряглась я, это всё-таки не накладные ресницы, к которым я уже привыкла, а что-то необычное.

— Ничего страшного, только очередное требование заказчика, ты ещё костюм не видела — закачаешься, — ответил мне Люсьен, — сейчас приклею и покажу, потерпи уже немного.

— Ох уж мне эти заказчики с их капризами, — вздохнула я, будто действительно, хоть одного заказчика в своей этой новой жизни видела и его капризы исполняла.

— Поверь, это ещё не самое худшее, что бывала на моей памяти, — утешил меня Люсьен, — та-а-а-а-а-к, вот, теперь всё просто идеально!

— Ну как там? — из другой двери в помещение вышел худощавый высокий парень с фотоаппаратом на шее, — ещё не всё готово? У меня график, нет ни одной свободной минуты! Всё расписано на месяц вперёд, а вы тут возитесь! Работа-то пустяковая на минут тридцать всего, если модель хорошая.

— Почти всё готово, — сквозь зубы процедил Люсьен, докрашивая мне губы, — уже идём одеваться.

— Быстрее уже! — нервно поторапливал фотограф.

— Хотите быстрее — не отвлекайте, — так же недовольно ответил Люсьен парню.

— Жду в студии, — коротко бросил фотограф и опять скрылся за дверью.

— Вот и что за нетерпеливые особы, а? Считают, что всё так просто, что я могу за пять минут создать необходимый образ, тут столько мельчайших деталей, всё должно быть максимально натурально! за пять минут я могу только ободок с ушами надеть, вот прям как сейчас! Теперь можно смотреть!

Люсьен повернул моё кресло к зеркалу, и я обомлела, на меня смотрела чёрная пантера, которую из меня сделал Люсьен, а на щёки он, как оказалось, мне усы приклеивал.

— Ну, как? тебе нравится? — ожидал моего вердикта визажист-стилист последнего поколения.

— Это очень круто! Я неотразима! — восхитилась я, рассматривая своё преображение в зеркале, от которого сжималось сердце. Всё-таки это не барс, к которому я привыкла, но пантера, как Лиана, тоже очень эффектно и так знакомо.

— Идём, переодеваться скорее, чувствую пятой точкой, что с минуты на минуту опять явятся торопливые и недовольные нас подгонять.

— Это уж точно, они могут, — подтвердила я.

— Иди за ширму раздевайся, сейчас я тебе всё принесу, — направил меня Люсьен в нужную сторону.

В итоге из-за ширмы к зеркалу я вышла в сексуальном чёрном кожаном наряде с ушками и даже пушистым длинным хвостом.

— Это что? Женщина-кошка что ли? — спросила я, вертясь перед зеркалом.

— Она самая, нравится? — спросил Люсьен.

— Очень, — виляя бёдрами я прошлась туда-сюда, представляя себя героиней одноимённого фильма.

— Иди скорее, а то фотограф кипятком уже писается поди, — хохотнул Люсьен, довольно усаживаясь в моё кресло.

— Ты меня дождёшься? — спросила я, на полпути к двери.

— Конечно, я ни за что не пропущу традицию пропустить по чашечке кофе и посплетничать после сьёмок.

— Отлично, тогда я пошла.

— Удачи, я в тебя верю! — пропел мне вслед Люсьен.

Выдохнув, я вошла в полутёмное помещение, в нем освещена была только небольшая сцена, обитая тёмно-фиолетовой тканью, такая же ткань покрывала и стену за этой сценой.

— Ну наконец-то! — раздался уже знакомый голос фотографа, — помереть можно пока дождёшься!

— Торопились как могли, — ответила я, но на будущее запомнила, что к съёмкам нужно приезжать заранее.

— Давай на сцену уже, посмотрим, что из тебя сделали и как я смогу с таким материалом отработать.

Да уж, я много какими нелицеприятными словами помниться была"обласкана"за свою жизнь, но вот материалом мне бывать ещё не приходилось, но что тут поделать, придётся приспосабливаться к новой работе, к новому телу и главное, не забывать о своей цели, иначе вообще зачем жить?

Не выходя из образа кошки, я взошла на сцену и повернулась лицом к темноте, за которой скрывался как минимум фотограф.

— Ох, — недовольный возглас фотографа долетел до меня, — что стоишь как вкопанная?! Походи, покрутись, изобрази кошку!

Так бы сразу и сказал, чего страдать-то так?!

Хорошо хоть тут никого не видно и можно не бояться, просто представить, что я тут одна и такая вся красивая и свободная кошка. ну я и начала изображать и воображать, соединив воедино все ранее виденные подобного рода фотографии и реальный мир кошек, уж как эти самые кошки двигаются, я точно знаю, пробовала.

— Так, хорошо, отлично, я уж думал, что мне деревяшку подсунули, а ты ого-го, развернись, посмотри из-за плеча, ага, отлично! Теперь давай с товаром! — приговаривал фотограф.

Н-да, надеюсь, что там не наполнитель кошачьего туалета, подумалось мне в трёхсекундный перерыв, пока этот самый фотограф замешкался со своим товаром.

— На, держи, это туалетная вода"Чёрная пантера"сначала отснимемся с коробкой, потом с самим флаконом. Так всё, соберись и-и-и-и-и, поехали! — фотограф отступил снова в темноту, оставив меня наедине с квадратной золотой коробкой, на которой была символически изображена пантера и красовалось название продукта на английском.

Ну хоть не лоток и не корм, успела обрадоваться я, пока вновь не услышала команду фотографа:

— Сейчас ты словно души не чаешь в этой коробке, ты в блаженстве, потому что можешь обладать ей. Покажи свои зубки, кошечка!..

То, что я вышла из этой студии еле-еле, это ничего не сказать, я буквально выползла оттуда, таща босоножки на каблуках уже в руках. этот щуплый фотограф выжал из меня всё, что было можно, все до одной эмоции. За эти полчаса или сколько там на самом деле прошло я изобразила эмоций столько, сколько за несколько лет жизни не удавалось.

Люсьен находился всё в том же кресле, уткнувшись в телефон.

— Люсьен, у тебя есть что-нибудь попить, — жалобно попросила я, — иначе я сейчас помру от жажды.

— Да, сейчас, есть минералочка, — ответил друг, метнувшись куда-то к куче пакетов.

— Ты просто мой спаситель, — пролепетала обессилено я, — упав в освободившееся кресло и отпустив ремешки босоножек.

— Ты сегодня слишком замучена, — посмотрел с жалостью на меня Люсьен, вручив бутылку с минералкой, к которой я тут же с жадностью припала.

— Фотограф просто зверь! — пожаловалась я в перерывах между глотками, — по виду щуплый, а загонял до полусмерти.

— Он такой же фанатик, как и я по всей видимости, не зря к нему очередь на целый месяц, — хмыкнул Люсьен, — да и стоят его услуги не мало, но зато он выкладывается полностью и это видно в его работах.

— Да ну его, — отмахнулась я, — приводи меня уже в божеский вид и поехали в кафе, боюсь, что одним кофе я сегодня не ограничусь и так без завтрака, торопилась на съёмки, а толку? Всё равно опоздала, можно было и не торопиться, а поесть спокойно.

— В этом ты не права, по времени мы уложились, хоть и начали съёмки позже положенного, а это означает, что ты, как модель, того фотографа-зверя устроила.

— Главное, чтобы Жорик успокоился, — устало закрыв глаза, сказала я.

— Если он до сих пор не нарисовался, значит, всё в порядке, — ответил Люсьен, стирая с моего лица свои художества.