Эфириус. Восхождение

Анастасия Княжева, 2023

У меня было всё: богатство, слава и любимый мужчина. Но он меня предал. И я оказалась там, где таких, как я, убивают. На рудниках. Но мне удалось вернуться назад. И теперь, чтобы спасти себя и друзей, я должна стать лучшей во всём Пантеоне и создать невозможное. А для этого – приползти к бывшему на коленях, умоляя о помощи, или… украсть артефакт. Угадайте, что выбрала я.6 причин прочитать книгу:1. История легендарной любви, изменившей мир. Понравится любителям непростых, запутанных отношений.2. Красивый, но жестокий мир, в котором с помощью силы воображения можно создать всё, что угодно. И даже то, что сумеет его спасти.3. Яркие харизматичные герои и обаятельные злодеи, которым нет-нет да и хочется подражать.4. Приключения, интриги, шпионские игры.5. Американские горки эмоций.6. Неожиданные повороты сюжета и взрывная, непредсказуемая развязка.

Глава 2 Мотор! Камера! Снято!

После разговора с Кристиной я покинула комнату для собраний и устало привалилась боком к стене. Ну вот, жребий брошен. Я выбрала невероятно сложный проект, который в случае успеха сулил не только невообразимые радости, но и три месяца жизни.

Свободу.

Но если мне не удастся создать заявленное, причём в срок, то будет нечем выплачивать бешеный штраф за просрочку. Впрочем, как и налог в казну ФФЗ. И тогда меня снова отправят вкалывать на рудники, а там и… Но об этом я решила пока не думать.

Тряхнула головой, отгоняя тревожные мысли, и направилась к стыковочной площадке, чтобы вызвать свою сферу.

Мой рабочий кабинет… Место, в котором любая фантазия оживала. Место, где можно было с помощью слов материализовать города, целые страны и даже космические просторы. Он снова превратился в холодную бездушную белоснежную капсулу, парившую в недрах храма творцов.

Когда-то давно, в прошлой счастливой и беззаботной жизни, я создала в нём прекрасную мандариновую рощу с бескрайними лавандовыми полями, в которых любил шнырять мой Курсивчик — маленький лиловый драконёнок. Фантазийной создание, не живое, но от этого для меня не менее реальное.

Сейчас его не было. Ничего больше не было. Я сделала откат к заводским настройкам. Ничто не должно было отвлекать меня от работы.

Я села за белоснежный сенсорный стол, включила компьютер, запустила программу «Творец» и приступила к делу. Мне виделся огромный ковш экскаватора, гусеницы вместо колёс… И больше ничего. Я понятия не имела, как устроены изнутри машины, из-за чего не могла что-то подобное материализовать.

Пока мои мысли крутились вокруг того, стоит ли сбежать пораньше из Пантеона, чтобы заглянуть в букинистический, тишину, царившую в сфере, неожиданно разорвал громкий компьютерный голос:

— Господин Карелтон просит разрешение войти.

Я вздрогнула и с удивлением покосилась на дверь. Маркус Карелтон занимался пиар-компанией зеркального пространства. Мы с ним не виделись около двух месяцев, хотя и распрощались довольные друг другом. Интересно, что ему понадобилось от меня?

— Господин Карелтон просит разрешение войти, — повторил вопрос компьютерный женский голос, и я твёрдо бросила в пустоту:

— Разрешаю.

Сфера пошла на стыковку, и пару минут спустя её двери открылись, впуская визитёра в красном пиджаке поверх чёрной рубашки с рюшами, в складках которых утопала сапфировая брошь. Когда мы виделись в прошлый раз, его волосы были выкрашены в зелёный, но сейчас их цвет был тёмно-коричневым, но у корней резко светлел и тускнел.

Присмотрелась. Это что… пудра?

— Кара, дорогая, рад снова вас видеть! А новый имидж… Идёт! — затараторил он со страшной скоростью, размахивая изящной тростью с изображением льва на рукоятке. — Эдакая женщина-вамп! Вся такая тоненькая-тоненькая, бледная, мрачная… Стильно!

Невольно поморщилась от этого комплимента, но ничего отвечать не стала.

— Но я всё равно должен вам попенять. Как можно было исчезнуть настолько из Либрума и никому ничего не сказать?! Ай-яй-яй… — Маркус погрозил мне шутливо пальцем, а я стояла и смотрела на него, потеряв дар речи. Неужели он ничего не знал про мой арест? — Нехорошо заставлять своих поклонников и верных друзей столько времени себя дожидаться! Высший свет Либрума стал без своей маленькой звёздочки гораздо тусклее!

Он усмехнулся, довольный таким словесным каламбуром, а мне наконец удалось обрести способность опять разговаривать:

— Я вас тоже рада видеть, Маркус. Не знала, что вы получили травму… — Мой взгляд упал на трость в его руке, и собеседник заливисто расхохотался.

— Ах, это… Вы всё неверно поняли, Кара. Трости сейчас снова вошли в моду! Я заказал себе уже семь. На каждый день недели! Разумеется, с разными рукоятками из золота и платины: попугай, лев, медведь, пантера, лебедь, медуза Горгона и — мой любимый — дракон!

С трудом подавила приступ брезгливости. Люди, вроде господина Карелтона, пускали деньги на ветер, в то время как за пределами столицы, в горах, жили семьи шахтёров, которые едва сводили концы с концами…

— Рада слышать, что здоровье вас не беспокоит, — уже холоднее сказала я. — Чем обязана?

— Чем обязана?! — то ли удивился, то ли возмутился гость. — Она ещё спрашивает! Ролики вашего зеркального пространства, Кара, зашли всем на ура. Триумф! Клянусь, с таким ажиотажем, продажи побьют все рекорды! Скоро вы приблизитесь к топу, моя дорогая! Так что на очереди ваш шатёр воспоминаний. Как говорится, куй железо, пока горячо.

— Насколько горячо? — уточнила я.

— Горячее некуда! Нужно лететь прямо сейчас на фотосессию!

— Прямо сейчас… А как же моя работа? Извините, Маркус, но мне нужно заниматься новым сложным проектом… Может, встретимся в другой раз?

— Из-за такой ерунды? Не говорите глупостей, моя милая! Я уже обо всём договорился с Фредериком.

— Серьёзно? — удивилась я. С чего вдруг Верховный архонт обеспокоился моей популярностью?

— Конечно! Наш обожаемый Фредерик в вопросах пиара своих дражайших писателей на редкость прозорлив! Он с большим пониманием отнёсся к моей просьбе.

Или попросту решил посмотреть, как я стану вести себя на людях? Не проболтаюсь ли про рудники и зверское отношение к находящимся там писателям, а может, про кое-что и похуже?.. У него ведь везде есть свои «уши».

Значит, нужно быть осторожней, чтобы случайно себя не раскрыть.

— Раз всё улажено, Маркус, — я неискренне улыбнулась, — тогда летим.

Пока мы неслись к съемочным павильонам на чёрном карлёте господина Карелтона с изображением на капоте переливов северного сияния, мысли в голове непрерывно крутились вокруг того, что высшему обществу Либрума было известно о моём аресте. Нехватка информации сковывала, не давала обдумать план своих действий. Ведь я понятия не имела, как после случившегося вести себя с теми, в чьих руках находились богатство, деньги и власть.

Маркус тараторил и тараторил обо всём подряд, мне оставалось лишь только кивать, и вскорости мы приземлились вблизи невысокого серого здания.

Припарковались, прошли метров десять — и оказались внутри павильона. Точнее, в широком, окутанном загадочным полумраком коридоре. Он вёл к съёмочной площадке, откуда струился приглушённый свет и доносился чей-то возбуждённый голос, отдававший команды. Давненько меня здесь не было…

Повсюду шнырял взволнованный персонал. Видно, запара. То тут, то там из тени, словно айсберги посреди океана, выплывали очертания разного рода инвентаря, который должен был рано или поздно мелькнуть в кадре, вешалки на колёсиках с одеждой и аксессуарами, призрачные экраны, какие-то нарядно одетые люди…

— Кара, смелее! — выкрикнул Маркус, когда я шарахнулась в сторону от одного из них. — Это же голограммы!

— А с виду и не скажешь, — пробормотала я.

— Вы просто отвыкли, моя дорогая. Нечего было сбегать из Либрума! Фредерик запретил пиарить ваши перчатки эмпатии… Оборонная промышленность, госзакас… Нет бы пустить с массы, как и планировалось изначально! Ну ничего… Зато шатёр воспоминаний целиком и полностью в моём распоряжении! Ух, как же я развернусь! — выпалил он, энергично размахивая тростью, а потом прищурился, окинул меня внимательным взглядом и добавил с ревниво-собственническими интонациями в голосе: — Только не вздумайте на этот раз сбежать из столицы в поисках… озарения, вдохновения или в чём вы там так остро нуждались! Иначе, клянусь, я отправлюсь вслед за вами хоть на край света вместе со своей творческой группой и притащу обратно!

Шуточная угроза меня не испугала. Но я подумала, что сейчас настал подходящий момент, чтобы осторожно прояснить ситуацию.

— Маркус, — тихонько спросила, покусав губы, — вы разве не в курсе, что меня арестовали и выслали из Либрума… за долги перед Эдемом?

— Да, по городу гуляли какие-то слухи с перчинкой, но никто не воспринимал их всерьёз, — невозмутимо отмахнулся он. — Все были уверены, что вы скоро снова появитесь, Кара. С таким-то талантом и армией влиятельных воздыхателей! Господин Феррен, конечно, повёл себя по-свински, что не стал на месте выплачивать ваш долг. Да, ужасно-ужасно… Но в этом весь Шон. У него свои методы воспитания. В конце концов, мы все помним, с какой отчаянной решимостью до этого он дрался со стражами за вас! Лучше скажите, — заговорщически обратился Маркус, — на что вы подсели? Скачки? Карты? Только не говорите, что рулетка!

Я во второй раз за сегодня потеряла дар речи. Так вот, значит, как… О бешеных отступных «Либрум индастрис» за задержку проекта из-за того, что они неожиданно ужали сроки, и непомерный налог в казну ФФЗ никто не слышал ни слова!

— Я так и думал! — радостно выпалил собеседник. — О, Кара, рулетка — это зло в чистом виде! Но мой рот на замке. — Он демонстративно провёл пальцами вдоль губ. — Хотя я вас прекрасно понимаю. Какой смысл слыть небожителем, если нет возможности хорошенько развлечься? А на Шона вы не обижайтесь. Один раз он вас отстоял, а в другой решил щёлкнуть по носу. Вы же знаете, моя дорогая, господин Феррен ненавидит азартные игры! Только один бог знает, почему… С его-то капиталами…

Поморгала. Выходит, всё то время, что я гнила на тех работах, здесь все считали, что госпожа Грант где-то избавляется от своей порочной зависимости с подачи господина Феррена.

Мило.

— В любом случае Шон до сих пор говорит о вас с неприкрытым восхищением и затаённой грустью, — с многозначительными интонациями добавил Маркус и повернулся к съёмочной площадке.

Там на обтянутом красной кожей диванчике с изящными позолоченными ручками полусидела-полулежала охваченная алой дымкой госпожа Мартинез — одна из лучших писательниц Либрума, четвёртое место в неофициальном топ-100 Пантеона, если ничего не изменилось за моё отсутствие. Она прославилась тем, что создавала устройства для взрослых забав.

В фиолетовом эфириусном платье, строгом, без выреза, с плывущими по воздуху «греческими» рукавами — чёрными крыльями, как у летучей мыши, Лана производила сильное впечатление. Длинные чёрные волосы струились по плечам, в голубых глазах пылал то ли азарт, то ли безумие, тонкие губы, подведённые рубиновой помадой, кривились в сардонической ухмылке… А узкий кинжал, умело скользивший в её руках, мерцал.

Вот незадача! Кого-кого, а госпожу Мартинез с её вездесущими сумеречными копиями видеть мне не хотелось.

Вокруг писательницы то и дело мелькали вспышки фотокамер, но люди выглядели напряжёнными. Говорили тише, не отвлекались, старались закончить быстрее… Неужели так её тени на всех действовали?

— Ах, Лана… Её прототипы в рекламе и не нуждаются. Но с такой внешностью ей достаточно просто появиться в кадре — и снимки будут великолепными! Хотя декольте здесь не помешало бы… — задумчиво добавил господин Карелтон.

— Вот ещё! — усмехнулась писательница, расслышав это высказывание, хотя мы стояли далеко от неё. Я покрутила головой по сторонам, ища лишние «уши», и обнаружила по соседству с нашими ещё одну тень… — Пусть лучше мои творения обнажают людские пороки, чем я — своё тело!

Господин Карелтон расхохотался:

— Метко подмечено, моя дорогая! Дешёвые уловки вам ни к чему! Но, Лана, красавица, я всего лишь мужчина! Пожалейте таких же несчастных, как ваш покорный слуга!

Она усмехнулась. Острый взгляд голубых глаз остановился на мне, и писательница одним грациозным гибким движением спрыгнула с диванчика и направилась к нам.

— Госпожа Мартинез, мы не закончили! — полетело ей в спину.

— Мне надоело. Довольствуйтесь тем, что есть, — бросила она издевательски. — В конце концов, мои прототипы в рекламе и не нуждаются! Так, Маркус?

— Добрый день, Лана. Не ожидал, что стану причиной срыва вашей фотосессии, — шутливо произнёс он, целуя ей руки.

— В этой жизни нужно быть готовым ко всему. Смотрю, вы пришли сюда с нашей очаровательной звёздочкой. Как поживаешь, Кара?

— Отлично, — сухо сказала я.

Сложно спокойно смотреть в лицо человеку, который украл твой проект. А ведь расследование я так и не успела инициировать… Но сейчас меня больше волновало, как много она успела подслушать из нашего с Маркусом разговора.

— Рада вас тоже видеть, Лана.

Они ещё немного поболтали, но господину Карелтону удалось убедить своенравную писательницу продолжить съёмки, и мы с ним отправились в смежную комнату. Там за круглым сенсорным столом уже сидела его творческая группа. После обмена приветствиями мы приступили к делу.

— Итак, Кара, — произнёс Маркус, открыв какую-то 3D-презентацию, — пиар-компанию зеркального пространства можно считать более, чем успешной. Вы о себе заявили, как писатель. Ваше имя теперь у всех на устах, и когда люди познакомятся с вашим творением на практике, они захотят узнать как можно больше о вас. Чем вы интересуетесь? Какую музыку любите? Какую предпочитаете еду? Как проводите свободное время?.. — Тут он тихонько усмехнулся, видимо, вспомнив дикие сплетни. — Впрочем, не всё им надо рассказывать…

Я открыла рот и тут же закрыла. Пусть думают, что хотят. Всё равно я не могу никому сообщить правду.

— Главное, дать понять, что вы из себя представляете, как человек? «Соседская» девчонка? Роковая обольстительница, вскружившая не одну голову? Или дерзкая выскочка? Так вот, — Маркус перелистнул презентацию, и над столом появилась голограмма с каким-то графиком, — согласно нашим опросам, пятьдесят один процент респондентов считают вас «милой», «доброжелательной», «искренней», тридцать — «забавной» и девятнадцать — гм, «секси». Отличные показатели! Но мы хотим в новой пиар-компании раскрыть ваш внутренний мир, показать, что за образом смеющейся девчонки скрывается интересная личность, дать людям ответ на вопрос, кто вы… Кто же вы, госпожа Грант? Расскажите нам!

Мне не хотелось играть в их игры, не сейчас, когда всё казалось искажённым, неправильным, диким, и я пожала плечами.

— Не знаю. Просто Карина.

Они рассмеялись.

— Хорошо. Мы ещё над этим поработаем.

После этого небольшого совещания я отправилась в гримёрку готовиться к фотосессии. Маркус пообещал, что в связи с новым сложным проектом не станет меня нагружать. Две фотосессии, пробная и основная, плюс всего один ролик. Неплохо, лишь бы удалось со всем справиться без ущерба работе. Мне сделали лёгкий дневной макияж и проводили на съёмочную площадку.

— Отлично! Вот это взгляд! Пробирает до самых костей! — выкрикивал фотограф, порхая вокруг меня. — Не двигайтесь. Нет, и не улыбайтесь. Просто продолжайте рассказывать глазами историю о вашем шатре! Да, вот так! Замечательно!

Я ничего не делала. Молча сидела, смотрела на съёмочную группу и думала о том, как можно было общаться с обитателями Пантеона, пользоваться их творениями, рекламировать их и не обращать внимания на то, что в один прекрасный день те, кем они так сильно восхищались, неожиданно исчезали, уходили в никуда, не возвращались.

Но ни у кого такое положение дел вопросов не вызывало. А ведь с момента открытия эфириуса в Лету канули десятки, сотни, а может, и тысячи писателей.

— Великолепно! Закончили! Госпожа Грант, вы меня сразили. — Фотограф галантно протянул мне руку, помогая спуститься с постамента, и проводил к Маркусу.

Мы с ним попрощались, я вызвала таксолёт и неспешно направилась к парковке. Но на выходе из павильона, в тёмном широком коридоре, меня перехватила госпожа Мартинез.

— Кара, тебя подвезти? — кровожадно улыбаясь, предложила она, выступив из дорогой её сердцу тени.

Лана стояла в тёмных солнцезащитных очках и демонстративно поигрывала ключами с брелоком. Повсюду шныряли её любопытные сумеречные клоны.

Я нахмурилась.

— Нет.

— Как категорично, Кара… — протянула она с притворным укором. — Что так? Ты разве забыла, что мы с тобой лучшие подружки? — Лана сверкнула зубами, куражась.

Её двуличность меня сразила.

— Мы с вами не друзья, Лана, — тихо ответила я, — и никогда ими не были.

— Как грубо. Я ведь могу и обидеться… — В её голосе отчётливо промелькнула угроза. — Расслабься, Кара, ты так напряжена…

В этот момент одна из теней госпожи Мартинез подлетела ко мне и принялась, будто бы невзначай… массировать мои плечи. Я посмотрела на это бессовестное создание — оно мне улыбнулось. Перевела взгляд на Лану. Поймала своё отражение в чёрных линзах её очков — глухая стена.

— Серьёзно? — я вскинула брови.

— Кара, дорогая, мои тени живут сами по себе, и я их толком не контролирую… — Она притворно виновато развела руки в стороны, показывая, мол, бессильна.

— Это неправда. Я это точно знаю.

Госпожа Мартинез молча изобразила недоумение, но тень, как по команде, исчезла.

— Прощайте, Лана, — бросила напоследок я и направилась к таксолёту, который как раз подлетел.

Писательница звонко расхохоталась.

— Нечего злиться, Кара! Я просто хотела немного поболтать! Может, как-нибудь сыграем в покер? На интерес?

Точнее на информацию. Из-за её вездесущих шпионов-теней, Лане было запрещено посещать все казино ФФЗ. Но она, чтобы не потерять форму, периодически устраивала с Шоном карточные вечера, во время которых они обменивались секретами.

В покер я играть не умела, и госпоже Мартинез было прекрасно об этом известно. Интересно, что ей от меня понадобилось?.. Какие-то сведения или очередной прототип?

С этими мыслями я листала книги технической тематики в букинистическом магазине, рассматривала схемы машин. Механика… Как же всё это было сложно! А день, считай, прошёл зря. То время, что я потратила на обсуждение рекламной кампании, можно было бы использовать для исследований.

Хорошо хоть следующая фотосессия будет через два дня, а кастинг актёров, которые должны были сниматься в роликах моего шатра, ещё ведётся.

Я тяжело выдохнула. Купила столько книг, сколько смогла унести, и полетела домой.