Зачет по любви

Анастасия Градцева, 2023

Богатые красивые мужики влюбляются в невзрачных секретарш только в книжках и романтических комедиях, поэтому меня очень напрягает тот факт, что влиятельный продюсер Макс Кашнов заметил мое существование. Нет уж, спасибо, я бы прекрасно обошлась без этой радости. Во-первых, я не планирую попадать на телевидение через постель. Во-вторых, мне пофиг на его деньги. И в-третьих, и в самых главных, я не интересуюсь мужчинами старше себя. Вот только, когда он смотрит на меня своими золотыми тигриными глазами, я моментально глупею и забываю обо всем. И про возраст, и про статус, и про красную сигнальную лампочку интуиции, которая с самого начала мне говорила, что во всей этой истории явно что-то не так…

Глава 2. Лучше, чем секс

Примерно через час дверь деканата открылась, но я даже поворачиваться не стала, каким-то шестым чувством угадав, что это наш психованный продюсер приперся. Наоборот еще сильнее занавесилась волосами и носом почти уткнулась в бумаги. Нет меня, работаю. Извольте идти нахер!

Но Кашнов (а это был точно он! Я украдкой подсмотрела!) мне даже слова не сказал, прошел мимо и скрылся в кабинете декана. Даже не постучался! И еще минут двадцать я слышала их приглушенные разговоры, стук дверцы шкафчика, где Игорь Викторович держал коньяк для важных посетителей, и звяканье бокалов. Обычно в таких случаях декан просит меня сообразить закуску, но в этот раз чего-то не позвал. Ну и ладно, мне же проще.

— Девочка моя! — провозгласил Игорь Викторович, выплывая из своего кабинета. Судя по благодушности тона, в декане плескалась как минимум пара рюмок коньяка. — Оказывается, произошло небольшое недоразумение, которое хотелось бы уладить! Наш гость…

— Я хотел бы извиниться перед вами, — Кашнов бесцеремонно прервал его и оттер плечом в сторону. Сделал пару шагов и встал прямо передо мной. Сейчас он был само очарование — бархатный голос с четко выверенными нотками сожаления, располагающая полуулыбка и манеры английского джентельмена.

— Ну извиняйтесь, — ляпнула я, чувствуя невыносимое облегчение от того, что меня, похоже, никто не собирается увольнять.

— Простите, — торжественно повторил Кашнов и покаянно склонил голову. — Я повел себя неподобающе: накричал на вас, поставил в неловкое положение. Поверьте, мне очень стыдно. Обычно я так себя не веду.

— Да ладно, — я смущенно засуетилась, подняла глаза и наткнулась на жадный взгляд золотисто-карих глаз, казавшийся чужеродным на этом вежливо-виноватом лице. Кашнов был безукоризненно сдержан, очень правильно рассыпался в извинениях, а сам при этом смотрел на меня, как умирающий от жажды мог бы смотреть на воду.

— Спасибо, что извинились. — Я отвела глаза, потому что выдержать такой взгляд было почти невозможно. — Наверное, я тоже виновата, пришла к вам на лекцию без разрешения…

Кашнов удивленно поднял бровь, но тут же принужденно рассмеялся коротким сухим смешком:

— О, вы подумали, что… Нет, дело не в этом, я просто, — Кашнов на мгновение запнулся, а потом уверенно продолжил: — Просто принял вас за одну журналистку, которая постоянно за мной гоняется и пытается раскопать мою личную жизнь. Поэтому так разозлился. Но теперь я понял свою ошибку и вижу, что вы очень милая приятная девушка. Игорю повезло с таким секретарем.

— Она умница, — закивал Игорь Викторович, глядя на меня с отеческой гордостью. Это настораживало. Неужели не будет никаких выговоров за то, что я тайком пробралась на лекцию к знаменитости и вдобавок умудрилась расстроить важного гостя? Что-то непохоже на моего начальника.

— Давайте по-нормальному познакомимся. Я Макс, — Кашнов протянул мне руку и открыто, как-то по-мальчишески улыбнулся, сразу став в сто раз симпатичнее. Жесткие суровые черты лица словно осветились внутренним светом, золотые глаза засияли, и сразу стало заметно, какие у него четкие, красиво обрисованные губы. А еще ямочка на правой щеке.

Кажется, я начала понимать, почему Олечка на него слюни пускала. Когда он не рычит, то очень даже ничего. Хоть и не в моем вкусе, конечно. Никогда не западала на папиков.

— А по отчеству? — невинно уточнила я, пожимая протянутую руку. Моя ладошка просто потерялась в его ладони — большой, горячей и твердой. Это было странное, но довольно приятное ощущение.

— Владимирович, — с едва заметным неудовольствием ответил он. — Но вы можете…

— Очень приятно, Максим Владимирович! А меня зовут Лика.

Он почему-то продолжал удерживать мои пальцы. Правда, как только я чуть потянула руку на себя, он тут же ее отпустил, но сам факт мне не очень понравился. Плюс я не понимала, почему он вообще возле меня топчется. Настолько совесть замучила? Ой ни за что не поверю.

— А давайте я приглашу вас на кофе, Лика, — доверительно проговорил он, наклонившись ко мне чуть ниже. — В качестве извинения. Заодно что-нибудь расскажу о своей работе. Раз вы пришли меня послушать, значит, вам это интересно?

Я аж рот приоткрыла. Во-первых, от того, как изящно опытный Максим Владимирович разводил меня на свидание, а во-вторых, от того, что ему в принципе пришло это в голову. Нафиг я ему сдалась? На телевидении что, кончились молодые девочки, согласные переспать с влиятельным продюсером? Не верю. Даже если там он всех уже перетрахал, пусть вернется в нашу группу, где читал лекцию, и кинет клич: к нему сразу очередь выстроится.

В общем, благодарю вас, Максим Владимирович, но секс вам придется поискать в другом месте. Тем более что я вас до сих пор немного побаиваюсь.

— Лика, так что, вы согласны?

— Нет, спасибо, — мило улыбнулась я. — Вы уже извинились на словах, мне этого достаточно. А теперь простите, я вернусь к работе. У меня дел очень много.

— Лика, — вдруг с угрозой в голосе проговорил декан, который все это время стоял и внимательно нас слушал, — Ты мне тут…

— Игорь, не надо, — бросил ему с досадой Максим Владимирович и отвернулся от меня. — Лучше скажи, как я теперь домой добираться должен после твоего коньяка. Я ж совсем забыл, что на машине.

— Без водителя?

— Без. Может, у тебя есть кто-нибудь, кто меня отвезти сможет? Аспирант или ассистент? Я денег на такси обратно дам, ну и так заплачу.

— Так Лика же! — радостно вскрикнул декан и указал на меня. — Она замечательный водитель, даже в такси работала. И меня недавно домой отвозила, когда я сам не мог за руль сесть.

Я заскрипела зубами.

Вот вы сука, Игорь Викторович. Я вам тогда, между прочим, по доброте душевной помогла, а вы меня сейчас вместо благодарности так явно подкладываете под своего друга, что аж противно.

— Игорь Викторович, но у меня работы много…

— Почему-то это не помешало тебе сбежать на лекцию к первому курсу, — отбрил меня он. — Так что отвезешь Максима Владимировича, и без разговоров. Это мое личное распоряжение, понятно?

Никакого следа от пьяной расслабленности в моем начальнике не осталось, он смотрел на меня властно и жестко, а а глазах ясно читалось: пиздец мне, если не соглашусь.

— Игорь, оставь ее в покое, — приказал вдруг Кашнов. — Видишь же, девочка так и не простила меня за сегодняшнее, и моя компания ей неприятна.

— Нет, что вы! — запротестовала я. Это уж как-то слишком он загнул.

— А если нет, то тогда помогите мне, Лика, — проникновенно попросил меня Кашнов. Золотистые глаза смотрели серьезно и внимательно. — Пожалуйста!

Черт. Кажется, варианта отказаться у меня уже просто нет.

— Хорошо, — буркнула я. — Подождите, я только переобуюсь.

— И вещи возьми, Лика, — с теплой отеческой улыбкой посоветовал Игорь Викторович. — Отвезешь нашего гостя и все, твой рабочий день на сегодня закончен.

***

На парковке, увидев, к какой тачке подходит Кашнов, я тут же встала на упор.

— Вы с ума сошли, да? Я не поведу эту машину.

— А что с ней не так? — удивился он, с почти отеческой гордостью проводя рукой по блестящему боку глянцево-зеленой тачки, которая на нашей парковке смотрелась как фламинго в сельском курятнике.

— С ней всё не так, — мрачно сообщила я. — Начиная с того, что это ауди рс 8 этого года выпуска и заканчивая тем, что она стоит, как крыло самолета. Если что-то с ней случится, я с вами не расплачусь, даже если продам себя по частям на органы.

— А почему с ней должно что-то случиться? — прищурился Кашнов, в его взгляде промелькнул интерес. Не такой, как до этого, а… человеческий, что ли. Как будто ему вдруг стало любопытно. — Игорь же говорил, что ты хороший водитель. Впрочем, о чем я говорю: когда бы столь юная леди научилась хорошо водить? Так и думал, что он приврал.

— Вот не надо тут! — вспылила я. — Меня, между прочим, папа с четырнадцати лет учил водить.

— Учил, но так и не научил? — усмехнулся он.

Внутри меня все вскипело и забурлило.

— Ключи! — рявкнула я, требовательно протягивая к нему руку.

Меня нельзя брать на слабо. У меня сразу падает планка, и я с радостным «похуй — пляшем!» несусь в очередную авантюру. Вот как сейчас.

Кашнов с неожиданно довольным видом достал из заднего кармана увесистый ключ зажигания с эмблемой из четырех колец и положил его на мою ладонь. Ключ был теплым, нагревшимся от его тела, и это меня чуть смутило, как будто в этом присутствовала какая-то интимность, которой между нами не было и не могло быть.

Я нажала на кнопку разблокировки и не смогла сдержать восторга, когда эта огромная красивущая машина приветственно мигнула мне фарами. Дверь себе я открыла сама, недовольно зыркнув на Кашнова, когда он попытался мне помочь, села в кожаное кресло и с неожиданной робостью огляделась. Ох какое же тут всё… Как в космическом корабле! И пахнет так вкусно.

— На чем училась водить? — с интересом спросил Кашнов, усаживаясь рядом со мной.

— На Ниве, — буркнула я.

Он уважительно присвистнул.

— Механика?

— А сами как думаете?

— Автомат водила?

— Я в такси работала, там все автоматы были. И хватит меня проверять, я же сказала, что справлюсь! Значит, справлюсь.

— Тшш, не кипятись, — примирительно улыбнулся Кашнов и даже приподнял обе ладони, как бы показывая, что сдается. — Знаю, что справишься. Разреши, я тебе просто покажу, что тут и как. Просто, чтобы сэкономить время.

— Да, конечно. Простите, — мне стало немного стыдно за то, что я себя так веду: огрызаюсь, отвечаю дерзко и вообще демонстрирую манеры помоечной кошки, а не секретаря уважаемого вуза. Но в свое оправдание могу сказать, что этот, блин, продюсер сам меня провоцирует! Говорит вроде бы серьезно, а в золотых глазах мерцает едва уловимая насмешка, и это так бесит, что просто не передать.

Кстати, объяснил он все очень четко и быстро, и как минимум за это я Кашнову была благодарна.

— Готова?

— Готова.

— Тогда поехали, Лика, — неожиданно подмигнул мне Кашнов, и я нажала на педальку.

И вот это простое движение разделило мою жизнь на до и после, потому что после того, как человек вел такую машину, он уже никогда не будет прежним.

Эта тачка была как дикий зверь, укрощенный и спрятанный под капот. Она рычала, но слушалась каждого поворота руля. И я просто влюбилась.

Я забыла, что рядом со мной сидит Кашнов, слушая его голос чисто как навигатор («поверни направо, а здесь с кольца второй съезд»), я забыла, что планировала ехать медленно и печально, как пожилая тетушка за покупками. Я забыла обо всем. Осталась только дорога, только эта восхитительная машина и дичайшее сожаление, что я не могу дать этой крошке столько свободы, сколько она заслуживает.

— Вау, — бормотала я себе под нос, — офигеть. Просто офигеть. Так вот ты какой — восьмиступенчатый автомат и полный привод. И адаптивная пневмоподвеска у нас тут, да? Детка, ты просто космос. Нет, нет, не разгоняемся, соблюдаем скоростной режим. Хотя тебе хочется, вижу. Но нельзя. Ох бог мой, как же ты входишь в повороты! О-хре-неть.

— Вот тут сворачиваем и едем туда, где шлагбаум, — влез в наш интим с машиной Кашнов.

— Ага, — мне аж плакать захотелось от того, что наша поездка почти закончилась. Быстро! Слишком быстро. Что ж, зато будет о чем вспомнить в конце жизни, потому что вряд ли я когда-то еще смогу поводить такую машину.

Шлагбаум открылся, как только я к нему подъехала, и осталось только поставить тачку на ее парковочное место. Вот тут среди соседей она, конечно, смотрелась как дома! Такого буйства немецкого автопрома, как на этой парковке, я давно не видела.

— Тебе понравилось, Лика? — Кашнов без всякого стеснения разглядывал меня. В уголках его темных, чувственно очерченных губ пряталась улыбка.

— Очень, — вздохнула я, не удержалась и ласково погладила руль. — Это в сто раз лучше, чем секс!

И только услышав раскатистый низкий смех Кашнова, я сообразила, что ляпнула.

— Черт, — покраснела я. — Простите, я не это хотела… я имела в виду…Да хватит вам смеяться!

— Не могу, — честно признался он. — Ты такая забавная!

— Тоже мне, нашли клоуна, — пробурчала я, пытаясь скрыть смущение. И вообще, почему он мне «тыкает»? В институте на «вы» говорил, все было так чинно и благородно, а тут как-то резко дистанция сократилась. Не нравится мне это.

— Ладно, Максим Владимирович, мне пора, — резко сказала я и потянулась за своим рюкзаком, который валялся на заднем сиденье. — До дома я вас доставила, дальше сами!

— Макс, — вдруг перебил он меня настойчиво. — Говори мне «Макс». У меня изжога начинается, когда я слышу от тебя «Максим Владимирович», так ко мне только в банке обращаются и в налоговой.

Я вздохнула. Как бы ему объяснить, а?

— Знаете, у моей соседки из квартиры напротив есть сын-подросток. Забавный такой, длинный, лохматый и челка зеленым выкрашена.

— И что? — явно не понял Кашнов.

— Так вот он как раз Макс, — терпеливо объяснила я. — А вы — уж простите! — тянете не на «Макса», а на «Максима Владимировича». Как минимум для меня.

Мои слова ему явно не понравились: породистые ноздри моментально раздулись, и губы сжались в жесткую линию. Ну и ладно, зато я четко обозначила границу между нами, потому что этот Кашнов то и дело пытается ее стереть. По неясным мне причинам.

— Тогда хотя бы просто Максим, — процедил он. — Без отчества.

— Хорошо, — пожала плечами я.

— И на «ты».

— На «вы».

— Почему?

— Потому что вы меня старше, выше по иерархии и все такое. И кстати мы все равно с вами больше не увидимся, так что этот разговор не имеет большого смысла.

— Ну зачем же так категорично, — усмехнулся Кашнов. — Почему бы нам и не встретиться еще раз? Я вот очень даже не против.

И все это сказал, не отрывая от меня глаз. Он вообще все время на меня смотрел, причем так, как никто до этого: удивленно, восхищенно, с благоговейным любованием и одновременно с какой-то тоской и голодом. Черт, к такому взгляду невозможно было привыкнуть. Он продирал до костей, и я не могу сказать, что это было приятным чувством. Мне было… страшно. И вместе с тем интересно. Сразу хотелось сигануть в эту пропасть и проверить, действительно ли она так глубока и опасна, как кажется. Я ведь та еще адреналинщица.

— Давайте закончим этот разговор. Пожалуйста! — почти жалобно попросила я. Адреналин адреналином, но мой чудом сохранившийся здравый смысл сейчас бегал туда-сюда, заламывал коротенькие ручки и вопил: «Алярма! Алярма! Лика, у нас жопа по курсу! Полная жопа! Срочно тормозим и валим отсюда! Чую, нас ждет какой-то пиздец. Пиздеееец! Ааааа!»

— Почему ты хочешь закончить? — спокойно спросил Кашнов, перекрыв своим уверенным низким голосом все вопли в моей голове. — Я тебе не нравлюсь?

— Да! То есть нет. В смысле, не в этом дело. Просто… мне уже пора на работу.

— Тебе же не надо сегодня на работу. Игорь отпустил тебя.

Бля! А такой хороший предлог был.

Ладно, попробуем так. С открытым, так сказать, забралом.

— Максим Вла… тьфу, Максим. Вы… Вот что вам от меня надо? Только честно. Планируете позвать меня в ваш пентхаус, чтобы показать свою грандиозную коллекцию виниловых пластинок? Так я вам сразу скажу, что мне такое неинтересно. Простите за прямоту.

— Неинтересны виниловые пластинки? — хмыкнул он с непередаваемой иронией.

— Неинтересно то, что на самом деле показывают вместо этих пластинок, — парировала я.

И Кашнов вдруг опять громко и искренне рассмеялся. Я против воли зачарованно прилипла к нему взглядом. Как же ему шел смех! Лицо сразу оживало, казалось проще и моложе, а глаза искрились весельем.

— Нет, Лика, — отсмеявшись, сказал он. И это вдруг прозвучало очень убедительно. — Никаких пластинок, никаких грязных намеков и гнусных поползновений. Даю тебе честное слово.

Я недоверчиво молчала.

— Раз уж ты хочешь откровенности, то вот она: секс — это не то, ради чего я стал бы за кем-то бегать.

— Нет необходимости? Сами предложат и сами все дадут? — не удержалась я от шпильки.

— Приятно поговорить с начитанным человеком, — улыбнулся он. — Не совсем так, но…

— Что, неужели никогда не брали кого-то в кино через постель? — округлила я глаза в притворном ужасе. — А как же все эти истории про продюсеров?

— Лика, — он вдруг смешно фыркнул. Точно огромный кот. — Поверь: жаждущих попасть куда-то через постель продюсера гораздо больше, чем пропускная способность этой самой постели. И уж точно больше, чем желание самого продюсера.

Теперь уже рассмеялась я. Блин, а он клевый. Хоть и старый.

Ну как старый? Не старый. Просто взрослый, очень взрослый, неподъёмно взрослый.

— Тогда зачем вам я? Вы так и не ответили.

— Ты интересная, — Кашнов ответил сразу, не раздумывая. — Сначала мне просто хотелось загладить вину за ту некрасивую ситуацию, а сейчас есть огромное желание узнать тебя поближе. Понять, что ты за человек.

— Обычный человек, — пожала я плечами. Мне было неловко. Выглядело это все так, как будто я приписала Кашнову сексуальный интерес к своей персоне, а его там на самом деле не оказалось. — Не то что вы.

— Я тоже обычный, — возразил он.

— Ой вот не надо этого кокетства! Вы креативный продюсер самого успешного в стране канала, у вас тачка за десятку лямов и дом в элитном комплексе на берегу реки. Вы совершенно точно не обычный человек. Смиритесь с этим!

— Попытаюсь, — серьезно кивнул он и пытливо на меня глянул. — А ты, Лика? Кто ты?

— Несостоявшаяся актриса, несостоявшаяся студентка продюсерского факультета, бывший бармен, таксист и няня, — отрапортовала я. — В настоящем секретарша. Достаточно полный ответ?

— Сколько же тебе лет, что ты все это успела? — слегка приподнял бровь Кашнов. — Выглядишь, уж прости, лет на восемнадцать.

— Мне двадцать. Просто я дважды, а нет, уже трижды не поступила, так что эти годы были, хм, довольно увлекательными.

— Непросто было?

— Ну вообще-то да.

— А родители не помогали?

— Немного. У меня просто только папа, и он не в Москве живет.

Кашнов так смотрел и слушал, будто ему и правда было интересно, и от этого непривычно теплело внутри, где-то под ребрами. Кажется, спроси он у меня сейчас хоть что, даже самое личное, я бы ответила, не задумываясь. Но вместо этого он совершил тактическую ошибку:

— Лика, тут рядом кофейня есть. Давай я угощу тебя кофе и там как раз нормально поговорить можно будет…

— Нет! — мысль о кофе вернула меня в реальность, к моему здравому смыслу, а он буквально на коленях умолял меня ехать домой. И как можно быстрее. — Простите, но я не считаю это правильным. И нужным. И… короче, я поехала домой.

Я выскочила из машины, но Кашнов каким-то образом оказался быстрее и отрезал мне путь к отступлению.

— Подожди, я тебе хотя бы такси вызову! И деньги…

— Никаких денег! — замотала я головой. — Считайте, вы уже расплатились тем, что дали своей тачкой порулить.

— Упрямая, — пробормотал Кашнов. Но не стал возражать. Спросил у меня адрес, забил в приложение и вызвал мне какое-то понтовое такси, где водитель был одет лучше меня.

— До свидания, Максим Владимирович.

— Максим.

— Да, Максим…

— До свидания, Лика.

Мне пришлось задрать голову, чтобы посмотреть в его глаза — Кашнов все же был прилично выше меня. И сложен… ну отлично сложен, надо признать. Да и выглядел, конечно, на высший балл: мощный, смуглый, темноволосый и золотоглазый. Почему же тогда я отказываюсь от его внимания?

Потому что все это странно. Очень странно. А я не люблю, когда чего-то не понимаю. Меня это безумно напрягает.

Да и нет у нас ничего общего. Так что…

Я ехала в удобной машине к себе домой и изо всех сил надеялась, что больше никогда не увижусь с Максимом-не-называй-меня-Владимировичем-Кашновым. Но моя мерзко хихикающая интуиция шептала мне совершенно противоположное.