Зачет по любви

Анастасия Градцева, 2023

Богатые красивые мужики влюбляются в невзрачных секретарш только в книжках и романтических комедиях, поэтому меня очень напрягает тот факт, что влиятельный продюсер Макс Кашнов заметил мое существование. Нет уж, спасибо, я бы прекрасно обошлась без этой радости. Во-первых, я не планирую попадать на телевидение через постель. Во-вторых, мне пофиг на его деньги. И в-третьих, и в самых главных, я не интересуюсь мужчинами старше себя. Вот только, когда он смотрит на меня своими золотыми тигриными глазами, я моментально глупею и забываю обо всем. И про возраст, и про статус, и про красную сигнальную лампочку интуиции, которая с самого начала мне говорила, что во всей этой истории явно что-то не так…

Глава 3. Плов и кастинг

В девять утра следующего дня на пороге деканата нарисовался Максим Влади…Тьфу, то есть просто Максим. На самом деле нихрена не просто, но пусть будет так.

— Доброе утро. — Вид у Кашнова был сонный и довольно хмурый, но при этом он все равно умудрялся выглядеть идеально: гладко выбрит, темные волосы аккуратно уложены, и пахло от него так вкусно…

Я, стараясь не палиться, втянула носом воздух. Терпкий запах кожи, древесины и почему-то дыма. Очень взрослый, подчеркнуто мужской аромат. Ему идет. Никаких там унисексов, так любимых теми мальчиками-актерами, с которыми я тусовалась последние два года. А вот одет Кашнов был наоборот очень расслабленно и, я бы даже сказала, молодёжно: в джинсы, белую футболку и черную кожаную куртку. Постойте, а разве продюсер не должен одеваться как-то посерьезнее? Особенно в его возрасте? Пиджак там. И строгие брюки. Что за безобразие! Особенно если учесть, что выглядел Кашнов во всем этом слишком… слишком человечным. А это опасно: велик соблазн забыть, что он совсем из другой касты, куда мне хода нет.

— Доброе утро, — растерянно пробормотала я, вдруг сообразив, что стою и пялюсь на него как дура.

— Лика, подскажи, пожалуйста, в какой аудитории сейчас второй курс.

— А зачем вам второй курс? — озадачилась я.

— Договорился с Игорем, что для них сегодня тоже лекцию прочту, — объяснил Кашнов и зевнул, прикрыв рот широкой ладонью. — Черт, терпеть не могу рано вставать!

Я заглянула в расписание, а потом молча пошла к кофемашине, положила туда капсулу и нажала на кнопку. Кашнов выглядел как человек, которому сейчас точно не повредит порция кофеина.

— И что, вам настолько нравится общаться со студентами, что вы ради этого готовы даже сном пожертвовать? — не без ехидства спросила я, подавая ему кружку.

— Спасибо, — Кашнов с благодарностью принял кофе, подул на него и осторожно отхлебнул. — Ммм, а неплохо. Я ожидал худшего. Смотрю, Игорь на своем комфорте не экономит. Про что ты спросила? Студенты? Нет, по правде говоря, мне с ними совсем неинтересно. Вчера у меня было отвратительное ощущение напрасно потраченного времени. За исключением знакомства с тобой, конечно.

— И зачем же тогда вы согласились читать еще одну лекцию? — усмехнулась я.

— Тебя хотел увидеть, — честно сказал Кашнов и снова отпил кофе, от удовольствия прикрыв глаза.

Я не удивилась. Задавая вопрос, я уже догадывалась, каким будет ответ. И этот ответ мне безумно льстил, потому что — не буду врать — Максим Кашнов меня впечатлил. Весь вчерашний вечер я была сама не своя, а ночью мне снились эти золотые глаза, смотрящие на меня с восхищением и жаждой. И нет, это точно не было невинным сном, я даже вспоминать сейчас об этом не хочу, чтобы не залиться краской до ушей. А меня, между прочим, очень сложно смутить! Я далеко не девочка-фиалочка.

— Максим…

— Придешь ко мне на лекцию? — перебил он.

— Я бы очень хотела, но сейчас мне точно нельзя уйти, — вздохнула я. Увидела мрачный взгляд Кашнова, который мне явно не поверил, и решила объяснить: — Полдесятого придет новый преподаватель, я должна ее встретить, показать наш лекционный зал и проектор. А потом проводить в отдел кадров. Ну и студенты обычно как раз в это время забегают, утром всегда много работы.

— А если я Игорю позвоню? — деловито спросил Кашнов.

— А смысл? Его сегодня до обеда не будет в институте, а мои обязанности за меня никто не выполнит. Да и вообще не надо так делать. Я не хочу, чтобы ваше ко мне странное отношение влияло на мою работу.

— Понятно, — кивнул он, задумчиво побарабанил пальцами по столу, вернул почти пустую кружку, коротко меня поблагодарил, а потом без всякой паузы спросил: — Пообедаешь со мной?

— Не… не знаю.

Я растерялась, потому что мне хотелось согласиться. Даже не из-за того, что Кашнов, несмотря на свой возраст, был довольно красивым и харизматичным мужиком, а из-за того, что я бы и правда не отказалась с ним поговорить. Вчера я целый час сидела в интернете, решив узнать про Кашнова побольше, и меня безумно удивили две вещи. Первая — я не нашла никакой личной информации. Вообще! Пара интервью ни о чем, несколько фотографий с мероприятий, и всё. И ни слова о том, откуда он родом, где учился и какая у него семья. Если честно, я и не думала, что в наше время можно настолько хорошо скрываться от всевидящего и всезнающего гугла. А еще я была поражена тем, как много успешных проектов Кашнов, оказывается, продюсировал. Его лицо нигде не светилось, имя не было на слуху, но именно он стоял за всеми этими молодежными сериалами и юмористическими шоу с бешеными рейтингами. И ужасно хотелось спросить — как? Как ему это, блин, удается? Причем не год и не два, он уже десять лет занимает эту должность и продолжает выпускать проект за проектом, один успешнее другого.

— Я не знаю, — повторила я жалобно, с досадой понимая, что я сейчас мнусь и ломаюсь, как старшеклассница на дискотеке.

— Лика, если тебе так проще, можешь считать этот обед персональной лекцией, — предложил Кашнов и мягко улыбнулся, а я позорно залипла на ямочку на его правой щеке. Она сразу придавала его брутальному образу что-то мальчишеское и невозможно притягательное.

— Лекцией, говорите, — пробормотала я, отводя взгляд.

— Именно. Отвечу на любые вопросы о работе, обещаю. Но только при условии, что эта информация не пойдет дальше тебя.

Заманчиво. Очень заманчиво.

Продано, Максим Владимирович, вы умеете убеждать.

— Два условия, — выпалила я. — Место выбираю я, и каждый платит за себя сам.

— Место выбираешь ты, плачу я за нас обоих, — непреклонно возразил он. — Это ничего не значит, просто я так воспитан.

— Ну… ладно.

— Тогда не против, если на обед пойдем пораньше? Лекция до десяти тридцати, потом еще минут двадцать они будут вопросы задавать… В одиннадцать, нормально?

— В половину двенадцатого.

— Ммм, — он задумался, что-то прикидывая, потом кивнул. — Ладно, пойдет. У нас с тобой будет минут сорок, а потом мне нужно будет ехать. Буду ждать!

Кашнов улыбнулся мне — тепло, персонально — и ушел, еще раз уточнив перед этим номер аудитории.

Я рассеянно посмотрела на закрывшуюся дверь, а потом воровато, точно кто-то мог подсмотреть, схватила кружку, из которой он пил, и сделала глоток. Зачем-то. Но сразу же отругала себя за идиотизм и села заниматься делами.

***

В узбекском кафурике недалеко от института кормили просто, вкусно и дешево. Ну и да, это была немного провокация, потому что мне хотелось посмотреть, как будет вести себя человек с машиной за десять миллионов вот в таком месте.

Как ни странно, без проблем. Кашнов не моргнув глазом уселся за шаткий столик, покрытый веселенькой клетчатой клеёнкой, повесил куртку на спинку стула и заказал себе плов и чай.

— А ты что будешь?

— Э, чего? — я с трудом отвлеклась от рассматривания продюсерских рук, которые внезапно оказались сплошь забиты татушками. Вчера Кашнов был в каком-то свитере, и я этого вообще не заметила, зато сегодня футболка с коротким рукавом демонстрировала рисунки во всей красе. Ну и надо признать, что половина красоты заключалась не в самом узоре, а во впечатляющих мышцах, на которые он был нанесен. Бицепсы были прям хороши, очень хороши. Такие точно не ожидаешь увидеть у человека с сидячей работой.

— Говорю, что заказывать будешь? — повторил Кашнов, еле заметно ухмыляясь. Похоже, он заметил, как я уставилась на его руки.

— Лагман и колу, пожалуйста, — выбрала я то же, что и всегда, а потом, когда официантка ушла, быстро добавила: — Классные татухи! Я не очень люблю стиль олдскул, но на тебе — ой, то есть на вас! — он хорошо смотрится.

— Этим татуировкам, наверное, больше лет, чем тебе, — хмыкнул Кашнов. Может, он и хотел пошутить, но вышло у него как-то невесело. — Мне их делал знакомый из нашей студенческой компании, и я понятия не имею, какой это стиль. Сейчас бы точно такой ерундой не стал маяться. Не свожу их только потому, что возиться неохота.

— Не надо сводить! — с жаром возразила я. — Вам очень идет! Правда! Да и вообще тату — это очень круто, мне вот орнаментал ужасно нравится, я бы себе рукав забила или спину, но это дорого, хватило только вот — на ключицу.

Я так увлеклась, что без всякого стеснения стащила с себя свитер, оставшись в тонкой маечке, и гордо продемонстрировала Кашнову свою прошлогоднюю татуировку — шикарный орнамент из точек, зигзагов и колец.

Но вопреки ожиданиям, никаких восторгов я от него не дождалась. Наоборот, он чуть поморщился и отвел глаза, как будто ему было неприятно это видеть.

— Красиво, — неубедительно соврал он.

— Ой да ладно врать, — фыркнула я. — Не нравится, так и скажите.

— Рисунок на самом деле хороший, я просто не очень люблю татуировки на девушках, — признался Кашнов. — Прости, Лика, если обидел.

— Забавно, — я натянула свитер обратно и воинственно посмотрела на Кашнова. — А что вам еще не нравится? Когда девушки курят? Пьют? Ругаются матом? Носят брюки и получают образование?

— Лика, не перегибай, — поморщился он. — А ты разве куришь? От тебя не пахнет сигаретами.

Мне тут же вспомнился отвратительно пошлый анекдот, заканчивающийся фразой «Маша, ты куришь?», и я не удержалась и стала ржать. А потом еще и товарищу продюсеру этот анекдот рассказала, когда он, нахмурившись, спросил, что же такого смешного было в его словах.

Нет, я не ждала от него смеха, но хотя бы улыбнуться он мог! Вместо этого Кашнов выдал короткое «мда…» и замолчал. К счастью, в этот момент принесли еду, и неловкая пауза прервалась сама собой.

Кашнов ел быстро, но аккуратно — на него приятно было смотреть.

— Вкусно? — уточнила я.

— Да. На удивление неплохо. Мне вообще нравится узбекская кухня.

— Мне тоже, — я без особого энтузиазма прихлебывала лагман. В этот раз они его как-то пересолили, и было не очень вкусно. А может я просто не успела как следует проголодаться. — Как у вас лекция прошла? Вы так и не рассказали.

— Скучно, — кратко ответил Кашнов, а потом, увидев мои вопросительно приподнятые брови, пояснил: — Неинтересные вопросы, неинтересные люди, странное понимание профессии продюсера. Им почему-то кажется, что я сижу, ничего не делаю и гребу деньги лопатой. И тоже так хотят.

— А как на самом деле?

— На самом деле у меня постоянный аврал, — пожал он плечами. — Мы в огне, всё в огне, и денег постоянно не хватает. Я, наверное, какой-то неправильный продюсер, потому что правильные идут от денег к творчеству. А я наоборот.

— Это как?

— Ну вот смотри: есть продюсеры-бизнесмены. Они получают бюджет на проект, отпиливают оттуда жирный кусок, от тридцати до пятидесяти процентов в зависимости от своих аппетитов, а на остальное уже снимают. А мы с моей командой как дураки: все, что берем на проект, тратим, да еще и в перерасход постоянно уходим. Я просто в продюсеры из авторов пришел, да и сейчас иногда сам пишу, так что я придирчивый. Со мной, наверное, тяжело работать: я много требую от ребят, и мы в итоге переснимаем даже то, что можно было, в принципе, не переснимать — зрителям бы и так зашло. Но я не могу.

— Значит, режиссеры тебя не любят?

— Наоборот: любят, — усмехнулся Кашнов, его золотые глаза потеплели, и было видно, что он действительно очень гордится этим фактом. — Любят, потому что я их не бросаю наедине с проектом, у нас всегда совместное творчество. Многие продюсеры ведь как делают: кусок бюджета себе в карман положили, скинули всю работу на режиссеров, а сами только долбят их и требуют результата. По сути наживаются на чужом труде.

— А ты все делаешь сам? Но разве это рационально? Ты же не можешь разбираться во всем: и в сценарии, и в подборе актеров, и в съемках, и в монтаже.

— Могу. За это мне и платят. Понимаешь, я не тот продюсер, который сводит идею и деньги и главная задача которого выбить бюджет на проект. Я креативный продюсер, а это значит, что в моей голове есть видение того, каким проект должен быть. Я знаю, как нужно, поэтому работаю с этим проектом от первого слова до крайнего кадра. И со сценаристами, и с кастинг-директорами, и с режиссерами.

— И сколько у тебя проектов в работе?

— Запущенных семь, а в процессе три. А нет, четыре.

Я пораженно молчала. Нихрена себе.

— А когда же ты спишь?

— Ночью, — усмехнулся он, а потом подумал и честно добавил: — Поздно ночью. У меня обычно день до полуночи расписан.

— А вчера?

— Вчера у меня еще отпуск был, — вздохнул Кашнов. — Я уезжал на неделю в горы и только вчера утром вернулся. А сегодня буду расплачиваться за свой отдых по максимуму, там целая куча нерешенных вопросов скопилась. Мне, кстати, надо будет уже ехать через пятнадцать минут, так что если хочешь что-то спросить…

Но в этот момент у него вдруг зазвонил телефон.

— Прости, я отвечу. Это личный номер, значит, что-то важное. — Кашнов потянулся за телефоном. — Да, Слав, слушаю. Все-таки не подходит? Ты уверен? Блядство!

Я хмыкнула. Ну надо же, Кашнов тоже умеет матом ругаться. Я уж думала, что он весь такой идеальный и непогрешимый.

— Пусть Катя еще посмотрит ребят этого типажа, выберет человек десять и скинет мне на почту. Сегодня. Нет, до трех уже должно быть готово, а лучше еще раньше. Все, давай, я тут занят немного.

Кашнов убрал телефон и нахмурился, озабоченно покусывая нижнюю губу.

— Что случилось? — с любопытством спросила я.

— Да не бери в голову, Лика, это по работе, — махнул он рукой. Тон был до ужаса покровительственный, как будто он с ребенком разговаривал. Типа беги в песочницу, детка, не мешай взрослому дяде серьезными делами заниматься.

Ух, как же меня это взбесило! Но я постаралась сдержаться.

— С кастом проблемы? — деловито спросила я, надеясь, что угадала.

Кашнов посмотрел на меня с таким видом, будто перед ним внезапно табуретка заговорила. Причем дала довольно дельный совет.

— С кастом, — медленно проговорил он. — Ты права.

— Расскажешь? — И тут я вдруг сама себя услышала. — Ой, то есть «расскажете».

— Лика, — Кашнов вздохнул, — ты вообще-то мне тыкаешь последние полчаса, если еще не заметила. И, кстати, мне это нравится. Так, может, хватит этой нарочитой вежливости? На ты, значит, на ты.

— Ладно, — после некоторой заминки согласилась я. — Так что там у тебя с кастом? И почему это такая большая проблема?

Кашнов поморщился, как будто не видел большого смысла в том, чтобы посвящать меня в детали, но все же ответил:

— Послезавтра у нас уже первый съемочный день сериала «Улицы», а мы до сих пор не можем одного актера найти. Вернее, мы его нашли месяц назад, но он внезапно сорвался, там по здоровью возникли проблемы. И мы с Катей — она кастинг-директор «Улиц» — выбрали еще двоих, а вернее одного, он прям идеально по типажу подходил. Но вот сейчас Славка, мой режиссер, позвонил и сказал, что нет, он с этим парнем работать не будет — тот по-актерски не тянет, а на него большая нагрузка в сценарии, хоть это и не главный герой.

— А что за типаж?

— Бэдбой. Отрицательный персонаж, антагонист главного героя.

— А какие требования?

Кашнов иронично поднял бровь:

— Лика, откуда такой интерес?

— Тебе сложно сказать? — возмутилась я. — Кто-то мне вообще обещал ответ на любой вопрос.

— Обещал, — согласился Кашнов. — Ну если в двух словах, то актер должен быть красивым или хотя бы харизматичным. С хорошими актерскими данными, потому что в сценарии у него прописан сложный характер. Лучше брюнет, но если что, покрасим. Возраст до двадцати пяти, хорошее телосложение, обаяние.

— Опыт съемок обязателен?

— Нет. Но вообще опыт приветствуется.

Я покивала. Пока все сходилось.

Дело в том, что у меня, кажется, была на примете подходящая кандидатура. Артем. Правда, я не могла вспомнить его фамилию, так что никаких его профессиональных фото в базе актеров я бы сейчас Кашнову не нашла, но кое-какие фотки Артема у меня тем не менее имелись. Из частной коллекции, так сказать.

— Дай мне минутку, — попросила я у Кашнова и взяла свой телефон. Пролистала галерею до мая прошлого года и нашла самую приличную фотку из тех, что там были.

— Вот, посмотри, что-то такое вам надо?

На фотке был как раз Артем — отлично сложенный черноволосый парень, валяющийся на разворошенной кровати. Одет он был только в штаны и вид имел несколько затраханный. Несмотря на недовольное лицо («Лика, ну хватит уже фоткать, достала!») было видно, что он очень красив. Такой хищной, немного восточной красотой. Черты лица правильные, но резкие, поэтому слащавым он не казался.

В общем, хорош, что уж тут скажешь! Я как увидела его в нашей тусовке — тут же влюбилась по уши. Вся прошлая весна у меня прошла под девизом «добейся Артемчика»: бегала за ним, очаровывала… а потом пару раз с ним переспала — и как боженька смолвил. Отпустило моментом.

— Это…твой парень? — резко спросил Кашнов. От его тона у меня аж мороз по коже пошел. Ну да, ну да, не интересую я значит вас, Максим Владимирович, в сексуальном плане — как же! Так я и поверила! А откуда тогда столько ревнивой злости?

— Это всего лишь эпизод из моей насыщенной личной жизни! — патетично провозгласила я. — Благополучно оставшийся в прошлом. Так что, я угадала с типажом?

— Очень, — Кашнов придирчиво рассматривал фото. — А кто он вообще такой?

— Студент третьего, а нет, сейчас уже последнего курса Щуки. А может и закончил уже. В общем, неважно. В кино вроде не снимался, а вот в театре уже играет, правда, в студийном.

— И нормально играет?

— Отлично, — заверила я. — Это любовник он отвратительный, а актер хороший. Правда-правда! Я к нему на спектакль ходила!

— И не только на спектакль, судя по всему, — пробормотал Кашнов, возвращая мне телефон. — А нормальные фотки есть? Портфолио?

— Нет, — честно призналась я. — Я даже фамилию его не помню. То ли Аветян, то ли Айвазян… Но зато номер телефона знаю.

— Не густо. Ладно, давай, что есть, я сейчас Кате перешлю. Вообще выглядит неплохим вариантом, спасибо.

Пока я пересылала ему контакты Артема, как-то само собой вышло, что мы с Кашновым наконец обменялись телефонами. Меня это ужасно порадовало, но еще больше порадовало то, что моя рекомендация оказалась полезной.

— Может, еще кого-то надо найти? — по-деловому спросила я. — Я два года тусовалась в театральных общагах, кучу спектаклей посмотрела, на всякие фестивали и мастер-классы ходила, так что я много кого знаю!

— Может, и надо, — задумчиво проговорил Кашнов и снова обжег меня своим невероятным взглядом, в котором странно переплелись восхищение, тоска и страсть… Чем я заслужила? Чем могла так ему понравиться?

— Прости, Лика, мне пора бежать, — он вдруг протянул руку и коротко сжал мою ладонь. — Благодарю за обед и за кандидатуру актера. Возможно, ты нам и правда очень сильно помогла. Я позвоню тебе вечером. Можно?

— Можно, — тихо сказала я, отчего-то смутившись.

Кашнов глянул на часы, цокнул языком и потянулся за курткой. Положил на стол крупную купюру, придавив ее солонкой, а потом бегло мне улыбнулся и вышел из кафе.