От укусов ос

Анастасия Горкина

Америка, 2022 год. Виктория Муэро страдает от разбитого сердца и безответной любви. В один вечер с ней знакомится некая мадам Лима – хозяйка клуба кошатниц. Это место, где девушка сможет обрести себя и найти верных подруг. Однако, все не так просто. Клуб хранит пугающие тайны. Приходит время, и перед кошатницей Викторией встает выбор: спасти свою жизнь или уберечь сестер от смерти?

Глава VI. О главном

— У каждой кошатницы своя история, по какой же причине туда попала ты?

— Сейчас, наверно, будет самая откровенная часть рассказа. Это произошло незадолго до клуба. Я влюбилась в мужчину, который был влюблен в свою подругу. Она не ответила ему взаимностью, и он, пользуясь знанием о моих чувствах, предложил мне спать с ним. Просто так, для здоровья.

— Ужасно. Низко поступать так с девушкой, особенно если ты ей искренне нравишься.

Ухмыляюсь.

— Да, встречаются среди мужчин настоящие подонки. Я отказала ему и разочаровалась в себе. Складывалось впечатление, что я создана только для удовлетворения физических потребностей, но никак не для любви.

— Поэтому ты приняла предложение мадам Лимы? Ты могла обратиться к психологу или самостоятельно пережить неудачи в личной жизни. Зачем поступать так кардинально?

— Я чувствовала себя одинокой и подавленной. Хотелось осознания, что я не одна, что есть люди, которым куда хуже, чем мне. Я бы посмотрела на них и поняла: все не так уж плохо. Проблема была в том, что я не знала, где найти хотя бы пару брошенок, а мадам Лима решила этот вопрос, предложив место в клубе.

— Ты ничего не знаешь о дальнейшей судьбе того мужчины?

— Он сейчас рядом со мной, и я искренне рада, что наш неудачный роман перерос в теплую крепкую дружбу. Именно он привел меня к тебе, убедил рассказать о том, что творилось в особняке.

Дина округляет глаза и медленно поворачивается в сторону оператора. Недалеко от камеры стоит Ален, с интересом изучающий пол.

— Это ты с ней так поступил?! Признаюсь, ты разочаровал меня.

— Поверь, ему уже досталось.

— Ну-ка, это уже интересно.

— Помню, в один из немногих теплых вечеров августа я возвращалась с работы. Вижу около дома молодого человека, чего-то он нервничает, переминается с ноги на ногу, по сторонам оглядывается.

Август.

Я купила кофе, как обычно, на углу у Гарса. Эспрессо с шоколадом — он даже удивился, что я взяла крепкий напиток. Я-то знаю, ночка будет тяжелой, нужно быть во все оружия. Вдыхаю духи, которые пропитали мой теплый длинный шарф, в наушниках ритмичная музыка, стаканчик согревает руки, наблюдаю за закатом. Красота. Уже подходя к дому, замечаю человека: мужчина странно себя ведет. Почему он около клуба? Мужским особям здесь вообще не место. Может один из жертв Тары? Ух, тогда надо было не кофе, а попкорн покупать, ведь если я права, то шоу нам обеспечено. За размышлением не замечаю, как до молодого человека остается пара шагов.

— Викки.

Дыхание перехватило. Нет, пожалуйста, нет.

— Ален?

Улыбнулся:

— Да, приятно, что помнишь.

Я с презрением смотрю на него:

— Тебя трудно забыть.

Как он посмел со мной встретиться после того случая? Я стараюсь с невозмутимым видом открыть калитку, когда он обращает внимание на руку с напитком:

— Ты пьешь кофе? С каких это пор?

— Не высыпаюсь. Еще вопросы?

— Я бы хотел пригласить тебя на прогулку. Мне нужно поговорить с тобой.

— А мне не нужно. Пока.

Ален взял мою руку и начал аккуратно перебирать пальцы, пытаясь заглянуть в глаза.

— Если ты думаешь, что выглядишь нежным, то глубоко заблуждаешься. Извини, мне пора.

— Викки. Прошу, одна встреча.

— Нет, я не хочу. Всего хорошего.

Я достала ключи из сумки и направилась к двери. Строю из себя недотрогу, этакую строгую леди, которая заведует крупной корпорацией, спешит с одного заседания на другое, а к ней пытается пробиться маленький скромненький журналист из самой дешевой газетенки. Главное, зайти в дом, дальше неважно. Чувствую на себе взгляд Алена, и ключ, как назло, не хочет попадать в замок.

— Викки, я очень скучал, — начинает он, но я его прерываю, ибо ключ соизволил отпереть дверь:

— Банально, друг мой. Придумай что-нибудь новенькое, а то мне уже становится стыдно за такую примитивность перед твоими будущими дамами.

Только зашла в особняк, ноги подкосились, и я ухватилась за крючок для одежды, дабы не свалиться без чувств. Где-то глубоко внутри рана еще заявляла о себе, правда, это была уже не острая боль, а скорее тупая, едва ощутимая. Я же не люблю его. Уже. Правда, ведь?

— Что с тобой, дорогая моя Виктория? — холодный ровный голос вывел из транса. Глаза сфокусировались на темном пятне. Оно стало силуэтом, а еще через пару секунд мадам Лимой. Она смотрела на меня, и мне хотелось провалиться сквозь землю. Я сколько живу здесь, еще ни разу не предала себя ее сомнениям. Что будет, если сказать ей правду? Преподаст мне урок? Отправит в комнату как Тару? Наверно, это первый раз, когда я не то, что не знаю, скорее, боюсь говорить.

— Виктория, ты плохо выглядишь, — продолжала Лима. — Пойдем на кухню, выпьем чаю, — она протянула левую руку, и мой взгляд скользнул по безымянному пальцу.

— Почему вы развелись с мужем?

— О, как. Вопрос, конечно, занимательный, но сейчас не я страдаю, а ты. Давай лучше поговорим о тебе, пошли.

На кухне только что закипел чайник. Сегодня нас двое: Марли оформляет школу для праздника, Хелен вновь гуляет (и совершенно очевидно, что гуляет не одна, судя по сверкающим глазам, когда возвращается домой), Тара в библиотеке (нет, не читает высокую поэзию, просто развлекается с новым поклонником).

— Кто тот молодой человек, который добрых полдня крутился около дома?

Я чуть было не поперхнулась чаем. Бедняга, так долго ждал. Стоп, стоп, Викки! Тебе его не жалко. Будь как Тара: ну, крутится, пусть и дальше крутится, денег от этого у меня в кошельке не прибавится.

— Мой старый знакомый.

— От старых знакомых самообладание не теряют, — мадам сидела с идеально ровной спиной, спокойное безразличное лицо, глаза строгие, непроницаемые. Хозяйка держала кружку на кончиках пальцев, понемногу отпивая содержимое. Я посмотрела на свою чашку, вцепилась в нее, будто это спасательный круг, передвинула ее на подушечки пальцев, и все внутри сжалось от слишком горячего напитка. Сжала зубы, расправила плечи, постаралась не прятать взгляд, на что Лима кивнула. — Не делай из меня кумира. На них хотят ровняться, на меня точно не нужно. Поверь, быть собой — это лучшее, что ты можешь сделать в любой ситуации. У тебя не так много сил, чтобы тратить их еще и на маски.

Ах, как жжет! Я практически бросила кружку на стол, чем вызвала легкую усмешку у мадам. Лучше этого поражения уже не будет. Я откинулась на спинку стула и перевела взгляд на окно. За ним вечер был в самом разгаре. Легкая темень, ветер, и никого. Идеально во всех отношениях.

— Тот мужчина разбил мне сердце.

— Сердце не разбивается, дорогая Виктория, это всего лишь насос, качающий кровь, — улыбнулась Лима. — Когда ты это поймешь, тебе станет намного проще жить.

— Я так чувствую, что вы поняли после второго развода? — интонация была выбрана неверно. Я же не хотела ей грубить!

Она поменялась в лице и, скорее всего, неосознанно потянулась к шее:

— Второй брак был чистым расчетом с обеих сторон, большего тебе знать не стоит.

— Значит, вы скучаете только по первому мужу, — заключила я и указала на висящее кольцо.

— Я не скучаю, — голос на мгновенье дрогнул, но следующая фраза прозвучала с уже привычным спокойствием. — Я ношу его как память об ошибке.

Некоторое время мы сидели в тишине. Мадам ушла в свои мысли, но осанка так же оставалась непреклонной, лицо таким же жестким, и я поражалась тому, как она может одновременно чувствовать себя слабой и выглядеть совершенно неприступной, отрешенной. Я так не умею. Гарс всегда отмечал, что по мне сразу видно, что я ощущаю, чем расстроена и почему весела. От этих мыслей мне стало некомфортно, я попыталась сбежать от них, спросив Лиму:

— Мадам, как вы познакомились с мэром Расом?

— Он был большим другом нашего клуба, когда им заведовала мадам Лидия, — ответила хозяйка. — Однажды он очень помог мне, я в неоплатном долгу.

— Кошатницы думают, что вы его боитесь, — ляпнула, не подумав. Вот сейчас я больше всего похожа на стукача. Я вспомнила об истории с Хелен, как я была зла, когда девочки посчитали меня сплетницей, а теперь я сама в этой грязной луже сижу.

— Ты считаешь, что поступаешь нечестно?

— Простите?

— У тебя глаза забегали, — мадам подняла уголок губ. Она медленно сделала глоток чая, изводя меня. Чего она ждет? Что я начну оправдываться?

— Не отвечай мне, дорогая, я понимаю твои чувства, — вздохнула мадам и поставила пустую чашку на стол. Я заметила красные отметины от горячей кружки на ее пальцах, я уже хотела предложить охладить руки водой или принести крем, как Лима вытащила из рукава вечернего платья тонкую длинную художественную кисть. Она затянулась ей, а я так глупо заулыбалась. Это же Лима! Немного сумасшедшая, немного мудрая, немного любящая своих девчонок, от этого голова может кругом пойти! Почему-то стало легко. Я глубоко выдохнула, положила локти на стол, совсем не заботясь об этикете, и решила, что отметины от горячего — это мелочь, очевидно не доставлявшая женщине неудобств, не смущает же ее прикуренная кисточка.

— Что касается твоего бывшего молодого человека, — сказала Лима, поправляя пучок на голове. Не было момента, когда я видела ее с распущенными волосами, наверно, она невероятно очаровательна в таком виде. — Если я увижу его еще раз, то передам, что он тебе безразличен, и пусть забудет сюда дорогу.

— Почему вы…

— Дорогая моя Виктория, ты пришла сюда, чтобы справиться со своей болью, не так ли? Если ты не справляешься, кошатницы придут на помощь, ты же знаешь об этом, а по твоему потрясенному лицу там, в коридоре, я видела, что ты все еще питаешь к нему романтические чувства.

— Не правда, — буркнула я, переплетая руки на груди.

— Конечно, поэтому ты встала в защитную позу. Ты не хочешь открываться, — мягко проговорила Лима. — Но запомни, — голос стал жестче. — Твое пребывание здесь — залог счастливой жизни в будущем. Тебе не нужен такой человек. Предложить спать ради его здоровья, это ж надо иметь столько наглости и подлости!

Конец ознакомительного фрагмента.