Тимофей и ангельский патруль

Анастасия Ворфоломеева

Когда предстоит сложный выбор, в голове будто спорят добрый ангел и чертенок. А что, если так и есть?С виду Тимофей – обычный школьник, но он видит мир не так, как все остальные. Он знает, что у каждого человека есть спутники, которые дают порой весьма противоречивые советы.Тима никогда не бывает один, но при этом – ему одиноко. Все меняется, когда в класс приходит новая ученица Ева.

ГЛАВА ВТОРАЯ

— Что случилось, мальчики? — спросила Ирина Львовна.

Но ответа не последовало. Ребята лишь недоверчиво переглянулись.

— Хорошо, тогда будем разговаривать с родителями. Ни у кого ничего не болит?

— Тимофей, скажи про ногу, — посоветовал Рубин.

— Нет, не говори, соври! У тебя все хорошо, — вмешался Атропин, — нам не нужно лишнее внимание.

— Ты что? Это неправильно! Здоровье важнее всего.

Пока Тимофей думал, как поступить, Ирина Львовна уже продолжала:

— Ладно, тогда пойдемте в класс ждать родителей.

Первой пришла мама Тимофея, она была встревожена, но кроме Тимы этого никто не заметил. Ничего в ее внешнем виде не выдавало волнения, даже каштановые волосы были аккуратно собраны в хвост. Тимофей встал из-за парты.

— Вот видишь, Тимофей, что бывает, когда ты меня не слушаешь, — сказал Рубин.

— Все правильно он сделал, — вмешался Атропин.

— Тебя вообще не спрашивали, сиди молча.

— А почему ты грубишь? Тебе нельзя так разговаривать, а то скоро ангельский патруль приедет. Вот я посмеюсь. Ха-ха, — Атропин раскатисто засмеялся.

— Тихо, пожалуйста, помолчите, — Тиме надоело слушать их галдеж и постоянные споры.

— Тимофей! — возмутился Рубин.

— Что случилось? Почему вы попросили меня немедленно прийти? — обратилась мама к Ирине Львовне.

— Вера Николаевна, мальчики что-то не поделили. А что именно — не говорят.

— Что вы не поделили? — обратилась мама Тимофея к ребятам.

— Ничего, — еле слышно ответили они, и оба опустили глаза.

Ирина Львовна вышла с мамой за дверь поговорить. А Тимофей вдруг посмотрел на кроссовки Дениса: от долгой носки подошвы стали серыми, а правая и вовсе потрескалась.

Открылась дверь, Ирина Львовна и мама зашли в класс.

— Пойдем домой, Тима.

Пока они шли, Тимофей все еще пытался не хромать, на это уходило много сил. Сердце часто билось, и он переживал, что расстроил маму.

— Я не верю, что ты подрался с одноклассником, это так на тебя не похоже.

— Я пытался помешать, — влез в разговор Рубин.

Тимофей грозно посмотрел в его сторону. Мама это заметила, но ничего не сказала. Конечно же, она не слышала ни Рубина, ни Атропина: у нее не было такого дара, как у Тимы. Для всех остальных людей разговоры их спутников звучат как внутренний голос, а их предостережения — как предчувствие.

— Из-за такой выходки мне пришлось оставить у соседки Леру, как там она без меня?

— Извини, мам. Я не думал, что тебя в школу вызовут. Ты сердишься?

— Сейчас домой придем — и перестану.

Тимофей грустно опустил голову и ускорился: мама так бежала, что он за ней не поспевал.

Они зашли к соседке за сестрой, которая все это время спала, и направились к себе в квартиру.

— Не расстраивайся, — сказал Рубин, когда Тимофей остался один в своей комнате. — У нее просто много дел.

Тима прилег на заправленную постель и взял к себе Дюшеса. Он слышал, как мама гремела посудой на кухне, а потом Лера громко заплакала. Мама успела ему крикнуть, что еда его ждет на столе, и побежала успокаивать сестру, а Тима поплелся обедать.

— Я тоже слетаю, помогу с Лерой, — сказал Рубин.

— Не надо, — ответил Тимофей. — Мама сама может.

— Ну ладно, ладно, чего сразу грубишь. Со мной это все прошло бы намного быстрее. Ты замечал, что по ночам она вообще плакать перестала? Моя работа, — и Рубин улыбнулся во все свое круглое лицо.

— Ты что, этим гордишься? — спросил у него Атропин.

— Нет, конечно! Гордиться плохо! Я просто помогаю.

— Ну-ну, плохо. А что тогда хвалишься? Прям никогда ничем не гордился, такого быть не может.

— Вообще-то да! — Рубин отвернулся, как будто обиделся.

Пока Тимофей думал о том, удастся ли ему насладиться тишиной за обедом, в замке входной двери повернулся ключ. Дюшес вскочил и побежал приветствовать того, кто пришел.

— Папа! — крикнул Тимофей.

— Тима, тише, видишь, я Леру успокаиваю, — послышался голос мамы из комнаты. Но Тимофей не послушался и со всех ног рванул к отцу, который закрывал за собой дверь.

— Папа приехал, привет!

— Привет, Тимофей, — сказал отец и протянул руку, чтобы тот ее пожал. Тимофей дал ему руку в ответ — а папа притянул его к себе и крепко обнял. Какая же красивая у него была форма, ведь отец Тимофея — пилот, и он только что вернулся с очередного рейса.

— Как тебе в Зимбабве, пап? Понравилось?

— Я там уже был, Тима. Здорово, как еще? Обязательно съездим туда всей семьей, когда Лера подрастет.

— Водопад видел? — подпрыгивая на месте, спросил Тимофей.

— Конечно.

— Ну все, хватит, иди доедай, а то остынет, — сказала мама. — Потом будешь расспрашивать. Марк, ты голодный? — обратилась она к отцу.

— Нет, потом поем.

Тимофей пошел на кухню доедать суп, а папа с мамой направились дальше убаюкивать Леру.

— Да, водопад Виктория — чудеснейшее место, — сказал Рубин.

— Ты там тоже был? — удивился Тимофей.

— Конечно, я был везде!

— Я тоже, и что тут такого? — влез Атропин.

— Ничего. Тебя вообще не спрашивали!

— Какой он? Водопад. Тебе понравился? — поинтересовался Тимофей.

— Да, там можно забыть обо всем на свете! — ответил Рубин.

— Как здорово, — задумался Тимофей, поднося очередную ложку супа ко рту.

***

Вечером папа с Дюшесом на поводке встретил Тиму из музыкальной школы. Такое бывает редко. Спутники Тимофея оживились.

— Опа, кажется, кого-то ждет серьезный разговор, — заметил Атропин, как только увидел отца.

— Мне тут подсказывают, что он хочет поговорить о происшествии в школе! — сказал Рубин.

— Ага, а если бы ты не отключался от всех остальных, то нам не пришлось бы это тебе передавать, — упрекнул Атропин.

— Хм, вот здесь с тобой согласен.

— Это его преимущество перед другими людишками, а он мало того, что не пользуется им, так еще и жалуется. Голова, видите ли, болит, — добавил Атропин.

— Может, потому что это не честно?

— Все честно, он особенный, мог бы и найти применение своему дару, — возмутился Атропин.

Тимофея больше интересовало, что же скажет папа. У них еще никогда не было серьезных разговоров.

— Ну что, как позанимался? — спросил папа.

— Все хорошо, — улыбнулся Тимофей.

— Научился правильно держать смычок?

— Давно уже, пап.

— Слушай, Тим, мама мне тут рассказала, что ты с одноклассником подрался. Это так?

— Я с ним не дрался. Я пытался вступиться за девочку.

— И что же?

— Не получилось. В итоге прилетело мне.

— Можешь расслабиться, не будет он тебя ругать, — сказал Атропин.

— Ах, даже так. А что же ты сдачи не дал? — продолжал папа.

— Я попытался, но их было трое, а я один. Другие двое меня держали. У меня бы не хватило сил всех одолеть.

— Хм, трое на одного, значит? Как-то несправедливо получается. Но такое бывает. Тебе нужно дать отпор тому мальчику, попробуй с ним поговорить. Как его зовут?

— Денис Козявкин. И он не понимает разговоров, по-моему.

Отец понимающе кивнул:

— А-а, Козявкин. Знаешь, когда я учился в школе, у меня тоже были конфликты с его отцом. Но потом мы подрались, почти как вы, и он успокоился. Правда, мы были постарше вас.

— Его отец тоже к тебе приставал?

— Нет, мы сначала очень хорошо дружили, но потом поругались — и пошло. Так бывает, сегодня друг — а завтра уже нет.

— Мне кажется, у меня нет друзей.

— А тебе они и не нужны, у тебя есть я, — сказал Рубин.

— И я, — сразу же добавил Атропин.

— Ты ему не друг! — крикнул Рубин.

Папа схватил сына под руку, пока они переходили дорогу. До дома оставалось совсем чуть-чуть.

— Ну что же ты такое говоришь, конечно, есть. Просто вы еще не так крепко дружите, как могли бы, — сказал отец.

— Наверное, — согласился Тима. — Сегодня к нам в класс пришла новая девочка, она сейчас мой самый близкий друг, хоть я и знаю ее один день.

— Ну вот, видишь. Один день может изменить всю жизнь. Как ее зовут?

— Ева, — ответил Тимофей.

— Прекрасное имя, — улыбаясь, сказал отец и приобнял Тимофея. — Не за нее ли ты, случайно, заступился?

Конец ознакомительного фрагмента.