Верю-не-верю. Я тебя люблю

Анастасия Андреевна Максимова, 2022

Моя жизнь была похожа на сказку: любящий отец, помощь нуждающимся и бесконечная вера в прекрасное. А потом появился ОН – и сказал, что забирает меня. Спасает. Незнакомец с горящими страстью глазами попросил поверить в то, что меня любит… Но я не верю.Зоя Анишкина, Катя Упс и Нино Меладзе- все псевдонимы Анастасии Максимовой

Глава 10. Ева

Больше мы не проронили ни слова. У нас вообще не было принято разговаривать. Словно мы вечно друг на друга дулись, хотя по большому счёту все было именно так.

Игорь взял не очень быстрый темп, а ещё… Вопреки моим желаниям, он поддерживал меня под ручку, помогая идти. Сперва я, как гордая и независимая, сопротивлялась, но потом поняла, что нога ноет.

И вот теперь мы шагали на пару. Его близость снова волновала, но теперь ещё сюда влилось чувство противоречия. Мы что, едва не поцеловались с ним?

С чего это вдруг? Когда моя голова поплыла настолько, что я стала к нему тянуться? Нет, все же Стокгольмский синдром меня накрыл. Говорят, он беспощаден.

Я умная, самодостаточная молодая женщина и должна сопротивляться обстоятельствам, находить силы противодействовать им. Да я…

— Ева, перестань разъедать себя. Мне иногда кажется, что я каждую мысль в твоей голове читаю по лицу.

— И что же я думала, великий эмпат?

Хотела было вырвать руку, но он не дал. Наоборот, остановил меня и повернул к себе лицом. Он ухмылялся и, наоборот, прижал к себе ещё сильнее. Снова!

— Пусти!

Попыталась сопротивляться. Такой Игорь меня настораживал. Пугал своим напором и горящими жаждой глазами. Словно я была единственным источником воды в пустыне.

— Ты думаешь о том, что не должна хотеть меня целовать. Что должна сопротивляться, противопоставлять себя, но по факту снова забываешь о самом главном.

Хотелось провалиться сквозь землю, выкрикнуть ему в лицо, что все это не так, что он неправ! Ничего подобного, я… врать не умела, и на моем лице привычно проступал румянец стыда.

— Ты, Ева, снова забываешь о собственных желаниях. Ты такая хорошая для папы, для любого другого. А чего хочешь ты? По-настоящему? Для себя, а не всеобщего блага?

Запнулась. Потому что его вопрос сбил с толку. О чем вообще он говорит, к чему этот разговор в принципе?

— Ты бы хотела меня поцеловать? Ты вообще хоть когда-нибудь целовалась?

Каждое его слово било наотмашь. Потому что я правда не знала, что такое касание губ другого человека. Все эти фильмы и даже откровенные видео, которые я втайне смотрела, не могли удовлетворить интереса.

Сафронов хорошо изучил меня. Исследовал от и до, чтобы потом въесться под кожу, пролезть так глубоко, как только сможет. Да только я не глупая мечтательница. Не жертва романтизма и счастливых историй.

Поэтому я надела циничную маску и жестко сказала:

— Молодец. Угадал. И да, я хотела бы и целоваться, и сгорать от страсти. Да только маленькая поправочка: не с тобой!

Я вырвалась и зашагала прочь, оставив хмурого мужчину позади. Прекрасно понимала, что обидела и, возможно, в будущем он может мне это припомнить.

Вообще, играть с собственным похитителем не стоило, ведь он предупреждал меня об этом, но с таким, как Сафронов, это напрашивалось само собой. Потому что он позволял, создавая ощущение безнаказанности.

Сам виноват, но аукнется ли мне моя дерзость, я не знала и знать не могла. Да пока и не хотела.

Вот получалось у него пролезть мне под кожу. Проникнуть в голову, надавливая на самые больные точки. Он самый невозможный, самый…

Осеклась, понимая, что вдали что-то виднеется. Темные точки и мельтешащие люди. И они у домика?

На раздумья ушла всего секунда. Я опрометью бросилась туда, молясь, чтобы нога меня не подвела. Чтобы не рассыпалась, как до этого, в самый неподходящий момент.

Главное, чтобы он не понял, не догнал. Пусть думает, что это просто обида, пока я буду спешить навстречу спасению! Папочка. Конечно же, это папа.

Все верно, я же написала ему сообщение, и он его увидел. Увидел и теперь приехал с целой армией спасать меня. На него это так похоже. Для своей дочери он выбирает самое лучшее. Всегда.

Прибавила шагу и, когда до поворота оставалось каких-то метров пятьсот, почувствовала, что меня дёргают назад, зажимая рот. Но как? Я даже не слышала его!

Отчаянно начала брыкаться. Пыталась орать, хоть как-нибудь сообщить о том, что я здесь. Пинала его и билась изо всех сил.

Но проще гору сдвинуть с места, чем Сафронова. И в его тисках я сама себе напоминала маленькую, попавшую в силки птичку, что непрестанно роняла перья на землю возле клетки.

— Прекрати! Это не люди твоего отца, это совсем другие. Прекрати шуметь, я понятия не имею, что им надо.

Зло пнула его и притихла. Конечно, не отца, прямо так он это и понял. Да кому я нужна, кроме папы? Я отправила сообщение ему! Ему, и никому другому.

— Будешь вести себя тихо? Мне нужно две руки.

Выжидая момент, кивнула. Но как только он отнял ото рта руку, что мочи завопила:

— Я здесь! Папочка, я здесь!