Не звоните Вивиан

Анабелла Саммерс, 2023

Когда тебе семнадцать и ты в шестой раз переезжаешь в другую страну, кажется, уже ничего не сможет тебя удивить. В новой школе Вивиан Ковальчик притворяется немой, но сразу же жалеет об этом, встретив идеального парня Артура Золотова. Будет ли она и дальше врать или заставит себя возненавидеть?

Глава 4

Первое впечатление

На мне белая выглаженная рубашка с черным бантом у шеи, синий, немного приталенный блейзер с логотипом школы, юбка клеш выше колена с тонкой белой линией внизу в тон пиджаку и любимые кеды. Я спускаюсь вниз, вижу мамино лицо — и без лишних вопросов меняю их на простые оксфорды, которые одаряют меня мозолями от одного только взгляда на них. У родителей сегодня важная встреча. К моему счастью.

Во время сборов в нашей с мамой общей ванной она учит меня пользоваться купленными недавно средствами для укладки. Она говорит, что я могу брать их когда захочу, спрашивать не стоит. Но я-то знаю, что она купила их специально для меня — у мамы прямые волосы, не поддающиеся даже завивке. Лицо озаряет глупая улыбка.

Мои волосы теперь не торчат во все стороны, потому что теперь я решила держать имидж ученицы элитной академии. Смотрю на себя в зеркало и думаю о значении логотипа школы, традиционно состоящего из четырех частей: лук со стрелой, рогатый конь, открытая книга и детально вышитый нитками под серебро силуэт Кафедрального собора. У моей новой школы есть настоящий герб и пафосное название «Академия имени Иммануила Канта», именем которого в области называют все — от продуктовых магазинчиков до учебных заведений. Звучит претенциозно, будто гарантия качества. Не скажу, что мои прошлые школы имели лучшие названия, но это дает мне хоть какую-то надежду.

Родителей уже ждут подъехавшие к дому на черном БМВ знакомые — мать и отец оба мечутся по кухне и кидают то мне, то Саше напутствия-приказы на двух языках. Такие желанные звуки клаксона прерывают их театральный номер. Напоследок мама крепко меня обнимает и кладет в боковой карман моего портфеля термокружку с женьшеневым чаем. Сегодня же не должно быть занятий! В любом случае не повредит.

Погода не может не радовать двадцатиградусной солнечной, по-летнему теплой атмосферой. Все пойдет по плану, ничего не может испортить этот день, да и год тоже!

— Вот как тебе это удается, Ви? — Мы едем по трассе, я ловлю ветер ладонью в приоткрытом окне автомобиля.

— Что удается?

— Скрывать эмоции. Никогда не ясно, волнуешься ты или, наоборот, радуешься? Очень редко проскальзывает что-то. Замок на куртке будешь по тридцать раз дергать, чехол от телефона ногтями мусолить… А лицо — ноль эмоций!

— Не знаю… Это врожденная суперспособность. Зато у тебя все всегда на лице написано, и это круто.

Включаю камеру и фотографирую свою руку в окне, прекрасное небо и зеркало заднего вида. Загружаю в профиль с подписью Day 1^[5].

Саша прав, я отлично сдерживаю эмоции на людях. Если бы он только знал, как внутри меня сейчас все сжимается. Словно я один из тех вакуумных мешков, которые мы использовали для переезда. Внутри меня совсем нет воздуха, мне нечем дышать, мои органы обратились в тонкие смятые ткани. Я в шестой раз иду в новую школу, но в первый раз я буду лгать по-крупному.

— Теперь молчим, Ви. Если хочешь что-то сказать — пиши в чат.

Киваю.

Мы подъезжаем к огромным кованым воротам с двумя табличками по левую и правую стороны. Пафос этого заведения виден невооруженным взглядом уже на самом въезде на территорию: информация о школе написана на двух языках — русском и английском; левая часть ворот украшена большими витиеватыми прописными буквами «АК» (Академия Канта), правая же — «KA» (Kant Academy) — показывает серьезную направленность международной школы.

В сторожевой будке, больше похожей на небольшую готическую башню для среднестатистической сказочной принцессы, сидит охранник, коротко обратившийся к нам по громкой связи:

— Имя.

— Вивиан. — И зачем ты только сделал эту паузу? Саша? Саша! — Вивиан Ковальчик.

Сползаю вниз по сиденью настолько, насколько позволяет ремень безопасности. Я не хочу начинать свой первый день в школе, как героиня какого-то дешевого сериала!

Ворота открываются, а Принцесса так и остается томиться в башне. Наверное, какой-то лысый мужчина за сорок. Да, это мое представление об охранниках, немного клишированное, но какое есть.

Машина, наконец, заезжает на территорию: я вытягиваю голову из окна, как жираф, стараясь рассмотреть все и сразу. Позади и впереди нас медленно движутся еще несколько авто. Стриженые лужайки, фигурные кусты, скульптуры ангелков эпохи Возрождения на подъездной дорожке… Это место — квинтэссенция всех моих прошлых мест обучения. Не хватает только… Да ладно? Фонтан? Серьезно?

Фонтан в Академии Канта отличается от фонтанов в моих прежних школах… масштабом. Он настолько большой, что я бы назвала его искусственным прудом или озером, но все же, окруженный высоким каменным бордюром, — это фонтан. Перекинутый от левого края до правого мостик с фантазийной скамейкой кажется мне сначала прозрачным, но, приглядевшись, я понимаю, что он должен быть сделан из стекла или очень качественного пластика. «Фонтан Познания», «Мост Дружбы» — гласят таблички, выполненные в том же стиле, что и у ворот. Они чем-то напоминают мне средневековые вывески, подвешенные к фонарным столбам. Я думаю, что теперь меня точно ничем нельзя удивить, но еще через пару минут мы подъезжаем к главному зданию академии.

— Только случайно не вырази восхищение вслух, Ви.

«Я же умею сдерживать себя, ты забыл?» — показываю Саше всем своим видом. Но на фотографиях на сайте здание Академии не выглядело столь же величественно, как Шенбрунн. Со стороны оно кажется похожим на каменную крепость: массивная передняя часть с двумя башнями в романском стиле с конусообразными крышами на самом верху венчается мощным фронтоном с окнами-порталами, инкрустированными яркими витражами. От одного из выступов ниспадает отливающий будто бы настоящим серебром герб Академии, исполненный на бархатном полотне глубокого синего цвета. Первый и второй этажи, объединенные высокими арками, украшены сверху многочисленными аркадами. Сами арки богато отделаны лепниной и являются входами в главный корпус, левое и правое крыло. Единственная деталь, намекающая на то, что этот архитектурный шедевр — современная школа, это стеклянные входные двери. По левую сторону от искусственного леса (а об этом я сужу по филигранно выставленным в ряд деревьям) находится небольшая, но плотно забитая парковка. На ней стоят три новеньких автобуса «Мерседес-Бенц»; из одного выгружаются ученики, которых привезли из жилого корпуса академии.

Я выхожу из машины и чувствую, что это первый раз, когда я хочу вслух восхититься чем-то, но не могу. Ладно, не страшно.

В школе должно учиться всего около ста пятидесяти человек, и это очень немного для учебного заведения в обычном понимании: слухи в таких местах разлетаются быстро, сплетни перерастают в неприятную ложь, покрывающую здание не смертоносным, но катастрофически вредным грибком. Но я же не буду той, кто разольет бутылочку с разрушительным ядом, верно?

Как и каждый раз за последние шесть лет, я тушуюсь и вхожу в небольшое оцепенение. Саша, как галантный chaperone^[6], продевает свою руку в мою и ведет меня к крыльцу, кажущемуся мне лестницей к главному входу в Музей искусств Филадельфии. Неужели мои ночные кошмары претворились в жизнь? Я не могу совладать с собственными ногами. Давай, Ви, раз — шаг, два — шаг. Чего ты так боишься?

Фигура, приветствующая учеников около главного входа, оказывается все ближе. Светлые от природы волосы убраны в высокую прическу, из которой выбивается пара непослушных локонов. Круглое лицо сердечком стало бы причиной зависти многих моих корейских одноклассниц. Точеные черты лица, аккуратная тоненькая фигурка. Черное платье с длиной чуть ниже колена, рукавом три четверти и немного открытыми плечами, лакированные туфли-лодочки в тон. Саша спотыкается почти у самого верха лестницы, но делает вид, что ничего не произошло. Поправляет очки и одергивает куртку, будто стоит перед зеркалом. Неужели это и правда случилось и Саше кто-то понравился? Я уже начала бояться, что не доживу до этого дня! Сжимаю руку друга сильнее, чтобы привести его в чувство.

— Добро пожаловать в Академию Канта! Вивиан, верно? Меня зовут Анастасия Дмитриевна, я — завуч. Запомни меня, если будут какие-то проблемы — смело обращайся. В этом году у нас много пятиклассников, пара новеньких в седьмом и девятом классах, но в выпускном классе — ты одна. Поэтому я буду твоим куратором.

Ну конечно, Вивиан, и здесь ты — одна. Многозначительные взгляды, легкая улыбка моего куратора, которая вблизи кажется еще милее… Ей не может быть больше тридцати! Понятно, чего Саша язык проглотил. Такая девушка не может не понравиться. Толкаю его в бок: кто-то же должен нарушить это неловкое молчание. Смотрю на Анастасию Дмитриевну, которой, на первый взгляд, ее имя тоже не очень подходит. Мимо нас в открытые стеклянные двери проходят десятки учеников, а я чувствую себя настоящей статуей-горгульей.

— Здравствуйте! Я — Александр, друг семьи. Нам говорили, что старшеклассникам сопровождение родителей не нужно, но я тут, скорее всего, как моральная поддержка. — Улыбается. — Буду привозить Вивиан каждое утро в школу. Надеюсь, родители упомянули… о… — Саша заминается, и тут я вижу гримасу неуверенности — морщинки вокруг глаз, раскосая ухмылка. Он не хочет врать девушке, которая ему понравилась и к тому же которая тут совсем ни при чем. Я хочу освободить свою руку из его, но не могу, я в ступоре. Мне кажется, что все на нас смотрят, все знают, что вот-вот мы солжем в первый раз на этой земле, — …о состоянии Вивиан?

Я резко выдыхаю, Саша одаряет мое имя вопросительной интонацией. Я решаюсь обернуться и посмотреть по сторонам — никому нет до нас дела.

— Здравствуйте, Анастасия Дмитриевна! — звучит со всех сторон.

— Пойдемте внутрь. Там нам будет удобнее говорить.

Я, наконец, отпускаю друга — пора, взяв волю в кулак в переносном смысле и сжав руки в кулаки в реальной жизни, переступить порог Академии. Свет внутри приятный, темный деревянный пол напоминает мне ламинат в моей новой комнате. Но все-таки это хорошее дерево. Вестибюль поражает контрастом стилей: на стенах кирпичная кладка в стиле лофт чередуется с деревянными плитами. Множество ниш и аксессуаров в стенах, выполненных в стиле хайтек: зеркала-пазлы, светильники-трубы и картины с геометрическими рисунками. Одна из дальних стен сплошь покрыта пятнами краски всевозможных оттенков. Я никогда не видела ничего подобного — в школе.

Мы следуем за Анастасией Дмитриевной в ее кабинет, который располагается в конце этого дивного зачарованного коридора. Я вижу совершенно разные вещи по мере того, как продвигаюсь дальше: вшитый в стену аквариум, огромные экраны с расписанием занятий, интерактивные панели в полу для различных подвижных игр, указатели в виде тех же средневековых вывесок и гравюр и даже планшеты, на первый взгляд кажущиеся обычным картоном. С потолка свисают простые лампочки, чередующиеся с точечными светильниками. Слева и справа находятся две массивные деревянные лестницы с поручнями из старых металлических труб. Около стеклянных дверей стоят напольные вешалки в виде фламинго со множеством голов и осьминогов со множеством щупалец. Я не могу понять, как в этом здании в такой гармонии могут уживаться настолько разные вещи. Неужели это то место, которому я смогу принадлежать?.. Дети в коридоре хохочут и обнимаются после долгой разлуки. Для кого-то эта школа уже дом.

Мы доходим до кабинета завуча, а всего в нескольких метрах от него, на противоположной от входа стороне я вижу вход во внутренний двор. Широкие стеклянные двери открыты, сквозь них до меня долетает мягкий приятный ветерок и доходят преломленные стеклом согревающие солнечные лучи. Мне жутко хочется посмотреть, что же там, в сердце крепости, но Анастасия Дмитриевна жестом приглашает нас войти в свой кабинет. Прозрачный пластиковый стол, такие же стулья с мягкими подушками, массивные деревянные стеллажи, стены выкрашены в нежно-персиковый цвет, панорамное окно во внутренний двор — этот кабинет кажется настоящим олицетворением внутреннего мира милого завуча. Так мне хочется думать.

— Присаживайтесь, пожалуйста. Из переработанного пластика. Мебель, я имею в виду. У нас такой много в школе, отлично смотрится и сберегает природу! Простите за лирическое отступление. Вижу, Вивиан все смотрит на улицу. Коротко обсудим пару моментов — и побежишь на разведку! — Анастасия Дмитриевна наконец перестает мельтешить перед окном и садится на стул. — О чем вы начали говорить на улице, Александр?

— А… О состоянии Вивиан. Я не уверен, успели ли родители прислать документы. Вот справка с переводом.

Этот несчастный пластиковый стул с необычайно мягкой подушкой кажется мне электрическим. Вот-вот он включится и поджарит меня, как самую отъявленную преступницу.

— О… — На лице завуча поселяется жалостливая мина. Рука подпирает подбородок — она явно не была готова к такому повороту событий. — Мы, должно быть, упустили этот момент. Но все хорошо! Это никак не повлияет на обучение, Вивиан, не волнуйся. Все задания ты будешь сдавать в письменном виде. Я правильно понимаю, ты все слышишь, но не можешь говорить?

Я киваю. Успокойся, Ви. Тебе нужно солгать всего пару раз, а дальше это даже не будет ложью. Это уже будет действительностью.

— У нас в школе нет ребят с такой особенностью, но, я думаю, проблем в общении не возникнет. Сейчас ведь все в основном через интернет. С вашего позволения, я прикреплю справку к личному делу Вивиан.

— Да, конечно.

— Твои родители — ученые, верно, Вивиан?

Снова киваю.

— Да, фармацевты. Разрабатывают лекарства. Я их коллега.

— Все понятно. Вы делаете важную работу!

Саша мгновенно краснеет. Уф. Завуч достает что-то из деревянной тумбочки справа от стола.

— А теперь о том, что касается учебного процесса. Это твой планшет. В твой профиль уже выполнен вход. Это такой аналог дневников, не отвлекающий от учебы. Ты можешь забыть дома телефон, Вивиан, но планшет ты забыть дома не можешь! Все домашние задания ты будешь загружать сюда, все оценки учителей сразу же будут появляться в твоем профиле. Кроме того, в разных вкладках здесь находятся расписание, информация о заменах, меню в кафетерии, по которому ты можешь заказывать еду, новости общественной и культурной жизни, а также чат для учеников и учителей. Если тебе что-то непонятно по какому-то из предметов, ты можешь узнать это из первых рук в режиме онлайн. Прости, только кажется, что информации много, на самом деле это очень удобная штука, хотя лично я предпочитаю бумажные носители. Но что поделать?

— Двадцать первый век.

— Двадцать первый век, именно!

Я включаю планшет, и незнакомая мне операционная система просит установить пароль дактилоскопическим датчиком. Без проблем. Интерфейс системы и правда понятен даже первокласснику, будь он здесь. Дневник, расписание, новости, чат, питание, задания, факультативы, настройки — вот и все вкладки, расположенные на голубом фоне с гербом Академии.

— Занятия начинаются с завтрашнего дня, сегодня у нас подготовлен небольшой концерт с банкетом. Располагайся, Вивиан, и удачи, — Анастасия Дмитриевна ласково смотрит на меня, резко отрывает от блока с разноцветными бумажками одну, что-то пишет и протягивает мне. — Это мой номер. Забей его в телефон. Если вдруг что, пиши мне сразу, где тебе удобнее — Viber, Telegram, WhatsApp.

Поджимаю губы и киваю. У меня на телефоне нет ни одного из этих приложений. Быстро забиваю номер в контакты и засовываю бумажку в карман.

— Тук-тук, Анастасия Дмитриевна! Я пришла!

Поворачиваю голову направо и вижу перед собой девушку примерно моего возраста. У нее красивая фигура, но лицо круглое, румяное, с ярко выделяющимися ямочками. Одета она в форменную рубашку с коротким рукавом, но без блейзера; юбка укорочена, туфли на небольшом каблуке-трапеции с ремешками на щиколотках. Русые мелированные волосы до плеч завиты рваными локонами на одну сторону так, что она выглядит одновременно стильно, дерзко и мило. Зачет. Кажется, так говорят.

— Вивиан, это Анджела. Анджела покажет тебе Академию.

Анастасия Дмитриевна встает и продвигается к выходу. Я следую ее примеру и одновременно засовываю в карман Сашиной куртки бумажку с телефоном завуча — видела, как он до этого сверлил взглядом и ее, и бумажку.

В вестибюле еще больше людей, чем прежде. Завуч мило улыбается, ради налаживания контакта нежно сжимает мое плечо, прощается с Сашей и просит Анджелу «на пару слов».

Я открываю в телефоне заметки с заранее увеличенным шрифтом и пишу свою первую лже-реплику: «Подождешь? Я не хочу на официальную часть».

— А, подкупаешь меня? — показывает желтую бумажку, зажатую в кулаке. — Сейчас пол-девятого, мне сказали приехать максимум к одиннадцати. Если это все не затянется… Посижу тут до десяти. Окей?

Киваю, куда мне деваться.

— Вивиан? — Резко поворачиваюсь на такое странное звучание своего имени. Оно звучит так чуждо, так дико. — Я так понимаю, ты общаешься через телефон? Отлично, если будут какие-то вопросы, пиши! Если ты не против, вернемся в начало коридора? У меня есть пунктик. Перфекционист, что тут скажешь, — Анджела говорит быстро и очень резко, словно каждое предложение — сложнейшая скороговорка. На последней фразе она понимает, что наговорила лишнего. — Извини.

Быстро печатаю: «Все в порядке». Пока мы снова движемся ко входу в корпус, Анджела то и дело останавливает пятиклассников просьбой в приказном тоне: «В Академии не бегать!» и начинает свой, словно бы записанный на магнитофонную кассету монолог:

— Ты еще долго будешь это подмечать: у меня мания контроля! И я этого не скрываю. Считаю, что это поможет мне в будущем добиться успехов в карьере. Сейчас я — староста выпускного класса и президент школьного совета. С любыми вопросами можешь обращаться ко мне! Не знаю, как со всем этим я успеваю заниматься общественной жизнью в школе, у нас с каждым дополнительным занятием связана целая академическая сфера! Но об этом чуть позже. Сейчас тебе нужно добавиться в наш чат ВКонтакте.

«Меня нет ВКонтакте» — пишу в заметке и тыкаю Анджеле чуть ли не в лицо. Помню, как папа с Сашей агитировали меня зарегистрироваться в этой социальной сети, но мне хватает и профиля на Facebook, где я не общаюсь со всеми моими шестью друзьями.

— Я говорила ребятам, что нам нужно держать статус международной школы, но ради удобства всех приходится подстраиваться. Тогда сегодня дома создай страничку, а завтра я тебя добавлю в друзья. — (Кто-то добавит меня в друзья?) — Ты ведь из Англии, да? Так интересно! Я слышала, что ты много переезжала, чуть ли не каждый год школы меняла. Это, наверное, одновременно тяжело и восхитительно! Расскажешь мне потом об этом в интернете.

Ну, можно начинать! Буду говорить быстро: если хочешь, записывай на диктофон, а если память хорошая, то запоминай. На первом этаже располагаются самые важные кабинеты в Академии, это значит — не учебные классы! В принципе все данные находятся на указателях. Например, сразу около входа видишь кабинет, похожий на тюремную камеру? Почти так и есть. Это кабинет оператора видеонаблюдения. Наш второй охранник после принцессы в замке. — Я улыбнулась, и Анджела ответила мне тем же. — Ты уже его видела, да? В общем, оператор увидит каждого, кто решил смыться с уроков или вытворить что-то из рук вон. Это святая святых. А за тем поворотом двери нет, там выход в правое крыло, как и с другой стороны. Туда и пойдем.

Я следую за Анджелой и в который раз поражаюсь масштабам этой школы. За коридором с газетами вместо обоев и плиточным полом располагается большой холл с лестницей на верхний этаж и шкафчиками для учеников.

— Твой шкафчик вот этот. Можешь украсить, если пожелаешь. Я не смотрела твой пароль, он в этом конвертике.

Девушка протягивает мне конверт, который почему-то не дала мне завуч. Возможно, эти заботы лежат на старосте. 2319. Мой код. Ввожу его на небольшой сенсорной панели, и шкафчик открывается.

— Шкафчики у каждого достаточно высокие и вместительные, поэтому у нас нет штатного гардероба, верхнюю одежду вешаем на крючок внутри. Так, времени в обрез, пошли дальше. — Из-за мании контроля Анджелы мы возвращаемся обратно тем же путем, что и пришли. — Это кладовка, там, слева, вход в бассейн, но туда обязательно ходить только тем, кто записан на занятия. Справа, за той дверью с расписанием — кафетерий. Но в хорошую погоду мы всегда идем кушать на улицу, а это довольно часто. Еще одна кладовка для спортинвентаря… С левой стороны расположены шкафчики классов средней школы, там же, в шумоизоляционном отсеке — кабинет директора. Да, он не выносит шума. Представляешь? Директор школы! В общем, тут такой хаос с кабинетами, что первое время будешь теряться в день по сто раз! Ну что, наверх?

Широкие холлы, напоминающие бальные залы, сменяются более узкими и уютными коридорчиками в разных стилях, светильники разнятся в каждом из них: то это настоящие канделябры, то китайские фонарики… В одном коридоре на стенах нарисован Калининград — граффити, выполненное выпускниками прошлого года в подарок школе.

Я не поспеваю за ходом мыслей Анджелы, но мне скорее хочется увидеть, что же такого интересного происходит на заднем дворе и почему все сейчас там, поэтому я киваю на каждое ее предложение. Уже девять часов утра.

Актовый зал, спортивный зал, компьютерные классы, медицинский кабинет, кабинет для занятий музыкой, танцевальный зал, кухня, ателье, комната отдыха, зал тишины, зал для занятий йогой… В моей голове все мешается в непрезентабельного вида субстанцию. «Прекрати, Анджела!» — думаю я. А на деле киваю, как заведенная игрушка-болванчик.

В пятнадцать минут десятого мы, наконец, спускаемся вниз и продвигаемся к выходу на задний двор. Солнце ослепляет меня, но скоро мы заходим в тень. Вдали от одного дерева к другому натянут развевающийся на ветру с характерным звуком плакат: «С Днем знаний! 2019–2020». На уже знакомых мне хаотично расставленных пластиковых столах стоят разнообразные яства и напитки. Школьники помладше лакомятся сладостями в группах по пять-шесть человек, ребята постарше налегают на фрукты, овощи и канапе. Взрослых здесь совсем немного, только родители пятиклассников и учителя. Мне становится неловко: двести человек, пусть и на огромном заднем дворе, но для меня это ужасно много. Вижу знакомую взъерошенную шевелюру: Саша уплетает какие-то круассаны за обе щеки.

— А сейчас — краткий экскурс в историю. Блин, кажется, директор уже выступил с речью. А нет, еще нет. Короче, школе нашей всего пять лет, выпуск был один. Мы с ребятами знаем друг друга с седьмого класса. И я не совру, если скажу, что мы стали одной семьей. Да, ссоримся, конечно, с кем не бывает, есть и противные личности. Особенно если брать нынешний десятый класс, постоянно ставят нам палки в колеса! У нас в классе пятнадцать человек, с тобой — теперь шестнадцать. По именам всех называть не буду, все равно пока не запомнишь. В нашем одиннадцатом есть свои стервы. В каждом коллективе они есть. Марта наполовину немка, но постоянно заваливает тесты по немецкому. Мы мало общаемся. Такую самооценку могут выдержать немногие. Подружка ее, Машенька, больше не Машенька, а Мари! Пф. Представительница старой русской аристократии. В голове — ноль, но она намного приземленнее и адекватнее Марты. И шьет она изумительно, все просят у нее эксклюзивный аутфит. Марта помолвлена с Давидом, да-да, не смотри так, уже как год. У него отец владеет крупным пищевым концерном в Польше, а у нее отец автомобильный магнат. Все по расчету, но эти двое пусть верят в чистую и до гроба. У Давида, он, кстати, чертовски красив, есть два друга — Артурчик и Бэкхем. Нет, его так на самом деле не зовут, он просто гений футбола. А Артурчик… Ах, Артурчик. Сама увидишь. А, вот они, наши! Пойдем? Вроде и директор будет выступать.

Я смотрю туда, куда указывает мне одноклассница: на нескольких скамейках около дальних столов, ближе к импровизированной сцене над плакатом собралась компания ребят. Я не могу рассмотреть их лиц, только волосы.

«Мне ндо идти, я не могу остться» — в считанные секунды набираю я в заметке.

— Ну хотя бы послушай директора! Тогда до завтра, Вивиан. Приятно познакомиться. Не забудь создать профиль. Удачи!

«Большое спасибо!» — пишу я, но Анджела так быстро читает и убегает, что я не понимаю, приняла она мою благодарность или нет. Спешу к затерянной в толпе копне волос, уплетающей уже профитроли.

— О! Ты не голодна? Будешь?

Отказываюсь и печатаю: «Уже можем идти, я все посмотрела».

— Так быстро? Давай хотя бы речь послушаем. А это что, твои одноклассники? — Саша кивает в сторону тех самых злосчастных скамеек.

Все взгляды устремлены на меня.

Черт.

— Не хочешь пойти и поздороваться? — Я с неприкрытой злобой смотрю на друга. — Понял, не дурак.

Красивая высокая рыжая девушка, красивая высокая девушка со стрижкой пикси, парень с оттопыренными ушами (это, наверное, красавчик Давид), а у этого блондина такая улыбка! Блин, он смотрит на меня!

— Дорогие ученики, родители и коллеги! — на импровизированную сцену с опять же стильной пластмассовой кафедрой выходит хорошо сложенный мужчина средних лет в строгом темном костюме в тонкую полоску, его черные волосы с проседью зачесаны набок и тщательно уложены.

Я не слышу всей его речи, до меня доносятся только обрывки, ведь все это время я думаю, как некрасиво поступила по отношению к своим одноклассникам. Они точно меня видели, они, возможно, смотрят на невоспитанную новенькую прямо сейчас. Хотела не выделяться, Вивиан? Очень неплохо для первого дня.

— В этом году мы постараемся улучшить показатели… Благодаря чему… Мы расширим… Участники олимпиад… — Ну же, заканчивай свою речь! — А сейчас наши талантливые ученики прочитают стихи собственного сочинения, посвященные Дню знаний.

Я толкаю Сашу в бок, и он сдается, взяв напоследок кусочек бисквита.

Выбегаю из здания Академии так, словно совершила какое-то преступление. Ну да, так и есть. Фальсификация документов, ложь, хоть и во спасение. Кто этому поверит?

— Ну знаешь, Ви! В первый и последний раз ты так убегаешь от ответственности.

Садимся в машину, и я включаю озвучку написанного текста: «Я забрала электронные документы, осмотрела корпус, послушала речь директора. Самодеятельность не входила в обязательную часть».

— Надо же, как мы заговорили! Вот выедем на трассу и… А, я лучше не буду с тобой говорить.

Достаю из кармана кружку, открываю клапан и глотаю еще обжигающий чай. Так тебе, Вивиан, за ложь и за трусость. Я пью жидкий огонь, чтобы еще больше разжечь пожар внутри.

— Я запаниковала, прости. Столько всего невозможно запомнить за один день! Этой Анджелы было слишком много. А потом она начала говорить про одноклассников и…

— Да ничего, Ви. Это и правда много для одного дня. И людей там было! Фу-ф! Толпа. Отдохни сегодня одна дома, наедине с собой, а вечером я дам тебе напутствия. Но что за школа, ты видела? Ты видела! Чума! Какой-то Хогвартс!

— Да уж, Хогвартс. А какой персонал, да? Ты заметил.

— Ох и вредина же ты! Ну, классная же у вас завуч, скажи? Не поспоришь. Я таких девушек давно не видел. И все на этом. Мы сосредоточены на исследованиях.

— Как скажешь. Как скажешь.

* * *

Захожу домой, и в мою ногу врезается робот-пылесос, любимая папина корейская игрушка. Выключаю его питание, мне нужна тишина, а никак не странные шоркающие звуки.

В ванной расчесываю волосы так, чтобы они снова приобрели свой нормальный растрепанный вид. Надеваю любимую розовую фланелевую пижаму в клеточку и иду на кухню. Достаю из морозильника шоколадное мороженое и большую ложку из ящика. Сажусь на стул, радуюсь, что он не пластмассовый, и выпускаю весь воздух из легких в протяжное громкое: «Ах».

Вот и все.

Мне отчаянно хочется задремать, но я боюсь в таком подвешенном состоянии навлечь на себя сонный паралич.

Включаю на ноутбуке YouTube и несколько часов подряд смотрю видео о кулинарии, путешествиях и советы бьюти-блогеров, которые я никогда не буду использовать. Когда мой живот отказывается воспринимать подтаявшее мороженое, пишу Саше, узнать, когда они поедут домой. Обещают быть максимум к восьми вечера.

Люблю спонтанные волны вдохновения. Включаю подборку из альбомов The Cure, чтобы готовить было не так скучно. Достаю из морозильника стейки форели и размораживаю их в микроволновке. Кидаю на сковородку замороженные овощи и обжариваю их с таким энтузиазмом, будто я — сам Гордон Рамзи. Соус, специи… кладу стейки в духовку и быстро сооружаю салат из руколы, айсберга, помидоров и оливок.

Пока рыба запекается, захожу на непривычный мне русскоязычный сайт. «Впервые ВКонтакте? Ваше имя». Вивиан. «Ваша фамилия». Ковальчик. «Дата рождения». 06. Февраль. 2002.

Что дальше? «Фото»? Нет, спасибо. С меня хватит. «Добавьте друзей, которых вы, возможно, знаете». Александр Веселов. «Поиск». Какой кошмар! Среди такого количества Александров Веселовых мне ни за что не отыскать Сашу.

За десять минут до восьми выкладываю овощи и салат на большие бирюзовые тарелки и смиренно жду семью.

В пятнадцать минут девятого входная дверь открывается.

— Чем это так пахнет? С ума сойти! Мы что, наняли домработницу?

Впопыхах кладу на тарелки горячие стейки и, конечно же, обжигаю пальцы. Картина маслом: уставшие родители и Саша заходят на кухню, я в пижаме, словно только что проснулась, улыбаюсь и показываю на кухонный островок, который приспособила под обеденный стол. Так уютнее.

— Сегодня какой-то праздник? — спрашивает обескураженная мама.

— Да! В России сегодня — День знаний. Ну, и у вас на работе, можно сказать, начало. Прошу к столу!

Во время ужина говорим мало — у родителей нет слов, у меня тоже. Думаю, чем объяснить такой порыв: неужели я так заглаживаю вину? Ужас! А может быть, мне просто захотелось рыбы?

— Дочь! — начинает папа воодушевленно. — Без шуток, это безумно вкусно! Молодец!

Мне приятно слышать похвалу отца.

— Не привыкайте особо. Это праздничный ужин.

— Конечно, мы и не думали, — гримасничает Саша.

— Как в школе? — наконец спрашивает мама — конечно же, по-английски.

— Все хорошо. Она очень современная и стильная. Мне выдали планшет для учебы. И староста у нас приятная.

— Надо будет как-нибудь съездить посмотреть в свободное время.

Киваю много раз, уверенная, что они не приедут.

Уставшие отец и Саша берут на себя заботы о грязной посуде, мама, так непохоже на себя, обнимает меня и желает спокойной ночи. Иду в свою комнату, укоряя себя за то, что не использую драгоценные часы сна по их непосредственному назначению. Мое ничегонеделание прерывает стук в дверь.

— Ты прости, я дам тебе наставления завтра в дороге. Устал как собака.

— Оно и видно. Добавь меня в друзья.

— В смысле?

— Ну, в этой странной соцсети.

— Да ладно?! Поздравляю, Ви! Всего-то надо было школу сменить в шестой раз.

— Good night, Sasha. (Спокойной ночи, Cаша.)

— Гуд найт, Вивишка.

Ложусь на кровать и смотрю в потолок. Каждую минуту двигаю какой-нибудь конечностью, чтобы не наведался непрошеный гость. Внезапно вибрирует телефон.

«Заявки в друзья. Александр Веселов». Нажимаю «Добавить» и захожу на его страницу. Ставлю лайки на все одиннадцать фотографий, одна из которых — со мной, селфи на Time Square.

Слишком много информации для одного дня… слишком много…

Примечания

5

«День 1».

6

сопровождающий.