Простая История. Том 4

Амрита Альгома, 2003

В мире Джефа существует только ответственность. Там нет радости или веселья, нет спокойствия и любви – есть только ДОЛГ.Но ему встречается Николь, которой угрожает смерть. И вся полнота выполненного долга не может ее спасти. Лишь любовь и доверие. Нужно только поверить…

27

Николь обняла его, прижавшись лбом к его груди. Джеф, гладя подбородком её шелковистую макушку, оглядывал комнату. Когда она успела убрать синих жаб?

— Хочешь есть? — Поинтересовалась Николь вместо ответа, как будто её согласие с его планами и не требовалось.

— Ещё бы. — Подтвердил он, улыбаясь.

Это было стоящее предложение.

–"Подкрепите меня вином, освежите меня яблоками, ибо я изнемогаю от любви"? *(Песнь Песней). — напомнила, посмеиваясь, Николь и Джеф решил, что она повеселела.

Засмеялся облегчённо тоже — значит, его план принят.

— Я сейчас не удовлетворился бы и слоном, — признался он. — Мне нужно вылезти из подземелья и пойти повиниться перед твоими родителями.

— Нет уж. Не бери мою вину на себя, — погрозила ему пальцем Николь.

— Да оба хороши, — сообщил ей Джеф. Осторожно приподнял её, подтягивая ближе к себе. — Иди-ка сюда.

Поцеловал. Немного отстранился, разглядывая её своим улыбчивым взглядом.

— Вообще-то знаешь, зачем я к тебе пришёл?

Николь смотрела вопросительно.

Наконец-то сюрприз?! Ну-ну.

— Отдать ключ, — сказал он, посмеиваясь.

— Что же это такое! — Возмутилась Николь. — И это всё!?

Отдать ключ, надо же!

— Ты вместо того, чтобы громогласно негодовать, лучше спроси — какой?

— На меньший, чем от твоей души, не согласна, — отрезала она.

— А он и есть от моей души и от жизни тоже, — признался Джеф.

Дотянулся до груды своей одежды, вытащил джинсы и порылся в карманах. У него там оказалось много интересного: неполный батончик мятной жевательной резинки, мятый старый ресторанный счёт, длинненький футляр, похожий на футляры для часов. Джеф подвинул его к Николь, сказав:

— Это вообще-то тоже тебе. Так, мелочь. Надеюсь тебе понравится.

Она открыла его, пока он продолжал свои поиски: Джеф в джинсах — сразу ясно, он нуждался в утешении, когда одевался. Футляр не поддавался, а потом вдруг распахнулся разом, вытряхивая содержимое. Действительно, мелочь.

Браслет. Очень красивый. Это был серьёзный подарок. Ей тоже захотелось подарить ему что-то, но всех её карманных денег вряд ли хватит на что-то дорогое. И что дарить, интересно? Что-то, чем он пользуется каждый день. Но не бритву же! Фу, такая проза! Запонки? Да у него все рубашки с пуговицами.

Что дарят мужчинам перед свадьбой? Часы? Нет, нельзя — часы к расставанию. Письменные наборы? Органайзер? У него всё в компе. Зажигалку? Джеф не курит. Нет, теперь курит, но он же сказал, что бросит. Смысл тогда дарить зажигалку? Вместо ручки у него электронная записная книжка, и часы он, кстати, не носит, потому, что они вечно у него ломаются. А время есть и в записной книжке.

Джеф пробормотал:"О! Вот,"запуская руку в задний карман.

"Он носит галстуки каждый день!" — Осенило Николь, пока она смотрела на него. Надо ему подарить серебряную булавку для галстука, на это её карманных денег точно хватит. Джеф достал пару длинных резных палочек с болтающимся футбольным мячиком: брелком-свистулькой.

Николь застряла на выдохе.

— Ты мне принёс ключи от твоего дома? — Воскликнула шёпотом, изумлённая, принимая в сложенные ладони увесистое сокровище.

Посмотрела на него. Он, улыбаясь, снова откинулся на подушку, наблюдая за ней, потом помог надеть браслет, который она крутила в пальцах. Прикрыл глаза на её тихое:"спасибо", целуя мягкими губами её руку. Хрипловато извинился вместо ответа:

— Боюсь, что рояля ты там теперь не найдёшь.

— Я его потом у тебя заберу, — не задумываясь отмахнулась Николь, поворачивая ладонь под его поцелуями и рассматривая его движения.

— Но мебель там найдётся. Мы ничего не вывезли, — утешил он её, согревая дыханием её кожу. — И даже кое-что вернули назад: комп с твоими файлами и содержимое библиотечного стола.

Она некоторое время молчала, взглянула на ключи, потом зажала связку в кулачок и оперлась на грудь Джефа.

— Почему ты его не продал? — Спросила она серьёзно.

— Ты же не хотела?

— Я не говорила.

— Говорила. Я хотел его продать. Ты не хотела. Я видел. Не беспокойся: я поймал всех зайцев без моральных потерь.

— Это как? — Непонимающе поинтересовалась Николь, хмуря светлые брови.

— Я его продал. Ты его купила, — сообщил Джеф. — Всё совершенно законно.

И засмеялся.

О-о, как тут у него всё устроено…

— Боже! — Шепнула она, моргая побыстрее, чтобы слёзы не помешали. — Как я его хотела купить! Но денег матери мне бы точно не хватило, а просить у Майка я не могла. Мне неудобно было предлагать тебе продать его. И всё равно без тебя там плохо.

— Спасибо. Премного благодарен за признание, — с шутливой чопорностью склонил голову Джеф. — Иди сюда. Я хочу получить оплату. Мне причитается поцелуй. Откровенный и стопроцентный.

— Где мой нескучный поцелуй, да?

— Вот-вот, — согласился он. — Я уйду на дежурство и не смогу вырваться, что бы хоть взглянуть на тебя. Значит,"нескучный поцелуй"? Хорошее название. Ёмкое, — Джеф снова засмеялся, склоняясь к ней. И вдруг спросил тихо: — Ники, а если ты беременна?

— Скажи ещё, что ты не хочешь, чтобы я родила тебе сына!

— Очень хочу, но вряд ли со мной будет согласен твой отец.

— Зато тогда он не будет против нашей свадьбы. Ну, что у тебя за разговоры! Перестань. Лучше поцелуй меня.

Николь, обняв его, заставила его перекатиться на кровати.

— Эй-ей, поосторожнее, — взмолился он, ёрзая и хихикая от играющих на его ребрах пальцах. Чего-чего, а щекотку ему переносить иногда было трудно. — Ты, домовладелица, не погреби себя под грудой мышц.

— Груда мышц, ха, скажи уж честно: мешок с костями! Сплющенный от голода.

— Нет, не согласен. До Стива мне, конечно, далеко, но я не доходяга.

Николь засмеялась.

— Ах! Какие нежности по отношению к своей персоне.

Если они не согласятся выдать её за него замуж, размышлял тем временем Джеф, глядя как она прыгает по комнате, придётся копаться в законах, может, всё же есть где поблажка? Хотя, после окончания школы никаких претензий никто не предъявит. Но надо будет потрясти Майка, он сейчас должен хорошо в этом разбираться, не зря же протирает иногда штаны в мэрии. Вот и пусть ищет информацию о прецедентах. И Кайл поможет, изобрёл же он обходной путь, когда разводил с Эммой. А если уж совсем никак, тогда — да, придётся уехать. Трудно, правда, будет: ему ещё довольно ярко помнилась его ностальгия на Окинаве."Ерунда. Выживешь" — сказал он сам себе.

Потом Ники заявила, что она хочет есть и если сейчас же не закинет что-то внутрь, то у его дома не будет хозяйки. И моментально исчезла, отправившись на поиски еды и захватив его сорочку, чтобы постирать. Ему тоже собственный желудок скромно напоминал о своём существовании. Вот тяжесть заключения: в ресторан не позвонишь. Джеф встал и отправился в маленькую ванную, поскольку всё равно надо было потихоньку собираться. В тесной, залитой солнцем комнате он уставился на себя в зеркало, проводя рукой по щетине. Как Николь это терпит? Сказала, что ей нравится. Такая колючка? Пошутила, наверное, чтобы его не обижать. Он придирчиво окинул своё отражение в зеркале, поморщился. Что же, о вкусах не спорят. Обшарил её полочки. Ничего, кроме щадящего депилятора. Всё ясно. Где бы она вчера вечером нашла ему бритву? Вот впредь и наука: бриться надо на ночь. Джеф засмеялся. Депилятор его даже не расстроил.

Ванная, не такая большая, как внизу в комнате для гостей, смотрела единственным окном в парк. А вот комнатка Николь выходила окном на соседский дворик с пустой клумбой, в которую заехали они с Томом.

Джеф потянулся, отмечая, что есть слабый ветер. Вздохнул.

Значит Николь высматривала его однажды ночью из окна в ванной. Солнце запуталось в ветках деревьев, высвечивая резкие тени. Джеф с грустью отмёл вспыхнувшее желание набрать полную ванну и поблаженствовать хоть десять минут. Увы! Придётся отложить удовольствие до конца смены. Впрочем, и это его не расстроило: всё его тело пело под маленькими пузырьками счастья, искрящимися в нём. Завтрашнее утро можно будет встретить сидя по шею в своем бассейне, отчищаясь перед грандиозным визитом. Заглянула в ванную Николь, подразнила его бритвой, но так и не отдала, пока он не поймал её за талию и не отнял силой, отвлекая поцелуями и боясь, что она порежется. Где она так быстро её раздобыла, у Тома, что ли?

— Сегодня у Стива очередной аврал — сообщил он, намыливая посильнее щеки: Николь забыла принести крем для бритья. — У него Нора летит в Европу.

— Знаю, она сказала, — покивала Николь, сидя на краю ванны и болтая ногой.

Рассматривала, как он бреется.

— Эти её"Парижские каникулы"вечно вгоняют Стива в депрессию, наверное, он просто не любит отбывать повинность в виде родительских собраний. — Предположил Джеф. Добавил, прикасаясь бритвой к лицу и чуть повернув голову. — Да ещё Харт заболел. Стиву его замещать придётся. Может и мне… — И замолчал, надув правую щёку и скользя лезвиями по коже.

Ему всегда нравились дети Стива — двое мальчишек-погодок. Настоящие разбойники. Осенью второй пошёл в первый класс той же школы, куда ходит и первый. За эти пять с половиной месяцев Стив успел выплатить полную стоимость трёх окон. Джеф мысленно усмехнулся. Интересно из-за чего его вызвали сегодня? Кстати о детях! Он вдруг представил Николь с малышом на руках: это было бы прекрасное зрелище. Взглянул на неё, на миг прервав своё занятие и вдруг отчётливо понимая, что впервые пожелал видеть кого-то матерью своих детей. И впервые подумал о Николь, как о будущей матери. Это было такое острое понимание, как игла, почти злобящее.

Она тут же взглянула ему в глаза с лёгкой тревогой, словно пытаясь угадать его мысли. Сказала тихонько, погладив его по левой руке, которой он опирался о раковину:

— Пойду, принесу нам побыстрее что-нибудь перекусить. А то ты так на меня посматриваешь, что того и гляди порежешься.

Джеф засмеялся. Закончил бриться. Залез в душ.

Стоял, наслаждаясь то холодом, то жаром воды, развлекая тело переключением крана. Вспоминал Николь, думая о её сногсшибательной красоте. О невероятном блаженстве от ощущения под ладонями её гладкой кожи, бархатистой и нежной. О мягком перетекании линий её тела, ласкающем взгляд. С какой лёгкостью она его забрасывала в состояние томительного счастья, что он шептал её имя подрагивающим голосом, не с силах успокоить сердце.

Вот так. А ты думал всё просто, эх ты, Медведь!? Есть любовь, нет любви?

И без любви люди женятся, и образуют семьи, и живут? Брак — предприятие, создаваемое по расчёту! Бедные люди. Если они не постигли Любви, им не понять взаимности. А может так и должно быть: чтобы мужчина был старше женщины и намного? Хоть и говорят, что старого кота новым шуткам не научишь, но всё же жизнь ведь учит чему-то? Способен, значит, учиться и мужчина? Когда он становится более понимающим, более терпимым, более открытым? Джеф был уверен, что в свои двадцать пять он был так эгоистичен, что мог просто не заметить такого подарка в своей жизни, как Николь. Воспринял бы как должное. Она тут же появилась, словно услышала его мысленное обращение к ней. Заглянула в ванную, призывно махнула ему рукой, сказала что-то, неслышное за струями душа. Джеф внял зову и вылез, мокрый, голый, потянулся, встряхиваясь. Ему было приятно здесь, словно это был его дом. При всём обманном появлении тут, при всей нелегальщине ночёвки, он был счастлив. Безмерно, с непозволительной роскошью, просто по-хамски счастлив.

Они уселись с Николь на кровати по-турецки, полуодетые и весёлые. Кормили друг друга сладкими блинчиками и сыром с оливками. Совсем невозможная смесь.

— Ты же не любишь сыр? — Посмеиваясь, спросил он.

Посматривал на неё, словно о чём-то размышляя.

— А это сыр? — удивилась она. — Я не заметила.

— Что значит компания, — глубокомысленно отметил Джеф. — В приятной компании топор слопаешь и не заметишь.

— А то, — согласилась Николь. И тут же отметила: — По идее к нашей французской трапезе не хватает только вина. У меня настроение какое-то праздничное.

— Праздник — это хорошо. — Джеф покивал головой. — А вино — нет уж. Дежурство. И я за рулём, — и хлопнул себя по лбу. — Вот чёрт! Я забыл про"Дьявола"! — И он засмеялся.

Его охватило странное облегчение. Интересно, что Марина с ним сделала?

В дверь постучали. Николь подпрыгнула и открыла. С сорочкой Джефа вошла Марина, приехавшая после ланча домой. Том исчез сегодня ни свет, ни заря и, когда Марина добралась до офиса, секретарь Тома сказала, что всё счета, доставленные утром, она уже передала Тому. Это Марину удивило. Какие ещё счета?"На гоночную машину из автосервиса", — недоумённо объяснила Анджела. Шеф всё просмотрел и велел оплатить, что она уже и сделала. Но странно, когда Марина заглянула к Тому, он ничего ей не сказал. Наоборот, весело сообщил, что нашёл заказ и очень хороший. Правда поработать придётся очень плотно, но если за две недели справиться, то можно будет хорошо отдохнуть летом. Она оставила его в мечтах и работе, озадаченная и встревоженная. Поехала домой, потому, что у Тома на ланч деловая встреча и когда она садилась в машину в гараже, Том с Анджелой уже уехали.

— Жуете? — Улыбнулась Марина, стараясь скрыть свою нервозность. Повесила одежду на спинку стула. Разборки с Томом всего лишь отложены до вечера. — Простите, Джеф, я распорядилась вчера вашей машиной. Вызвала бригаду из автосервиса — не могла же я загнать вашего"Дьявола"в гараж.

— А я уж надеялся, что вы его продали, — пошутил он, комично вздыхая.

— Увы, боюсь, ваши надежды не оправдались, — принуждённо засмеялась Марина. — А что, вы так сильно хотите, избавиться от этого автомобиля?

Это было забавно. Марине точно не быть продавцом автомобилей. Можно подумать, это так просто: избавиться от штучного экземпляра, сделанного на заказ, пусть даже устаревшего, но тем не менее оставшегося несбывшейся мечтой любого автолюбителя. Всегда найдутся ценители, готовые купить такую легенду.

Но на это уйдёт далеко не один день.

Джеф качнул головой.

— Нет, пожалуй. Я там кое-что переделал, под себя. Раньше я такие вещи ценил, но сейчас он мне мозги не затмевает. Старая уже машина. Если честно, больше надеялся, что Том теперь в курсе, что я здесь ночевал.

— Он всё равно в курсе, — теперь вздыхать пришла очередь Марины.

Николь сидела молчком, смирненько, переводила глаза с Марины на Джефа. Наблюдала встревоженную маму. Рассматривала смущение Джефа.

— Понимаю, в какое ложное положение я вас поставил, — он нервно сминал пальцами салфетку и не замечал этого. — Как можно скорее постараюсь исправить столь неприглядную ситуацию. Если можно, я хотел бы нанести вам с мистером Гордоном официальный визит, чтобы побеседовать с вами.

— О, конечно, пожалуйста, — насторожилась ещё больше Марина.

Ну вот. Посыпались неприятности, мало ей всего предыдущего. Том сегодня будет весьма недоволен. Не дай Бог устроит скандал. А тут ещё Джеф с подобными просьбами. Она посмотрела на Николь. О чём это он хочет поговорить? Ники, кажется, знает. Может, это вообще её идея. Какой-нибудь бред, вроде погостить у Джефа. Или опять озеро? Спросить у него причину визита было неудобно при Николь. Ладно, посмотрим, всё равно за минуту ничего не сделаешь. Остаётся только ждать вечера и молиться.

— Я, собственно, зашла только сообщить о машине, чтобы вы вовремя вызвали такси. Мне пора идти, — кивнув им обоим одновременно, она вышла. Работы было ещё выше головы.

Нахмурившись, Джеф проводил её глазами, размышляя. Перевел взгляд на Николь.

— Кажется, мама не очень то довольна моим поведением? — Спросил он у неё. — Какой-то у неё вид… Словно она не в своей тарелке.

Николь засмеялась, быстрым жестом поочередно проиграла пальцами в воздухе полгаммы.

— Ты просто её ещё не очень хорошо знаешь. Мама беспокоится из-за папы, а не из-за тебя. Если бы она не была вполне довольна тобой или если бы она хоть чуть-чуть сомневалась в правильности своего поступка, уверяю тебя, и ноги бы твоей тут не было.

— Надеюсь, что так оно и есть.

Джеф уже встревоженный тоже, теперь почти не находил себе места. Он не мог понять, что его беспокоит. Словно Марина, уйдя, унесла с собой всё его спокойствие и умиротворённость. Обычно, когда приходило решение, всегда становилось легче. Но сейчас непонятное тревожное ожидание чего-то неизвестного просто снедало его.

— Знаешь, Ники, — неожиданно сказал он, застревая на многоточиях, хмурясь и пытаясь классифицировать это ощущение. — Если вдруг какое случайное событие… или настроение такое будет…, что тебе плохо станет совсем, ты можешь заглянуть дома в сейф в библиотеке, ты видела, когда я его открывал. Код — имя Николь, если пронумеровать алфавит по порядку. Пятнадцать, десять и так далее. Понимаешь? Там все документы. И код потом смени, слишком прост.

Она медленно кивнула, неотрывно глядя на него. Джеф приглядывался к её вниманию с беспокойством. Да что это с ним такое, в самом деле?

— Мне надо идти.

Николь, заражённая тревогой, приникла к нему.

— Я тебя жду, — шепнула она.

— Уже? — Попытался усмехнуться он.

— Уже. И всегда, — она почти неслышно вздохнула. Он ощутил всем телом её вздох. — Приходи скорее.

— Да, мэм, я приду, — шутливо откозырял он.

Они вызвали такси, чтобы Джеф успел добраться до вокзала. Он спускался по лестнице, прикидывая: к девяти он должен пройти медосмотр. Да плюс два часа на дорогу — это такси, не"Дьявол", за сорок три минуты не долетишь. И ещё пробки, куда без них? У ворот тормозил"кадиллак", пристроившись в хвост такси. Том. Всё правильно, время: почти половина шестого. Джеф поцеловал Николь и осторожно прикрыл дверь. Столкнулся нос к носу с Томом у ворот.

Они поприветствовали друг друга, посверлив глазами, и Том спросил, усмехаясь:

— Куда бежишь?

— С восьми — медосмотр, — спокойно объяснил Джеф.

— Я думал: — от меня драпаешь, — хмыкнул Том. — К обеду я сегодня опоздал, жаль, а то составил бы мне компанию.

Не понятно было, шутит он или грустит.

— Лучше я завтра придрапаю и составлю компанию — проинформировал Джеф. — На ланч. Николь сказала, что ты на ланч дома будешь.

— Ну, давай, приходи. Смотрю я — ты без колёс сегодня.

— Боюсь, я остался без них ещё вечером, — пожал плечами Джеф.

— Видел, как же. Что ж, профилактика тоже нужна.

— Так-таки видел? — Заинтересовался Джеф.

Ну, Марина, наивная.

— Счёт видел. Там всё что надо: дата, время, — объяснил Том.

Джеф захохотал. Да, видно не у него одного нет никаких способностей ко лжи.

— Дежурство закончится когда? — Спросил Том.

— В три ночи, — ответил Джеф, испытывая и тревогу, и облегчение одновременно. — Николь здесь не причём. Я сам заявился.

— Хоть бы обедать со мной вчера спустился, поросёнок. — Том буркнул это, словно сам себе. — Из-за всех этих бабьих выступлений мне пришлось сидеть в одиночестве.

И он направился к дому. Джеф посмотрел на его опущенную голову и сел в машину. Вот так. Марина спряталась. Понятно, почему у Николь нет уверенности в них. Критические ситуации они держат не так хорошо, как хотелось бы.

Всю вторую половину сегодняшнего дня его душа была не на месте. Он, наконец, сумел обозначить, назвать, дать имя своему ощущению — ожидание неприятности. Наверное, что-то ждёт Николь. У неё завтра первый экзамен. Может, он просто слышит её опасения? Даже его тренированный, полностью занятый работой мозг не мог избавиться от прожилок тревоги, вплетающихся в рассчёты. Дежурство, достаточно спокойное подходило к концу, когда стало известно, что жену Клода увезли в госпиталь и ему нужно было присутствовать при родах. Клод спешно собрался и уехал, даже не успев сменить Джефа. Мало заболевшего Харта, надо же.

Стив быстро пересмотрел резервы группы, но всё равно, расписание сбилось.

Джеф видел, как решал ситуацию Стив: мгновенно прикинул и оставил тех, на кого точно мог положиться, чьи ресурсы здоровья он знал досконально, поэтому им с Адамом пришлось работать ещё несколько часов, сидя вместо подменщиков для группы Хартли, пока Стив демонстрировал свои таланты руководителя группе сменщиков. Когда Джеф наконец выбрался на залитую солнцем площадь было почти десять. Он договаривался с Николь, что позвонит утром и его молчание смотрелось явно нехорошо. Хоть бы к ланчу к ним успеть. То, что назад его повезёт Стив на своей машине, Джеф даже не сомневался. Неплохой получится у Барреля сегодня крюк. Накатается, хоть бы не заснул за рулём.

Шагая рядом с ним по мокрому асфальту к стоянке, Джеф настучал номер Гордонов. Трубку поднял Том и выслушав его, неожиданно спокойным тоном сказал, что да, конечно, они его ждут.

— Не беспокойся, мистер Коган — насмешливое дружелюбие его тона почему-то ещё больше нервировало Джефа, наводя на всевозможные предположения. — Если тебе удобнее, то подъезжай к обеду. Как раз тогда вернётся из школы Ники. Она сегодня вышла из засады. Думаю, мы плодотворно побеседуем.

— Спасибо, — сказал Джеф отключаясь.

Лучше бы она сидела дома! Плевать на экзамен, можно же, наверное, было перенести? Он торопливо набрал Ники, сам себя уговаривая — ну что может случиться?

— У меня перемена, — сообщила она. — Конечно, всё в порядке. Конечно, сдала. А ты что, сомневался? Конечно, рада. Конечно, сразу домой, после этого урока. Джеф, да что с тобой? Я думала, ты уже у нас.

— Пришлось посидеть на подмене. Сейчас еду, — пообещал он, глядя, как Стив, сворачивает к общественной стоянке к своему синеющему чуду. Чёртов Баррель! Поставил машину возле поля! — Но пусть тебя до дома проводит Грег, слышишь, Ники! Не смей ходить одна!

— Хорошо! Хорошо, раз ты так хочешь, я не пойду домой одна.

Удивлённая Николь пыталась понять, что его беспокоит, то насмешничала, то уговаривала его, пока, наконец, не прошептала страшным шёпотом:

— Все! Звонок!

Джефа всё равно, несмотря на её уверения, колотила какая-то нервная дрожь.

Стивовский мощный БМВ был под стать самому Баррелю: такой же объёмный, обстоятельный, устойчивый и комфортабельный. Продуманность этой техники Джефа всегда просто впечатляла. Но для него самого этого было мало. Его"Дьявол"не слишком уютен: узкий салон не предусматривает наслаждения поездкой. В сущности, Джеф всегда понимал, что поражающие воображение виражи на двенадцатицилиндровом моторе, к которому случайно прикрепили кузов, скорее подходит для безумных любителей шокировать публику, чем для серьёзного главы семейства. Но Джеф и был тем самым любителем шокировать публику, даже сейчас. Его легендарный спорткар трудно назвать безупречным, но он вызывал восторг, а дизайн и власть"Дьявола"завораживала и всегда манила обратно. Он не обращал внимания на то, что на гоночной не прокатишься с удобствами: все они принесены в жертву скорости — "Дьявол"мог лететь со скоростью двести восемь миль (335 км/ч). Неудивительно, что в нём, кроме хорошего движка, руля и сидений, трудно найти удовольствия для сибарита. Но сейчас, ради Николь, стоило подумать и о большем комфорте. Джеф уже давно не ездил со Стивом и теперь, с интересом разглядывая белизну этого варианта изнутри, прикидывал, а не купить ли ему вместо"Murcielago"вот такой широченный и надёжный БМВ, когда придётся продать"Дьявола". В этом случае денег точно хватит и не надо будет изворачиваться или, что ещё хуже — трясти Майка.

— Смотри, совсем весна, ночью дождь прошёл. — Сказал Стив, Оглядывая небо, взлётное поле, заборчик вокруг автостоянки и свободные места для парковки. Оглянулся, усмехаясь на то, как Джеф поднимает воротник. — Что, Медведь, замёрз? Тебе вроде и не к лицу!

— Ты, верно, к шкуре хотел сказать? — Отшутился Джеф, ощущая знобящее ожидание и одновременно наслаждаясь влажностью воздуха при таинственной и медленной гибели зимы. Хотелось так тут и стоять, прямо до вечера. — Хоть и весна, а холодновато. Да и не по себе мне что-то.

Он остановился, тоже оглядывая пространство. С этого ракурса поле он ещё не видел.

— Давай в водилы? — Предложил Стив.

Джеф, наклонившись, заглянул в салон.

Опять приноравливаться? Нет, не хочется.

— Нет уж, благодарю, — поморщился он. — Тягай сам свои передачи. С меня и размышлений хватит.

— Вот лентяй, — с чувством резюмировал Стив. — Не желаешь помочь уставшему начальству. Мне трудно шевелиться, а тебе и невдомёк.

— Худей, старый слон! — Усмехнулся теперь Джеф, глядя, как он садится в машину, как, снимает блокировку, чтоб Джеф мог открыть дверцу и чертыхаясь ёрзает на сиденье.

Джеф сел следом, с необъяснимой неохотой захлопывая дверцу и вытягивая ремень, чтобы пристегнуться. Хотелось стоять, чувствуя на щеках холодный, ещё влажный после ночи воздух, но и хотелось скорее увидеть Николь.

Он окинул взглядом пыхтящего Стива, прижатого к рулю, шарящего под креслом в поисках рычага регулировки и его укололо смутное неоформленное воспоминание. Это было знакомо. Только откуда — сразу не всплывало.

Стив, кряхтя, наконец угнездится на своём месте, нажимая снова и снова на рычаг, чтобы достаточно отодвинуться от руля. Сюда они ехали с Норой, она поставила сиденье так, как ей было удобно, в жизни назад не вернёт.

— Вот женщины, — посетовал он, поворачивая ключ. — Ну, ты что? Поехали?

— Радуйся, что втиснулся, — посоветовал Джеф. Щёлкнул карабином замка, потянулся, поудобнее откидываясь на широкую сспинку и с наслаждением пристраивая голову. Зевнул отчаянно, закрывая глаза.

Стив рядом сопел и возился, поскрипывая чем-то.

— Ну, ты, совесть имей, — наконец потребовал он. — Я тоже спать хочу. Глянь лучше диск какой-нибудь.

— Не отвлекайся, — посоветовал Джеф, открывая глаза. — Всё тебе комфорт нужен.

Искать ничего в дисках он не стал.

Стив буркнул что-то неразборчивое, трогая с места и аккуратно выруливая со стоинки. Машина набрала скорость. И тут на них приземлился садящийся самолёт. Крыло легло на крышу кабины, сминая её, как бумагу. Зашипели, моментально надувшись подушки, едва только тихо взвывшие электронные цепи скомандовали: опасно!

— В сторону! — Рявкнул Джеф, хватая и выворачивая руль влево одновременно с торможением автоматики и со стивовским недоумённым:"это ещё что такое?".

Попытался определить в чём дело, взглянув на потолок кабины, но пухлая мягкость объятий выброшенной компьютером подушки уже прочно прижала его к сиденью. Оставалось только пассивно анализировать картинку, запечатлевшуюся в мозгу: прогибающаяся крыша, скорость чьей-то посадки, болтающийся за окнами толстый провод."Нет. Не сорваться!" — процедил он сам в себе, пока его левая рука крутила руль.

Пилот явно находился возле его стороны. Раз сработала автоматика, может, ещё всё обойдётся. Мозг независимо просчитал ситуацию и вывод получился неутешительный: кто-то их приутюжил. Безопаснее сидеть и не рыпаться. Колёса оторвались от автострады, потому, что самолёт подпрыгнул и чуть взлетел — скорость была ещё высока. Тяжёлая машина отцепилась от крыла и упав на колеса, покатилась дальше, забирая левее с прежней скоростью, увлекая за собой конец провода. Секунды увеличились до века, пока их несло вперёд, сотрясая ударами, сквозь надсадный рёв и треск лобового стекла. Джеф, уловив запах топлива, догадался: самолёту хана, раз провод болтался рядом, то это пожар: видно незадачливый пилот, промахнувшись мимо полосы, зацепил крылом и высоковольтную линию. Ничего не видя из-за раздувшейся подушки, он почувствовал, как машина сорвалась с крыла и её повело в сторону. Это было удачно. Сыпавшиеся на них удары по лобовому стеклу словно направлялись рукой судьбы. Как только оно рассыпалось, стало холодно. Сразу последовал самый сильный удар и Джеф успел только подумать:"Вот идиот, этого не предусмотрел!"и на него рухнула тугая горячая пульсирующая тьма.

А потом не осталось ничего вообще.

Ошарашенный Стив даже не успел передвинуть ногу на тормоз, как машина наткнулась на что-то невысокое, словно встряхнувшись и его облил холодный жар от удара по плечу. Между ним и Джефом упал здоровый булыжник. Компьютер автомобиля сам обрабатывал ситуацию. Конструкторы не предусматривали, что машина на абсолютно безопасной трассе вдруг вчетверо прибавит в весе, но датчик скорости тут стоял. Впрочем, сработавший тормоз всё равно не помог, потому, что самолёт, взлетев снова, приподнял машину. И когда автомобиль сорвался от собственной тяжести с крыла, их понесло дальше по инерции, порванная крыша машины болталась перед ветровым стеклом и сзади отражая летевшие вокруг камни и осколки, вместо разбитого ветрового стекла. Медленно спускали воздух порванные подушки и Стиву было уже видно со стороны Джефа, как самолёт, смявшийся от удара исковерканный и похожий на сломанную игрушку, поливающий всё вокруг бензином, инерция скорости волочит в сторону от его машины.

Тяжёлый провод, зацепившийся за порванную крышу, попал внутрь кабины и, вильнув от движения перед лицом Стива, упал в смявшуюся подушку Джефа, теряясь в её кремовых мягких складках. Движение самолёта рвануло провод следом и Стив, заметив в прорехи от спавшейся подушки мелькнувшие струи топлива, подумал, что Джеф успел среагировать: повернул — удачно их разнесло. Непрофессионал из этой"цесны", может, ещё выкарабкается, если не вспыхнет бензин. Ему было всё равно от боли. Раз машину отбросило в сторону, значит, они не сгорят. Ребята в"башне"видели аварию, дежурная бригада сейчас их вытащит. Стив, оглушённый, с раздробленным плечом скосил глаза на Джефа. Тот, явно без сознания, как-то вяло лежал-висел на ремне, сдвинутый в сторону Стива и повернувшись к нему. На нём устроились два булыжника, видимо мраморные осколки какой-то облицовки, тяжело придавливая всё ещё сдувающуюся от повреждений подушку. От Джефа шёл дым, лицо, с правой стороны превратившееся в кровавое месиво, было пугающе безжизненным. Машину тащило дальше вперёд и влево с посадочной скоростью. Встречные машины, столбы — всё, что попадалось, тормозило это хозяйство, и к тому времени, когда они остановились, Стив был без сознания.

Что именно их остановило он уже не видел. Семьсот пятидесятый БМВ, тёмно-синий, с белым кожаным салоном, с люком, сквозь который можно было взглянуть на облака, проверяя силу ветра, предмет Стивовой гордости, превратился в лом. Они с Джефом, похоже, тоже. Через семь минут их везли в реанимационной машине в ближайший госпиталь.