Безмолвный король

Амо Джонс, 2018

Я больше всего на свете хотела вернуться к нормальной жизни. Но Бишоп втянул меня в мир интриг и тайн. Мы обещали всегда быть честными друг с другом, но он прячет свои чувства за стенами. И каждый раз, когда я думаю, что нашла еще один кусочек пазла на пути к истине, «Клуб Элитных Королей» разбивает на тысячу осколков все, в чем я была уверена. Неужели тайны, окружающие «Королей», всегда будут стоять между нами? Или все же настанет время и я смогу довериться Бишопу?

Глава 5

— Бишоп только что мне написал, — объявляет Нейт, приступая к очередной порции.

Моя мама вышла задолго до того, как я успела объявить, что если первой не уйдет она, то это сделаю я.

Откинувшись на спинку стула, я делаю глоток апельсинового сока.

— И что он сказал?

Я ощущаю себя немного растерянной из-за того, что, кажется, почти готова его простить. Кроме того, я чувствую себя виноватой из-за того, как непоследовательно повела себя с Нейтом. Он не был моим. Как и Брантли, а Бишоп не раз повторял, что если между мной и другим Королем что-то случится, он позаботится о том, чтобы у этого были последствия. Я чувствую, что начинаю злиться. Он спал с моей чертовой мамой. Все стало еще более запутанным.

— Он устраивает вечеринку, так как в эти выходные у него день рождения.

— Ого, — вот и все, что я могу ответить. Теперь, когда здесь только мы с Нейтом, я чувствую, что мне не нужно прятаться за маской. — Когда?

— Двадцатого июня в его новой квартире в городе.

— Что? У него новая квартира?

Я откидываюсь на спинку стула, глубоко сожалея о том, что когда-либо приближалась к Нейту и Брантли. Я повела себя как засранка, и это было несправедливо по отношению к Бишопу. Конечно, я была на него зла, но нужно было справиться с этим как-то иначе, потому что, честно говоря, я не хотела, чтобы ко мне прикасались чужие руки. Теперь, когда у него день рождения, мне нужно найти способ его вернуть.

— Ничего ему не дари, — бормочет Нейт, читая мои мысли.

— Почему? — недоумеваю я.

Он качает головой.

— Он это не переваривает.

— Очень жаль. — Я проглатываю разочарование. — Но разве я могу подарить что-то парню, у которого есть абсолютно все?

— Естественно, — отвечает Нейт. — Ты ничего ему не подаришь, как я и сказал.

Я вздыхаю. Мои неутешительные мысли и чувство вины явно объединились против меня.

— Котенок… — шепчет Нейт, усаживаясь рядом со мной. — Я знаю, каково тебе. И это нормально.

Я качаю головой, вытирая со щеки слезу.

— Это не нормально, Нейт. Я снова облажалась. Грандиозно.

— Эй!

Он подцепляет пальцем мой подбородок, запрокидывая мое лицо вверх.

— Мы с тобой так долго ходили вокруг да около, рано или поздно это бы все равно произошло. Между нами была особенная химия, и Бишоп знал об этом, все это знали…

— Но мне не следовало спать с тобой, Нейт. — Мы встречаемся взглядом. — Мы с тобой оба знаем, кто нам по-настоящему нужен.

Его лицо становится серьезным, и он откидывается на спинку стула. Между нами повисает тишина. Нейта нелегко заткнуть, но одно упоминание о Тилли, и он молчит как рыба.

— Нейт… — настаиваю я.

Он упирается локтями в колени.

— Что-то не так с ее исчезновением, Мэди.

Мэди, а не котенок. Он был серьезен.

Я наклоняюсь к нему, мои волосы падают мне на плечи.

— Я знаю…

Он качает головой и снова откидывается на стул.

— Я не видел ее с тех пор, как мы были в хижине. Такое ощущение, что это было хренову тучу лет назад.

Стоп. То, что он не видел ее с момента поездки в хижину, означает, что он не знает о ее визите ко мне в больницу. Я хмурюсь и поднимаюсь со стула.

— Мне нужно, эм, отойти на секунду. Хочу кое-что сказать Деймону.

— Котенок, ты же знаешь, что он тебя не увидит.

— Я должна попытаться, Нейт. Он мой брат.

Я возвращаюсь в дом, игнорируя все то, что мне собирался сказать Нейт, и быстро поднимаюсь по лестнице. Пройдя по длинному коридору, я останавливаюсь у его двери и прислоняюсь лбом к прохладному дереву.

— Деймон? — шепчу я, мягко ударяясь головой о дверь. — Мне очень нужно поговорить с тобой прямо сейчас.

Деймон не разговаривал со мной с момента инцидента в лесу, и всякий раз, когда я приходила к нему в комнату, он казался отстраненным, скованным и растерянным. Еще больше, чем обычно. Я хватаюсь за металлическую ручку двери и уже собираюсь ее открыть — фактически вторгаясь в его личное пространство, — но в последнюю секунду выдыхаю и прислоняюсь к ней спиной.

— Что ж, пусть ты и не собираешься мне открываться, — начинаю я, сползая на пол, все еще в футболке Брантли и пижамных шортах. — Я все равно расскажу, даже если ты не хочешь слушать. — Не уверена, что мне стоит так его подначивать. — Дело в Бишопе, Деймон. Не знаю, что делать. Мне не с кем о нем поговорить, потому что у всех сложилось предвзятое мнение. — Я делаю паузу, надеясь, что это на него подействует. Ничего не происходит. Все равно продолжаю: — Я облажалась, он облажался, мы оба ужасно облажались, и я не знаю, как справиться со всем этим дерьмом. Кажется, что всякий раз, когда наши отношения наконец возвращаются в нужное русло, что-то нам мешает, и мы возвращаемся к исходной точке.

Комок слез подступает к моему горлу, угрожая вот-вот вырваться на поверхность.

— Мои чувства к нему слишком сильные, но, кажется, он не испытывает того же. — Прежде чем успеваю себя сдержать, по щеке стекает слезинка. Я сердито смахиваю ее и горько усмехаюсь. — Прошлой ночью я узнала, что он спал с моей ма… с Элизабет, — исправляюсь я, — которую я считала своей матерью. Это было частью процесса инициации, и, как будто этого было мало, выяснилось, что все эти годы он скрывал то, что оставил Хейл в живых по бог знает какой причине. Я даже не хочу его спрашивать, потому что заранее знаю, что он мне скажет. — Я глубоко вдыхаю. — Секреты — это оружие…

Внезапно я падаю навзничь, ударившись спиной об пол, и, подняв глаза, вижу…

— Деймон?

Он стоит, склонившись над моим телом, все еще сжимая в руке дверную ручку. Я приподнимаюсь на локтях.

— Я… я…

Теперь наступил мой черед потерять дар речи. Он выглядит еще более нервным, чем обычно. Взлохмаченные темные волосы совсем спутались, на лице виднеется двухдневная щетина, морщины вокруг рта заметно углубились, а глаза кажутся такими же темными и пронзительными, как полуночное небо. На нем надета черная толстовка с капюшоном и джинсы.

— Мэдисон, — бормочет он со своим характерным акцентом.

— Деймон, я… — я бросаюсь к нему, обхватывая его руками. — Боже, я так по тебе соскучилась!

Я не обращаю внимание на то, как льющиеся из моих глаз слезы насквозь промочили его толстовку. Его тело напрягается, а руки не отвечают на мои объятия.

— Adfui etiam^[3]…

У меня не было переводчика, но мне в любом случае было все равно, что он сказал, — сам факт, что он заговорил, значил для меня очень много. Наконец его рука обвила меня за талию, и он зарылся лицом в мои волосы.

— Прости. Прости меня, Мэдисон.

— Ш-ш-ш. — Я прижала его к себе.

Почти всю жизнь мы провели порознь, но, как только я впервые увидела его, я все поняла. Он все понял. Между нами возникла мгновенная связь, и теперь я не могла представить свою жизнь без него. Вероятно, дело в том, что мы — близнецы.

— Ничего страшного. Все в порядке. Папа добивается снятия обвинений, и, черт возьми, я готова солгать под присягой и сказать, что это был кто-то другой, просто чтобы с тобой ничего не случилось.

Пользуясь моментом, я поднимаю на него глаза. Боже, он был прекрасен.

— Мэдисон, amore perit. — Большим пальцем он мягко смахивает с моей щеки слезу, а затем наклоняется к моему уху и шепчет: — Любовь умирает.

Мне определенно нужно взять несколько уроков латыни, если я собираюсь догнать этих парней и понимать их латинскую болтовню.

Ко мне приходит отрезвление.

— Я начинаю это понимать.

Я прохожу в комнату, и он закрывает за мной дверь. Сев на кровать, я подтягиваю колени к груди.

— Ты… — он делает паузу, подыскивая нужное слово.

Его плохой английский всегда казался мне очень милым, и я, как обычно, просто заканчиваю предложение за него:

— Говорила ему, что люблю его?

Он кивает, тревожно нахмурив брови.

— Нет, — я качаю головой. — Думаю, он не хотел бы это услышать.

— Почему? — спрашивает он, подходя к кровати и усаживаясь рядом со мной.

Я ложусь на спину, закинув руки за голову.

— Кажется, я запуталась. Я вроде как поцеловала Нейта — снова — и Брантли. Я не должна была этого хотеть, и все это время они меня не привлекали, но были периоды, когда я желала каждого из них. Я знаю, что люблю Бишопа, и никто не сможет его заменить, но я все равно злюсь на него за ложь и за секреты, которые он от меня утаил. И кроме того, — я сажусь, опираясь на локти, — он что-то знает о Тилли!

Я прекрасно понимаю, что моему неуравновешенному брату, вероятно, совершенно плевать на мои подростковые переживания, и, скорее всего, он даже не понимает, о чем я, черт возьми, говорю.

Он сидит, застыв в одной позе, и я поворачиваюсь к нему лицом.

— Деймон?

Он качает головой и вздыхает.

— Она в безопасности. Теперь.

— Что?! — я вскакиваю с кровати. — Что ты имеешь в виду? Что ты о ней знаешь?

— Слишком много, — отвечает он, рассеянно глядя мне через плечо.

Он ложится на спину и сворачивается в клубок. Мое сердце сжимается от жалости. Он так страдает, а я ничем не могу ему помочь.

Оставив его наедине со своими мыслями, я выхожу из его комнаты и направляюсь в свою спальню. Он тоже знает что-то о Тилли. Мне нужно было ее увидеть. Ей нужно срочно вернуться домой и держать Нейта при себе. Плюхнувшись на свою разобранную кровать, я съеживаюсь от охватившего меня чувства. Простыни напоминали о предательстве, а подушки пахли ложью. Я быстро вскакиваю на ноги и стаскиваю с кровати постельное белье. Собрав простыни и наволочки в кучу, я бросаю их в коридор, подхожу к бельевому шкафу и ищу свежий комплект.

— Ну же, — стону я, безрезультатно роясь в стопках белья. Я бессильно опускаюсь на пол, борясь со слезами. Я так облажалась.

— У тебя все нормально? — спрашивает Нейт, подходя ко мне. — Без обид, но выглядишь ты не очень.

Я фыркаю, вытирая нос и сглатывая подкативший к горлу ком.

— Я… я буду в порядке. — Затем я поднимаю на него глаза. — Мне нужно к Бишопу.

— Ох, не думаю, что сейчас это хорошая идея, он…

Поднявшись с пола, я запихиваю постельное белье обратно в шкаф и закрываю дверцы.

— Я собираюсь увидеться с ним, Нейт. Хочет он меня видеть или нет.

— Э-э, хорошо, тогда я тебя провожу.

— Ладно, — фыркаю и иду в свою комнату, чтобы быстро переодеться.

Я надеваю хипстерские джинсы-скинни белого цвета и короткий черный топ на бретельках, приоткрывающий пупок. Кажется, дружба с Татум сильно отразилась на моем стиле. Вспомнив о подруге, я беру телефон с прикроватной тумбочки и быстро набираю ей сообщение.

Ты в порядке?

Честно говоря, мы не общались с той самой вечеринки, после которой произошло все это дерьмо. Я даже не позвонила ей, чтобы убедиться, что она благополучно добралась до дома. Меня охватывает паника, и я беспокойно мечусь глазами по комнате.

— Она в порядке.

Я оборачиваюсь и вижу Нейта, прислонившегося к дверному косяку.

— Боже. Нейт, я ужасная подруга.

Он качает головой, отталкивается от двери и заходит в мою комнату.

— Нет, это не так. Прошел всего один день, и за это время ты повидала много дерьма. Расслабься.

Он переворачивает кепку козырьком назад, и в его глазах появляются озорные огоньки.

— Прокатимся?

Примечания

3

Я тоже по тебе скучал (лат.).